Афродита, или Античные манеры

Пьер Луис (1896)

Странный, пронизанный чувственностью и вместе с тем печалью античный роман разыгрался на улочках эллинистической Александрии накануне новой эры. Этот мир ещё не знал о нарождении Христа, и весь был пропитан чувственной любовью. Жертвами этой любви становятся куртизанка Хризис и влюблённый в неё до беспамятства скульптор Деметриос. Сила любви заставляет его решиться на преступление, чтобы завоевать сердце той, которая привыкла измерять силу любви количеством заплаченных за неё денег…

Pierre Louÿs

Aphrodite

© Л. И. Моргун. Редактирование, сверка перевода. 2020

* * *

Пьер Луис и его роман

В настоящее время наблюдается небольшое движение неопаганизма, натурализма, эротизма, мистического и материалистического, возрождение тех исключительно чувственных религий, в которых обоготворяется женщина вплоть до того, что есть в ней сексуально безобразного. При помощи метафор можно придать мягкую красоту бесформенному и обожествить иллюзию. Пресловутым выражением этой тенденции была"Афродита"Пьера Луиса ["Афродита — античные нравы"(фр.; первый роман Пьера Луиса, 1896)], успех которой как бы задушил ароматом роз разные другие попытки возродить чувственную романтику.

Это не исторический роман, подобно"Salambo"или"Thaïs", хотя форма его и ввела в заблуждение наших критиков, старых и молодых. Основательное знакомство с александрийскими культами и нравами позволило Луису нарядить своих героев в костюмы и имена, похожие на античные. Но книгу эту следует читать, отбросив все эти предосторожности, все эти внешние покровы, которые здесь, как и в романах XVIII века, служат лишь ширмами с изображенными на них священнодействующими фаллоносцами. За этими ширмами — нравы, поступки и желания, имеющие несомненно современный характер.

С распространением искусства к нам снова вернулась любовь к наготе. В эпоху расцвета кальвинизма нагота изгонялась из нравов, и она нашла себе приют в искусстве, которое одно только и сохранило ее традицию. В древние времена и даже в эпоху Карла Пятого, ни одно празднество не обходилось без процессий обнаженных прекрасных девушек. В то время настолько не боялись наготы, что женщин, уличенных в адюльтере, голыми водили по улицам. В мистериях такие роли, как Адам и Ева, исполнялись артистами без всякого трико — отвратительной роскоши нашего времени. Любовь к нагому телу, особенно к нагому женскому телу, с его прелестью, с его вызывающей откровенностью, свойственна народам, которых не успела еще окончательно терроризировать церковная суровая реформа. Как только идея наготы будет принята, наши тяжелые костюмы уступят место свободным, легким одеждам, нравы смягчатся, и лучи плотской красоты осветят всю скуку нашего лицемерия."Афродита"своим успехом возвестила ренессанс нравов, в которых должна найти себе место свобода. Появившись вовремя, она имеет ценность литературного противоядия.

Но сколько лжи в литературе подобного рода! Все эти женщины, вся эта плоть, все эти крики, все это звериное сладострастие, — какая все это суета, как все это жестоко! Самки грызут мозжечки и проглатывают мозги. Изверженная мысль куда-то исчезает. Душа женщин струится точно из раны. От всех этих сочетаний рождается отрицание, отвращение и смерть.

Пьер Луис сам чувствовал, что эта книга плоти логически приводит к смерти."Афродита"заканчивается сценой смерти, погребением.

Это — конец"Atalá"(Шатобриан невидимо парит над всей нашей литературой), но переделанный и обновленный с таким искусством, прелестью и мягкостью, что мысль о смерти невольно соединяется с мыслью о красоте. Эти два видения, обнявшись, как куртизанки, медленно погружаются в тьму ночи.

Реми де Гурмон