Проблемы нравственной и этической психологии в современной России

Коллектив авторов, 2011

В коллективной монографии предпринята попытка концентрированного изложения проблем нравственной психологии – новой отрасли науки, которая особенно актуальна в период поиска нравственного идеала и перспектив развития современного российского общества. Эту книгу характеризует широкий охват затронутых проблем, глубина анализа, оригинальность подхода, многоаспектность освещения материала. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

© Учреждение Российской академии наук Институт психологии РАН, 2011

Предисловие

Эта небольшая по объему книга представляет собой одну из первых попыток собрать вместе работы, созданные в течение последних полутора десятилетий в области нравственной и этической психологии и посвященные построению теории, методологии, решению некоторых актуальных проблем современной российской жизни.

Еще относительно недавно, в 1990-е годы, казалось, что нравственные вопросы перестали волновать исследователей. Вернее, такие работы были, но подавляющее большинство из них касались негативных проявлений нравственной жизни — лжи, обмана, манипулирования, различных извращений. Хотя именно в это время — в 1997 г. — в публикации Б. С. Братуся впервые появляется сам термин «нравственная психология».

Можно спорить о названии (нравственная психология, психология нравственности, этическая психология, нравственно-этическая психология), но главное в настоящем сборнике — это попытка концентрированного изложения проблем, охватываемых и отчасти решаемых новой отраслью психологической науки, которая особенно актуальна в период поиска нравственного идеала и дальнейших перспектив развития современного российского общества.

Статьи в сборнике сгруппированы по трем разделам: «Теоретические исследования в российской психологии нравственных, этических и духовно-нравственных проблем», «Исторические предпосылки нравственной психологии», «Исследования нравственного состояния современного российского общества». Таким образом, книга охватывает теоретический и исторический аспекты нравственной психологии, а также ее практические приложения к исследованию современных проблем.

Первый раздел посвящен теоретическим проблемам нравственной и этической психологии. Открывает его статья «Нравственная психология: состояние, история, методология и перспективы». Это, скорее, установочная работа, в которой автор (М. И. Воловикова) формулирует отправные точки для будущего построения самой нравственной психологии, основанной на постулате безусловного действия в мире нравственного закона.

История европейской цивилизации началась с принятия христианства, и эта история продолжается на наших глазах отказом от христианства ввиду его «неполиткорректности» и следующей затем «отменой» одной нравственной заповеди за другой. Интернет наполнен стонами христианских иерархов стран, вступивших в ЕС и вынужденных принимать конституцию единого европейского государства. В этом сообществе нет места православным основаниям нравственной жизни в Греции, Румынии, Сербии, на Кипре. Терпят урон в нравственной сфере и традиционно католические страны — Испания, Португалия, Италия, Польша. Наступает время, когда центр исследования нравственных, духовно-нравственных, этических проблем в психологической науке естественным образом перемещается в Россию, не связанную общеевропейскими обязательствами и возрождающуюся после семидесятилетнего советского периода своей истории.

Казалось бы, трудно себе представить, что в современной российской жизни есть что-то от созидания, а не от разрушения, но это именно так. Идет овладение на практике христианскими основаниями нравственности. Организуется жизнь вокруг открытых храмов (особенно это заметно в сельской местности), укрепляются семьи, рождаются и подрастают дети, налаживается система духовнонравственного воспитания. Эти изменения пока не очень заметны, но они есть, и с ними связаны большие надежды на будущее страны.

Россия — многонациональное и многоконфессиональное государство. Мы говорим о православии, но можно привести ответ одного священника на вопрос об отношениях христиан и мусульман: «…в наше время главная война ведется не силой оружия. Если враг сможет развратить наши народы, то мы вымрем и без войны. Поэтому я молюсь, чтобы христиане вместе с мусульманами противостали против тех сил, которые пытаются развратить нашу молодежь» (http://www.floralavra.ru/cntnt/voprosy_sv/voprosy_sv1.html). Что касается буддистов, то им присуще такое благоговейное отношение ко всему живому, что здесь есть чему поучиться (в советское время пострадали представители всех конфессий, однако у буддистов не принято жаловаться, поэтому мы мало о них знаем).

Нельзя отрицать, что многие основания нравственной психологии были выстроены в западной психологической науке. Но как это обычно бывает, осознание определяющего значения нравственного закона приходило к ученым после серьезных испытаний. Виктор Франкл пережил концлагерь и на опыте понял, что именно помогает оставаться человеком в нечеловеческих условиях. Лоуренс Колберг пришел к своим моральным дилеммам, потрясенный событиями Второй мировой войны. Время после потрясений благоприятно для переосмысления основ жизни.

Главная идея в работе М. И. Воловиковой состоит в том, что достижения, методы и перспективы психологии следует рассмотреть через призму нравственных заповедей, а также собрать в новом направлении то, что было изучено и открыто в различных областях психологической науки, обобщив и взаимно обогатив эти области. Содержание данной статьи приглашает к обсуждению проблемы, а не констатирует ее решение.

Вторая статья принадлежит перу основателя направления «этическая психология» Л. М. Попову. Автор скорректировал ее название как «Нравственно-этическая психология: предмет и методы исследования» и представил развернутое обоснование данного направления, укорененного в представлениях российских мыслителей прошлых веков о нравственности и человечности. Термин «человечность» является основополагающим в концепции Попова. Им и его сотрудниками разработана методика «Добро-Зло» (ДЗ), позволяющая диагностировать нравственно-этическое состояние человека относительно его выбора в сторону добра или в сторону зла. В методику включены вопросы, основанные на соблюдении важных этических правил, помогающих устроению человеческих отношений на принципах добра. Сегодня это уникальная методика, аналогов которой мы не знаем. С ее помощью проведен ряд исследований, часть из которых представлена и в настоящей статье.

В качестве составляющих нравственно-этической психологии автором выделены нравственно-этическое сознание, средства проявления нравственно-этического сознания в рамках поведенческого, взаимодействие с миром и с самим собой, а также системы ценностей и мотивов. Человек рассматривается в данной концепции как духовное существо, носитель нравственно-этического сознания, берущий на себя ответственность за все происходящее вокруг. Объясняя название «этическая психология», Л. М. Попов говорит о том, что термин «этическая» происходит от этики как науки о морали (нравственности), «в центре которой стоит изучение обычаев, привычек, нравов, выработанных временем приемлемых способов общения между людьми внутри сообществ различного уровня: от семьи до объединения наций».

Статья А. Б. Купрейченко «Предмет и перспективы психологических исследований нравственности» представляет собою наиболее фундаментальное и аргументированное изложение основ «психологии нравственности», исчерпывающий анализ библиографических источников по данной теме. В ней также представлен оригинальный взгляд автора на соотношение нравственности и психологии. Купрейченко исходит из понимания морали (нравственности, этики) как целостной системы воззрений на должную социальную жизнь, где нравственность составляет ценностный базис общества и имеет всеобщее значение в регулировании отношения человека к себе, другим людям и к миру в целом.

В качестве предмета психологии нравственности автором выделены «психологические феномены и закономерности, связанные с формированием и функционированием целостной системы воззрений в категориях добра и зла на должную социальную жизнь, сущность человека и его бытия». Автор говорит о «вершинной психологии», о духовных регуляторах социального поведения, о сложностях морального выбора в период взаимопроникновения культур и воззрений. В связи с этим ставится проблема нравственного самоопределения личности.

В статье представлена авторская модель оснований и детерминации нравственности, рассмотрены биологическое, духовное, социальное, прагматическое основания нравственности и высказаны практические рекомендации по формированию нравственности. Достоинством работы является многоуровневое и многоаспектное рассмотрение нравственности, что позволяет видеть и реальные проблемы, возникающие в данной сфере, а также намечать пути их решения.

Несколько особняком в данном сборнике стоит работа И. А. Джидарьян «Оптимистические основания триединства Веры, Надежды и Любви». За неожиданным названием скрывается глубокий анализ философских оснований и психологической действенности этих «вечных» человеческих чувств, составляющих подлинную основу оптимизма и жизнелюбия. Хотя слово «духовное» в статье встречается не часто, но именно духовным смыслом искренне-нравственного отношения к жизни наполнена данная работа. Глубокая философская и просто гуманитарная культура позволяет автору привлекать к анализу проблемы самый широкий круг различных источников — от работ античных философов до поэтических произведений классической русской литературы. Особое внимание следует остановить на философах-марксистах: мало кому из современных авторов удается так живо и сочувственно отнестись к тому положительному, что, с точки зрения автора, реально присутствовало в их воззрениях. И даже если и не присутствовало, то возвращаться к анализу их произведений необходимо, так как много десятилетий они представляли собой реальность российской истории, и многие наслоения в современном менталитете связаны с их идеями.

В статье подробно, основательно анализируется каждое из названных чувств «оптимистичной триады» и впервые в психологической науке формулируется идея о характере взаимосвязи этих чувств, об их взаимовлиянии. Высказывается предположение о том, когда и при каких условиях вера становится фанатизмом, а надежда — пустым мечтанием. Работа заключает в себе огромный потенциал, связанный с множеством практических выходов, а также с возможностью разработки и организации серии эмпирических исследований. Связь работы с нравственной психологией не внешняя — по названию, а глубинная — по духу, когда, читая, удается почувствовать радость от нравственной жизни и отвращение к безнравственной, покушающейся на святость веры, надежды и любви.

С духовно-нравственными основаниями нравственной психологии связана тема следующей статьи, написанной С. А. Барсуковой, «Антропоцентрический подход к пониманию совести в психологии». Совесть, несомненно, является наиболее сложным для психологического анализа, но и определяющим, центральным понятием нравственной психологии. Эта во многом таинственная инстанция давно привлекает к себе осторожное внимание исследователей. В работе С. А. Барсуковой представлено наиболее полное изложение существующих концепций совести, приведен их глубокий анализ, основанный на антропоцентрическом подходе автора. Она отмечает: «Таким образом, рассматривая совесть с антропоцентрических позиций, как возможность аутентичного самоосуществления, мы выходим на проблему успешности жизнедеятельности индивида в масштабе всей его жизни с точки зрения бытия свободным присутствием для реализации своих экзистентных возможностей».

Завершает раздел очень важная для раскрытия темы статья «Духовно-ориентированный подход в психологии и проблемы нравственности». Автор М. Ю. Колпакова является ученицей Т. А. Флоренской, разработавшей метод духовно-ориентированного диалога и одну из наиболее выраженных современных нравственно-центрированных психологических концепций. В статье представлен глубокий и оригинальный анализ истории духовно-ориентированного подхода в психологии — сначала в западной, затем — в отечественной. Ставится проблема необходимости субъект-субъектных отношений в подходах к духовности, а также бесперспективности и даже опасности организации различного рода воздействий на духовную сферу человека, которые, с точки зрения автора, отличает субъект-объектная парадигма. М. Ю. Колпакова приводит слова Т. А. Флоренской о том, что духовное — это не предмет науки, в том числе и гуманитарной, а сокровенная тайна. Однако при этом говорится, что не учитывать, отбрасывать духовное — это тоже ошибка, так как без духовного мы не сможем правильно понимать в человеке ни душевность, ни телесность. Рассматриваются особенности диалога в кризисном консультировании, приводится детальный анализ случая из психотерапевтической практики. Собственно, именно таким образом — на примере диалога с консультируемым — в работе раскрывается сложный, глубоко спрятанный от внешнего наблюдения процесс нравственного выбора, в результате осуществления которого человек опытным путем познает радость и облегчение, связанное с осознанием, а затем освобождением от чувства обиды, мешающего принять решение забрать ребенка из роддома (речь идет о матерях-«отказницах»). Показано, что отношения матери с новорожденным ребенком носят преимущественно духовный характер, а потому страдание матери при отказе от ребенка также имеет духовный, т. е. не ограниченный во времени характер.

Автор заключает: «Дух творит себе формы, и человек имеет духовную свободу в волеизъявлении перед выбором добра или зла, формируя таким образом свое духовно-нравственное состояние… Проводя психологический анализ, обнаруживая множество детерминант поведения, мы ‹…› упускаем из внимания главную причину, вследствие которой поступки человека определены обнаруженными детерминантами, а именно конфликт между духовным „Я“ человека и его наличным „Я“, отказ от личностного развития». Предметом духовно-ориентированной психологии является, по словам автора, не духовность, а отношение к духовному «Я».

Второй раздел является центральным в данной книге, поскольку речь в нем идет об исторических предпосылках нравственной психологии. В разделе всего три статьи, но они значительны как по объему, так и по содержанию. В первой проблемы теоретического изучения и практической работы с образной сферой человека рассматриваются путем соотнесения со святоотеческой психологической традицией. Автор А. А. Гостев, являясь авторитетным специалистом по психологии вторичного образа, исходит из понимания образной сферы как интегральной характеристики личности. Он подчеркивает роль образного опыта в познании и самопознании, а также в психической регуляции и саморегуляции человека. В статье показано, что при работе с образами гарантом «духовной безопасности» является нравственная позиция психолога и что наиболее достоверный опыт такой работы накоплен в святоотеческих источниках. Этот опыт требует своего обобщения и включения в нравственную психологию. Детальному анализу подвергнуты вопросы противодействия манипулятивным воздействиям на образную сферу. Работа имеет ярко выраженный теоретико-методологический характер, но и показывает возможность практического применения знаний об образной сфере для защиты человека от негативных воздействий агрессивной среды.

Статья О. Е. Серовой «Нравственные начала психологической реальности в учении И. В. Киреевского» является украшением сборника, поскольку в ней на прекрасном методологическом уровне представлены взгляды одного из основателей русского славянофильства (направления в истории отечественной мысли XIX в., занятого поиском особого, русского пути, основанного на верности восточному христианству — православию). Автор приводит слова М. М. Лопатина о том, что адекватность постановки духовно-нравственных проблем может быть достижима лишь при таком миросозерцании, для которого «свобода воли», «вечность внутреннего существа человека», духовная природа «нашей нравственной личности» не являются «пустыми словами». Предлагаются выходы из методологического кризиса, связанного с механическим переносом моделей психического, разработанных для инокультурной среды и искаженно представляющих сферу духовной жизни личности. Автор рекомендует обратиться к наследию И. В. Киреевского (1806–1856), который одним из первых в отечественной науке сформулировал проблему роли сохраненных культурной традицией нравственных смыслов для формирования духовно-психологического плана личности (конкретного человека и народа). О. В. Серова подчеркивает, что «феномен Киреевского уникален как в личном, так и в творческом плане. Как ученый он заложил программу долгосрочной перспективы развития гуманитарного знания и создал тот особый тип мыслительной культуры, который в истории мировой науки связан с представлением о собственно „русской философии". Как личность он сумел преодолеть своеобразную двойственность, характерную для самосознания круга образованных людей России XIX века, и избрал трудный путь „собирания"своей „нравственной личности» в духе православия, в духе своего народа». Достоинством статьи является постоянное соотнесение наследия Киреевского с работами и концепциями современных авторов. Делается вывод о том, что во многом идеи мыслителя предвосхищают позицию Гуссерля, Хайдеггера и Бинсвангера, но обладают более широким спектром смыслов. Показано, что научное наследие Киреевского следует рассматривать как значимый источник знания о внутреннем мире человека, необходимого в решении теоретических и практических проблем современной психологии. Духовно-нравственная ориентация статьи является ее мощным стержнем, не всегда заметным, но постоянно сохраняемым в самой сути изложения, а также в характере поставленных здесь проблем.

Статья «Духовно-нравственное становление личности в философско-психологическом наследии Ивана Александровича Ильина» достойно завершает второй раздел. Авторы — Н. В. Борисова и А. А. Гостев — в концентрированной форме представили в ней результаты анализа наследия И. А. Ильина — замечательного отечественного философа и правоведа, первого председателя российского психологического общества, одного из пассажиров знаменитого «корабля философов», навсегда увозившего в 1922 г. из России тех ученых, которые не могли и не хотели приспосабливаться к новому строю. Работы Ильина в новой России стали появляться только с начала 1990-х годов. Они не успели войти в обычный круг историко-психологических исследований. Поэтому детальный анализ психологического наследия Ильина, представленный в настоящей статье, открывает новые перспективы в обосновании и в дальнейшем развитии нравственной психологии. Авторы отмечают, что история психологии помогает понять то, что незаслуженно забыто, и использовать «вновь найденное» в развитии психологической науки. Показано, что центральное место в наследии Ильина принадлежит понятию «духовная личность», и это открывает новые перспективы в понимании человека, его предназначения и направленности развития. Именно духовная личность нуждается в руководстве на основе нравственных ценностей и идеалов. Работа Борисова и Гостева отчасти перекликается с работой Джидарьян из настоящего сборника, поскольку в ней также речь идет о вере и любви, что естественно, поскольку подлинно духовный подход невозможен без этих основополагающих качеств-переживаний. Основное психологическое наследие Ильина связано с наиболее полным анализом работы совести; условий, этапов, верных и неверных путей этой работы. Подчеркивается современное значение наследия ученого в решении духовно-нравственных проблем современного российского общества. Собственно, работа для будущего России, освободившейся, как с уверенностью полагал Ильин, от рабства ложной идеологии, поддерживала мыслителя в эмиграции и помогала ему пережить разлуку с любимой Родиной. Большинство публикаций Ильина подготовлены именно в этот период и подготовлены для нас, для тех, кто очень мало будет знать о прошлом России, о ее исторических задачах, о подлинном духовно-нравственном основании ее жизни. То, что наследие Ильина постепенно включается в контекст современной российской психологии, является, в том числе, заслугой авторов данной статьи.

Третий раздел книги — самый современный и практически ориентированный, хотя также наполненный глубоким теоретическим анализом. Речь идет об исследовании нравственного состояния российского общества.

Раздел открывает статья, подготовленная известным специалистом в области юридической психологии Е. Ю. Стрижовым, «Социально-психологическая модель нравственно-правовой надежности личности». За выводами автора стоит огромное и всестороннее исследование, внушительная статистика, адекватный подбор методик и создание своих оригинальных методов. Цифры, приводимые им, впечатляют. Оказывается, только чуть более 3 % работников из почти 100 предприятий могут быть признаны надежными в нравственно-правовом отношении. Это особенно остро ставит вопрос о психологическом обеспечении процесса отбора кандидатов на определенные должности, особенно несовместимые с негативными проявлениями в нравственной сфере (воровством, обманом, склонностью к унижению подчиненных и т. п.). В статье приводится изложение результатов исследования, проведенного с помощью специально сконструированного автором личностного опросника, на разработку которого потребовалось пять лет. Показана внутренняя надежность опросника, проверенная по различным параметрам и методикам. Представлена авторская функциональная модель нравственно-правовой надежности личности (в том числе — в виде рисунка-схемы). Делается вывод о том, что нравственно-правовая надежность — это признак социально зрелой личности. В целом выполненная работа представляет большой интерес — как практический, так и теоретический.

Не только практическое, но и большое теоретическое значение имеет статья Е. П. Ермолаевой: «Социально-нравственные аспекты реализации профессионала в науке». В ней говорится о глубоком нравственном и мировоззренческом значении науки в жизни общества и о тех особых требованиях, которые нужно предъявлять к людям, занятым наукой профессионально, к системе их нравственных ценностей. Отмечая, что современные морально-этические проблемы науки имеют «вечный» характер, автор замечает, что каждая историческая эпоха порождает соответствующие ей социально-психологические типы профессионалов, в том числе ведущие социальные типы ученых. Рассматриваются причины расщепления нравственных основ личности ученого («двойной морали»), связанные с изменением общественного веса научной деятельности, реорганизации системы образования и др. Выделяя феномен маргинальных профессионалов, автор пишет: «Сформированные профессиональным обучением морально-этические установки в условиях, не позволяющих их реализовать, как правило, подвергаются трансформации и приобретают более прагматическую направленность. При этом неизбежно меняется «знак» или социальный статус психологической направленности личности, ее доминантная миссия». Складывается ситуация, когда общество меняет взгляды на науку, способствуя ее маргинализации. Ученый, вынужденный в сложившихся условиях выживать, снижает свой профессиональный уровень, ему трудно оставаться исследователем. В статье представлены модели приращения знаний в точных и гуманитарных науках. Особая роль нравственных регуляторов в применении научных результатов демонстрируется на примерах психологического анализа социально опасных открытий в технике. Необходимую в сложившихся условиях функцию «запретительного» механизма профессионального поведения выполняет принцип нравственного выбора (связанный с категориями ответственность, совесть, общее благо). Возможны и иные стратегии («разрешительные»). Показано, что из-за возрастающей социальной значимости научных открытий огромное значение приобретают нравственные принципы научного менеджмента.

Две последующие статьи посвящены теме, без раскрытия которой книга была бы неполной. Речь идет о проблемах нравственного воспитания подрастающего поколения. Статьи очень разные по содержанию, но близкие по духу. За плечами у авторов стоит большой опыт организационно-практической работы, основанный на хорошем теоретическом фундаменте. В одном случае речь идет о малышах, в другом — об учащейся молодежи. В первом случае подход строится на духовно-нравственных основаниях, заложенных в отечественной культуре, в другом — мы видим ярко выраженный социально-ориентированный подход, когда юношеству создают условия для того, чтобы они научились общаться друг с другом, понимать другого и уметь брать на себя ответственность.

В статье «Социокультурное становление как основа духовнонравственного развития дошкольников в формах детской субкультуры», подготовленной Н. Я. Большуновой, речь идет не только и не столько о педагогических приемах воспитания нравственной личности, сколько о постановке глубоких теоретических проблем духовно-нравственного становления подрастающего человека. Социокультурное развитие понимается автором как освоение адекватной своей индивидуальности формы духовности, как восхождение к человеческому в самом себе и одновременно восхождение в культуру. Анализ сложившихся в наше время традиций интересен и оригинален. Это — социокультурный образец, свойственный традиционной российской культуре (сказки, классическая литература, классическая музыка, религиозные и бытовые традиции, праздники, история народа и каждой конкретной семьи), который актуализирует духовный путь развития человека. Другой образец связан с человеком предыдущей, «социалистической» эпохи («общественный человек», зачастую отчужденный от самого себя). Третий тип назван автором либералистским образцом, где абсолютизируется ценность индивидуальной неограниченной свободы (человек «рыночного типа», подвластный рекламе «уступи соблазну!», «ты этого достоин» и т. п.). И последний тип — «человек как мера саму себе», т. е. тип, в котором утверждается способность человека путем переживаний смыслов все истинное открывать в себе самом. Соответственно автором выделяются четыре уровня или ступени социокультурного развития. На основе итогов многолетних исследований автором сформулированы важнейшие принципы организации образования дошкольников: становление субъектности и индивидуальности. Особое внимание в статье уделяется «больным вопросам образования» — духовному, нравственному и социокультурному развитию ребенка.

Духовно-нравственному воспитанию юношества посвящена статья А. С. Чернышева «Социально-психологические условия формирования духовно-нравственной основы мироощущения и социального самоопределения современной учащейся молодежи». На основе богатого и многолетнего опыта по организации специальной воспитательной работы с учащейся молодежью, которая в порядке эксперимента велась в Курском государственном университете в 2000–2009 гг., автором обнаружено, что появляются обнадеживающие тенденции позитивных духовно-нравственных изменений в структуре мироощущения и социального самоопределения испытуемых. Наметились положительные тенденции в системе социальных установок, в системе ценностных ориентаций, расширились социальные представления о добре и зле, о достойной и обидной для человека жизни. Выявлен отсроченный эффект воздействия позитивного социально-психологического климата в молодежной среде, создаваемого в экспериментальных группах и коллективах. Обнаруженный феномен значительного изменения личности за относительно короткий срок связывается автором с обретением индивидом в ходе эксперимента позиции субъектности. В работе описаны механизмы построения развивающей социальной среды: формирование духовной культуры молодежного социума; функциональное включение педагогов в совместную деятельность; включение участников в высокоорганизованную общность; демократическое внедрение организационного порядка; общая пространственная организация коллективных действий; социальное, духовное и предметное обогащение деятельности; интенсификация интеллектуальных, эмоциональных и поведенческих компонент совместной деятельности. Для облегчения адаптации молодежи к новой социальной среде вводится специальная процедура «социального обучения». Автор пишет: «Социальное обучение — это формирование знаний, умений и навыков конструктивного взаимодействия с людьми на межличностном и социальном уровнях, направленного на достижение разнообразных общественно значимых целей». Автор убедительно говорит о том, что научить в социальном смысле (в том числе обучить общению) означает помочь человеку стать зрелой личностью, способной успешно жить в обществе.

Молодежи посвящена и следующая статья «Стадии нравственного самоопределения молодежи». Ее авторы — А. Е. Воробьева и А. Б. Купрейченко — говорят о том, что в переживаемые нашей страной периоды нестабильности меняется система ценностей, что особенно сказывается на молодых людях и остро ставит проблему нравственного самоопределения. В статье приведен прекрасный теоретический анализ проблемы самоопределения, и в том числе — нравственного самоопределения. Авторы отмечают: «Согласно нашему пониманию, нравственное самоопределение — процесс поиска субъектом своего способа жизнедеятельности в системе отношений нравственности, включающий ориентацию в системе нравственных идеалов и ценностей, среди людей и социальных групп, являющихся их носителями, а также выбор и создание собственных нравственных эталонов и идеалов, а затем на их основе — принципов, ценностей и норм». В результате проведенного эмпирического исследования сделаны выводы о том, что нравственная позиция молодых респондентов в разных возрастных группах отличается — с возрастом она становится более позитивной, хотя, с другой стороны, оценка неэтичной рекламы, наоборот, у старших (24–35 лет) более негативна, чем у младших (18–24 года). Показана также позитивная роль наличия своей семьи (официально зарегистрированной) и детей, а также неоднозначная роль образования.

Завершает сборник статья М. И. Воловиковой и Л. Л. Дикевич «Динамика представлений русских о нравственном идеале». Нравственный идеал как основополагающее понятие нравственной психологии рассмотрен авторами в контексте изменения представлений об этом идеале в послереволюционный (1920-е годы) и советский (1960-е годы) периоды — по собранным публикациям, а также — в настоящее время — по результатам многолетних наблюдений авторов в Москве и Смоленске и последних «замеров» в других городах РФ и в других группах молодежи. Выявлены тенденции изменения представлений о нравственном идеале (о «порядочном человеке»), и не все из этих изменений носят негативный характер. Показано, что в современной молодежной среде происходят разнонаправленные процессы, связанные, с одной стороны, со снижением уровня того, что считают нравственным поступком, а с другой — появляются явные позитивные сдвиги в выборе отдельных черт образцово нравственной личности. Более тревожной является ситуация с современными подростками. Если на протяжении всего советского периода менялась «номенклатура» их любимых героев, то только в наше время начали меняться основные черты этих героев. Исключением здесь являются подростки, воспитываемые в традиционной культуре (казаки).

По охвату затронутых проблем, по глубине анализа, по оригинальности подхода настоящий сборник, пожалуй, можно было бы классифицировать как коллективную монографию, ставящую и отчасти раскрывающую проблему построения нравственной и этической психологии во многих аспектах этого нового направления психологической науки.

В любом случае она приглашает исследователей включиться в процесс построения самого «здания» этого направления, что особенно необходимо ввиду важности проблемы психологического обеспечения духовно-нравственного здоровья подрастающих граждан нашей страны.

Доктор психологических наук, профессор М. И. Воловикова