Седобород
Ване очень понравились нарядные вязаные вещи бабушки Акулины, окутавшие его уютным теплом.
— Спасибо большое, теперь не замерзну, — поблагодарил он, и лицо старушки расплылось в довольной улыбке.
— Точно. Теперь тебе самый лютый мороз не страшен, — подтвердила она. — А теперь пора нам отправляться к Седобороду.
И заторопилась к выходу.
— Седобород — это кто? — на ходу поинтересовался Ваня у Живинки, но та лишь пожала плечом, дескать, сам сейчас увидишь, чего спрашивать… Оказавшись на улице, все трое остановились, услышав оглушительную тревогу, поднятую поющими снеговиками, и стали оглядываться, но все вокруг были спокойны. Люди занимались своими делами, дети играли на площади, и никто не обращал внимания на тревожный сигнал.
— Странно! Тревога, а будто никто не слышит! — удивилась Живинка. — Эй! — обратилась она к мальчишкам, играющим в снежки неподалеку. — Не знаете, почему никто не спешит проверить, что случилось?
— Да все уже осмотрели и ничего не нашли, никакой опасности. Так, только тучи на горизонте! Ерунда! — Пухлощекий веснушчатый мальчишка махнул рукой. — Решили, что снеговики к буре воют. Обычное дело!
К ним подошел один из его друзей. Шапка его, залепленная снежками, совсем съехала набекрень. Он с интересом разглядывал Ваню.
— А кто это с вами? Я не видел в нашей деревне этого мальчика.
— Это… э-э… — Живинка растерялась, не сумев подобрать нужный ответ.
— Меня Ваней зовут. Сейчас мы очень торопимся. Позже поболтаем, идет? — нашелся Ваня и потянул Живинку за рукав. — Пойдем, не будем терять время.
Мальчишки некоторое время озадаченно смотрели им вслед, но вскоре вернулись к своим снежным забавам.
Дом Седоборода был похож на все остальные дома в деревне: такой же небольшой, сложенный из круглых желтых бревен, с украшенными кружевной резьбой ставнями на окнах. Бабушка Акулина дернула за веревку над дверью, и из глубины дома послышался приглушенный звон колокольчика. На пороге дома появился мужчина с длинной-предлинной, спускавшейся до самых колен бородой, черной, как уголь. «И это Седобород? — удивился Ваня, ожидавший увидеть седого старика. — И за что его прозвали Седобородом? Такой черной бороды я в жизни своей не видел! Это скорее Чернобород, чем Седобород, я бы сказал!»
Хозяин дома пригласил гостей внутрь и предложил выпить чаю.
— Э, нет, спасибо большое, мы только что почаевничали, — поспешно отказалась бабушка Акулина. — Мы за предсказанием к тебе пришли. Дело у нас намечается важное, да и опасное.
— Эк, вот как! — Седобород раздосадованно крякнул и схватился за бороду. — Бедная моя борода! Снова драть пришли!
«Странный какой!» — подумал Ваня. — «Не в своем уме, что ли? При чем тут его борода?»
— Ну, уж ты пожертвуй для нас один волосок-то, — уговаривала его бабушка Акулина.
— И так все повыщипывали! — сердито пробурчал Седобород, не выпуская бороды из рук, будто опасался, что дергать волосы из нее начнут без его разрешения. — Видишь, Акулина, вся борода черная! Нет в ней седых волос больше! Все седые давно выдрали! А новые еще не поседели. Ходят все кому не лень, предсказания просят! Не напасешься на всех.
— А ну-ка дай поищу. — Бабушка Акулина потянулась к бороде, отчего Седобород прытко отскочил от нее в сторону.
— Но-но-но-но-но! — Он погрозил пальцем. — Ежели каждый будет ходить про погоду гадать, эдак без бороды совсем останусь!
— Да мы не про погоду спрашивать пришли, у нас дело очень важное, секретное! — просящим голосом объясняла бабушка Акулина. — Нам мальчика спасать надо.
— А что стряслось-то с ним? — спросил он.
Бабушка Акулина принялась рассказывать о том, как из-за роковой случайности Ваня переместился к ним из Явь-Мира, и вернуться домой ему может помочь лишь Великий Благовей, открывающий коридор между мирами. И теперь ее внучка Живинка хочет отправиться с Ваней на поиски Повелителя Времени и Пространства, путь к которому очень опасен, ведь всем в Снеговении известно, что те, кто ушел за границу страны, не вернулись обратно. И что стало с теми людьми, никто не знает.
Седобород внимательно слушал, хмуря косматые черные брови, и по окончании рассказа вновь крякнул с досадой:
— Эк! Угораздило же тебя! — обратился он к Ване, почесывая свою драгоценную бороду. — Ну, так и оставайся в Снеговении, у нас тут тоже неплохо. Волшебником станешь!
— А как же папа и мама? Они горевать будут! А может, уже горюют! — запротестовал Ваня, уже в третий раз за это утро объясняя одно и то же: вначале — Живинке, потом — ее бабушке, а теперь — Седобороду.
— Папа, мама! — передразнил его бородач. — Вот вырастешь да и забудешь и папу, и маму! Заведешь семью или друзей, обрастешь делами разными, и даже в гости к родителям приехать времени не найдешь!
— Не будет такого! — крикнул Ваня протестующе, и на глаза его даже слезы навернулись. — Я маму и папу своих так сильно люблю, что никогда в жизни не забуду!
— Ага, все вы так говорите, пока маленькие… А как вырастаете, улетаете, точно птенцы из гнезда, и дорогу в родное гнездо забываете… Вот и мои детки в город уехали, хорошими мастерами стали, а старого Седоборода позабыли совсем… Живу один теперь, гадалкой вот подрабатываю. — При этом он горестно вздохнул и тоже сморгнул слезинку.
— А ну-ка, будет вам слезы распускать! — вмешалась бабушка Акулина. — Дело не ждет. Давай, Седобород, волос седой в бороде поищи! Очень нужно нам знать, на удачу или на погибель дети отправляются.
— Куда ж от вас денешься! — тот поднес конец бороды поближе к глазам и начал перебирать волоски. Акулина, Ваня и Живинка замерли в ожидании.
— Ишь, все черные, а седых нет, — бормотал Седобород. — Все повыщипывали! А на черный волос не гадается! Только седой нужен.
— Ты ищи, ищи, не прибедняйся! — подгоняла его бабушка Акулина. — А то давай помогу!
— Сам как-нибудь справлюсь! — огрызнулся Седобород, продолжая рыться в своей густой бороде.
Некоторое время Ваня, Живинка и бабушка Акулина ждали, затаив дыхание, и уже начали бояться, что седого волоса в бороде так и не найдется. Седобород все мял бороду, бормоча что-то невнятное себе под нос, и вдруг выдернул один волосок, ойкнув при этом.
— Ура! — воскликнула Живинка радостно. — Нашелся!
— Тихо, не мешайте! — шикнул бородач, прищурившись и внимательно разглядывая длинный серебристый волос, который искрился и сиял в лучах утреннего света, падавшего из окна. Ваня сразу понял, что волос не простой, а волшебный. Затем Седобород попросил Живинку и Ваню по очереди подержать его в руках. Дети выполнили указание. Когда драгоценный волос вернулся к хозяину, тот вновь начал пристально рассматривать его, разглядывая по всей длине. И молчал. Долго молчал и хмурился — так, что его узкие глаза совсем исчезли под густыми бровями. Молчали и гости Седоборода, замерев в ожидании. И когда уже бабушка Акулина собралась, было, нарушить тишину, длиннобородый хозяин вдруг зашептал:
— Удивительно! Невероятно! Глазам своим не верю!
— Что, что там такое? — затараторили все трое разом, подойдя к бородачу и пытаясь рассмотреть, что же он там увидел. Но, конечно, увидеть ничего, кроме серебристого волоска, им не удалось. А Седобород вдруг резким движением открыл печную дверцу, бросил в огонь волос и торжественно произнес:
— Неспроста мальчик очутился здесь, неспроста! Для великих свершений! Вижу, путь этот будет трудный, опасный, но вполне по силам вам обоим. А тебе, Ваня, предстоят подвиги, которые спасут наш мир от гибели.
— Подвиги? — Ваня удивленно вытаращил глаза. — Но я всего лишь хочу попасть обратно домой….
— Попадешь, если сумеешь дойти до цели. Ты выбран, и, возможно, выбрал тебя сам Великий Благовей! Поэтому и коридор открылся тебе. Есть в тебе мощное сияние добра, а добро, как известно, лучшее оружие против сил зла. Оно тебя и защитит, и спасет, и к победе приведет! Потому предсказываю тебе успех.
Бабушка Акулина и Живинка одновременно всплеснули руками.
— А это точно? — недоверчиво поинтересовался Ваня.
— Конечно, нет! — невозмутимо ответил ему Седобород и рассмеялся.
— Это что, такая шутка? — Ваня даже немного обиделся, ведь он уже почти поверил в предсказание.
— Не шутка. Просто предсказание на то и предсказание, что может сбыться, а может, и нет. Предсказание — это наибольшая вероятность развития событий. Но это не означает, что все в точности так и будет.
— То есть как это? — удивилась Живинка, и лицо ее приобрело разочарованное выражение. — Предсказание неточное?
— И что же это за предсказание, если все не точно?! — расстроилась бабушка Акулина. — Зачем тогда вообще предсказывать!
— Точных предсказаний нет и быть не может, — нравоучительным тоном отвечал Седобород. — Многое может повлиять на исход вашего дела. Все может измениться. Сейчас ваши сердца чисты и полны отваги, и если вы сумеете сохранить их такими, не дрогнете в момент опасности, не отступите перед трудностями, не пустите в сердца корысть и тщеславие, то все будет именно так, как я и предсказал. Если же вы встанете на путь лжи, обмана, предательства или, еще хуже, позволите себе использовать черную магию в своих делах, то все сложится иначе. И что тогда случится, мне неведомо.
— Как же мне отпускать детей в дорогу? — сокрушалась бабушка Акулина, качая головой. — Я-то думала, ты погадаешь, и все будет ясно, стоит идти к Благовею или нет. А ничего не ясно!
— Ну как же не ясно? — отвечал Седобород. — Вот если бы я увидел, что детей, вероятнее всего, ждет неудача или гибель, идти к Благовею и впрямь было бы безумием. Но, скорее всего, у них все получится!
— Ладно, Седобород, спасибо тебе. Может быть, ты им и путь к Благовею подскажешь? — попросила бабушка Акулина.
— А вот этого я не знаю. Но знаю, кто знает! — воскликнул бородач, подняв указательный палец вверх, и улыбнулся. — Слушайте внимательно.
На крыше дома, на печной трубе, засуетилась ворона. Она сунула голову внутрь трубы и снова чуть не свалилась, едва удержавшись на самом краю. Однако услышать, куда дальше отправятся дети, ей не удалось, как и то, кто этот, который знает путь и где его искать. Громкий голос хозяина перешел на шепот, ни слова не разобрать. «Ничего, я прослежу за детками и все выведаю! — решила Леденюха. — И вряд ли они сумеют заметить меня, потому что теперь я вся черная и ничем не отличаюсь от всех остальных обычных ворон! Кар-р-р-ррр!!!»
Снизу раздался лай собаки. Дети и старушка вышли из дома Седоборода. Снежок, выскочивший следом, задрал голову и громко загавкал на птицу, сидящую на трубе.
— Кого ты там увидел, Снежок? — воскликнул Ваня и, проследив за его взглядом, рассмеялся: — Да это же обычная ворона! Ну, конечно, ты ведь ни разу еще в своей жизни не видел ворон!
Леденюха поежилась, неуютно чувствуя себя под чужими взглядами. Все-таки, хоть она и стала черной, но кто знает, вдруг где-нибудь белые перья проглядывают?
Никто не заметил ничего необычного в вороне, сидевшей на крыше дома. Ваня окликнул Снежка, и все трое отправились обратно к дому бабушки Акулины, так и не подозревая слежки.
«Обычная ворона, как бы не так! — злорадно думала ведьма Леденюха. — Кар-р-ррр! Скоро все вы узнаете, что я за ворона, и все вы тогда у меня попляшете! А уж до мерзкой псины я доберусь обязательно!»
