Игра бабочек

Полина Гриневич, 2021

Новая книга из цикла "Кровь дракона". Продолжение истории девушки-дракона в мире, очень похожем на наш мир девятнадцатого века. Девону ждут новые испытания, она пытается спасти из плена возлюбленного, собирает вокруг себя союзников и верных друзей, продолжая постигать свои способности. Таинственные враги не дремлют и организуют покушения, препятствуя героине в ее делах. Союзники сталкиваются с могущественным магом-первосвященником и вступают в заговоры против новой растущей республики. Все это происходит на фоне главной войны мира. Войны за владение магией.

Глава 5. Белые хлопья, красные капли

Дана сидела и рассматривала дверь, скрывшую от нее недавнюю собеседницу. Дверь была самая обыкновенная, без каких-либо украшений или изысков. Обычная дверь, которая может в случае необходимости выдержать напор нежелательных гостей, не слететь с петель под ударами сапог, не поддаться стуку здоровенных кулаков пьяных любителей вечерних возлияний. Сейчас этот темный силуэт надежно укрыл предмет ее мыслей и страхов. Да, она должна признаться, Мадлен испугала ее, и это почувствовали ее магические сестры.

Иголки раз за разом жалили ее нежную кожу, но она отказывалась прислушаться к предупреждению, сигналу тревоги. Она должна была понять, что означала эта совсем неслучайная встреча. Намеки, скрытые в тенях, не позволяли осознать, что скрывалось в словах давней знакомой.

«Уймитесь, она ушла!»

Девона разжала пальцы, стиснутые на амулете. Неужели она не могла отпустить камень в течение всей беседы. Зелень кристалла раздирали всполохи света. Искры кружились в бешеном танце, и девушка вновь сомкнула ладонь. Она знала, что это означало, но оставалась сидеть за столиком, вспоминая сказанные черной колдуньей слова.

— Мадам желает еще чего-нибудь?

Эту девушку она видела впервые. Другая кельнерша, хотя и чуть похожая на ту, что так неудачно попыталась угодить ей совсем недавно. Возможно, они были родственницами, вместе работающими в этой кофейне.

— А где Карен? Где та девушка, которая приносила нам кофе? Я бы не хотела, чтобы ваш хозяин наказал ее. Все произошло случайно.

Лицо служанки чуть смягчилось. Она как-то успокоилась, избавилась от страха, затаившегося где-то глубоко внутри. Дана почувствовала, что непонятная тревога потихоньку начала покидать ее, и решила продолжить.

— Позови свою подругу, и я постараюсь сделать так, чтобы это маленькое происшествие осталось без каких-либо последствий.

Темное облачко вновь вернулось на лицо девушки. Она замолчала и задумалась на минуту. Двое мужчин, неприятные типы, сидевшие у окна, поднялись и протиснулись между служанкой и Даной, успевшей поморщиться. Запах лошадиного пота до сих пор воспринимался ею как одна из обыденных, но крайне неприятных черт, присущих этому миру.

Дверь захлопнулась с громким стуком, и Девана мысленно поблагодарила мастера, надежно сработавшего эту крепкую преграду между ней и этими людьми.

— Карен почувствовала себя нехорошо и ушла домой.

Дана видела, что девушка на самом деле недовольна и одновременно терялась в догадках, что послужило причиной такого поступка знакомой или родственницы. «Наверняка вечером ты будешь высказывать ей недовольство и рассказывать, как тебе пришлось выложиться, чтобы заменить Карен». Но теперь дракон мог покинуть кафе. Здесь ее ничего не удерживало, и, поправив шляпу, Дана поднялась и огляделась. Странно было то, что кафе, еще недавно полное жизни, теперь опустело, и только в самом темном углу какой-то бородач почти уснул над своим вином.

«Словно сцена, которую покинула главная героиня». Служанка, не отрываясь, смотрела на амулет на груди Даны, пылавший все сильнее. Она уже открыла рот, но так и не решилась задать вопрос.

В этой бедной девушке не было ни капли волшебного сияния. Девона подавила вздох, покачала головой и сделала шаг к двери.

К счастью, именно шаг, так как через мгновение створка распахнулась, ударившись о стену, словно под действием вихря, и в комнату влетел Дар с обнаженным мечом в руках. Он решительно схватил девушку за руку и только потом, убедившись, что видимых повреждений у его дракона не наблюдалось, кровь не хлестала во все стороны потоками, и враги не готовились к нападению, опустил оружие.

Страж глубоко вздохнул, потом еще раз и еще… Девона поняла, что он был не на шутку взволнован. Стараясь не встречаться с мужчиной взглядом, она прижалась к его груди и, закрыв глаза, отбросила все мысли и тревоги. Через несколько мгновений Девона ощутила его нежное прикосновение и мягко обняла его обеими руками. Это забытое ощущение совершенного покоя и отсутствия каких-либо мыслей. Она плыла в его руках словно лодочка, спущенная на воду тихой и могучей реки. Ощущение безмятежности, с которым не хотелось расставаться.

— Ты меня напугала.

Девона едва могла расслышать его голос, словно она действительно уплывала по темной реке, несущей свои воды вдаль. А страж остался на берегу и теперь пытался докричаться откуда-то из другого мира.

— Ты не можешь так поступать!

Нет, это была не река. Под ней проплывали облака, кусочки ваты, распластанные в невесомости. Раскинув руки, она летела, касаясь каждого солнечного луча, пробивающегося из тени за спиной.

— Дана, ты слышишь? Кто здесь был?

Лететь было так приятно, и Девона не могла не улыбнуться. Пусть эта улыбка осталась глубоко, там, где сестры-защитницы, сложив руки на коленях, сидели напротив, молчали и, переполненные ужаса, пытались поймать ее взгляд. Какие они одинаковые и как похожи на нее. Зря страж так кричал, все равно не докричится. Чужой. Чужая частичка ее души.

Она очнулась только тогда, когда почувствовала холод осеннего ветра. Дар держал ее под руку, и щека горела огнем. Это был ненастоящий огонь, и Девона не желала чувствовать боль, но все прошло. Полет остался где-то там, в кафе, вместе с его запахом и удивленным лицом бородача за спиной стража.

Дана подняла руку и коснулась лица. Губы обожгла внезапная боль, и она несколько секунд с недоверием рассматривала свои пальцы, испачканные красным. Соленый привкус не оставлял сомнений — это была ее кровь. «Как он посмел»?

— Какого черта? Какого черта ты творишь?

Дар молчал. Что она видела сейчас в нем? Бледное лицо с запавшими глазами. Кажется, румянец никогда не касался этих щек. Она почувствовала, как лихорадочно билось его сердце, почти так же, как ее. И боль, которая переполняла его, также звучала в ее груди. Боль обладала одним удивительным свойством: она заставляет забыть обо всем, кроме нее самой. Она способна была заполнить весь мир, вытеснить все, что окружало тебя, заставляла все, что окружало тебя приобрести один серый цвет отчаяния.

Как, в какой момент это произошло, она не могла вспомнить. Не понимала. Он сжимал лезвие ножа с драконами, и их зубы обагрила его кровь. Эту боль она тоже чувствовала, как свою.

Амулет все также сверкал ослепительным блеском, и это сияние затмевало сознание. Он отражал их чувства, или просто показывал, что страж и дракон ни на секунду не перестают помнить друг о друге. Разве это не одно и то же?

— Ты устала.

Конечно, он прав. Она устала от странных чувств и необыкновенных схваток с неизвестными людьми. Их кровь смешалась в очередной раз. Дана разжимала его пальцы по одному. Это оказалось совсем непросто, страж был сильнее. Он вообще был сильнее во всем. Но она старалась изо всех сил, не обращая внимания на людей, собравшихся вокруг.

Вновь пошел снег. А он все еще противился ей. Сопротивлялся изо всех сил. Нелепая ситуация. Он не должен был этого делать, страж обязан исполнять то, что решил за него дракон. Просто исполнять. Его клятва звучала именно так. Или по-другому. Наконец он согласился.

Теперь было больно вдвойне. В бесплодных попытках она изрезала все пальцы. Ковентина тоже пришла посмотреть на их борьбу. В ее сторону Дана не могла позволить себе взглянуть даже на секунду. Как же она попала в такую ситуацию?

— Я устала.

Выдавив короткий смешок, Дана вновь закрыла глаза и позволила стражу заняться своими прямыми обязанностями. Дар подхватил ее на руки, и она уже вновь плыла в лодочке его объятий. Нырнуть вместе с ним в облака, как это было бы прекрасно, жаль невозможно.

В этом заключалась вся нелепость и странная усмешка судьбы. Все называли драконами тех, кто способен летать, распластав крылья, пускать языки всепожирающего пламени. Тех, кто мог пугать одним своим чудовищным видом.

А сами они, освободившись от своей чудовищно-прекрасной брони, называли драконом ее, присягали в верности и готовы были посвятить жизнь служению.

Дана прикусила губу. Боль от порезов давала о себе знать, и руку жгло невидимое пламя. Неужели она могла ударить своего стража кинжалом? Что изменилось в ней за эти месяцы? Неужели эта сука, которая стремилась к власти и готова была использовать для достижения своей цели всех окружающих, неужели эта бессовестная, лицемерная женщина это она, Девана?

Снег валил хлопьями, и она радовалась, что растаявшие на лице снежинки скрывали крохотные, капли влаги.