Император Николай II. Трагедия непонятого Cамодержца

Петр Мультатули, 2020

В мировой истории нет государственного деятеля, который был бы столь не понят и оболган, как последний Император Николай II. При этом речь не идёт о научных оценках его деятельности, которые, конечно, могут быть разными, а именно о лживой мифологизации. Её тяжким последствием стало парадоксальное по своей абсурдности отторжение в общественном сознании личности Императора Николая II. В своей книге известный историк П.В. Мультатули ставит задачу раскрыть личность последнего Государя через его жизнеописание. Настоящее издание даст возможность современному человеку лучше узнать одного из самых великих монархов мировой истории.

Часть I. Наследник русского престола

Духовному взору Моему ясно представляется спокойная, здоровая и сильная Россия, верная своим историческим заветам, счастливая любовью своих благородных сынов и гордая беззаветной преданностью Престолу.

Император Николай II.

Глава 1. Детство

Рождение и крестины

Император Николай II родился 6 мая 1868 г. в 3 часа 1/2 пополудни в Александровском дворце Царского Села в семье Наследника русского престола Великого Князя Александра Александровича и Великой Княгини Марии Феодоровны (до замужества принцессы Датской Марии Софии Фредерики Дагмары). Одним из мифов русофобского дискурса является утверждение о якобы «преобладающем» проценте германской крови в жилах Императора Николая II. Это весьма распространенная ложь не только безумна с точки зрения христианства, но и противоречит историческим фактам^[40]. С тем же успехом можно утверждать, что, к примеру, в жилах короля Людовика XVI не было ни капли французской крови, так как основатель династии Бурбонов король Генрих IV был женат на флорентийке Марии Медичи, а его дети, внуки и правнуки, на испанках, польках, немках, австриячках. Сам Людовик XVI был женат на австрийской принцессе Марии-Антуанетте. Если следовать логике «крови», то замученный якобинцами дофин Людовик XVII был не французом, а каким-то испано-германцем.

Таким же абсурдом являются рассуждения, что к началу XX в. на русском престоле была не Династия Романовых, а Гольштейн-Готторп-Романовская Династия. Эти «мудрствования» основываются на том, что Император Петр III по отцу был Гольштейн-Готторп, а по матери — Романов. Однако эти «мудрецы» почему-то называют правящую сегодня английскую династию Виндзорской, хотя по логике она должна именоваться династией Глюксбургов, так как отцом детей королевы Елизаветы II является принц Филипп Глюксбург. Однако, согласно прокламации 1952 г., потомство Елизаветы II по-прежнему относится к династии Виндзоров, и никому в голову не придет называть ее Глюксбург-Виндзорской.

Неоднократно приходилось слышать утверждение: «в России цари были немцами», потому что, дескать, они женились на немецких принцессах, и с каждым новым браком доля русской крови уменьшалась, а доля немецкой увеличивалась. В действительности к XVIII–XIX вв. история династических браков между европейскими правящими Домами насчитывала уже много столетий. Это в полной мере относится и к владетельным домам Германии. Поэтому ни о какой чистоте немецкой крови германских государей идти не может. Так, в числе предков курфюрста Саксонского Августа Сильного и прусского короля Фридриха Великого, помимо немцев, были англосаксы, скандинавы, французы, итальянцы, испанцы, византийцы, кельты, баски, славяне, литовцы, венгры, монголы и армяне. Причем в процентном соотношении доля славянской крови следует за долей собственно немецкой^[41]. Прапрапрабабка Николая II Императрица Екатерина II Великая была потомком первого русского Государя Рюрика и святого Великого Князя Владимира — Крестителя Руси^[42].

Среди дальних предков Императора Николая II числятся: князь Западного Поморья Вартислав II, князь Восточного Поморья Мстивой I, Великий Князь Сербии Стефан Зивидич Неманя, король Польши Болеслав Храбрый, другие славянские князья и короли. Ложное впечатление о «германском происхождении» русских царей создаётся за счёт ближайших онемеченных поколений их предков. Однако к моменту исчезновения славянских княжеских династий у немецких владетельных родов уже прочно закрепился запрет на морганатические браки, исключавший прилив в их жилы германской крови^[43]. Разумеется, все вышеперечисленные «проблемы» были неизвестны русскому народу, который воспринимал Царя русским исключительно по его принадлежности к Православной вере.

Новорождённый Великий Князь Николай Александрович был долгожданным ребенком. В июле 1867 г. будущий Александр III записал в своём дневнике: «Моя единственная забота и молитва, чтобы Господь даровал нам детей, как я бы был счастлив»^[44]. Спустя год его молитвы были услышаны: «6 мая/18 мая. Понедельник. Рождение нашего сына Николая… <…> Бог послал нам сына, которого мы нарекли Николаем. Что за радость была, это нельзя себе представить, я бросился обнимать мою душку жену, которая разом повеселела и была счастлива ужасно. Я плакал как дитя, и так было легко на душе и приятно. <…> А потом пришёл В.Б. Бажанов^[45] читать молитвы, и я держал нашего маленького Николая на руках. <…> Мы благодарим Господа от всего сердца и за эту милость и благодать, которую Он нам послал»^[46]. Князь В.П. Мещерский вспоминал, что Цесаревич «буквально сиял от счастья»^[47].

6 мая Русская Православная Церковь отмечает память святого праведного Иова Многострадального, но Новорождённый был назван в честь преподобного Николая Мирликийского, в память дяди и полного тезки Цесаревича Николая Александровича, скончавшегося от менингита в 1865 г. Он был старшим сыном Императора Александра II, любимым братом Великого Князя Александра Александровича и женихом Принцессы Дагмары. Последних общее горе сблизило, зародив взаимное чувство симпатии, которое переросло в любовь. Они свято хранили память «дорогого Никсы». Поэтому, когда у великокняжеской четы родился сын, вопрос о том, как его назвать — не стоял. К.П. Победоносцев, поздравляя Цесаревича с рождением сына, отмечал, что «в новорождённом Великом Князе повторилось и новою жизнью ожило для нас, милое, незабвенное имя покойного Цесаревича, которое мы у себя в сердце носим»^[48].

Россия узнала о рождении первого внука царствующего Императора из 101 залпа артиллерийского салюта со стен Петропавловской крепости и Высочайшего манифеста^[49]. Впервые со времён Императора Александра I, Великий Князь Николай Александрович со дня рождения «как старший сын Наследника находился на прямом пути к престолу»^[50].

Великий Князь Николай Александрович появился на свет через три недели после того, как Россия торжественно отметила пятидесятилетие царствующего Императора Александра II. Уже была отменена крепостная зависимость, начались земская и судебная реформы, готовилась реформа военная. На внешнеполитической арене Россия уверенно восстанавливала свой престиж, сильно поколебленный неудачной Крымской кампанией.

Однако с середины 60-х гг. в стране стали проявляться опасные тенденции. За четыре года до рождения Великого Князя был подавлен кровавый мятеж польской шляхты. 4 апреля 1866 г. студент-недоучка Д. Каракозов неудачно стрелял в Царя у Летнего сада. Государя спас крестьянин Костромской губернии О.И. Комиссаров, толкнувший руку террориста. Вскоре после покушения полицией были ликвидированы две террористические группы: «Организация» и «Ад», ставившие своей целью путём массовых терактов осуществить в России крестьянскую революцию. Так, что рождение внука было для Александра II, помимо семейной радости, событием большой государственной важности. В честь этого события Высочайшим указом объявили широкую амнистию, были прощены государственные недоимки^[51].

Царственный младенец, конечно, не знал обо всех этих государственных и политических событиях. Няньки и кормилицы поражались спокойному нраву младенца, а отец несколько раз отмечал в дневнике, что «ангел» на редкость улыбчив и почти всегда «в духе»^[52]. Княгиня В.Ф. Вяземская, посетив маленького Николая вскоре после его рождения, нашла, что «носик у Новорождённого» копия отцовского^[53].

В обычаях Царского Дома было грудное вскармливание Августейших младенцев кормилицами, которых тщательно отбирали из числа русских крестьянок. Кормилицы получали большую пожизненную пенсию, а государи иногда становились крестниками их детей. Так, Император Николай II крестил сына крестьянки К.А. Воронцовой, кормилицыего дочери Великой Княжны Ольги^[54]. Что касается кормилиц самого Николая II, то до нас дошли сведения о крестьянке г. Тосно М.А. Устиновой-Смолиной. После окончания кормления на полученное жалованье она смогла построить себе в Тосно дом, в котором сегодня находится краеведческий музей. Сама М.А. Смолина, её муж и дети были замучены большевиками в 1918 г.^[55]

В понедельник 20 мая 1868 г., в церкви Воскресения Христова Большого дворца над Новорождённым было совершено Таинство Святого Крещения. Следуя православной традиции, отец и мать не присутствовали в церкви во время Таинства Крещения^[56], которое осуществил протоиерей Василий Бажанов. Восприемником были: Император Александр II, королева Дании Луиза, Великая Княгиня Елена Павловна^[57], датский наследный принц Фредерик^[58]. Присутствовали Императрица Мария Александровна, Великие Князья Владимир и Алексей Александровичи. Во время церемониального шествия в церковь через залы дворца младенца несла гофмейстерина княгиня Ю.Ф. Куракина, которую с обеих сторон поддерживали канцлер князь А.М. Горчаков и фельдмаршал князь А.И. Барятинский^[59]. Во время Литургии Николай Александрович впервые удостоился принятия Святых Христовых Тайн: Императрица Мария Александровна поднесла его к Святой Чаше^[60].

В соответствии со ст. 157 Основных законов после совершения таинства на младенца были возложены высшие ордена Российской империи: Святого Апостола Андрея Первозванного, Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского, Белого Орла, Святой Анны 1-й степени и Святого Станислава 1-й степени.

Родители

Державный отец сыграл в жизни Николая II совершенно исключительную роль. Уже будучи Императором, Николай II писал матери, что «святой пример дорогого Папа́, <…> во всех Его деяниях постоянно в моих мыслях и в моем сердце — он укрепляет меня и дает мне силы и надежды, и этот пример не дает мне падать духом, когда приходят иногда минуты отчаяния»^[61]. Император Александр III был человеком замкнутым, любящим уединение и общество близких ему людей. Его тяготили роскошь, приемы, балы и спектакли. В пище Александр III предпочитал простые русские блюда, терпеть не мог спиртные напитки, которые почти не употреблял^[62].

Императрица Мария Феодоровна, общительная, обожающая зрелища, балы, театры, увеселения, одевающаяся по последнему «писку» моды, внешне была полной противоположностью своему мужу. Тем не менее могучий Царь удивительно гармонировал со своей миниатюрной женой. Когда они расставались, что случалось нечасто, то писали друг другу письма, полные нежной любви и заботы^[63].

Император Александр III очень любил читать. Любимым его автором был Ф.М. Достоевский^[64], кончину которого Царь горько оплакивал, утверждая, что эту потерю «положительно никто не заменит»^[65].

Александр III любил русскую историю и на профессиональном уровне занимался ее изучением. В.О. Ключевский писал: «Государь умел находить досуг для скромной учёной работы, особенно по изучению отечественной истории и древностей и был глубоким знатоком в некоторых отделах русской археологии, например, в иконографии»^[66]. Генерал Н.А. Епанчин отмечал, что Александр III своё «свободное время с любовью посвящал изучению русской истории»^[67]. Историк В.В. Назаревский отмечал: «Никто из царственных предшественников Александра III не занимался столько изучением русской истории, как он: в этом отношении он превзошёл и Петра I и Екатерину II. Очевидно, что из своих исторических занятий он черпал идеи, которыми он руководствовался для своего правления»^[68].

Александр III поразил старого крестьянина-песенника К.И. Романова знанием старинных русских песен^[69]. Царь любил русскую духовную музыку Д.С. Бортнянского и А.Ф. Львова, а из светской музыки особенно ценил П.И. Чайковского, которому всячески покровительствовал^[70].

По свидетельству генерала Н.А. Епанчина: «Император Александр III был чисто русский человек, и это проявлялось не только во внешней его политике, но и в делах, казалось бы, не очень важных. Так, например, он установил, чтобы лица свиты, им пожалованные, имели на эполетах и погонах вензель его имени, исполненный славянской вязью; он восстановил древний русский обычай иметь на знамёнах Лик Спасителя, а на верху древка восьмиконечный крест»^[71]. Никаких иностранных языков Царь в своем обиходе не допускал^[72].

Граф Д.С. Шереметев свидетельствовал, что для Александра III «не было лучше удовольствия, как возиться с детьми. Можно сказать, что дети вообще были его друзья. Чего только не выкидывал он с ними и сам играл с ними, как ребёнок»^[73]. В одном из писем к Императрице Марии Феодоровне Александр III замечал: «То, что Ты мне пишешь про Ники, когда он получил мое письмо, меня, правда, очень тронуло, и даже слёзы показались у меня на глазах, это так мило с его стороны и, конечно, уже совершенно натурально и ещё раз показывает, какое у него хорошее и доброе сердце»^[74].

В 1877–1878 гг. Наследник престола Великий Князь Александр Александрович принял участие в Русско-турецкой войне, на которой он успешно командовал Рущукским отрядом. Его девятилетний сын Николай, или, как называли его близкие, Ники, постоянно писал отцу в действующую армию, сообщая о своих нехитрых детских делах и заботах: «Милый Папа́. Теперь очень холодно, был лёд на пруде. Мы ездили верхом. Джорджи упал с лошади. Сегодня очень сильный ветер. Володя сказал, что мы все выросли. Апрак. [син] всё продолжает свою скверную привычку пить квас прежде супа. Целую Тебя. Твой Ники»^[75].

Ответы отца отличались трогательной любовью: «Благодарю вас мои душки Ники и Жоржи за ваши письма. Мне очень скучно и грустно без вас, и я часто думаю о вас и душке Ксении. <…> Как мне хочется скорее приехать к вам, назад домой. Целуйте от меня крепко Мама́ и не забывайте вашего Папа́, молитесь за него и за наших молодцов солдат»^[76].

Моральное влияние матери, Императрицы Марии Феодоровны, на Николая Александровича было не меньшим. Император Николай II позднее вспоминал: «Когда я был маленьким, я был любимцем моей матери. Только появление маленького Миши отставило меня, но я помню, как я следовал за ней повсюду в мои ранние годы»^[77]. Императрица Мария Феодоровна говорила о своём старшем сыне: «Он такой чистый, что не допускает мысли, что есть люди совершенно иного нрава»^[78]. Мать с детства внушала Ники, что вежливость, деликатность, дружелюбие, внимание к людям суть основа человеческих взаимоотношений. Цесаревич отвечал матери: «Всегда буду стараться следовать Твоим советам, моя душка Мама́»^[79]. Их сердечная и доверительная переписка продолжалась всю жизнь. 14 ноября 1877 г. девятилетний Ники поздравлял свою Матушку с днём её рождения: «Милая Мама́. Тебя поздравить я пришёл. Дай Бог тебе в нас видеть счастье, утешение»^[80].

У маленького Николая было двое дедушек и две бабушки, которых он называл «Анпапа́» и «Анмама́». Императрица Мария Александровна, бабушка по линии отца, почила 22 мая 1880 г., когда Николаю было всего два года. Особые отношения сложились у маленького Великого Князя с его дедом — Императором Александром II, о котором Николай II всю жизнь вспоминал с особым глубоким чувством^[81]. Александр II называл своего старшего внука «Солнечный лучик»^[82]. Николай II вспоминал: «Когда я был маленький, меня ежедневно посылали навещать моего Деда. Мы с моим братом Георгием обычно играли в его кабинете, пока он работал. У него была такая добрая улыбка, хотя лицо его всегда было неподвижным и невозмутимым»^[83].

Великий Князь Николай Александрович рос крепким и здоровым. Совсем маленьким он любил играть со старинной погремушкой, которую по приказу Екатерины Великой изготовили для её внука, будущего Императора Александра I. С тех пор эта погремушка передавалась «по наследству». В 1869 г. Императрица Мария Александровна подарила ее «милому Ники»^[84]. После революции и убийства Царской Семьи большевистские мародёры, среди которых был и певец одесской уголовной «братвы» Исаак Бабель, занимались расхищением личных царских вещей. Бабель с каким-то сладострастием вспоминал, как он и его подельники, затягиваясь царскими сигарами, «остаток ночи провели, разбирая игрушки Николая II, его барабаны и паровозы, крестильные его рубашки и тетрадки с ребячьей мазней»^[85].

Родители Николая II имели чёткое представление, какими должны быть их Дети. Александр Александрович говорил воспитательнице своих сыновей: «Имейте в виду, что ни я, ни Великая Княгиня не желаем делать из них оранжерейных цветов. Они должны шалить в меру, играть, учиться, хорошо молиться Богу. Учите хорошенько мальчуганов, повадки не давайте, спрашивайте по всей строгости законов, не поощряйте лени в особенности. Мне фарфора не нужно. Мне нужны нормальные, здоровые русские дети. Подерутся — пожалуйста. Но доказчику — первый кнут»^[86].

Дети Александра III воспитывались в скромности и трудолюбии. Великая Княгиня Ольга Александровна вспоминала: «Все мы питались очень просто. К чаю нам подавали варенье, хлеб с маслом и английское печенье. Пирожные мы видели очень редко. На обед чаще всего подавали бараньи котлеты с зеленым горошком и запеченным картофелем, иногда ростбиф»^[87]. Карманных денег у Царских Детей не было: то, что они выбирали в качестве подарков для друзей и знакомых, оплачивалось из казны.

Формирование личности и характера

У Александра III и Марии Феодоровны было пятеро Детей: Николай (6 мая 1868), Александр (7 июня 1869), Георгий (27 апреля 1870), Ксения (25 марта 1875), Михаил (22 ноября 1878) и Ольга (1 июня 1882). Их второй сын, Великий Князь Александр Александрович, прожил меньше года: он скончался от менингита 20 апреля 1870 г. Это была первая смерть в жизни Николая II. Он принял известие о кончине брата спокойно и, когда его подвели к смертному одру, поцеловал усопшего в лоб и положил в кроватку розу, как ему сказали^[88].

Николай Александрович был особенно дружен со своим средним братом, Великим Князем Георгием Александровичем, который был любимым товарищем детских игр. Великая Княгиня Ольга Александровна вспоминала: «У Георгия было особое чувство юмора. Всякий раз, как он выдавал особенно удачную шутку, Ники записывал ее на клочке бумаги и прятал в “шкатулку курьезов” вместе с другими памятками своего отрочества. Шкатулку эту он хранил у себя в кабинете, когда стал Царём. Зачастую оттуда слышался его веселый смех: Ники перечитывал извлеченные из тайника шутки брата»^[89].

Николай Александрович с детства любил катание на коньках, греблю, атлетическую гимнастику, хорошо плавал, фехтовал, был прекрасным наездником. Любовь к активным видам спорта Император Николай II сохранил на всю жизнь. Обладая живой и активной натурой, он, как и все дети, любил играть и шалить. Однако наряду с этим, в молодом Царевиче всегда чувствовалось нечто необычное. По словам его первого воспитателя англичанина К.И. Хиса, мальчик в детстве был очень застенчив, и трудно было понять, о чём он задумался. Хис вспоминал: «Бывало во время крупной ссоры с братьями или товарищами детских игр, Николай Александрович, чтобы удержаться от резкого слова или движения, молча уходил в другую комнату, брался за книгу, и только успокоившись, возвращался к обидчикам и снова принимался за игру, как будто ничего не было»^[90].

Будущий флигель-адъютант Николая II С.С. Фабрицкий, имевший возможность наблюдать семью Александра III в Гатчине, вспоминал, что «молодой Наследник Престола Цесаревич Николай пользовался всеобщей любовью и всюду говорили о Его простоте, ласковости и чарующем взоре»^[91].

Любимым занятием юного Великого Князя было чтение. Преподаватель английского вспоминал: «Он был очень любознателен и прилежен, вызывая даже добродушные насмешки других, и чрезвычайно увлекался чтением, проводя большую часть свободного времени за книгой. Любил также, чтобы ему читали и сам отлично читал вслух»^[92]. Особенно Цесаревич любил исторические книги. Хис вспоминал, что однажды, он читал маленькому Николаю Александровичу книгу по английской истории, где описывался въезд в Лондон короля Иоанна Безземельного. Толпа приветствовала его криками: «Да здравствует король народа!» При этих словах глаза Великого Князя заблестели, он покраснел от волнения и воскликнул: «Ах, вот я хотел быть таким». Хис ему заметил: «Вы не должны быть государем одного лишь простого народа, для Вас все классы населения должны быть равны, одинаково дороги и любимы»^[93].

В юности Государь внешне мало отличался от большинства сверстников своего круга. После окончания курса образования и военной практики у него появилось больше свободного времени, когда можно было позволить себе время от времени «хлыщить^[94] по набережной»^[95]. Он был молод, любил веселые невинные развлечения, игру в бильярд. Карты не любил, играл в них редко. Иногда Цесаревич засиживался допоздна в офицерских собраниях, в которых много курили, пили лёгкие вина, иногда, как это свойственно юности, слегка увлекаясь но никогда не переходя рамки дозволенного. Впрочем, современному человеку, у которого свои «рамки дозволенного», излишества той эпохи показались бы совершеннейшей нормой.

Другим увлечением молодости Николая II был театр, в основном опера и балет, из которых он больше всего любил сочинения П.И. Чайковского и Р. Вагнера. 6 февраля 1884 г. Цесаревич записал в дневнике: «В половине восьмого поехали в Большой театр^[96], где давалась в первый раз опера Чайковского “Мазепа”. Она мне страшно понравилась»^[97]. Оперу «Евгений Онегин» Николай II смотрел много раз подряд и говорил, что «ничего не знает лучше этой музыки»^[98].

Николая Александровича, как и всех Царских Детей, учили играть на музыкальных инструментах. Он мог хорошо играть на фортепиано, но, став взрослым, делал это чрезвычайно редко^[99]. В 1890 г. Николай Александрович попробовал себя на любительской сцене. Вместе с Великой Княгиней Елизаветой Феодоровной они поставили и сыграли во дворце Великого Князя Сергея Александровича несколько сцен из «Евгения Онегина». Представление было своеобразным подарком Императору Александру III, которому 26 февраля исполнилось 45 лет. Как писал в своём дневнике Цесаревич: «Публика — одно семейство»^[100].

С детских лет Николай Александрович глубоко верил в Бога. Таким же верующим был и его отец, Император Александр III, который выражал непоколебимую уверенность, что «во всём, что делается на земле, есть Воля Божия. Господь, без сомнения, ведёт судьбы народов к лучшему, а не к худшему, если они, конечно, не заслуживают полного Его гнева. Поэтому да будет Воля Господня над Россией»^[101]. Спустя почти 20 лет — это же убеждение выразит его сын — Император Николай II: «Во всём волен Бог один, Он делает всё для нашего блага и нужно с молитвами покориться Его святой Воле!»^[102]

Посещению богослужений в семье Александра III придавали первостепенное значение, так же как постам и молитве^[103]. В мае 1877 г., находясь на Русско-турецкой войне, Цесаревич Александр Александрович писал Марии Феодоровне: «Скажи от меня Ники и Георгию, чтобы они молились за меня, молитва детей всегда приносит счастье родителям»^[104].

Отношение Николая II к Спасителю с самого детства отличались чувством особенно глубокой любви. Для него Христос был не отвлечённым понятием, не красивым мифом, не морально-нравственной доктриной, а Божественной Личностью, существующей здесь сейчас и во веки веков. Слова, чудеса и страдания Христа царственный ребёнок воспринимал так, как если бы он был их свидетелем. Участник детских игр Государя В.К. Оллонгрен вспоминал: «В пятницу был вынос Плащаницы, на котором мы обязательно присутствовали. Чин выноса, торжественный и скорбный, поражал воображение Ники, он на весь день делался скорбным и подавленным и все просил маму рассказывать, как злые первосвященники замучили доброго Спасителя»^[105].

Будучи подростком, Николай Александрович любил бывать на богослужениях, зажигать лампадки, подходить к кресту. Он с детства всегда отмечал церковные праздники в своём дневнике: «Великий Пост. Начали говеть»^[106]; «Вечером исповедовался в церкви»^[107]; «В 9 часов утра пошли в церковь. Приобщился Св. Тайн»^[108].

При посещении любого места, где находилась какая-либо христианская святыня, Николай II всегда поклонялся ей. После посещения крипты с мощами своего Небесного покровителя Святителя Николая Мирликийского в католической базилике итальянского города Бари Цесаревич Николай Александрович писал отцу: «В Бари я ездил в базилику и поклонился мощам моего Угодника со всеми офицерами. Приложиться не удалось, так как мощи покоятся под серебряной ракой на глубине 2-х аршин приблизительно, и видеть можно одни кости сквозь узкую дыру в земле. Для меня это было разочарованием, потому что у нас привыкли к цельным мощам, выставленным удобно для поклонения. А в Бари влезаешь на четвереньках под престол и при свете одной лампады с трудом разбираешь, что представляется глазам»^[109].

Великая Княгиня Ольга Александровна вспоминала о странном случае, какой произошел с ней и её братом Николаем в дворцовой церкви Большого Петергофского дворца. Когда они зашли в церковь, «неожиданно началась страшная гроза. Вдруг появился огненный шар. Скользя от одной иконы к другой, расположенной на огромном иконостасе, он как бы повис над головой Ники. Он крепко схватил меня за руку; что-то мне подсказало, что для него наступило время тяжких испытаний»^[110].

Глава 2. Наследник Цесаревич

Убийство Императора Александра II

В декабре 1876 г. восьмилетний Великий Князь Николай Александрович сопровождал Императора Александра II в Академию наук на празднование её 150-летнего юбилея. Государь захотел, «чтобы Ники присутствовал» на этой годовщине, и выразил надежду, что в пятьдесят лет его внук «будет также присутствовать и что Саша будет с ним»^[111]. Самому Императору Александру II оставалось жить меньше пяти лет.

1 марта 1881 г. Цесаревна Мария Феодоровна решила ехать со старшим сыном на ледяной каток. Около трех часов пополудни, присутствовавшие в Аничковом дворце услышали два мощных взрыва. Вслед за ними пришло страшное известие: Государь тяжело ранен какими-то злодеями на Екатерининском канале. Как позже было установлено, ими были члены террористической организации «Народной воли» Н. Рысаков и И. Гриневицкий^[112]. Истекающего кровью Императора доставили в его кабинет в Зимнем дворце и уложили на кровать. Впоследствии Николай II вспоминал, как он, 13-летний подросток, стал свидетелем мучительной смерти Деда: «Мой отец подвел меня к постели: “Папа́, — сказал он, повышая голос, — Ваш луч солнца здесь”. Я увидел дрожание ресниц, голубые глаза моего Деда открылись, он старался улыбнуться. Он двинул пальцем, но он не мог поднять рук, ни сказать то, что он хотел, но он, несомненно, узнал меня. Протопресвитер Бажанов подошел и причастил Его в последний раз. Мы все опустились на колени, и Император тихо скончался. Так Господу угодно было»^[113].

Император Николай II будет не раз возвращаться в памяти к этому страшному событию. Так, 1 марта 1898 г. он запишет в своем дневнике: «17 лет уже прошло с того ужасного дня, как Анпапа́ был зверски убит на набережной Екатерининского канала!»^[114]

Началось царствование Императора Александра III. Его старший сын Великий Князь Николай Александрович стал Наследником русского престола. Согласно Высочайшему манифесту, впервые присягу на верность Царю и его Наследнику «наравне со всеми Нашими верными подданными» приносили и крестьяне^[115].

Родители не хотели, чтобы их сын оставался в Зимнем дворце, и сказали графу С.Д. Шереметеву отвезти его обратно в Аничков: возле подъезда их ждал казачий конвой. Николай Александрович внезапно приказал не сопровождать его и без охраны в сопровождении графа С.Д. Шереметева доехал до Аничкова^[116]. С.Л. Фирсов делает вывод: «Мальчик не был трусом и в страшной ситуации неразберихи и суеты, явившейся следствием произошедшего в тот день убийства венценосного Деда, не потерял присутствия духа»^[117].

15 марта состоялись похороны Императора Александра II. Его преемник шёл за гробом пешком, без пальто, в генерал-адъютантском мундире. Цесаревич Николай Александрович следовал в Петропавловский собор в траурной карете вместе с Императрицей Марией Феодоровной. В Петропавловском соборе Цесаревич стоял рядом с гробом убиенного Деда и во время отпевания безутешно рыдал^[118].

«Милая Гатчина»

Император Александр III и его семья переехали из Петербурга в Гатчину. В Аничковом дворце прошла большая часть детства Николая II, в Гатчинском — юность. Царские Дети с ранних лет учились меткой стрельбе и позже стали участниками охот близ Гатчины: особенно хорошим охотником был Наследник Цесаревич^[119]. Другим развлечением была рыбалка, заядлым любителем которой был Александр III. Зимой перед дворцом «катали болвана» (снежную бабу), такого большого, что лепили его несколько дней. Всей семьей работали в парке — счищали снег, рубили деревья, жгли костры. На озерах заливали каток — самой большой любительницей коньков была Императрица Мария Феодоровна^[120].

Летом катались по парку в колясках, на велосипедах, верхом. На озера выходили на лодках, байдарках и шлюпках, часто гребли сами. В распоряжении Царских Детей был «аквапед» — прообраз современного водного велосипеда. В 1882 г., в начале «электрического» бума, в Гатчине появилась лодка с электрическим двигателем. По словам Н.А. Вельяминова: «Государь Александр III жил в Гатчине жизнью богатого помещика и очень любил заниматься местными хозяйственными вопросами»^[121].

Железнодорожная катастрофа 1888 г.

17 октября 1888 г. Император Александр III с семьёй возвращался из Ливадии в Петербург. Когда поезд следовал мимо станции Борки Харьковской губернии, произошло схождение его с рельс. Вот как описывал это происшествие «Правительственный вестник»: «Во время крушения Их Величества Государь Император и Государыня Императрица, со всем Августейшим Семейством, и лица Свиты находились за завтраком, в вагоне-столовой. При сходе с рельсов первого вагона, следующие вагоны слетали на обе стороны; вагон-столовая, хотя и остался на полотне, но в неузнаваемом виде. <…> Невозможно было представить, чтобы кто-либо мог уцелеть при таком разрушении. Но Господь Бог сохранил Царя и Его Семью: из обломков вагона вышли невредимыми Их Величества и Их Августейшие Дети»^[122]. Заговорили о том, что на Царя было осуществлено покушение. Однако С.Ю. Витте утверждал, что он задолго до несчастного случая в Борках предупреждал Александра III, что Императорские поезда развивают на Юго-Западных железных дорогах слишком большую скорость, а состояние железнодорожного полотна на этих дорогах не вызывает надёжности^[123]. Следствие также пришло к выводу о несчастном случае.

Об этом страшном моменте своей жизни Цесаревич оставил следующую запись в дневнике: «Роковой для всех день, все мы могли быть убиты, но по Воле Божьей, этого не случилось. Во время завтрака наш поезд сошёл с рельсов, столовая и 6 вагонов разбиты, и мы вышли из всего невредимыми»^[124]. После крушения Императрица Мария Феодоровна говорила: «Во всем этом была осязательно видна рука Провидения, нас спасшего»^[125].

С.Ю. Витте, который не был свидетелем происшествия, писал, что «вся крыша столового вагона упала на Императора, и он, только благодаря своей гигантской силе, удержал эту крышу на своей спине, и она никого не задавила»^[126]. Руководитель расследования причин железнодорожной катастрофы А.Ф. Кони считал это утверждение неправдоподобным, поскольку сама крыша весила несколько тонн. Тем не менее профессор хирургии Харьковского университета В.Ф. Грубе был убеждён в прямой связи смертельной болезни Царя с полученными им при крушении травмами^[127].

Император Александр III, несмотря на крайне плохую погоду (лил дождь с изморозью), сам распоряжался извлечением раненых из-под обломков разбитых вагонов. Профессор В.Ф. Грубе вспоминал: «Их Величества изволили обходить всех раненых и словами утешения одобряли ослабевших и упавших духом»^[128].

Александр III писал своему брату Великому Князю Сергею Александровичу: «Этот день никогда не изгладится из нашей памяти. Он был слишком страшен и слишком чудесен, потому что Христос желал доказать всей России, что Он и доныне творит еще чудеса и спасает от явной гибели верующих в Него и в Его великую милость». На средства Царской Семьи на месте крушения был поставлены храм и часовня, а сама станция Борки получила второе название Спасов Скит.

Глава 3. Образование Цесаревича Николая Александровича

Программа и организация образования

Образование Наследника Цесаревича Николая Александровича было рассчитано на 13 лет. Первые 8 лет — гимназическая программа, следующие пять — по программе Генерального штаба^[129]. Руководителем образования Наследника был назначен военный педагог генерал от инфантерии Григорий Григорьевич Данилович. Видный французский литературовед Г. Лансон, который преподавал Детям Александра III французский язык, писал: «Генерал Данилович, воспитатель царственных детей, обладал не только военными познаниями, но был вообще высоко и разносторонне образованным человеком»^[130]. Между Г.Г. Даниловичем и его Августейшим воспитанником установились тёплые неформальные отношения.

По воле Александра III большое внимание было уделено практическим дисциплинам. Вместо преподавания древних языков (латинского и древнегреческого) было введено изучение минералогии, ботаники, зоологии, анатомии и физиологии. Изучение русской истории, литературы и иностранных языков было значительно расширено^[131].

Регулярные занятия у Великого Князя Николая Александровича начались в восьмилетнем возрасте. Александр III писал супруге: «Я присутствовал на первых уроках Ники с учителями — по русскому языку, по арифметике, по чистописанию и по рисованию. Как видишь, мальчик начал серьёзно заниматься, <…> он весьма доволен и, к моей радости, любит учиться и учится с огромным желанием»^[132].

Будущему Государю «давали широкое образование управленца высшего звена. Поэтому в сетке учебных часов мы видим политэкономию и законоведение»^[133]. Наследника обучали лучшие специалисты России: законоведение преподавал профессор Московского университета К.П. Победоносцев, международное право — профессор Санкт-Петербургского университета М.Н. Капустин, политическую экономию и финансы — профессор-экономист Н.Х. Бунге, европейские международные отношения — министр иностранных дел Н.К. Гирс, курс общей химии — знаменитый академик Н.Н. Бекетов, Закон Божий — доктор богословия протоиерей И.Л. Янышев. Помимо этого, известный художник К.В. Лемох преподавал Наследнику рисование, танец — известный танцор Мариинского театра Т.А. Стуколкин.

По хранящемуся в ГА РФ «Расписанию занятий Государя Наследника Цесаревича» за 18 марта 1883 г. можно сделать вывод о характере преподаваемых предметов и занятости Цесаревича во время учебного дня^[134].

К пятнадцати годам Наследник имел более 30 уроков в неделю, не считая ежедневных часов самоподготовки. Г. Лансон так описывал своего Ученика: «Наследник роста скорее небольшого, коренастый, широкоплечий, произвёл впечатление серьёзной солидности. Овал лица скорее круглый, немного вздёрнутый нос и прекрасные голубые глаза, ясный и открытый взгляд которых так хорошо и прямо смотрит в душу»^[135]. Лансон был поражён простотой и естественностью сыновей Александра III: «Послушание, кротость и дисциплинированная выдержанность Августейших детей меня просто поражает. <…> Никогда не вызывали они ни одного замечания, никогда не потребовалось малейшего принуждения, или напоминания об их обязанностях, никогда ни тени упрямства или противоречия вообще. <…> В них много ещё детского, юношеского, они очень просты сердцем так же и в привычках своих; нет ни тени пресыщенности, избалованности»^[136].

Русский и иностранные языки

Особое внимание уделялось русскому языку. Г.Г. Данилович 17 августа 1877 г. писал Цесаревичу Александру Александровичу: «Отечественный язык — орудие всей умственной жизни человека на всех ступенях его развития. <…> Пока учащийся не владеет отечественным языком довольно свободно круг его познаний останется ограниченным, а процесс мышления осуществляется медленно, вяло»^[137]. Император Николай II «был большим знатоком родного языка, замечал малейшие ошибки в правописании, а, главное, не терпел употребления иностранных слов»^[138]. Государь говорил А.А. Мосолову: «Русский язык так богат, что позволяет во всех случаях заменить иностранные выражения русскими»^[139]. Николай II был большим ценителем и знатоком древней русской иконописи. 19 марта 1901 г. Государь учредил Комитет попечительства о русской иконописи под председательством графа С.Д. Шереметева.

Что касается иностранных языков, то, как свидетельствовал Лансон: «Наследник Цесаревич говорит на английском как на своём родном языке, также прекрасно владеет французским языком»^[140]. Николай II, по свидетельству Великого Князя Александра Михайловича, «мог ввести в заблуждение любого оксфордского профессора, который принял бы его, по знанию английского языка, за настоящего англичанина»^[141]. Германский генерал Г. фон Мольтке-младший позже утверждал, что Николай II по-немецки говорил «совершенно бегло»^[142].

История

Николай II с детских лет глубоко любил и всесторонне изучал русскую историю. Генерал Г.Г. Данилович писал Цесаревичу в 1879 г.: «Прошу, Николай Александрович, посвящать ежедневно, во время путешествия в Данию, час времени на чтение летописца Нестора»^[143]. Конспекты Наследника Цесаревича по истории представляют собой множество толстых, полностью исписанных тетрадей. Великая Княгиня Ольга Александровна вспоминала: «Русская история представлялась как бы частью нашей жизни, чем-то родным и близким, и мы погружались в неё без малейших усилий»^[144]. Курс истории Наследнику читал профессор Императорского Санкт-Петербургского университета, член-корреспондент Петербургской академии наук Е.Е. Замысловский. В 20 лет Цесаревич глубоко заинтересовался творчеством историка и писателя Г.П. Данилевского. 24 января Цесаревич встречался с Данилевским, который преподнёс ему три тома своих сочинений^[145].

В 1866 г. по инициативе будущего Александра III было создано Русское историческое общество, которое возглавил он сам. Царь часто брал с собой на заседания своего сына Николая. Секретарь общества А.А. Половцов отмечал, что на заседании 18 февраля 1885 г.: «всего с Императором, Цесаревичем и Великим Князем Владимиром Александровичем присутствуют 26 лиц». На заседаниях известные русские историки (Г.Ф. Штендман, Я.К. Грот, А.Ф. Бычков, Н.А. Дубровин и другие) делали глубокие доклады по разным темам русской истории. По воспоминаниям А.А. Половцова: «Цесаревич восхищается совершенно новым для него препровождением времени и сообщает мне, что уже четыре года ведёт дневник, куда внесёт и всё слышанное сегодня»^[146].

Литература

Цесаревич любил А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, И.С. Тургенева, и Ф.М. Достоевского. Но любимым его писателем был Н.В. Гоголь. 1 марта 1884 г. в дневнике Цесаревича можем читать: «Я всё время читал вслух “Ревизор”»^[147]. Г.Г. Данилович отмечал, что Наследник «по-прежнему любит Гоголя и охотно его читает»^[148]. Русскую классику Николай II любил и читал всю жизнь. За время Тобольской ссылки Государь познакомился с произведениями М.Е. Салтыкова-Щедрина, А.Н. Апухтина, П.И. Мельникова-Печерского, произведениями Д.С. Мережковского, В.С. Соловьева. В Тобольске он полюбил Н.С. Лескова.

Экономика и финансы

Образование Наследника по этим дисциплинам проходило с осени 1886 г. под руководством бывшего министра финансов Н.Х. Бунге, который основательно переработал и дополнил предполагаемый курс лекций, разделив их на три части, каждая для одного семестра: 1) история политической экономии (1886–1887); 2) экономическая политика (1887–1888); 3) чтения о финансах (1888–1889). По поручению Н.Х. Бунге вице-директор Департамента окладных сборов В.И. Ковалевский составил для занятий краткие очерки, карты, графики и таблицы, отражающие состояние сельского хозяйства и положение крестьянства^[149]. Между Цесаревичем и Н.Х. Бунге установились особые тёплые и доверительные отношения. Бунге говорил Государственному секретарю А.А. Половцову, что Цесаревич «положительно очень умен и в высшей степени сдержан в проявлении своих мыслей»^[150].

Военное образование

Любовь к военному делу, как у большинства членов Дома Романовых, была у Императора Николая II, говорится, «в крови». В детстве у него, как и у его пращура Петра Великого, были свои «потешные» солдаты, с которыми будущий Император участвовал в «учениях и боях» в Аничковом саду^[151].

Военным образованием Цесаревича Николая Александровича руководили известные военные теоретики: генерал от инфантерии М.И. Драгомиров (боевая подготовка войск), Генерального штаба генерал от инфантерии Г.А. Леер (стратегия и военная история), генерал от артиллерии Н.А. Демьяненков (артиллерия), П.Л. Лобко (военная администрация), Генерального штаба генерал от инфантерии Н.Н. Обручев (военная статистика), Генерального штаба генерал от инфантерии О.Э. Штубендорф (геодезия и топография), Генерального штаба генерал от инфантерии П.К. Гудим-Левкович (тактика), Генерального штаба генерал-майор Ц.А. Кюи (фортификация), генерал-лейтенант А.К. Пузыревский (история военного искусства), вице-адмирал В.Г. Басаргин и генерал-адмирал Н.Н. Ломен (военно-морское дело). Генерал Н.Н. Обручев с «восторгом отзывался об уме и прекрасных душевных качествах своего Ученика и неоднократно рассказывал о способностях Наследника Цесаревича быстро схватывать суть излагаемого предмета и о его феноменальной памяти»^[152].

В ГА РФ в фонде Николая II имеются документы, посвященные военным занятиям Наследника Цесаревича Николая Александровича, позволяющие дать представление о полученном им военном образовании: вычисления по морским навигационным приборам^[153], ученические тетради по фортификации^[154], конспект курса артиллерии, записи по курсу военной администрации, учебные записи по военному делу, конспект курса «военно-уголовного права», учебные пособия по изучению военного дела.

Тем не менее некоторые современники Николая II считали его военное образование недостаточным. Так, генерал от инфантерии Н.А. Епанчин полагал, что в военно-научном образовании Цесаревича «были немалые пробелы»^[155]. Адмирал А.Д. Бубнов, никогда, впрочем, не руководивший крупными военными соединениями, считал, что уровень военных знаний Николая II «соответствовал образованию гвардейского офицера»^[156]. Военную службу Николай Александрович очень любил и окончание военных манёвров всегда переживал с горечью, сразу начиная «думать о лагере и о службе в войсках!»^[157]

6 мая 1884 г. Цесаревичу Николаю Александровичу исполнилось 16 лет. Этот возраст для Наследника престола считался совершеннолетием, в день которого им приносились две присяги — гражданская и военная на верность Государю Императору и Отечеству^[158]. Великий Князь Константин Константинович делился в дневнике своими впечатлениями: «Торжество было в высшей степени умилительное и трогательное. Наследник — с виду ещё совсем ребенок и очень невелик ростом. Прочитал он присягу, в особенности первую, в церкви детским, но прочувствованным голосом; заметно было, что он вник в каждое слово и произносил свою клятву осмысленно, растроганно, но совершенно спокойно. Слёзы слышались в его детском голосе. Государь, Императрица, многие окружающие, и я в том числе, не могли удержать слёз»^[159].

В августе 1884 г. Наследник получил звание поручика. Он провёл в должности ротного командира два лагерных сбора в рядах Лейб-гвардии Преображенского полка. В марте 1889 г. будущий Император писал: «Я проделал уже два лагеря в Преображенском полку, страшно сроднился и полюбил службу!»^[160]

В учениях Наследник принимал участие как простой офицер. «Выступили в 7 часов, — писал он в своём дневнике в мае 1889 г. — Принимал штандарт с 1 взводом. Дождь шёл с самого начала. На военном поле было учение дивизии с обозначенным противником. Делали две атаки на него»^[161]. 23 августа 1892 г. Цесаревич писал Великому Князю Константину Константиновичу: «Дорогой Костя. Спешу разделить с Тобой мою искреннюю радость. У меня только что произошёл с Папа́ разговор, содержание которого так давно волновало меня! Мой милый, дорогой Папа́ согласился, как прежде, охотно и разрешил мне начать строевую службу с зимы! <…> Итак, я буду командовать 1-м батальоном под Твоим начальством. Целую крепко нового отца-командира. Твой, Ники»^[162].

Цесаревич с радостью участвовал в учебных боях, переходах, очень дорожил боевым товариществом. Великий Князь Константин Константинович отмечал: «Ники держит себя в полку с удивительной ровностью; ни один офицер не может похвастаться, что был приближён к Цесаревичу более другого. Ники со всеми одинаково учтив, любезен и приветлив; сдержанность, которая у него в нраве, выручает его»^[163].

Генерал А.А. Зуров, сослуживец Николая II по Лейб-гвардии Преображенскому полку, вспоминал: «Наследник Цесаревич был образцовым офицером и командиром. <…> Солдат он любил всем своим русским сердцем; его влекла к ним их бесхитростная простота, что было основной чертой его собственного характера. Наследник Цесаревич не только интересовался их питанием и условиями их казарменной жизни, но и домашними делами, жизнью и нуждами их семей и помогал их нужде»^[164].

Генерал Н.А. Епанчин, в ту пору офицер Преображенского полка, полагал: «Цесаревич <…> имел возможность изучить строевую полевую службу, познать войсковой быт, мог наблюдать работу офицеров и солдат, сойтись с ними, узнать русского человека, особенно простолюдина, в его работе. Всё это было для него крайне необходимо, особенно для его будущего предназначения как Монарха»^[165].

Житейская обстановка Цесаревича в полку ничем не отличалась от условий жизни остальных офицеров — была проста, безо всяких излишеств. Это, разумеется, производило большое впечатление на унтер-офицеров и на всех солдат полка.

Два летних сезона Цесаревич посвятил кавалерийской службе в рядах Лейб-гвардии Гусарского полка от взводного до эскадронного командира. Следует сказать, что верховую езду Цесаревич любил с детства. Начальник офицерской кавалерийской школы, где Николай Александрович проходил обучение, полковник В.А. Сухомлинов (будущий генерал и военный министр) вспоминал: «Цесаревич очень аккуратно посещал занятия эскадрона школы и прошел все уставное обучение кавалериста, до эскадронного учения включительно. Чрезвычайно внимательно относился ко всем указаниям, разъяснениям и перед эскадроном произносил команды отчетливо, уверенно»^[166].

После прохождения многолетнего курса военной подготовки Великому Князю Николаю Александровичу было присвоено звание Лейб-гвардии полковника, и вплоть до восшествия на престол он командовал батальоном Преображенского полка. Звание полковника он сохранил за собой на всю жизнь. Когда Великий Князь Николай Михайлович в шутку спросил Императора Николая II: «А когда же Ты сделаешь себя генералом?” Государь недовольным тоном ответил ему: «Русскому Царю чины не нужны. В Бозе почивший отец мой дал мне чин, который я сохраню на престоле”»^[167]. Однако следует помнить, что гвардейское звание было на ранг выше армейского, поэтому званию гвардейского полковника соответствовало звание генерал-майора в армии.

6 января 1894 г. Великий Князь Константин Константинович в ознаменование годовщины службы Наследника Цесаревича в рядах Лейб-гвардии Преображенского полка от его имени подарил Цесаревичу памятный портсигар, сказав: «Прими это воспоминание от Преображенской семьи и верь, что любовь ее, самая задушевная, беззаветная и горячая, принадлежит Тебе не только как потомку нашего великого Основателя, как сыну нашего Царя и Наследнику его Престола, но как нашему доброму, милому, дорогому и бесценному товарищу»^[168].

Уровень общего образования Императора Николая II

К.П. Победоносцев, говоря о своих занятиях с Цесаревичем, хвалил «способности молодого человека» и лишь сетовал, «что ему не позволяют путешествовать»^[169]. Преподаватель Наследника по тактике генерал П.К. Гудим-Левкович жаловался, что Данилович делает «из своего Питомца умеренного, аккуратного старичка, а не бойкого юношу»^[170]. Но как показало будущее, именно те качества, которые генерал Данилович заложил в Николая II, позволили ему в течение долгих лет царствования сохранять хладнокровие в сочетании с глубокой аналитикой.

Протопресвитер Георгий Шавельский признавал: «Когда вопросы касались истории, археологии и литературы, Государь обнаруживал очень солидные познания в этих областях. <…> В истории церковной он был достаточно силен, как и в отношении разных установлений и обрядов Церкви»^[171].

Следует сказать, что образование Цесаревича было весьма разнообразным. 11 сентября 1882 г. он посетил Третьяковскую галерею, где осматривал её картины^[172], а через месяц, 11 октября, был слушателем «маленькой лекции Миклухо-Маклая. Он рассказывал о своём 12-летнем проживании в Новой Гвинее и показывал свои рисунки»^[173].

Особое значение в жизни Наследника сыграло его общение с великим русским путешественником генерал-майором Н.М. Пржевальским. Николай Александрович зачитывался письмами Пржевальского с рассказами о его путешествиях по Азии, которые тот регулярно присылал Цесаревичу^[174]. Общение с Н.М. Пржевальским стало для Цесаревича Николая «одним из звеньев длинной цепи событий и влияний», внушивших ему «глубокий интерес к Азии»^[175].

Общее образование Наследника закончилось в 1890 г. Николай II получил гармоничное образование, включавшее в себя не только основы юридического, экономического и гуманитарного образования, но и основательное знание военного дела. Он был высокообразованным и эрудированным человеком, о чем единодушно пишут мемуаристы^[176].

Н.Д. Тальберг свидетельствовал: «Обладая основательными познаниями, Государь всю жизнь пополнял их, поражая своею осведомленностью тех, кто имел с ним дело. Вспоминаю то впечатление, которое он произвёл на министра путей сообщения Клавдия Семёновича Немешаева. Последний управлял долгое время обширной и образцовой Юго-Западной железной дорогой, был большим знатоком своего дела. Он рассказывал мне, как поражён был знаниями Государя в этой области. Приходилось слышать же и от других лиц»^[177].

И.Л. Солоневич дал наиболее точное определение уровню и значению образования Императора Николая II, указав, что ему «преподавали лучшие русские научные силы — и историю, и право, и стратегию, и экономику. За Ним стояла традиция веков и практика десятилетий»^[178].

Глава 4. Путешествие на Восток. 1890–1891 гг.

По сложившейся в русском Императорском Доме традиции, образование Наследника престола завершалось большим заграничным путешествием. Как правило, это были ведущие европейские государства. Однако Император Александр III решил отправить Цесаревича в большое путешествие на Восток, который ранее не посещал ни один русский престолонаследник. За девять месяцев Николай Александрович должен был морским путём посетить Египет, Индию, Цейлон, Сингапур, Яву, Китай, Японию, а далее сухим путем вернуться в Петербург через Сибирь. Государственный секретарь А.А. Половцов убеждал Цесаревича вернуться через Соединённые Штаты, но тот заявил, что хочет непременно увидеть Сибирь, а Америку повидает «когда-нибудь потом»^[179]. Предстоящему путешествию Наследника придавалось большое государственное значение: Россия заявляла о своих интересах в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Передвижение по морю Цесаревич осуществлял главным образом на броненосном фрегате «Память Азова», которым командовал капитан 1-го ранга Н.Н. Ломан (с 5 мая 1891 г. капитан 1-го ранга Г.П. Чухнин). Главным руководителем путешествия был Свиты генерал-майор князь В.А. Барятинский. Спутниками Цесаревича были: флигель-адъютант князь Н.Д. Оболенский, князь В.С. Кочубей, князь Э.Э. Ухтомский, а также мичман В.Д. Менделеев, сын великого ученого Д.И. Менделеева. Кроме того, Цесаревича сопровождал военно-морской врач В.К. фон Рамбах.

23 октября 1890 г. Император Александр III и Императрица Мария Феодоровна на поезде проводили сына из Гатчины до ближайшей остановки — станции Сиверской^[180]. 24 октября Наследник прибыл в Вену, где его радушно приветствовал император Франц Иосиф. 25 октября 1890 г. в Триесте к Цесаревичу присоединился Великий Князь Георгий Александрович, а в Греции — принц Георгий. В Патрасе Цесаревич благоговейно поклонился мощам святого Апостола Андрея Первозванного^[181]. Первоначально предполагалось, что Цесаревич посетит Константинополь (Стамбул) и Святую Землю. Однако из-за конфликта между султанским правительством и православным греческим духовенством эта поездка не состоялась^[182].

В начале ноября русская эскадра отправилась к берегам Африки, в Египет. Пока корабли шли по Суэцкому каналу, Цесаревич со своей свитой совершил поездку по Нилу, осматривая памятники Древнего Египта^[183]. 13 ноября он совершил восхождение на знаменитую пирамиду Хеопса.

11 декабря 1890 г. «Память Азова» достиг Индии — «коронного» владения Великобритании на Востоке. «В 8 ч. утра вошли всем отрядом на Бомбейский рейд, — писал Цесаревич в дневнике, — и бросили якорь. Был чудный день. В полной гусарской форме съехал на берег с греч[еским] Джорджи. Торжественная встреча англичан. Живём в летней резиденции губернатора — очень хорошо»^[184].

Однако за этими фразами скрывалась глубокая неприязнь Наследника к «Владычице морей», которую вполне разделял и его отец — Император Александр III. В письме он предупреждал сына: «Конечно, англичане Тебя будут везде встречать с почётом и даже весьма любезно, но увлекаться этому не следует и в Англии Твоя поездка по Индии далеко многим не по нутру!»^[185]

Николай Александрович воспринимал Великобританию как врага и соперника России: «Досадно видеть, — писал он отцу из Каира, — как англичане разгуливают в мундирах по городу, как будто в Лондоне»^[186]. В другом письме Наследник замечает: «Англичане думают и стараются только для себя и своей выгоды»^[187]. Посетив Каунпор, центр восстания сипаев в 1857 г., и выслушав рассказ сопровождавшего его английского офицера о зверствах, творимых индийцами, Цесаревич «не удержался и напомнил англичанам о тех же мерах, какими они сами пользовались после подавления мятежа — расстреливая бунтовщиков у дула орудий»^[188]. В Бенаресе Цесаревича возмутило поведение английского наместника, который, встречая его, оставил за спиной местного индийского князька. Для Николая Александровича было совершенно неважно, что этот магараджа «владеет небольшим клочком», так как это обстоятельство нисколько не позволяло английскому чиновнику проявлять такую «непочтительность к туземному князю»^[189]. Впечатления от английского колониализма ещё больше утвердили будущего Императора в мысли, что «мы должны быть сильнее англичан в Тихом океане»^[190].

31 декабря Цесаревич прибыл на Цейлон (Шри-Ланку), где встретился с возвращавшимися из далёких краёв на яхте «Тамара» Великими Князьями Александром и Сергеем Михайловичами. Они прибыли на остров специально поохотиться на слонов. Но Наследник, заядлый охотник, на этот раз от неё отказался, заявив, что он никогда не хотел бы убить «такое полезное животное», как слон^[191].

В самом начале нового 1891 г. у Великого Князя Георгия Александровича проявились первые признаки туберкулёза, и он был вынужден был вернуться в Россию.

В феврале 1891 г. «Память Азова» приблизился к берегам Сиама (Таиланда). Англичане крайне противились появлению там русского Престолонаследника. На Сиам были направлены алчные взоры как Лондона, так и Парижа. Поэтому для короля Чулалонгкорна (Рамы V) посещение его государства Наследным Принцем величайшей державы имело важное политическое значение. В связи с этим король 6 (18) февраля 1891 г. направил Цесаревичу личное письмо, приглашая его посетить Сиам^[192]. Цесаревич согласился и 8 (20) марта прибыл в порт Бангкока. Наследника встречал «сорокалетний, среднего роста, стройный красавец-король со своей многочисленной семьей»^[193]. Между сиамским монархом и Николаем Александровичем возникли чувства глубокой симпатии^[194]. Сиам произвёл на Николая Александровича впечатление «самой интересной и своеобразной страны, которую мы до сих пор видели»^[195]. Когда в 1897 г. англо-французские колонизаторы вплотную подошли к захвату Таиланда, король Рама V обратился к Императору Николаю II с призывом о помощи. Государь немедленно пригласил короля в Петербург и устроил ему самую торжественную встречу^[196]. Чулалонгкорн получил в подарок от Николая II портсигар, на котором была выгравирована надпись: «От друга. Николай»^[197]. Весь мир облетела официальная фотография, где Николай II дружественно принимает Раму V в Петергофе. Париж и Лондон были вынуждены отказаться от планов колонизации Сиама.

15 апреля 1891 г. «Память Азова» вошел в бухту Нагасаки. В письме Императрице Марии Феодоровне Цесаревич отмечал, что Япония ему «страшно нравится»^[198]. Единственное, что не понравилось Цесаревичу, была местная кухня. «Еда японская, — сообщал он Марии Феодоровне, — хуже китайской. Мне это было очень досадно, так как во всём остальном Япония совершенно несравнима с грязным вонючим Китаем»^[199].

По имеющемуся преданию, которое стало известно благодаря книге епископа РПЦ(з) Митрофана (Зноско-Боровского), японский священнослужитель посоветовал Цесаревичу посетить известного буддийского отшельника Теракуто, «взору которого открыты тайны мира и судьбы людей»^[200]. Теракуто, при встрече с Цесаревичем, якобы предсказал ему «два венца»: земной и небесный, указав, что его ждут «великие скорби и потрясения»^[201]. Источник этого рассказа владыка Митрофан не указывает. Имеются ссылки на мемуары маркиза И. Хиробуми, однако в них нет ни слова об этом^[202]. Эта встреча не упоминается ни в книге Э.Э. Ухтомского, ни в дневниках самого Цесаревича Николая Александровича. Поэтому на сегодняшний день факт встречи Теракуто с Николаем II следует считать апокрифом.

Но остается фактом, что со стороны буддистского духовенства Цесаревичу Николаю был оказан подчёркнуто почтительный приём. При входе Престолонаследника в буддийский храм священники повергались пред ним ниц, а когда он их поднимал, смотрели на него с благоговением и трепетом, торжественно вводя только его одного в святилище^[203].

27 апреля 1891 г. Цесаревич на поезде прибыл в Киото, древнюю столицу Японии, а 29 апреля, он, принц Георг Греческий и принц Арисугава на джинрикшах отправились в город Оцу. Там они полюбовались живописным видом озера Бива, после чего стали возвращаться обратно в Киото по узким улочкам Оцу. С обеих сторон стояли полицейские, вооружённые мечами катана^[204]. Внезапно один из них, как позже выяснилось Сандзо Цуда, подбежал к повозке, где находился Цесаревич, и нанёс ему сзади удар мечом по голове. В последний момент Николай Александрович обернулся, и клинок скользнул по его темени. Японец хотел повторить удар, но был сбит с ног вовремя подоспевшим принцем Георгием. Николай Александрович писал Императрице: «Не будь Джорджи, может быть, милая Мама́, я бы вас больше не видел!»^[205] Цесаревич сообщал: «Самым неприятным было бежать и чувствовать того подлеца за собой и вместе с тем не знать, как долго этого рода удовольствие продлится? Я боялся одного — упасть или просто ослабеть, так как в первую минуту кровь хлынула фонтаном»^[206]. Цесаревича посадили на скамейку возле одного из домов, и врач В.К. фон Рамбах сделал ему первую крепкую перевязку.

Цуда был сразу же схвачен. На суде он мотивировал свои действия тем, что якобы принял Цесаревича за европейского шпиона. Позже суд приговорил его к пожизненному заключению в тюрьме на острове Хоккайдо.

Наследника повезли обратно в губернаторский дом. Там лейб-медики обработали и зашили рану. Как писал Цесаревич отцу: «Я себя чувствовал великолепно и без всякой боли»^[207]. 2 мая 1891 г. князь В.А. Барятинский, описывая в письме Государю состояние Наследника, писал: «В отношении совершенно растерявшихся японцев Цесаревич выказал удивительную доброту; он сейчас же сказал Принцу Арисугава: “Прошу вас ни минуты не думайте, что это происшествие может испортить хорошее впечатление, произведенное на меня радушным приемом, встреченным мною всюду в Японии”»^[208].

Наследнику были нанесены две раны на правой стороне головы: одна, длиной около 9 см, проникла до кости. Врач эскадры удалил с костной ткани тонкий слой площадью приблизительно 73 мм.

6 мая 1891 г., то есть в свой день рождения, Цесаревич получил письмо от своего отца: «От всей души благодарим Господа, милый мой Ники, за Его великую милость, что Он сохранил Тебя нам на радость и утешение. До сих пор ещё не верится, чтобы это была правда, что действительно Ты был ранен, что всё это не сон, не отвратительный кошмар»^[209]. Написал письмо и самый младший брат, 12-летний Великий Князь Михаил Александрович: «Мне было очень грустно, когда я узнал, что случилось с Тобою в Японии. Слава Богу, что раны не были очень опасны. Я буду ужасно рад, когда Ты вернёшься и Георгий также. Миша»^[210].

Впоследствии появилось расхожее мнение, будто бы покушение в Оцу настроило Императора Николая II враждебно к Японии, что впоследствии якобы привело к войне с нею. В частности, С.Ю. Витте в своих воспоминаниях писал, что покушение «вызвало в душе будущего Императора отрицательное отношение к японцам…»^[211]. Однако эти домыслы опровергаются самим Цесаревичем, который в письме к матери, написанном сразу же после покушения, отмечал: «Япония так же нравится мне и теперь, как раньше, и случай со мной 29 апреля не оставил во мне никакого неприятного чувства»^[212].

Между тем в Токио были крайне взволнованы возможными политическим последствиями покушения. Там даже опасались войны с Россией. На следующее утро с токийского вокзала отошёл специальный поезд, в котором находился сам император (микадо) Муцухито, спешивший к Цесаревичу с личными извинениями. В Японии микадо почитался за божество, и его передвижение являлось важным государственным событием. Муцухито выразил Наследнику свои слова соболезнования, пожаловав ему высший японский орден Хризантемы. 7 мая 1891 г. Александр III приказал прервать визит Цесаревича в Японию и отправиться обратно домой, через Дальний Восток и Сибирь.

16 мая 1891 г. Николай Александрович въехал во Владивосток через специально построенную по этому случаю Триумфальную арку. Утром 19 мая Цесаревич принял участие в торжественной церемонии закладки уссурийского участка Транссибирской железнодорожной магистрали. Он провёз символическую тачку с землёй для железнодорожной насыпи и совершил пробную поездку по трехкилометровому построенному участку.

30 мая Цесаревич попрощался с командой «Память Азова». Мичман В.Д. Менделеев писал своему знаменитому отцу: «Милый Папа́! Вот наши торжества и кончились. Трудно описать ту грусть, с которой все расставались с Цесаревичем: за 7 месяцев все так привыкли к нему как к человеку, как к простому и ласковому юноше…»^[213]

Возвращение Цесаревича домой из Владивостока пролегало через Сибирь, которая произвела на него огромное впечатление. Разные культуры, народы, обычаи тесно переплетались с красивейшими городами и великолепной природой. «Что за громадина Амур, — писал он отцу, — мы шли 10 дней вверх по нему и затем вошли в Шилку, которая тоже не из маленьких»^[214]. Цесаревич писал Великому Князю Александру Михайловичу про Сибирь: «Я в таком восторге от того, что видел, что только устно могу передать впечатления об этой богатой и великолепной стране, до сих пор так мало известной и (к стыду, сказать) почти незнакомой нам, русским!»^[215]

На р. Тура Наследника встречали представители агинских бурят, для чего был построен юртовый городок. Баргузинские буряты подарили Цесаревичу седло, лук и стрелы, два ковра и соболий мех. Эти подарки были преподнесены Николаю Александровичу в буддийском храме под чтение ламами мантр. При вручении подарков Наследнику пришлось «влезть на трон почти под самый потолок»^[216].

По всему следованию Наследника по Сибири, в каждом посещаемом населённом пункте его встречали почётные депутации. Каждая из них считала долгом преподнести Высокому гостю хлеб-соль и местные деликатесы, состоявшие из икры и солёной рыбы. Стояла страшная жара, Цесаревичу сильно хотелось пить, а его угощали одними солёными кушаньями. С тех пор Государь никогда не ел икры или солёной рыбы^[217].

14 июня 1891 г. пароход «Ермак», на котором следовал Цесаревич, вошёл в устье Нерчи. Наследник проехал на экипаже в Нерчинск, где посетил собор и Софийскую женскую гимназию. В письме к Императрице Марии Феодоровне он с иронией сообщал о восторженном приёме, оказанном ему гимназистками: «Я должен был всё время стоять и ходить облепленный кругом институтками — это было своего рода пыткой. Они меня чуть-чуть не раздели, потому что каждая хотела держать что-нибудь в руках, шапку, или фуражку. Я теперь остался почти без платков и перчаток, столько их пришлось раздать в женских гимназиях»^[218].

В 19 час. в доме золотопромышленника Н.Д. Бутина, прекрасно иллюминированном, был дан торжественный ужин в честь Цесаревича. В разгар торжества на небе с востока внезапно появился огненный шар, природу которого установить не удалось, который повис над домом и затем погас^[219].

5 июля Наследник прибыл в Томск, где за его торжественным въездом наблюдал один тринадцатилетний мальчик. Через много лет он вспоминал: «Наследника в Томск, то есть последний перегон, вёз один содержатель постоялого двора — еврей, который на тройке вороных и примчал Наследника в город. Вызвало тогда немало разговоров, что Наследник решился ехать на еврейских лошадях и еврей сам же управлял этой тройкой. Тогда же рассказывали, что Наследник попробовал приготовленный еврейский пряник и другие кушанья»^[220]. Этого мальчика звали Янкель Юровский.

В Томске Наследник Цесаревич посетил могилу старца Федора Козьмича, который, согласно преданию, был не кем иным, как тайно покинувшим престол Императором Александром I. Примечательно, что посещение могилы старца было осуществлено Наследником тайно. Оно не нашло своего отражения ни в дневнике Николая II, ни в его письмах родителям, ни в книге Э.Э. Ухтомского. Однако сам факт этого посещения — бесспорен. О нём писал такой серьёзный биограф Александра I, как Великий Князь Николай Михайлович^[221], которому об этом рассказывал житель Томска И.Г. Чистяков со слов князя Э.Э. Ухтомского, сопровождавшего Цесаревича к часовне^[222]. Николай Александрович посетил келью и могилу Феодора Козьмича, повелев над могилой старца вместо часовни построить большую каменную церковь. Этому повелению так и не суждено было быть исполненным.

Вечером 10 июля Цесаревич прибыл в Тобольск, который через 26 лет станет местом его ссылки. После краткого молебствия Цесаревич приложился к чудотворной иконе Божией Матери, именуемой Абалакской. Затем он осмотрел город и памятник Ермаку. Около 1 час. ночи 11 июля пароход с Цесаревичем на борту взял курс на г. Омск. Народ, благоговейно крестясь, бежал вдоль берега за плывущим пароходом.

В ходе путешествия Наследник находился в постоянном общении с местным населением, посещал дома казаков, купцов, местных чиновников, крестьян. В последних письмах перед долгожданной встречей Император Александр III не забывал напомнить сыну о вознесении благодарности Богу за благополучное завершение главного этапа пути. 4 августа 1891 г. Императорский поезд доставил Цесаревича в «милую Гатчину».

Глава 5. Обручение с Принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской

Идеал семьи, брака всегда занимал важное место в системе ценностей Императора Николая II. «Я знаю, что мне пора жениться, — писал он своему другу юности Великому Князю Александру Михайловичу, — так как я невольно все чаще и чаще начинаю засматриваться на красивенькие лица. Притом мне самому ужасно хочется жениться, ощущается потребность свить и устроить своё гнёздышко»^[223].

4 апреля 1892 г. Цесаревич писал в дневнике, что прошедшей зимой он «сильно влюбился в Ольгу Д.^[224]*, теперь, впрочем, это в прошлом! А с апреля по сие время я страстно полюбил (платонически) маленькую К. Удивительная вещь наше сердце! Вместе с этим я не перестаю думать об Аликс! Право, можно бы заключить после этого, что я очень влюбчив? До известной степени: да; но я должен прибавить, что внутри я строгий судия и до крайности разборчив»^[225]. Эти записи, во многом, конечно, наивные, свидетельствуют, что их автор не только ещё очень молод, но и чист сердцем. Наследник не чурался знакомства с молодыми хорошенькими девушками. Одно из них, с балериной М.Ф. Кшесинской (той самой «маленькой К.»), было раздуто обществом до размеров «страстного романа»^[226].

Подлинный их характер виден из дневника Николая Александровича: «27 июля 1892 г. После спектакля пересел в другую тройку без бубенчиков, вернулся к театру и, забрав с собой М. К., повёз сперва кататься и, наконец, в большой лагерь. Ужинали впятером великолепно!»^[227]. Конечно, в присутствии пятерых посторонних ничего, кроме дружеского вечера, между Наследником и балериной быть не могло.

Часть представителей русского общества, особенно такие как «профессиональная сплетница» генеральша А.В. Богданович^[228], или известный издатель А.С. Суворин^[229], строили самые фантастические догадки об отношениях Николая Александровича и М.Ф. Кшесинской, будучи уверенными в их интимном характере. А.Н. Боханов убеждён: «Никаких “документальных свидетельств” интимной близости между Последним Царём и танцовщицей не обнаружено. В личных бумагах Николая II нет никаких указаний на достоверность этой версии. Из скупых упоминаний в его дневнике, что они “хорошо посидели” и “повозились” абсолютно не следует, что они слились в сексуально-любовном экстазе. “Повозились” — расхожее выражение Николая II, которым он часто пользовался, начиная с юных пор. Не сохранилось ни одного любовного послания или даже записки, которые бы Цесаревич посылал балерине»^[230].

Цесаревич сам называл свои отношения с Кшесинской «платоническими», то есть дружескими. Конечно, это не отрицает возникшую между молодыми людьми юношескую влюбленность. Однако она была присуща в гораздо большей степени Кшесинской, чем Наследнику и никогда не переходила, как это видно из исторических источников, дальше невинных поцелуев. После обручения Наследника Цесаревича Николая Александровича с Принцессой Алисой Гессенской, по утверждениям самой же М.Ф. Кшесинской, Наследник у нее никогда больше не бывал^[231].

Дети Александра III воспитывались в строгом благочестии, и даже внешние проявления интимных чувств между супругами считались у них неприличными. Когда Великая Княгиня Ксения Александровна вышла замуж за Александра Михайловича, то её братья Великие Князья Николай и Георгий осуждали сестру за неприличное, по их мнению, поведение на людях. «Помнишь, Ты мне написал о безобразном поведении Ксении и Сандро, — делился в письме Георгий Александрович. — Я был действительно поражён всеми гимнастическими упражнениями, сосанием, нюханием и тому подобными действиями, которые эти два субъекта проводили весь день. Они чуть не продавили тахту и вообще вели себя весьма неприлично. Я их срамил, срамил, но все ни к чему; они продолжали упражняться с остервенением. Ну и народец!»^[232]

Несмотря на всякого рода грязные сплетни, бесспорным остается одно: Император Николай II в своей жизни любил только одну женщину — свою супругу Императрицу Александру Феодоровну. В первые он увидел ее в начале лета 1884 г., когда ей было 12 лет. Её полное имя было Принцесса Алиса Виктория Елена Луиза Беатриса. Домашние называли её Аликс. Она родилась 7 июня по григорианскому календарю 1872 г. и была четвёртой дочерью Великого герцога Гессенского Людвига IV и его супруги Великой герцогини Алисы, дочери английской королевы Виктории. Аликс росла веселой, жизнерадостной девочкой. Близкие называли ее Sunny («Солнышко»). С юных лет она была талантлива: прекрасно рисовала, музицировала: со знаменитым И. Брамсом играла в четыре руки. Принцесса рано потеряла мать, которая скончалась от дифтерии зимой 1878 г.

В 1884 г. Аликс приехала на свадьбу старшей сестры Эллы, которая выходила замуж за Великого Князя Сергея Александровича. Во время праздничного застолья Цесаревич сидел рядом с юной Принцессой и в тот день записал в дневнике: «Я сидел с маленькой двенадцатилетней Аликс, которая мне ужасно понравилась»^[233]. Симпатии были взаимными. В 1916 г. в письме к супругу Императрица Александра Феодоровна признавалась: «Моё детское сердце уже стремилось к Тебе с глубокой любовью»^[234].

В январе 1889 г. Принцесса Алиса снова приехала в Россию в гости к своей сестре Элле. Цесаревич нашёл, что Аликс «очень выросла и похорошела»^[235]. Чувство влюблённости к Гессенской Принцессе, зародившееся у Наследника пять лет назад, вспыхнуло с новой силой. Этим чувством Наследник поделился с Великой Княгиней Елизаветой Феодоровной. Та написала об этом своей сестре в Дармштадт^[236]. Великокняжеская чета Сергея Александровича и Елизаветы Феодоровны решили помочь молодым людям обрести друг друга, став посредниками в их переписке.

Императрица Мария Феодоровна ничего не знала об этом «посредничестве», а когда узнала, была крайне возмущена поведением «Сержа», так называли в семейном кругу Великого Князя Сергея Александровича. Сама Императрица не считала Гессенскую Принцессу лучшей партией для своего старшего сына. Не потому что ей не нравилась лично Аликс, а потому, что в Государыне жила стойкая датская германофобия. Что касается Александра III, то он поначалу считал увлечение сына несерьёзным, а по политическим соображениям предпочитал женитьбу Наследника на дочери претендента на французский престол графа Парижского Луи Филиппа Альбера Орлеанского. Императрица Мария Феодоровна пыталась завести разговор с сыном по поводу его возможного сватовства к Елене, но встретила с его стороны почтительный, но стойкий отказ.

В августе 1890 г. Аликс приехала погостить к сестре в Ильинское. Родители запретили Николаю Александровичу с ней встречаться. В дневнике Цесаревич писал: «Боже! Как мне хочется поехать в Ильинское, теперь там гостит Виктория с Аликс»^[237].

В конце 1890 г. Цесаревич отправился в далёкое путешествие, но мысли о любимой Аликс не оставляли его. Более того, пришло убеждение, что она должна стать его женой: «Моя мечта, когда-нибудь жениться на Аликс Г.[ессенской]. Я давно её люблю, но ещё глубже и сильнее с 1889 г., когда она зимой провела шесть недель в Петербурге!»^[238]

В 1892 г. скончался Великий Герцог Людвиг, и Аликс полностью осиротела. Под опеку её взяла королева Виктория, которая была категорической противницей брака своей внучки с русским Престолонаследником: к Цесаревичу королева относилась хорошо, но Россию ненавидела.

Император Александр III, чьё здоровье резко ухудшилось, уступил перед настойчивостью сына и дал своё согласие на его брак с германской Принцессой. На апрель 1894 г. в Кобурге была назначена свадьба брата Аликс, Великого Герцога Эрнста Людвига на принцессе Виктории Мелите Саксен-Кобург-Готской. Цесаревич Николай Александрович должен был представлять на свадьбе российскую Императорскую Фамилию. Великий Князь Константин Константинович писал в своём дневнике: «Ники ни слова не говорил мне об этой поездке, вероятно не желая вызвать моих расспросов»^[239]. Скрытность объяснялась тем, что в Кобурге Наследник хотел просить руки Аликс. Однако незадолго до кобургского торжества Принцесса написала письмо Николаю Александровичу, в котором уверяла его, что «менять свою веру это большой грех», а «без благословения Божьего счастья в браке быть не может^[240]. Получив этого письмо, Цесаревич писал возлюбленной: «Аликс, я понимаю Ваши религиозные чувства и благоговею перед ними. Но ведь мы веруем в Одного Христа, другого Христа нет. <…> Когда Вы узнаете после, как прекрасна, благодатна и смиренна наша Православная религия, как величественны и великолепны наши храмы и монастыри и как торжественны и величавы наши богослужения, Вы их полюбите, Аликс, и ничего не будет нас разделять»^[241].

4 апреля 1894 г. Цесаревич прибыл в Кобург, и через четыре дня, 8 апреля Принцесса согласилась стать его женой. «О, Боже, что со мной сделалось тогда! — делился с матерью Цесаревич пережитыми чувствами. — Я заплакал как ребёнок, она тоже, но выражение у нее сразу изменилось: она просветлела, и спокойствие явилось на лице её. Нет, милая Мама́, я Тебе сказать не могу, как я счастлив и также как я грустен, что не с Вами и не могу обнять Тебя и дорогого милого Папа́ в эту минуту. <…> Я не знаю, как благодарить Бога на такое Его благодеяние»^[242]. В день помолвки Цесаревич записал в дневник: «Чудесный, незабываемый день в моей жизни, день моей помолвки с дорогой милой Аликс»^[243].

10 апреля обрученные поехали на родину Невесты в Дармштадт. На следующий день пришлось возвращаться в Кобург, куда прибыла английская королева Виктория. «Теперь я её должен звать (Granny) бабушкой», — не без сарказма отметил в дневнике Цесаревич^[244].

В тот же день Цесаревичу пришло письмо от матери: «Милый, дорогой мой Ники! Слов нет, Тебе выразить, с каким восторгом и великой радостью я получила это счастливое известие! Но как грустно не быть с Тобой, мой любимый Ники, в этот великий момент Твоей жизни! Не иметь возможности обнять Тебя и благословить от всей души! Да благословит вас обоих Господь и пошлет вам всем счастья, какое возможно на этой земле — это самое жаркое моление»^[245].

14 апреля Император Александр III поздравил сына трогательным письмом, которому было суждено стать последним: «Мой милый, дорогой Ники. Ты можешь себе представить, с каким чувством радости и с какой благодарностью к Господу мы узнали о Твоей помолвке. Признаюсь, что я не верил возможности такого исхода и был уверен в полной неудаче Твоей попытки, но Господь наставил Тебя, подкрепил и благословил и великая Ему благодарность за Его милости. <…> Не могу представить Тебя женихом, так это странно и необычно! <…> Передай Твоей милейшей невесте от меня, как я благодарю, что она, наконец, согласилась, и как я желал бы её расцеловать за ту радость, утешение и спокойствие, которое она нам дала, решив согласиться быть Твоей женой»^[246].

Вечером 16 апреля фельдъегерь доставил в Уолтон подарок Аликс от Императора Александра III — большое жемчужное колье, доходившее ей до талии^[247]. Не только Принцесса из бедного немецкого герцогства, но и все присутствующие, включая королеву Викторию, были поражены красотой и богатством царского подарка. «Смотри, Аликс, — сказала внучке королева, — не вздумай теперь зазнаться». Но Принцесса и не думала «зазнаваться». Её возвышенная душа была начисто лишена меркантильности. Она с юных лет искала, прежде всего, духовных сокровищ.

20 апреля Наследнику надо было возвращаться в Россию: расставались ненадолго, на полтора месяца, но для влюблённых это казалось вечностью. Перед самым отъездом Аликс передала Жениху письмо, которое он прочёл уже в поезде. Это было первое письмо в их переписке длиною в жизнь: «Я бы хотела быть достойной Твоей любви и нежности. Ты слишком хорош для меня»^[248].

По выражению Великого Князя Константина Константиновича, «семейное счастье Цесаревича отразится на счастье 100 миллионов русских»^[249]. Николай Александрович писал 25 апреля в дневнике: «На Миллионной весь полк был построен от Эрмитажа до казарм по обе стороны улицы, потому что люди хотели поздравить меня с помолвкой — очень трогательно!»^[250]

Аликс начала изучать русский язык и постигать азы Православия. «Я знаю, что полюблю Твою религию, — писала она ему в мае 1894 г. — Помоги мне быть хорошей христианкой, помоги мне любовь моя, научи меня быть похожей на Тебя».

Конечно, вначале её оглашения мы можем встретить в письмах к будущему Супругу наивные рассуждения об иконах и православных догматах, в которых чувствовалось сильное протестантское влияние^[251].

В изучении русского языка Принцесса проявила себя способной ученицей. Она старательно и упорно осваивала его грамматику, учила наизусть стихи Лермонтова, читала биографию Пушкина и Петра Великого, вырабатывала разницу в произношении «ять» и «е», чего не делали даже многие русские. Граф В.Э. Шуленбург, которому часто приходилось беседовать с Государыней, вспоминал: «Если кто-нибудь слышал Её Величество, говорившую на нашем родном языке, он, наверное, удивлялся тому, с какою свободой и даже правильностью говорила Государыня. Чувствовался некоторый акцент, но не немецкий, а английский. Часто слушая Её Величество, невольно удивлялся, как быстро и основательно изучила она свой русский язык, сколько силы воли должна была Государыня употребить на это»^[252].

8 июня Николай Александрович прибыл на яхте «Полярная звезда» в Великобританию^[253]. Экстренным поездом он отправился в Лондон, в пригороде которого Уолтон-на-Темзе снова увиделся с Аликс. Дни, проведённые в лондонском предместье, они назовут лучшими в жизни, «месяцами райского блаженного житья»^[254]. Обрученные наслаждались общением друг с другом, все вокруг казалось светлым, добрым и радостным. Аликс сама заваривала чай, который они пили вдвоём на траве.

11 июля Цесаревич прибыл на «Полярную звезду». Расставаясь с любимой, он записал в дневник: «Дай Бог, чтобы мы снова встретились в счастье и добром здравии! Но не скоро это будет! Месяца через два!»^[255]. Цесаревич ошибся ровно на месяц: 10 октября 1894 г. Аликс прибудет в Россию, в Ливадию, где умирал Император Всероссийский Александр III.

Примечания

40

«Чистота» крови для определения национальности важна лишь в талмудическом иудаизме. В 30-х гг. XX в. это понятие было основой национал-социалистической идеологии. — Примеч. авт.

41

Brandenburg (E.). Die Ahnen Augusts des Starken (Abhandl. der Saechs. Akademie der Wissenschaften, Phil.-hist. Klasse, Bd. 43, Nr. 5). Leipzig, 1937.

42

Пчелов Е.В. Генеалогия Романовых, 1613–2001. М.: Экслибрис-Пресс, 2001. — 227 с.; Отв. ред. д.и.н. А. Н. Боханов. М., 2001. — 228 с.

43

Славянские предки Царя-Мученика // http://aquilaaquilonis.livejournal.com/545636.html

44

Дневник Цесаревича Александра Александровича. Запись за 6 мая 1868 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 301. Л. 168–169.

45

Протоиерей Василий Борисович Бажанов (1800–1883) — духовник семьи Императора Александра II. — Примеч. авт.

46

Дневник Цесаревича Александра Александровича. Июль 1867 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 300. Л. 110.

47

Александр Третий. Воспоминания. Дневники. Письма [Ананьич Б.В. и др., ред.]. СПб.: Изд-во «Пушкинского фонда», 2001. — 400 с. С. 73.

48

К.П. Победоносцев — Наследнику Цесаревичу Александру Александровичу 7 мая 1868 г. // Письма Победоносцева Александру III. М.: Новая Москва, 1926. — 448 с. С. 6.

49

Высочайший манифест от 6 мая 1868 г. // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. СПб., 1873. Т. XLIII. № 45814. С. 546.

50

Ольденбург С.С. Император Николай II. Опыт биографии // Русская летопись. Кн. 7. Париж: Издание «Русского очага», 1925. С. 3.

51

Татищев С.С. Император Александр II. Его жизнь и царствование: 2 т. СПб.: Издание А.С. Суворина, 1903. — 734 с. Т. 2. С. 31–32.

52

Боханов А.Н. Последний Царь. М.: Вече, 2006. — 512 с. С. 10.

53

Мещерский В.П. Письма к Великому Князю Александру Александровичу. 1863–1868. М.: Новое литературное обозрение, 2011. — 736 с. С. 473.

54

Зимин И. Повседневная жизнь Российского Императорского Двора. Детский мир Императорских резиденций. Быт монархов и их окружение. М. — СПб.: Центрполиграф; Мим-Дельта, 2010. — 576 с. С. 55.

55

Фомин С.В. Кровь и молоко // Русский вестник. 2008. 12 июля.

56

Фомин С.В. Указ. соч.

57

Великая Княгиня Елена Павловна (1807–1873), урожденная принцесса Фредерика Шарлотта Мария Вюртембергская, вдова Великого Князя Михаила Павловича (1798–1849), дяди Императора Александра II. — Примеч. авт.

58

Будущий датский король Фредерик VIII (1843–1912). — Примеч. авт.

59

Боханов А.Н. Великие исторические персоны. Мария Федоровна. М.: Вече, 2013. — 468 с. С. 183.

60

Там же. С. 44.

61

Император Николай II — Вдовствующей Императрице Марии Феодоровне. 3 ноября 1897 г. // ГА РФ. Ф. 642. Оп.1. Д. 2324. Л. 25.

62

Боханов А.Н. Мария Федоровна. С. 281.

63

Император Александр III и Императрица Мария Федоровна. Переписка. 1884–1894 годы. [Боханов А.Н., Кудрина Ю.В., авт. — сост. ] М.: «Русское Слово», 2011. — 352 с. С. 108.

64

Забелин И.Е. Дневники, записные книжки. М.: Изд-во им. Сабашников, 2006. — 384 с. С. 151.

65

Александр Третий. Воспоминания. Дневники. Письма. С. 201.

66

Ключевский В.О. Памяти в Бозе почившего Государя Императора Александра III. Речь, произнесённая в заседании Императорского Общества истории и древностей Российских при Московском университете 28 октября 1894 г. М.: Университетская типография, 1894. С. 4.

67

Епанчин Н.А. На службе трех императоров. Воспоминания. М.: журнал «Наше наследие» при участии ГФ Полиграфресурсы, 1996. — 576 с.

68

Цит. по: Кудрина Ю.В. Александр III и история // Русская история, 2011. № 4 (18).

69

Великий князь Александр Александрович. Сборник документов. М.: Российский фонд культуры, Студия «ТРИТЭ» Никиты Михалкова, редакция альманаха «Российский архив», Российский гос. ист. архив, 2002. — 720 с. С. 317.

70

Александр Третий. Воспоминания. Дневники. Письма. С. 332–333.

71

Александр Третий. Воспоминания. Дневники. Письма. С. 211.

72

Вельяминов Н.А. Воспоминания об Императоре Александре III // Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв.: Альманах. М.: Студия ТРИТЭ; Рос. архив, 1994. Т. V. С. 265, 305.

73

Шереметев Д.С., граф. Мемуары: в 3 т. [Шохин Л.И., сост., подгот. текста и примеч. ]; Федер. арх. служба России. Рос. гос. арх. древних актов. М.: Индрик, 2001. — 735 с С. 112.

74

Император Александр III и Императрица Мария Федоровна. Переписка. С. 56.

75

Великий Князь Николай Александрович — Цесаревичу Александру Александровичу// ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919(1). Л. 62.

76

Цесаревич Александр Александрович — Великому Князю Николаю Александровичу 2 октября 1877 // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1139. Л. 5–6.

77

Цит. по: Кудрина Ю.В. Императрица Мария Федоровна и Император Николай II. М.: Вече, 2013. — 432 с. С. 18.

78

Там же. С. 25.

79

Великий Князь Николай Александрович — Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2325. Л. 25.

80

Цесаревич Николай Александрович — Императрице Марии Феодоровне 9 января 1891 г. // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2321. Л. 118.

81

Буксгевден Софья, баронесса. Жизнь и трагедия Александры Федоровны, Императрицы России. Воспоминания фрейлины. М.: Лепта; Гриф; Вече, 2012. С. 725.

82

Там же. С. 725.

83

Там же. С. 725–726.

84

Зимин И. Детский мир императорских резиденций. Быт монархов и их окружение. М.: Центрполиграф, 2010. — 576 с.

85

Бабель И. Собр. соч.: в 4 т. [Сухих И. Н., сост., прим., вступ. ст.]. М.: Время, 2006. Т. 3. С. 68.

86

Сургучев Илья. Детство Императора Николая II. СПб.: Царское дело: Воскресение, 1999. — 124 с. С. 67.

87

Ден Л., Воррес Й. Подлинная Царица. Последняя Великая Княгиня. Воспоминания очевидцев. СПб.: Нева, 2003. — 478 с. С. 56.

88

Боханов А.Н. Последний Царь. С. 12.

89

Ден Л., Воррес Й. Указ. соч. С. 54.

90

Ольденбург С.С. Император Николай II. Опыт биографии // Русская летопись. Кн. 7. С. 4.

91

Фабрицкий С.С. Из прошлого. Воспоминания флигель-адъютанта Государя Императора Николая II. Берлин: Типография Зинабург и K°, 1926. — 161 с. С. 15.

92

Николай II в воспоминаниях и свидетельствах. М.: Вече, 2008. — 352 с. С. 231.

93

Ольденбург С.С. Указ. соч.

94

Хлыщить — свободно, бездумно проводить время. — Примеч. авт.

95

Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 43.

96

Имеется в виду Большой театр в Петербурге, в 1886 г. частично разобранный и переделанный в консерваторию. — Примеч. авт.

97

Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 43.

98

Там же. Т. 1. С. 253.

99

Зимин И. Взрослый мир императорских резиденций. Вторая четверть XIX — начало XX в. М.: Центрполиграф, 2011 г. — 560 с.

100

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1884 г. Запись за 15 февраля // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219 (1). Л. 50.

101

Цит. по: Кудрина Ю. Императрица Мария Федоровна и Император Николай II. С. 24.

102

Император Николай II — Вдовствующей Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2321. Л. 18.

103

Шереметев С.Д. Указ. соч. С. 78.

104

Император Александр III и Императрица Мария Федоровна. Переписка. С. 67.

105

Сургучев И.Д. Указ. соч. С. 88–89.

106

Дневник Цесаревича Николая Александровича. Запись за 20 февраля 1884 // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219 (1). Л. 55.

107

Дневник Цесаревича Николая Александровича. Запись за 24 февраля 1884 // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219(1). Л. 59.

108

Дневник Цесаревича Николая Александровича. Запись за 25 февраля 1884 // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219(1). Л. 60.

109

Цесаревич Николай Александрович — Императору Александру III // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919(5). Л. 207.

110

Ден Л., Воррес Й. Указ. соч. С. 212.

111

Великий Князь Сергей Александрович Романов: Биографические материалы: в 4 кн. [Плотникова И. В., сост., авт. вступ. ст. и коммент.]. Кн. 1: 1857–1877. М.: Новоспасский монастырь, 2006. С. 295.

112

Русский вестник. Журнал литературный и политический, издаваемый М. Катковым. Т. 152. М., 1881. С. 1.

113

Буксгевден С. Указ. соч. С. 727–726.

114

Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 395.

115

Высочайший манифест от 1 марта 1881 г. // Русский вестник. Журнал литературный и политический, издаваемый М. Катковым. Т. 152. М., 1881. С. XXXVI.

116

Шереметев С.Д. Указ. соч. С. 123.

117

Фирсов С.Л. Николай II. Пленник самодержавия. М.: Молодая гвардия, 2010. — 577 с. С. 30. Серия ЖЗЛ.

118

Grunwald (C.). Le Tsar Nicolas II. Paris: Éditions Berger-Levrault, 1965. — 384 р. Р. XVII.

119

Кустова Т.А, Рыженко, И.Э., Фарафонова А.Н. Царские дети в Гатчине. СПб.: Абрис, 2004. — 32 с.

120

Кустова Т.А. и др. Указ. соч. С. 32.

121

Вельяминов Н.А. Указ. соч. С. 249–313.

122

Правительственный вестник. 1888. 20 октября.

123

Витте С.Ю. Воспоминания: в 3 т. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1960. — 1723 с. Т. 1. С.198.

124

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1888 г. Запись за 17 октября // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 222(2). Л. 295.

125

Половцов А.А. Дневник государственного секретаря: в 2 т. М.: Центрполиграф, 2005. Т. 2. 1887–1892. С. 105.

126

. Витте С.Ю. Указ. соч. Т. 1. С. 194.

127

Грубе В.Ф. Воспоминания об Императоре Александре III. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1898. — 15 с. С. 12.

128

Грубе В.Ф. Указ. соч. С. 4.

129

Мироненко С.В., Перегудова З.И., Андреев Д.А., Хрусталёв В.М. Дневники Императора Николая II: история изучения, публикации // Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 14.

130

Лансон Г. Воспитание Царя Николая II // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 215. Л. 2 [пер. с фр.].

131

Николай II в воспоминаниях и свидетельствах. С. 230.

132

Цит. по: Кудрина Ю.В. Императрица Мария Федоровна и Император Николай II. С. 20.

133

Зимин И. Указ. соч. С. 155.

134

Расписание занятий Государя Наследника Цесаревича за 18 марта 1883 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 160. Л. 23.

135

Лансон Г. Воспитание Царя Николая II // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 215. Л. 6.

136

Там же. Л. 6–7, 8–9 об.

137

Генерал Г.Г. Данилович — Наследнику Цесаревичу Александру Александровичу // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 160. Л. 4.

138

Мосолов А.А. Указ. соч. С. 17.

139

Там же.

140

Лансон Г. Воспитание Царя Николая II // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 215. Л. 6.

141

Александр Михайлович, Великий Князь. Воспоминания. Две книги в одном томе. М.: Захаров-Аст, 1999. С. 45

142

Мольтке Г., фон. Русские письма [Некрасов М.Ю., пер. с нем.]. СПб.: Изд-во им. Н.И. Новикова, 2008. — 142 с. С. 137.

143

Г.Г. Данилович — Наследнику Цесаревичу Николаю Александровичу // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1241. Л. 5.

144

Ден Л., Воррес Й. Указ. соч. С. 197.

145

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1888 г. Запись за 24 января // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 222. Л. 24.

146

Половцов А.А. Дневник государственного секретаря. Т. 1. С. 319.

147

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1884 г. Запись за 1 марта // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219 (1). Л. 65.

148

Г.Г. Данилович — Наследнику Цесаревичу Николаю Александровичу // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1241. Л. 12.

149

Степанов В.Л. Самодержец на распутье: Николай II между К.П. Победоносцевым и Н.Х. Бунге // Власть, общество и реформы в России в XIX — начале XX века: исследование, историография, источниковедение. СПб.: Нестор-история, 2009.

150

Дневник А.А. Половцова // ГА РФ. Ф. 583. Оп. 1. Д. 47. Л. 5.

151

Боханов А.Н. Последний Царь. С. 18–19.

152

Николай II в воспоминаниях и свидетельствах. С. 231.

153

Ученические тетради Великого Князя Николая Александровича по военной топографии // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 175.

154

Ученические тетради Великого Князя Николая Александровича по фортификации // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 178.

155

Епанчин Н.А. Указ. соч. С. 123.

156

Бубнов А.Д. В Царской Ставке. М.: Вече, 2008. — 273 с. С. 129.

157

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1888 г. Запись за 1 января // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 222(1). Л. 15.

158

Высочайший манифест о совершеннолетии Наследника Цесаревича Великого Князя Николая Александровича и о принесении им присяги // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 73. Л. 1.

159

Дневник Великого Князя Константина Константиновича за 1884 г. Запись за 6 мая // ГА РФ. Ф. 660. Оп. 1. Д. 24.

160

Боханов А.Н. Последний Царь. С. 26.

161

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1889 г. Запись за 26 мая // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 223(2). Л. 198.

162

Воспоминания о службе Государя Наследника Цесаревича Николая Александровича, ныне благополучно царствующего Государя Императора, 2 января 1893–20 октября 1894 гг. Записано командиром полка генерал-майором Великим Князем Константином Константиновичем в 1896 г. // ГА РФ. Ф. 660. Оп. 2. Д. 5. Л. 1.

163

Дневник Великого Князя Константина Константиновича // ГА РФ. Ф. 660. Оп. 1. Д. 41. Л. 6.

164

Николай II в воспоминаниях и свидетельствах. С. 236.

165

Епанчин Н. Указ. соч. С. 123.

166

Сухомлинов В. Воспоминания. Берлин: Русское универсальное издательство, 1924. — 438 с. С. 395.

167

Там же. С. 397.

168

Дневник Великого Князя Константина Константиновича за 1894 г. // ГА РФ. Ф. 660. Оп. 1. Д. 41. Л. 4.

169

Половцов А.А. Дневник государственного секретаря. Т. 2. С. 7.

170

Там же. С. 477.

171

Шавельский Г.И. Воспоминания последнего протопресвитера Русской армии и флота: в 2 т. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954. Т. 1. — 414 с. С. 346–348.

172

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1882 г. Запись за 11 сентября // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 217 (2). Л. 258.

173

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1882 г. Запись за 11 октября // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 217 (2). Л. 288.

174

Схиммеппельник ван дер Ойе Д. Навстречу восходящему солнцу: как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. М.: Новое литературное обозрение, 2009. — 421 с. С. 57.

175

Там же. С. 59.

176

Зимин И. Повседневная жизнь Российского Императорского двора. Детский мир Императорских резиденций. С. 155.

177

Тальберг Н.Д. Светлой памяти возлюбленного Государя // Отечественная быль: юбилейный сборник. Джорджанвилль: Свято-Троицкий монастырь; Типография преп. Иова Почаевскаго, 1960. — 335 с. С. 258–320.

178

Наша Страна. 1952. 29 марта.

179

Половцов А.А. Указ. соч. Т. 2. С. 212.

180

Ухтомский Э.Э., князь. Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича. 1890–1891: в 3 т. СПб. — Лейпциг: Брокгауз, 1893. Т. 1. — 255 с. С. 15.

181

Там же. С. 38.

182

Г.Г. Данилович — Великому Князю Николаю Александровичу 12 сент. 1890 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1241. Л. 35.

183

Ухтомский Э.Э., князь. Указ. соч. Т. 1. С. 105.

184

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1890 г. Запись за 11 декабря // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 224. Л. 349.

185

Император Александр III — Цесаревичу Николаю Александровичу. 18 декабря 1890 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1139. Л. 30.

186

Цесаревич Николай Александрович — Императору Александру III. 12 ноября 1890 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (3). Л. 124.

187

Цесаревич Николай Александрович — Императору Александру III. 1 декабря 1890 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (3). Л. 128.

188

Цесаревич Николай Александрович — Императору Александру III. 20 января 1891 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (3). Л. 142.

189

Цесаревич Николай Александрович — Императору Александру III. 20 января 1891 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (3). Л. 142.

190

Цесаревич Николай Александрович — Императору Александру III. 20 января 1891 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (3). Л. 144.

191

Цесаревич Николай Александрович — Императору Александру III. 7 марта 1891 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (3). Л. 156.

192

Ухтомский Э.Э., князь. Указ. соч. Т. 2. С. 5.

193

Там же. С. 60–61.

194

Из истории русско-таиландских отношений (конец XIX — начало XX века) // Исторический архив. № 6. 1957. С. 120.

195

Цесаревич Николай Александрович — Императору Александру III. 20 марта 1891 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (3). Л. 157.

196

Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 347.

197

От друга: Стодесятилетие установления таиландско-российских отношений: [сб. ст.; Пакамонтри И., гл. ред.]. М.: Посольство королевства Таиланд в России, 2007. — 219 с. С. 32.

198

Великий Князь Николай Александрович — Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2321. Л. 163.

199

Великий Князь Николай Александрович — Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2321. Л. 168.

200

Митрофан (Зноско), епископ. Хроника одной жизни. К шестидесятилетию пастырского служения IX.1935 — IX.1995. М.: Изд-во Свято-Владимир. братства, 1995. — 369. С. 294.

201

Митрофан (Зноско), епископ. Хроника одной жизни. К шестидесятилетию пастырского служения IX.1935 — IX.1995. М.: Изд-во Свято-Владимир. братства, 1995. — 369. С. 294–297.

202

Ito (H). Marquis Ito's Experience. Nagasaki: Gwaikokugo Kyojussho, 1904.

203

Митрофан (Зноско), епископ. Указ. соч. С. 39.

204

Ухтомский Э.Э., князь. Указ. соч. Т. 3. С. 41.

205

Великий Князь Николай Александрович — Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2321. Л. 176.

206

Великий Князь Николай Александрович — Императору Александру III // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (4). Л. 185–190.

207

Великий Князь Николай Александрович — Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп.1. Д. 2321. Л. 174–177.

208

ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 701. Л. 8–9.

209

Император Александр III — Цесаревичу Николаю Александровичу 6 мая 1891 г. // Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв.: Альманах. М.: Студия ТРИТЭ; Рос. архив, 1999. Т. IX. С. 236.

210

Великий Князь Михаил Александрович — Цесаревичу Николаю Александровичу // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1301. Л. 169–170.

211

Витте С.Ю. Указ. соч. Т. 1. С. 439.

212

Великий Князь Николай Александрович — Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2321. Л. 163.

213

Фонды музея-архива Д.И. Менделеева. СПГУ.

214

Цесаревич Николай Александрович — Императору Александру III // ГА РФ. Ф. 674. Оп. 1. Д. 919 (4). Л. 196.

215

Цит. по: Боханов А.Н. Николай II. С. 234.

216

Дневник Великого Князя Николая Александровича за 1891 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 226. Л. 71.

217

Морские записки. The Naval Records. Издание бывших морских офицеров в Америке. Нью-Йорк, 1947. Т. 5. № 2. С. 37.

218

Великий Князь Николай Александрович — Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2321. Л. 192.

219

Ухтомский Э.Э., князь. Указ. соч. Т. 3. С. 123.

220

Слишком все было ясно для народа. Исповедь палача // Источник. 1993. № 0. С. 108.

221

Николай Михайлович, Великий Князь. Легенда о кончине Императора Александра I в Сибири в образе старца Феодора Кузьмича. СПб.: Тип. А. С. Суворина, 1907. — 49 с. С. 9.

222

Громыко М.М. Святой праведный Феодор Кузьмич — Александр I Благословенный. М.: Паломник, 2007. — 509 с. С. 408.

223

Боханов А.Н. Николай II. С. 235.

224

^* Княжна Ольга Александровна Долгорукая, по мужу княгиня Дитрихштейн (1873–1946). — Примеч. авт.

225

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1892 г. Запись за 4 апреля // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 228. Л. 38.

226

Подробнее см.: Мультатули П.В. Ложь «Матильды». Справка об исторической достоверности художественного фильма «Матильда» (по представленным на исследование сценарию фильма и двум трейлерам): [Поклонская Н.В., вопросы, Боханов А.Н., рец.]. Екатеринбург: Изд-во Храма-Памятника на Крови во имя Всех Святых в Земле Российских просиявших, 2017. — 64 с.

227

Дневник Цесаревича Николая Александровича 1892 г. Запись за 27 июля // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 228. Л. 188.

228

Богданович А.В. Три последних самодержца. М.—Л.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1924. Запись за 21 февраля 1893 г. С. 168.

229

Суворин А.С. Дневник. М. — Пг.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1923. Запись за 8 февраля 1893 г.

230

Боханов А.Н. Сердечные тайны Дома Романовых. М.: Вече, 2013. С. 213.

231

Дневник М.Ф. Кшесинской // Центральный государственный театральный музей им. А.А. Бахрушина.

232

Великий Князь Георгий Александрович — Императору Николаю II // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1221. Л. 55.

233

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1884 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219. Л. 24.

234

Боханов А.Н. Николай II. С. 59.

235

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1889 г. Запись за 18 января // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 223. Л. 22.

236

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна — Цесаревичу Николаю Александровичу 19 июня 1889 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1253. Л. 7–8 [на англ. языке].

237

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1890 г. Запись за 20 августа // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 225. С. 236.

238

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1891 г. Запись за 21 декабря // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 227. С. 108.

239

Дневник Великого Князя Константина Константиновича за 1892 г. // ГА РФ. Ф. 660. Оп. 1. Д. 41. Л. 44.

240

Принцесса Алиса Гессенская — Цесаревичу Николаю Александровичу 8 ноября 1893 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1147. Л. 3–5 [на англ. яз.].

241

Цит. по: Алферьев Е.Е. Император Николай II как человек сильной воли. Материалы для составления Жития Святого Благочестивейшего Царя-Мученика Великого Страстотерпца. Джорданвилль, Свято-Троицкий монастырь, 1983. — 149 с. С. 18.

242

Наследник Цесаревич Николай Александрович — Императрице Марии Феодоровне 10 апреля 1894 г. // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2844. Л. 3–4.

243

Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1894 г. Запись за 8 апреля // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 233. С. 101.

244

Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 67.

245

Там же. С. 20.

246

Император Александр III — Цесаревичу Николаю Александровичу 14 апреля 1894 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1139. Л. 20.

247

Цит. по: Боханов А.Н. Александра Федоровна. М.: Вече, 2008. — 348 с. С. 78.

248

Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова. Дивный свет. Дневниковые записи, переписка, жизнеописание (далее, Дивный свет): [монахиня Нектария (Мак Лиз): пер. с англ., сост.]. М.: Изд. дом «Русский Паломник»; Валаамское общество Америки, 2009. — 330 с. С. 21.

249

Дневник Великого Князя Константина Константиновича за 1894 г. Запись за 28 апреля // ГА РФ. Ф. 660. Оп. 1. Д. 41. Л. 60.

250

Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 71.

251

Дивный свет. С. 95.

252

Скорбный Ангел. Царица-Мученица Александра Новая в письмах, дневниках и воспоминаниях (далее, Скорбный Ангел): [Фомин С.В., сост.]. СПб.: Общество Святителя Василия Великого, 2006. — 929 с. С. 187.

253

Мейлунас А., Мироненко С. Николай и Александра. Любовь и жизнь. М.: Прогресс, 1998. — 654 с. С. 86.

254

Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 95.

255

Там же. С. 96.