Сказаниада

Петр Ингвин, 2019

Влюбленные пожелали сказочной жизни, их перенесло в мир сказки, а жизнь заставила стать известными всему миру персонажами Илиады и Сказания о Святом Георгии. Цитата: «Чтобы встретившаяся пара людей жила в сказке, нужно строить ее с обеих сторон, и строительство это – до последнего вздоха». (Автор обложки Олег Щербаков.)

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сказаниада предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Пролог. Однажды в Вероне

— Буон джорно, синьор Валентино. — Георгий положил на прилавок сердечко из картона.

Словарный запас иссяк. Продавец, лысоватый низенький итальянец, знал о проблеме и ответил по-русски:

— Добрый день, синьор, рад, что воспользовались новым купоном. Чем могу служить?

— Нужно еще одно произведение для конкурса. Роман.

— Надеетесь выиграть?

Георгий улыбнулся. Они друг друга поняли. Для вампира, который питается надеждами, выгода небольшая, но в обмен просят не всемогущество, а всего лишь роман.

Да, синьор Валентино — вампир. На самом деле вампиры — вовсе не кровососы из страшных сказок.

— У вас есть выражение «энергетический вампир», это ближе, но тоже не то, — объяснял он при знакомстве. — Мы, вампиры, не люди и ничто из того, что человек способен представить. В человеческих языках нет нужного слова. С вашей точки зрения мне подойдет определение «сущность вне времени и пространства, чья пища находится в мире, на который эта сущность умеет воздействовать в определенных пределах». Я исполняю желания, но питаюсь надеждами, что связаны с этими желаниями. Если попросите миллион долларов в надежде жить долго и счастливо, вы получите свой миллион, но проживете несчастливо и недолго.

Вспомнился анекдот, как за душу, которую надо отдать после смерти, мужик требовал у дьявола вечную жизнь. Георгий рискнул:

— А если попрошу бессмертие?

— Почему нет? Но вы учли, с какой надеждой связано ваше желание? Подумали, где и кем проведете вечность, когда я заберу оплату?

Воображение нарисовало вечного узника, замурованного, как мумия в пирамиде. Затем — олигарха, чьи деньги веками множатся в банке, а сам он лежит в гробу закопанным на километр. Еще — любимца и любителя женщин, у которого при касании прекрасного пола случаются импотенция и понос. Как обойти нежелательное? Потребовать вечность в раю? Но Георгий не представлял райских кущ, разве только в виде болтания ножками сидя на облаках, и здесь его подставить еще проще. А вопрос «кем» просто размазал по стенке. Кем его могут сделать? Вечно шпыняемым бесом, обязанным являться по чужому желанию? Камнем? Элементарной частицей?

Если Георгий попросит, чтобы сделали Богом, не сойдет ли с ума от одиночества и безысходности? Утешат ли его послушные людишки, которых он создаст? Не взбесят ли непослушные, если дать им свободу?

А если забыть о себе и сделать что-то для человечества? Чтобы все были счастливы. Чтобы не было войн. Чтобы люди не болели. Чтобы не было бедных. Чтобы разделенные встретились, а поссорившиеся помирились.

Надежда будет самой благой, а она, надо помнить, не оправдается в любом случае. Это плата за исполнение желания. Подвох заключался в самом условии. Чего ни пожелай, эффект получится обратный.

Синьор Валентино почувствовал смятение Георгия.

— Вы же писатель, как о себе думаете, — сказал он. — Разделите понятия желания, надежды и цели. Представьте ситуацию, в которой исполнение желания при крушении надежд приведет к цели. При правильной формулировке все остаются довольны.

Георгий моргнул несколько раз, почесал выбритую щеку и все равно спросил:

— Это как?

— Очень многие, как, например, местные подростки, которых ныне приписывают к семействам Монтекки и Капулетти, так и не поняли. А некий Хью Хеффнер, пожелавший, чтобы его постоянно окружали красивейшие девушки мира, имел целью долгую жизнь, но надеялся, что его будут любить не за деньги. Желание сбылось, и цель достигнута, хотя надежда не оправдалась. Но цель-то, повторяю, достигнута! Думайте, синьор. И думайте в первую очередь о себе. Чем больше желание решать за всех, тем больше шансов повторить судьбу зелотов, якобинцев, большевиков… Вам трудно поверить, но даже национал-социалисты хотели счастья для всех, просто под всеми подразумевали избранных. Когда кто-то насаждает счастье как сам его понимает, ничего дельного не выходит. О благе человечества мечтали не только бесправные, но и власти предержащие, среди моих клиентов отметились римский диктатор, французский император, русский царь, советский генсек, американский президент… Их желания были благородны, надежды наивны, но честолюбивых личных целей все они достигли. Главное — не врать самому себе. Четко разделите желание, надежду и цель, и все получится. Что вы хотите лично для себя?

Георгий нервно постучал пальцами по прилавку. Пятый десяток на носу, внешность и возможности никогда в лучшую сторону не отличались, потому главная цель — обрести истинную любовь, взаимную и нерушимую, чтобы жить как в сказке. Эта цель кажется все более призрачной, но терять надежду он не имел права. Отставим пока в сторону. Менее приоритетная цель — стать хорошим писателем.

— Вот вы, синьор, пишете романы, — как типичный итальянец, синьор Валентино помогал себе в разговоре руками, которые сейчас изобразили нечто огромное и чудесное, — хотите, чтобы они оказались лучше всей остальной литературы, вместе взятой, и надеетесь, что это сделает знаменитым…

Он прав, Георгий намерен стать узнаваемым писателем, для чего требовались качественные серьезные произведения, такие, чтобы заставляли задуматься, подталкивали к добру и после прочтения не оставляли изжоги. Надежда при этой цели — чтобы на улицах узнавали, деньги рекой текли, и, пока не встретил сказочную любовь, женщины штабелями в постель укладывались. Что он потеряет, если попросит готовое произведение, которое поведет к большой цели, но не оправдает глупых надежд? Хороший вопрос. Надо сосредоточиться. Итак, еще раз: разделяем цели и надежды, и получается, что итогом станет успех у читателя при отсутствии шумихи вокруг Георгия лично, произведение скажет само за себя. А другой его цели — найти такую любовь, чтобы жизнь превратилась в сказку — известность мешает. Счастье сторонится толпы.

В те дни крупное издательство проводило очередной литературный конкурс, а идей, чтобы участвовать, у Георгия не было. Допустим, отправит он на конкурс доставшийся по оказии хороший роман… По условиям договора с вампиром тайно лелеемые надежды на победу рухнут… Но въедливый читатель посмотрит на текст, а не на результаты голосования и субъективное мнение жюри. Он поймет «ху из ху», и цель приблизится. А если среди читателей найдется та единственная…

Брысь из головы лишняя надежда. Итак: желание — конкурентоспособный роман, надежда — выиграть конкурс, а цель — заявить о себе как об авторе, который что-то может.

Георгий перевел дух и кивнул:

— Устраивает.

Рукопожатие скрепило заключенную сделку.

Когда мужчина в расцвете сил живет один, он либо пьет, либо гуляет, либо, если работа нравится, работает. Георгию его работа нравилась: никакой привязки к месту, живи где хочешь, только статьи вовремя отсылай. Подработка копирайтером и разовыми консультациями также кое-что приносила, а свобода позволяла сосредоточиться на романах, что однажды потрясут мир. В последнем он, как любой автор хотя бы двух связных строчек, не сомневался. Заработка хватало, чтобы колесить по странам и континентам и заниматься главным — писать, писать, писать…

Минусы такого существования — небезопасность, одиночество и жизнь на грани нищеты, если оказался в странах «золотого миллиарда». Сюда Георгия и занесло. Второй месяц он снимал угол в деревеньке вблизи Вероны, выбираться откуда было затруднительно. Селяне не знали русского и нарочно не понимали английский («Бе, э ун каццо американо»). Он общался с ними жестами. Невероятные патриоты и хорошие люди, местные жители, когда узнавали, что Георгий никаким боком не каццо американо (один из жестов показал, что без запикивания словосочетание не переводится), подвозили его в город бесплатно, всегда чем-то угощали. И однажды…

В тот день Георгий отправился просто «на люди» — прочистить мозги, полюбоваться на сутолоку, поймать новые идеи и типажи. Верона — шумная, суетливая, полная туристов и эмигрантов — почти не отличалась от прочих итальянских городов. Старинные башни, амфитеатр, базилика… Остальное можно свести к одному: Джульетта. Ну, и Ромео, как бесплатное приложение. Впрочем, не такое уж бесплатное, на этих двух именах половина города кормилась.

Рядом с заброшенной сувенирной лавкой ругалась парочка. Сначала они ломились в закрытую дверь, что-то кричали, потом едва не побили друг друга. Итальянка напоминала кинодиву, кавалер — брутального мачо из мелодрам. Когда ярость сменилась безнадежностью, они скорбно обнялись и побрели вдоль улицы. Георгий проходил мимо, и мачо протянул ему алое сердечко из картона.

— Квелло негоцио, — черная щетина подбородка качнулась в сторону запертой лавки, — прови, буона фортуна.

Мачо почти насильно всучил ему картонку и подтолкнул к двери. Та внезапно открылась.

— Буон джорно, ми кьямо Санто Валентино. — Улыбчивый низенький продавец потянулся к сердечку. — Дамми иль купоне.

Дверь мгновенно захлопнулась за Георгием, отрезав завопившую от радости и снова взвывшую парочку.

— Простите, не понимаю.

— Меня зовут Санто Валентино. — Итальянец оказался полиглотом. — Можно просто синьор Валентино. Я вампир.

Сначала Георгию не верилось в реальность происходящего, он пытался сбежать от психа, но слово за слово, и вышеприведенный разговор привел к исполнению желания. Надежда на победу в том конкурсе, естественно, не оправдалась, но цель приблизилась. Рассказ понравился многим. И Георгий пришел вторично, теперь за романом.

Сначала требовалось выяснить кое-что.

— Почему я? Как выбираете, кому дать право на чудо?

— А вы как выбираете героев для сюжета?

Георгий пожал плечами:

— По необходимости. Беру тех, кто лучше донесет идею. Не вижу связи с вашим выбором.

— Потому что неверно ответили на вопрос. Вы останавливаетесь на персонаже, который интересен читателю и который кажется вам многообещающим. Я поступаю так же. Но давайте вернемся к цели визита. О чем должен быть роман?

— В условиях конкурса указано, что подойдут любые произведения, основанные на сказках, легендах и мифах народов мира. — В мозгу зудело: «Скажи про свою сверхцель — про любовь и чтобы потом жить как в сказке! Второго шанса не будет!» Георгий отвел глаза. — Желательно — про любовь.

— Позвольте уточнить: любовь к чему? В наличии имеются прекрасные варианты: к приключениям, к спиртному, к азартным играм, к деньгам… — Синьор Валентино оборвал сам себя. — Что-то не то говорю. Любовь. Ну конечно же. — Он ударил себя по лбу. — Я понял направление, сейчас подберу что-нибудь.

Он то ли хлопнул в ладоши, то ли потер их в задумчивости перед трудной задачей, но кроме этого сделать ничего не успел — в лавку влетела запыхавшаяся молодая дама.

Георгий обомлел. Сколько лет посетительнице, во что одета, какого цвета волосы и прочее — все растворилось во взгляде невероятных глаз, глубоких, безмерно голубых, полных тоски и страсти. Больше он не видел ничего. Его смыло, закрутило и теперь утягивало куда-то, то ли в рай, то ли в ад, то ли в новую жизнь. Перед ним стояла Она, та самая, из грез и снов, которую ждал всю жизнь, изредка соскальзывая с главного направления в тупички, но всегда возвращаясь.

На прилавок упало такое же сердечко.

— Рад, что воспользовались новым купоном. — Синьор Валентино разгладил картонку и спрятал под прилавок. — Я не надеялся увидеть вас снова, но все же отправил. Что желаете на этот раз?

— Не знаю как выразиться точнее. Попробую. — Женский взор, в котором тонул Георгий, погас и опустился. — Я приехала к Бруно, потому что казалось, будто итальянцы — другие. Дома, когда звучали песни Челентано, кожа покрывалась мурашками, я закрывала глаза и представляла… не важно, что я представляла. Правда вскрылась, когда я выучила язык. «Только я. Только ты. И футбол по телевизору» — представляете, это из пробиравшей до дрожи романтичнейшей песни «Соли», что значит «Одни». Загадывая желание, я хотела другой жизни, но не думала, что будет так. Не снимать обувь ни дома, ни в гостях, пить вино вместо компота и чая, борщ есть с пармезаном, а затычку в раковине считать главным кухонным атрибутом… и не удивляться откровенному разглядыванию… целоваться со всеми приходящими-уходящими до потери пульса, спать исключительно в кромешной тьме, не мыслить ванной без окна, забыть о сливочном масле и пододеяльниках, а наворачивая ягненка, кролика или, прости господи, кастрато, считать себя вегетарианцем… Еще — разгибать пальцы при счете, сначала завтракать, а затем умываться, воду пить не из крана, а исключительно из бутылки, считать, что чистые волосы — это уже прическа, после еды не говорить «спасибо», кипятить воду в микроволновке, прилюдно сморкаться, а цветы получать только на собственные похороны… Список бесконечен. Не об этом я мечтала, когда бросала работу, друзей и переезжала в чужую страну. Я думала, что здесь, в новых условиях, чувства расцветут, а они завяли и умерли. Я мечтала попасть в сюжет «Золушки», а вместо этого меня окунули в «Новости спорта» и «Телемагазин на диване». Понимаете, я хочу волшебной любви, жизни как в сказке… то есть, чтобы я и тот, кого я выбрала, своей любовью превратили жизнь в сказку.

Синьор Валентино поднял указательный палец:

— Давайте вспомним условия прежней сделки. Вашей целью было найти свою половинку, при этом вы желали, чтобы все стало по-другому, и надеялись, что «по-другому» — лучше, чем было. Желание исполнено в точности, оговоренная плата получена, и вы просто не представляете, насколько близко подошли к главной цели.

Только сейчас Георгий понял, что понимал разговор, а это значило, что говорили по-русски. Автоматически вылетело:

— Здравствуйте.

Его присутствие заметили. Глаза, что ввергли в ступор, оглядели ничем не выделявшиеся рост Георгия, одежду, внешность… и застыли, когда взгляды встретились.

Два человека поняли, что нашли друг друга. Словно соединились две половинки единого целого. В лавке вспыхнула и перегорела лампочка.

— Но-но, потише, господа, не надо столько эмоций. — Синьор Валентино восстановил освещение хлопком в ладоши. — Ваши новые желания исполнены, и вы оба пришли к главной цели жизни, пусть даже не догадываетесь об этом. А цену вы знаете.

Он еще раз хлопнул в ладоши, и лавку заволокло туманом.

***

Вокруг равнодушно сновали люди, глазели по сторонам туристы, тянули прохожих за руки смуглокожие зазывалы. Георгий и женщина, которую он искал всю жизнь, пришли в себя уже на улице. Снаружи ничего не изменилось. А для них изменилось все. Он понял, что плевать ему на конкурсы и на все романы вместе взятые, жизнь потеряла смысл без той, которую только что обрел. Ему хотелось быть с ней отныне и навсегда. После разочарований, ошибок и боли потерь в нем проснулась надежда на счастье…

Будто кувалда в висок прилетела. Надежда на счастье? Н а д е ж д а?!

Он бросился обратно:

— Синьор Валентино!

Удары в дверь ни к чему не привели. Магазинчик Санто Валентино выглядел так, будто не открывался лет пятьдесят: пыль, грязь, исписанные из баллончиков витрины, а внутри — тьма. Таким же заброшенным он выглядел перед парой, которую не пустили.

Рядом с Георгием стояла та, о которой мечтал, по ее щекам текли слезы. Она тоже все поняла.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сказаниада предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я