Ольф. Книга шестая

Петр Ингвин, 2021

Заключительная книга цикла "Ольф". В книгу будут добавляться другие (самостоятельные, не связанные с главным сюжетом) истории из жизни главных и второстепенных героев серии. Сейчас приложение составляют рассказы "Картина, снимок и любовь" и полный текст сокращенного в книге четвертой рассказа "Контактный зоопарк". Дизайнер обложки Галина Николаиди.

Часть первая. Ольф

Чертог висел над травой на поляне с кострищами. Я продолжал допрос:

— Будут ли адепты Альфалиэля подчиняться Альфалиэлю, если он остался без пульта и чертога?

Алик стоял у входа около стены чертога, под действием Голоса он выполнил приказ вернуться, а что делать по возвращении на борт, распоряжений не было.

— Альфалиэль без пульта и чертога — не Альфалиэль, — ответил он.

— А кто же?

— Человек.

А с высокотехнологической игрушкой, значит, — бог, пусть ни шажочка не сделал, чтобы стать лучше и превзойти себя или победить хотя бы свое животное начало. Знаем, проходили, то есть обжигались. Так я чувствовал себя, когда стал владельцем чертога. Так ощущали себя колонизаторы, воюя пушками против копий. Вечная история. О том, что Бог есть любовь, люди знали, но не помнили. Каждый мечтал стать богом по отношению к ближним и дальним. Делать это через любовь долго и муторно, и не факт, что получится. Проще придумать супероружие и заставить окружающих считать тебя богом. «Кто не спрятался — я не виноват». Новоявленные божки забывали, что у них был существенный недостаток: их власть недолговечна. Одного «бога» со временем сменял другой, придумавший, укравший или еще каким-то способом получивший в пользование более крутые гаджеты и, соответственно, возможности.

— Альфалиэль — бог?

— С точки зрения обычных людей — однозначно.

Звучали вопросы, Алик отвечал. Как робот. Ненавижу функцию Голос. Не так давно я прыгал бы до потолка от появившихся возможностей: зомбировать, усыплять, представать в ином виде… Шик, блеск, красота. «Конторы» Кирилла Кирилловича, Задольского и даже всемогущего (в определенных рамках) Василия Платоновича с моим нынешним всесилием рядом не лежали, я стер бы их организации в порошок руками их же сотрудников и начальников, теперь мне ничего не стоило ликвидировать под корень или возглавить любую состоявшую из людей систему.

С того «недавно», когда я радовался всесилию, прошла целая жизнь; не заметить разницы между мной прошлым и нынешним невозможно. Я не хочу быть богом. Я человек. Мало того, я очень плохой человек. Я убийца: на моей совести смерть Вадика Задольского. Пусть он не нравился мне характером и внешностью, но кто я такой, чтобы забирать то, что не давал — жизнь? Никакие сверхвозможности не воскресят Вадика. И никакие технологические чудеса не вернут к жизни Владлена Олеговича, покончившего с собой из-за меня. Человекобог, который забирает жизни — в любом случае не бог, а его противоположность.

— Опиши, как ты сам воспринимаешь Альфалиэля — кто он и что он.

— Как воспринимаю для себя или для других?

— То и другое.

— Для других он — божественная сущность, невероятная и непознаваемая. Это Космос. Не космос в вульгарном смысле, как набор Галактик, окруженных вселенским вакуумом, а в пифагорейском, в виде упорядоченной системы существования. В виде Природы во всех ипостасях. Разум, материя, бог, все в одном — это и есть Альфалиэль, единый и многоликий, вездесущий и всемогущий. Альфалиэль безграничен, но не инертен, в отличие от Абсолюта ученых, и не напоминает всюду сующего свой седой нос мстительного дедушку с облака, которого рисуют нам некоторые церковники. Альфалиэль — это все вместе и все по отдельности. Говоря тезисами религии Альфалиэля, он — не явь, а сон, который во исполнение мечты становится явью. Альфалиэль — божественная благодать, что вопреки логике снисходит на столь малых и никчемных существ, коими являются люди с их куцыми мыслями и грезами. Альфалиэль всеобъемлющ, это верх и низ, пустота и твердыня, душа и тело. Сейчас люди видят два пути, которыми можно следовать — восходящий и нисходящий. Первый, восходящий, в упор не видит желаний плоти, он отмахивается от чувств, как от мух. Поиск истины и счастья в ином мире, восхождение к небесному через отказ от всего земного, вечная война со всем, что противоречит принятым воззрениям — таков этот путь. Второй путь, нисходящий, от самого основания — мирской, земной, чувственный, живой. Он почитает множественное, а не единое, и отождествляет дух с чувственным миром. Альфалиэль есть третий путь, не восходящий и не нисходящий. Горизонтальный. Прямой. Он не выдергивает за шкирку из родной земли, как в баснях про Мюнхгаузена, и не сливает в навоз под благовидным предлогом и в шелухе убедительных слов. Третий путь — это когда возвышенная одухотворенность и телесная любовь, олицетворения восходящего и нисходящего путей, сходятся в одном действии. Часть становится целым, целое снисходит до частности. Великий Космос по имени Альфалиэль приходит в мир и получает самоотверженную любовь людей, сам отдаваясь взамен.

О том же мне рассказывала Полина.

— Неплохо устроился, — не удержался я от комментария. — Среди адептов есть мужчины, или Альфалиэлева паства состоит исключительно из женщин?

— Из красивых и умных женщин.

Насчет ума я бы поспорил. Можно казаться умными, но поступки говорили сами за себя.

— Способ, которым Альфалиэль «получает самоотверженную любовь людей, сам отдаваясь взамен» — половой акт?

Алика мой вопрос возмутил до глубины души:

— Термин совершенно неуместен. Осененное божественной благодатью взаимопроникновение — это единение с Абсолютом, с Космосом, со всей Вселенной — в лице Альфалиэля.

Под действием Голоса эмоции работали в обычном порядке, Алик четко отвечал на поставленные вопросы, но когда дело касалось чего-то волнующего, с чем он был категорически не согласен, ответ наполнялся пылкостью, которая, к сожалению, не заменяла собой информативность и конкретику. Умная речь не всегда умна в действительности, даже в устах умного человека. Не зря же в сказках самым умным оказывается Иван-дурак. Потому я стоял на своем, прекрасно понимая цену словоблудия собеседника:

— На словах все красиво, но я упорно не понимаю, чем третий путь отличается от второго, который отринули за неправильность.

— Не за неправильность, хотя это тоже, а за неправедность. Единение с Альфалиэлем — акт не столько плотской, сколько духовной любви.

— Все равно не вижу разницы. Внешне — одно и то же, только названия разные.

— Главное — не то, что снаружи, а то, что внутри.

— Внутри, кхм, тоже одно и то же.

— Даже если разницы не видно, она есть. Как океан и капля: то и другое — вода, но разница колоссальна.

— По-моему, девицы соскучились по приключениям и нашли себе развлечение, поэтому им все равно, какую чушь им впаривают с помощью усилителя восприятия, лишь бы на время вырваться из осточертевшего быта.

Упоминание возможностей Голоса Алик пропустил мимо ушей, он не понимал, что сам находится под его действием.

— Альфалиэль давал им информацию о мире, после которой мировоззрение не могло остаться прежним, — объяснил он. — Люди менялись, они смотрели на мир другими глазами.

— Каков же крючок, на который ловились рыбки Альфалиэля?

— Первое и главное доказательство, что вечный всемогущий Альфалиэль существует — Большой Взрыв, с которого началась Вселенная, второе доказательство — эволюция. Большой Взрыв сводит с ума каждого, кто о нем думает. Из ничего вдруг появилось все, ниоткуда, вопреки законам физики и природы. Как по чьему-то велению. У любого возникает кощунственный вопрос: «Почему"как"»?

— Верующие люди знают ответ, твой Альфалиэль здесь как пятое колесо телеге. И я не понял, при чем тут эволюция?

— Она действует по закону естественного отбора, но происходит с теми, кто появился в результате никем не понимаемого процесса. Никем не объясненного. Кроме теологов, которые с удовольствием объясняют: «И сказал Господь: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных. И стало так». Все. Просто и ясно. Но если отбросить одну версию и на базе тех же знаний с добавлением отрицаемых выстроить новую…

— Другими словами, религия Альфалиэля построена на реальных фактах, которые наука не может доступно объяснить, и они скомпонованы так, чтобы в мозгу адептов сложиться в нужную систему и заставить людей поверить в божественность?

— Именно. Таких фактов — сотни тысяч. Историки не понимают, кто и как построил мегалитические сооружения, откуда у древних людей взялись некоторые знания о мире, добыть которые трудно даже в наше время, и почему многие события произошли определенным образом, хотя логика кричит, что все должно быть иначе. В любом периоде истории Земли можно найти свидетельства чужого присутствия и применения возможностей, необъяснимых даже с современной «высокотехнологической» точки зрения. Такие факты принято замалчивать, но их невозможно скрыть. Они находятся в свободном доступе. Задумавшийся о новой реальности человек самостоятельно ищет новые факты, которые подтверждают открывшийся взгляд на вещи, он находит их всюду и логично принимает Альфалиэля как единственное объяснение тому, что происходило и происходит.

— А как ты представляешь Альфалиэля для себя?

— Костюм номер два, Голос, набор тезисов, перечисленных в ответе о том, как я представляю Альфалиэля для других.

На лице — ни тени улыбки. Зомби. Алик говорил то, что думал. Любопытно представить ситуацию, в которой Голос включится в общемировом масштабе — например, трансляцией по радио и телевидению — и заставит всех сказать то, что у них на уме. Что начнется в мире?

Заодно можно представить, что некое подобие Голоса уже действует, и средства массовой информации его прекрасно используют для неких целей. Версия имеет такое же право на существование, как религия Альфалиэля, в которой к большинству фактов тоже не придерешься.

— Каким образом религия Альфалиэля ведет к мировому господству?

— Через адептов. Со временем они станут апостолами новой веры, которая сметет старые религии. Альфалиэль явит чудеса, не признать которые человечество будет не в состоянии, как бы ни пыталось.

«Станут», «сметет», «явит»… В будущем времени. Алик все еще считает себя богом? Или под воздействием Голоса выдает мечты, чтобы вершить судьбы мира на пару со мной?

— Альфалиэль не боялся, что ему настучит по шапке какая-нибудь другая божественная сущность?

— Он не знал таких сущностей.

— Мне кажется, знал, но не верил. Разве нельзя допустить, что пульт и все возможности бога-самозванца перешли к другому человеку благодаря вмешательству неких неизвестных сил?

— Альфалиэль не знал таких сил.

Я тоже не знаю таких сил, но это не значит, что их нет. Чертог тоже не должен существовать, а он есть.

— Доставай спрятанное, — сказал я со вздохом.

Скрывать от Алика то, что им управляли, стало бессмысленно, он же не забудет, как привел меня к месту клада. Нужно было действовать аккуратнее, как-то исподволь… а как? Сделанного не вернешь. Я наблюдал из чертога, как, откопав лопату, спрятанную под дерном на спускавшемся к реке обрывистом склоне, Алик добыл из-под кустов с глубины около метра замотанный в полиэтилен тяжелый пакет. Внутри оказалось несколько килограммов золота в виде слитков и ювелирных украшений — колец, сережек, цепочек.

То, что происходило, Алика не волновало, его взгляд оставался спокойным и бесстрастным. Можно испытать еще одну функцию, чтобы убедиться в действенности и, заодно, в том, что Алик не притворялся.

— Принеси пакет сюда и… — Когда Алик вошел в чертог, я произнес про себя: «Команда"Сонный луч"!», а вслух: — Спи!

Алик закрыл глаза и повалился там же, где стоял. Пол мягко принял его на себя. Перетаскивание тела с места на место не разбудило, биение сердца оставалось ровным и спокойным, Сонный луч действовал так же четко, как до того — Голос.

— Проснись.

Алик открыл глаза.

— Опробовал Сонный луч? — понял он.

Его взгляд упал на пакет с золотом, выражение глаз изменилось, с языка чуть не сорвалось что-то неприличное. Алик взял себя в руки, вместо ругани вышла констатация:

— Значит, на меня действует Голос.

— Нужно было убедиться, что ты говоришь правду и ничего не скрываешь.

— Я не собирался что-то скрывать.

— Даже это? — Я указал взглядом на золото. — Не верится, что ты рассказал бы мне о «запасе на черный день».

Алик отвел глаза.

— Я мог не говорить о Голосе и Сонном луче, и золото осталось бы у меня.

— Поэтому я выполню свою часть договора. Возвращаемся в деревню.

Чертог занял прежнее место у окошка Полины. Ее не было, а в соседней комнате работал телевизор. Мы сместились к другому окну. Сидя к нам боком, Полина с мамой следили за сюжетом какого-то сериала, сверху горела трехрожковая люстра, Полина поглаживала наметившийся животик. Я перевел взгляд на Алика. Он смотрел на Полину и будущего ребенка с нежностью, неожиданной для его невыразительного лица.

— Она считает себя кем-то вроде девы Марии, — сказал я. — Не боишься, что не оправдаешь ожиданий?

— Мы зачали ребенка когда я был в образе человека. Ее ребенок — сын человеческий, а не сын божий.

— Она думает иначе.

— Пусть. Это еще больше сблизит нас.

Я так не считал, но промолчал. Не мне советовать Алику, он знал Полину лучше меня. Заранее известно одно: простой и безоблачной его жизнь не будет. Особенно без средств к существованию, которые отныне придется зарабатывать библейским способом — «в поте лица своего». Наверное, надо оставить ему часть клада, мне он достался неправедным путем. Но если посмотреть на дело с другой стороны, то Алик меня обманул. Обманщикам не дают ничего, и за обман, к тому же, наказывают. Но… Снова «но». С помощью спрятанного золота Алик хотел обеспечить будущее своего ребенка. Но, опять же, как он сам сказал, такая мысль была изначальной, окончательного решения принято не было. Я тоже подожду с выводами. Сначала пусть история прозвучит до конца.

— Наверное, нужно подождать ночи. — Алик, наконец, оторвал взгляд от Полины и посмотрел на меня.

— У тебя как раз остается время, чтобы выполнить свою часть договора до конца.

— Мой рассказ кончится раньше. Можно посмотреть, как дела у Маши?

— Ее ты, надеюсь, не топил, прежде чем высадить?

— С ней все в порядке. Было. Поэтому хочу узнать, как сейчас.

— Показывай, куда лететь, а по пути рассказывай.