Из литературного наследия Апухтина

Петр Быков, 1918

«„Вверху одна горит звезда“… Кто не знает этого и других стихотворений юноши Лермонтова, в которых он воспевал «черноокую красавицу» Екатерину Александровну Сушкову, вдохновлявшую его и, благодаря её загадочному роману с ним, получившую известность. Имя Лермонтова, в его юношеские годы, тесно связано с именем Сушковой, оставившей после себя записки, являющиеся довольно ценным материалом для биографии Лермонтова. Еще при его жизни она вышла замуж за А. В. Хвостова. Пятидесятые годы прошлого века застают Екатерину Александровну в Петербурге…»

«Вверху одна горит звезда»… Кто не знает этого и других стихотворений юноши Лермонтова, в которых он воспевал «черноокую красавицу» Екатерину Александровну Сушкову, вдохновлявшую его и, благодаря её загадочному роману с ним, получившую известность. Имя Лермонтова, в его юношеские годы, тесно связано с именем Сушковой, оставившей после себя записки, являющиеся довольно ценным материалом для биографии Лермонтова. Еще при его жизни она вышла замуж за А. В. Хвостова. Пятидесятые годы прошлого века застают Екатерину Александровну в Петербурге. И вот в это время ей пришлось сыграть некоторую роль, иную, конечно, и в жизни другого поэта. А какую именно, видно из его экспромта, посвященного Е. А. Хвостовой:

Добры к поэтам молодым,

Вы каждым опытом моим

Велели мне делиться с вами;

Но я боюсь… Иной поэт,

Чудесным пламенем согрет,

Вас пел могучими стихами.

Вы были молоды тогда,

Для вдохновенного труда

Ему любовь была награда.

Вы отцвели — поэт угас,

Но он поклялся помнить вас

«И в небесах и в муках ада»…

Л верю клятве роковой,

Я вам дрожащею рукой

Пишу свои стихотворенья

И, как несмелый ученик,

У вас, хотя б на этот миг,

Прошу его благословеньи.

Этого благословения Лермонтова просил Алексей Николаевич Апухтин. Рано обнаружил он блестящие способности и умственное развитие, пристрастившись к чтению, к стихам в особенности, и обнаружив необычайную память, которою отличался до конца жизни. В восемь-девять лет с увлечением декламировал он шедевры пушкинской и лермонтовской поэзии. И рано проснулся в нем его собственный поэтический дар, которому ни домашние ни даже мать Апухтина, изумлявшаяся почти феноменальным способностям пламенно любимого сына-баловня, не придавали особенного значения… Но вот в 1852 году он был отвезен в Петербург и отдан в приготовительный класс Училища Правоведения, где, мимоходом сказать, поступлению его в седьмой низший класс уже предшествовала слава «будущего Пушкина», так как начальство училища да и воспитанники его сразу обратили внимание на удивительно одаренного, многообещающего ребенка.

Конец ознакомительного фрагмента.