На краю пропасти

Патриция Вентворт, 1942

Маленькая деревушка на берегу моря потрясена жестоким убийством: кто-то столкнул с крутого обрыва девушку, никогда и никому не делавшую зла. Ревнивый поклонник? Тайная соперница? Полиция отметает одну версию за другой, пока наконец к расследованию не подключается Мод Сильвер. Лишь она обращает внимание на клетчатый жакет, который был на жертве, – необычайно дорогая вещь для скромной провинциалки. Возможно, подарок? Но… чей? И не окажется ли он единственной зацепкой, способной привести к убийце?

Глава 7

— Почему Дейл на ней женился? — вырвалось у Лайл, сгоравшей от любопытства. Крохотный портрет Лидии висел в конце длинной галереи. Хмурая бледная женщина в скучном блеклом платье. Почему он на ней женился? Красавчик Дейл!

Лайл жадно всматривалась в Рейфа.

— Не догадываешься? Ей повезло перехватить Дейла на распутье — после того как Алисия дала ему отставку и вышла за Роуленда.

Лайл пронзила дрожь. Неужели? Она выпрямилась, пальцы онемели от холодного камня.

Рейф рассмеялся.

— Ты не знала? Какой же Дейл болван! Если когда-нибудь — не дай Бог! — я женюсь, то весь медовый месяц посвящу рассказам о своих былых похождениях. Люди обожают рассказывать о себе, и я так утомлю свою жену, что до конца жизни ей и в голову не придет расспрашивать меня о прошлых романах. Разве не умно я придумал? Список Дейла подлиннее: он старше меня на два года, и девушки всегда вешались ему на шею. Хотя я гораздо привлекательнее, не находишь? Бессердечный Дейл порой и не замечал страданий своих жертв. Он не рассказывал про австралийскую вдовушку, запустившую кувшином ему в голову? Нет? Пикантная история…

— Не болтай глупости, — поморщилась Лайл, овладевшая собой.

— Она же не моя вдова! Я от таких р-р-р-роковых кр-р-расоток держусь подальше. — Рейф принял трагическую позу.

Однако Лайл не поддержала шутки.

— Расскажи о Лидии, о том несчастном случае. Я боюсь спросить Дейла; болтают разное, и порой я чувствую себя полной дурой.

— Говоришь, болтают? — усмехнулся Рейф. — И будут болтать, всем рот не заткнешь. Куда дальновиднее изображать недалекую новобрачную.

— Перестань, Рейф!

— Весьма разумная линия поведения, и большого ума не требует. А знаешь, детка, в тебе и впрямь много невинности: «Ах, не троньте меня, я бедная заблудшая овечка!» Лучшее оружие против злых языков. Так что советую тебе придерживаться этой линии.

— Рейф, перестань молоть чепуху и расскажи мне обо всем.

— О чем именно?

Лайл в волнении сжала руки.

— О несчастном случае с Лидией.

— Детка, тут не о чем рассказывать, — серьезно ответил Рейф.

— Я хочу знать подробности. Кто стоял рядом, сколько вас было?

— Целая компания, но толком никто ничего не знает. Сплошные вопросы без ответов. — Рейф пожал плечами. — Не стоит расспрашивать об этом Дейла.

— Я и не собираюсь! — возмутилась Лайл. — Я спросила тебя! А ты только и знаешь, что дурачиться и увиливать от ответа. Но я не отступлюсь.

— Ах какой напор! — проворковал Рейф. — Говори же, невинное дитя, что хочешь знать?

— Кто там был? Что за компания?

— Дейл, Лидия, Алисия, Роуленд Стейн, пара по фамилии Мэллем и я. Лидия умерла. Роуленд и Мэллем тоже скончались. Остаются Дейл, Алисия, вдова Мэллема и я. Не хочешь посекретничать с Алисией? Она это любит.

— Предпочитаю услышать историю от тебя.

Рейф нелепо взмахнул рукой.

— Но я уже все сказал! Лидия упала с обрыва и убилась насмерть.

— Насмерть, — дрожащим голосом повторила Лайл. — Она занималась скалолазанием?

— Лидия? Скалолазанием? Нет! Присяжные отправили бы на виселицу негодяя, заставившего Лидию лазать по скалам. Мы не спускали с нее глаз, даже когда она карабкалась на холм размером с муравейник, и поклялись страшной клятвой не позволять ей сходить с тропы.

— Как же она умудрилась разбиться?

— Упала с тропы, — просто ответил Рейф.

Лайл не отрывала он него глаз. Одно слово рвалось наружу, застревая в горле.

— Как?

— Непонятно. Компания разбрелась кто куда, и никто не видел, как именно она оступилась. Тропа там широкая и извилистая — сверху гора, снизу обрыв, кругом цветы. Дамы собирали букеты. Возможно, Лидия потянулась за цветком и потеряла равновесие. Закружилась голова, поскользнулась? Все слышали крик. Когда я прибежал на место трагедии, Дейл стоял над обрывом, Алисия рыдала в стороне, а Мэллемы спешили назад по тропе. — Рейф снова вздрогнул. — Теперь ты знаешь все. А не вдова ли Мэллема вчера на тебя насела? Дейл обмолвился, что Мэриан Крейн ее тоже пригласила. — Он язвительно рассмеялся. — Наверное, поэтому Дейл и придумывал себе срочное дело в Бирмингеме.

— О чем ты, Рейф?

— Ты же ее видела.

— Нет, только слышала! Нас разделяла живая изгородь. Она говорила ужасные вещи про Дейла.

— Ничуть не удивлен. А голос у нее такой, словно оса жужжит в бочонке с патокой, — протяжный, язвительный.

Сравнение было настолько точным, что Лайл едва не улыбнулась.

— А ты не так прост, Рейф.

— Неужто ты во мне сомневалась? «Будь добродетельна, а ум оставь другим»^[4]. Весьма подходящая к случаю цитата, не находишь?

Лайл похолодела, вспомнив попутчицу, которая цитировала Теннисона, — мисс Мод Сильвер, частные расследования.

— На твоем месте, — заметил Рейф, — я не стал бы расстраиваться из-за Эйми Мэллем. Вот тебе еще одна подходящая к случаю цитата: «Ад не вместит всю отвергнутой женщины злобу»^[5]. Она вцепилась в Дейла как утопающая, а он никак не хотел взять в толк, чего ей нужно, вот она до сих пор и бесится, не может ему простить.

Рейф помог Лайл спрыгнуть со стены.

— Пошли домой, холодает. Дейл решит, что я тебя украл.

Они вошли в огромный квадратный холл, особенно нелюбимый Лайл. В середине восемнадцатого века владелец особняка, вернувшись из европейского вояжа, превратил прелестный елизаветинский холл с дубовыми лестницами и теплыми светлыми панелями в вычурный склеп с ледяным мраморным полом и заставил его хмурыми неприветливыми статуями. Черно-белые ступени поднимались к площадке, где стояла устрашающего вида скульптурная группа «Актеон, терзаемый гончими». Дальше ступени расходились, ведя на галереи, которые тянулись вдоль трех стен. Здесь статуй было еще больше: безголовая Медуза, Нерон, Лаокоон, умирающий гладиатор. Судя по всему, в интерьере отразилась болезненная тяга мистера Огастеса Джернинхема ко всему макабрическому.

Навстречу ей по лестнице спускалась Алисия. Она успела переодеться в белое шифоновое платье с широкой, присборенной на поясе юбкой. Если бы не черная траурная ленточка, ее можно было принять за восемнадцатилетнюю дебютантку. Свои темные кудри Алисия убрала в скромный пучок. Улыбнувшись Лайл, она молча спустилась в холл.

Лайл миновала оскаленные морды гончих, искаженное страданием лицо Актеона и свернула направо. Вспомнив улыбку Алисии, Лайл поняла, что больше всего на свете ей хочется надеть свой лучший наряд и до блеска расчесать волосы. Скинув радужный жакет и переодевшись в светло-зеленое платье, она почувствовала себя лучше. От ярких цветов волосы Лайл тускнели, а лицо казалось осунувшимся.

«И как только мне взбрело в голову его купить?» — подумала Лайл и услышала голос мужа. Он звал ее по имени.

Значит, Дейл больше не сердится! Не помня себя от радости, Лайл выбежала из спальни. В соседней комнате его не оказалось. Лайл вышла на галерею и, перегнувшись через балюстраду, увидела внизу Рейфа с кузиной. До нее долетел отчетливый голос Алисии:

— Что за безвкусный жакет! Хоть бы Дейл научил ее одеваться.

Уязвленная, Лайл отпрянула от перил. Внезапно в конце галереи показался Дейл. Должно быть, он поднимался по лестнице, скрытый статуями.

Подойдя к ней, Дейл спросил, слегка хмурясь:

— Где ты была?

— Сидела у моря. Рейф принес мне жакет.

Снова этот жакет! Теперь она его ненавидела.

Немедленно от него избавиться, кому-нибудь подарить! И тогда она сможет при случае небрежно заметить в духе Алисии: «Жакет? Нелепая вещица, я давно от него избавилась. Не возьму в толк, что заставило меня его купить».

— Не копайся, Алисия уже спустилась, — строго сказал Дейл.

Он по-прежнему злился. Сердце Лайл упало. Она понуро вошла в спальню и закрыла за собой дверь.

Примечания

4

Чарлз Кингсли, «Прощание».

5

Уильям Конгрив, «Невеста в трауре».