Профессионал. Смерть зверя с тонкой кожей

Патрик Александер (1976)

Эти кадры намертво впечатались в наш культурный код. Дуэль героев Жан-Поля Бельмондо и Робера Оссейна под бессмертное Che Mai Морриконе — бесконечно долгий поединок взглядов, перешедший в мгновенный обмен выстрелами… А вот Бельмондо уверенно идет к вертолету, пока сильные мира сего решают по телефону его судьбу… Да, это культовый фильм «Профессионал», 1981 года. Он имеет литературную основу — роман английского писателя Патрика Александера, который вы и держите в своих руках. В фильме были другие имена и другое место действия. Но вы легко узнаете историю о том, как два года назад британский агент Ричард Эбботт получил задание — ликвидировать африканского президента Нжалу. Но политическая ситуация изменилась, Эббота сдали противнику. Теперь, два года спустя он возвращается в Лондон, чтобы выполнить задание. Нжала должен умереть.

Глава 1

Ричард Эббот стоял в темноте под проливным дождем в северо-восточном углу Трафальгарской площади, не решаясь сделать следующий шаг, который всего-то и состоял в том, чтобы пересечь улицу и, дойдя до круглосуточно работающего почтового отделения, послать телеграмму.

Но это было для него сродни пересечению Рубикона — объявление войны. Поэтому Эббот сомневался (сомневаются только неудачники, тут же бесстрастно сказала бы его мать). «Это не сомнение, — уговаривал Ричард себя, — это просто затишье перед бурей, глубокий вдох перед прыжком с высоты».

Мимо, обсуждая Гамлета, классику сомнения, прошли два человека. Но это не имело никакого отношения к бывшему полевому агенту. В конце концов, он ведь не собирался убивать собственного отца. Эта мысль заставила Эббота улыбнуться, отчего проходящая мимо женщина, видимо, решив, что он не в себе, резко ускорила шаг.

Внезапно поднялся ветер, дрожью напомнив ему о физическом дискомфорте, которого до этого момента он просто не замечал.

Часы на Биг Бене пробили два, Ричард снова вздрогнул и перешел через улицу к почтовому отделению. Статуя Эдит Кавел блестела от капель. Ему всегда хотелось почитать ее биографию.

Ha почте работал только один отдел. В нем сидело четверо служащих, трое из которых были заняты чтением, в углу грелся бродяга, а из посетителей была только пожилая дама-американка в большой шляпе и с металлическими нотками в голосе.

Эббот поискал глазами коробку с бланками для телеграмм, но ее нигде не было видно. Это его рассердило. Она просто должна была быть там.

— Где у вас бланки для телеграмм? — спросил Эббот у одного из увлеченно читающих клерков. В ответ тот вяло указал на другого служащего и вернулся к чтению.

Он повторил свой вопрос. Другой клерк достал форму из ящика и передал ему.

— Разве вы обычно не храните их в коробке по эту сторону стойки?

— Мы выложили четыре тысячи, — ответил служащий. — Знаете, что произошло? Они закончились через три дня. Это все женщины и дети. Берут их пачками. Один Бог знает, что они с ними делают.

Он заполнил строку адреса, затем написал короткое послание и, как бы прощаясь, пристально посмотрел на текст.

— А эта, — скрипел металлический голос матроны, — для Гомера. Он мой племянник, живет в Вифлееме, штат Пенсильвания. Сколько времени это займет?

До Ричарда донесся запах алкоголя, смешанный с запахом мочи и пота, исходящий от шатающегося рядом бродяги.

— Не выделит ли ваша милость мне пару монет на чашку чая? Смерть как хочется горяченького, ей богу, — завел тираду бомж с заметным ирландским акцентом.

— Отвали.

Даже не взглянув на него, бродяга отошел.

Эббот отдал телеграмму служащему, тот посмотрел на адрес.

— Это же совсем рядом, — удивился клерк.

— Я знаю, где это.

— Я имею в виду, что вы можете отнести это сами. Это не займет и пяти минут.

— Я не хочу нести это сам.

Служащий сдался и принялся пересчитывать слова.

— Вы уверены? — попробовал он снова.

— Да.

— Это смешно.

— Так и задумано, — ответил Эббот. — Это шутка. Чтобы всем стало весело.

Снаружи все еще лил дождь. Он прошагал вдоль Чаринг Кросс Роуд к Кембриджской площади и уставился, не видя, на афиши Дворцового театра.

Он был голоден. Ему хотелось побриться, принять ванну. Какое удовольствие — горячая ванна! Он глубоко вздохнул, мечтая о душистой ванне, как вдруг почувствовал знакомое зловоние и ирландское хныканье.

— Не дадите ли вы несколько пенни старому несчастному бродяге, ваша милость…

Нищий по-прежнему даже не смотрел на него, не понимая, что просит у того же самого человека.

Эббот хотел уже было прогнать его во второй раз, как вдруг ему в голову пришла идея, даже не идея, а всего лишь смутный намек на нее. Он обернулся к бродяге, который выглядел так же дурно, как и пах, и улыбнулся.

— Конечно, — сказал он со своим лучшим уличным ирландским акцентом. — У меня есть пара шиллингов для достойного ирландского парня.

— Так ты и сам ирландец? — осипшим от восторга голосом переспросил бродяга.

— Такой же ирландец, что твои свиньи в Дублине!

— Ты, похоже, из Корка?

Эббот утвердительно кивнул:

— Скиберин.

— Да ну! У меня когда-то была тетя в Баллидехоб на берегу залива Роаринг. Отменное местечко. Так сколько, ты говоришь, у тебя есть?

Эббот вынул из кармана мелочь и несколько банкнот:

— Семьдесят девять пенсов и немного бумажных денег.

— Святые Мария и Иосиф, да ведь это порядочная сумма.

— А не знаешь ли ты местечка где-нибудь неподалеку, где мы могли бы что-нибудь выпить в это неласковое время суток?

— Вы обратились по адресу, ваша милость, определенно, по адресу, — довольно ответил бездомный.