Заплутали дороги. Стихи

Павел Швецов

Стихи Павла Швецова – это отражение нашей действительности. Порой оно может показаться грубоватым, порой резким. Но это его взгляд на мир, это его понимание своего места в этом мире. Это – суть его жизни.

© Павел Швецов, 2021

ISBN 978-5-0055-1278-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЗАПЛУТАЛИ ДОРОГИ

На туристическом слёте

Хорошо дышать, шагая

По тропинке с рюкзаком!

Так по лесу мы гуляем,

Припустив за ветерком.

Хорошо простором чистым

Вёрст пятнадцать отшагать!

Мы шагаем, мы туристы:

«Подтянись! Не отставать!»

Перепрыгнуть через лужу

И с поляны в лес войти.

Дым костра нам очень нужен,

Что б согрелись мы в пути.

Слышно жаворонка песню,

На душе светло опять.

Нет занятья интересней,

Чем шагать, шагать, шагать…

Лето 1966 г.

Весна пришла

Весна пришла! На реках ледоходы.

В лесах ещё вовсю лежат снега,

Но первые буксиры-пароходы

Вдогонку льду устроили бега.

Весна!..

И жизнь как будто встрепенулась,

Запели жаворонки в небе голубом.

И Солнце нам в полнеба улыбнулось,

И гуси пролетают косяком.

Шумят моторы весело, певуче,

Бегут, вздымая волны, катера…

Идёт Весна!.. И радостью могучей

Дума мои наполнена с утра.

1966 г.

Подготовка к экзаменам

В душной комнате я засиделся,

Теоремы уча целый день.

За рекою закат заалелся,

Под окном распустилась сирень.

Голова моя сильно устала,

Что-то вдруг заломило в спине…

Поглядел я в окно — сразу стало

Так тревожно, так радостно мне!..

Устремлённый душевным порывом

Настежь окна я все растворил…

Шелест волн под высоким обрывом,

Запах свежести мне подарил.

Июнь 1968 г.

О том, чего не было

Я помню наши дни вечернею порою,

Когда на улицах погасли фонари,

По берегу реки бродили мы с тобою

До самой утренней зари.

Мы слушали, как за рекой широкой

Пел соловей, а где-то вдалеке,

На острове, в нескошенной осоке

Кричал кулик в неведомой тоске…

Луна сияла нам с вершины небосвода

И звёзды нам свети, как могли…

И яркие огни ночного теплохода

Нас звали за собой на самый край земли.

Я провожал тебя, мы молча расставались,

И в верности друг другу не клялись.

Мы первый раз тогда поцеловались,

И дружески, как дети, обнялись.

1968 г.

Одиночество

Одинок я на свете. Не скрою.

Жизнь цветёт, колосятся хлеба…

Только ты до сих пор не со мною,

Мне тебя не открыла судьба.

Где живёшь ты, родная, далёкая?

Может, так же грустишь одна.

Только юность моя одинокая

Без тебя и скучна и грустна.

1969 г.

Слякоть в ноябре

Снег липучий, сырость, грязь,

Вязкая дорога.

Ждёшь кого-то, затаясь,

А в душе тревога.

В поле снежная метель

Укрывает землю.

У опушки дремлет ель,

Лес и поле дремлют.

Вдруг нахмурилась река,

Замолчали птицы.

Неуютная тоска

На душу ложится.

Не понять мне никогда

Этой чудной силы!..

Просто осень навсегда

В сердце грусть вселила.

1969 г.

Нехорошие предчувствия

(Подражание Есенину.)

Ты прости меня, моя старушка,

Обо мне напрасных слёз не лей.

В моем доме — кованая кружка,

Да железо кованых дверей.

Не сбежать отсюда и не скрыться,

Сталь крепка, пленившая меня.

Но, хотел бы с домом я проститься

Пред торжеством небытия.

Я забыл, как шепчет дуб весною,

Похудел, состарился, оброс.

Лишь, луна как камень надо мною,

Да листва серебряных берез.

Ты не жди меня, моя старушка,

Слёз напрасных обо мне не лей.

Суждена мне кованая кружка,

И железо кованых дверей.

1969 г.

Посвящения однокурсникам, написанные

во время неинтересных лекций,

о содержании которых и смысле я и так уже знал,

исходя из своего бурного сельского детства.

Штангисту Коле

Румянец на щеках алеет,

Здоровый, сильный как медведь…

Он к девушкам подхода не имеет,

Хоть и хотел бы таковой иметь.

«Шатуну» Володе

Много женщин волею его покорены,

Много вздохов вслед ему летит…

Надевает Вовка белые штаны

И проходит мимо — не глядит.

Перспективному футболисту Лысову

Члену сборной футбольной команды

«Динамо» г. Кирова,

(Посвятившего себя, однако, бутылке.)

Лишь развалившийся отчасти,

Хоть мог быть к делу применён,

Он был разобран на запчасти,

Потом в металлолом снесён

И там, со вздохом погребён.

Толе Колпащикову

Зима уже весной сменилась,

Ручьи друг с другом говорили…

А Тольке на утре приснилось,

Что в Армию его забрили.

Задушевному другу Повышеву

Отчего так грустно стало Лёше

В этот тихий, тёплый вечерок?

Он купил блестящие калоши,

А обмыть, деньжат найти не мог.

Вечер был задумчиво хороший,

Вдаль манил желанный огонёк…

Алексей купил себе калоши,

Но уйти в них никуда не смог.

1971 г.

Заплутали дороги

У кого — то работа, у кого-то семья,

А к иным, по субботам ходят в гости друзья.

У кого — то сыны скоро в школу пойдут

У кого — то в газете напечатали труд.

У кого — то машина, и кому — то почёт.

В жизни счастья лавина и забот хоровод.

Кем-то страсти-напасти позабыты давно.

Им, для жизни и счастья только дело дано.

И шальные дороги их уже не зовут.

Их окрепшие ноги к цели верной ведут…

У меня же — туманы в рассветных лугах,

У меня — лишь багряный закат впопыхах.

Лишь осенняя сырость, ночная тоска,

Лишь печальная мысль о житье мужика.

Заплутали дороги на просторах мечты,

Я устал от тревоги и суеты.

Только песня тревожит, да баянная грусть

И от жизни, быть может, я совсем отрекусь.

Стану лишь любоваться на багряный закат.

Стану лишь притворяться, что счастлив и богат.

Заплутали дороги на просторах мечты,

И вокруг я вижу уже красоты.

1972 г.

Мы — увядающие цветы

Бодрящей свежестью туман

Окутал спящие равнины…

Дрожит на листьях у осины

Хрустальных капелек дурман.

В глуби темнеющих ветвей

Чуть-чуть спросонья хрипловато

Присвистнул, щёлкнул соловей,

И смолк, как будто виновато.

Над чистым зеркалом реки

Плывёт туман, всё ниже, ниже…

И вот уж солнца языки

Верхушки ив, играя, лижут.

Волнует сердце рыбака

На перекате всплеск далёкий,

Из пробудившейся осоки

Чуть слышен посвист кулика.

И, осмелевший соловей

Выводит трель невыразимо!..

Вдруг ветерок порхнул, и мимо

Шмыгнул в объятья тополей.

Качнул на озере осоку,

С листка росинку уронил,

Да воду чуть посеребрил

И улетел через протоку.

***

Так сердцу мил простор лугов,

Их предрассветное молчанье!

И прелесть лёгкая шагов,

И плеск воды у берегов…

Наводят на воспоминанья.

Воспоминанья, размышленья…

Сплелись в невидимый клубок.

Здесь всюду жизни проявленье:

Её распад, её цветенье,

Её из праха возрожденье

С надеждой вечной на Восток.

Вот здесь, уж много лет назад

Царило жизни оживленье.

Здесь речка плавное теченье,

Вдруг, превращала в водопад.

Шумела водная стена,

Вращая мельницы машину.

Подводы шли через низину

С мешками полными зерна.

Здесь дом стоял и у ворот

Скрипел засов полулениво.

Тянулся к речке огород,

Плоды трудов здесь каждый год

Сбирал хозяин терпеливо…

Здесь, на просторе и цветы

Росли, на солнце пламенея,

Благоухали всё сильнее —

Извечный символ красоты!

Но, без заботливой руки

В ограде сгнившей лишь крапива

С репьём сочнеют горделиво,

Лишая соков стебельки.

Дороги жизни так круты,

Так редко дарят нас усладой

И часто нежные цветы

Живут и чахнут… за оградой.

1975 г.

Расставание с родиной

Меня природа в дальний путь

Печалясь горько, провожала:

«Любил ли ты, хоть что-нибудь?»

С укором роща вслед шептала.

О, я любил, люблю сейчас

Деревьев грустное молчанье,

И синеву влюблённых глаз,

Рассвет и рощи увяданье.

Люблю! Но тайная мечта

Меня печалью наградила:

Забыть на годы всё, что было

И вас, родимые места…

1972 г.

Раскопки в Тюм-Тюме

Ты помнишь, друг, сентябрьский тот денёк,

Когда деревья золотом горели,

И в их ветвях беспечно птицы пели…

Ты забежал ко мне на огонёк.

Взволнованный, с порога прямо: «Пашка,

Смотри, читай!..» и книжку мне на стол.

С горячим супом я отставил чашку

И с удивлением прочёл.

Во мне зажглась познания волна,

Проснулись звуки дремлющей натуры:

Финноугорские когда-то племена

Оставили нам след своей культуры.

И нам с тобой задача — разгадать,

Как жили эти люди и любили,

С кем воевали и во что одеты были

Их женщины…

мы всё хотели знать.

Так, что же завтра?

Завтра выходной.

И вот, лишь наступило воскресенье,

Под шорохи колёс и ветра пенье

Летим мы встретиться со стариной.

…Убогие деревни и мосты,

Стада гусей в их важности беспечной,

И ум твой, покоряясь жажде вечной

Рисует жизни броские черты.

Потом село большое и опять

В простор полей, вздымая клубы пыли,

Мчались мы, чтобы тайну разгадать

Людей, что там, когда то жили…

Вот и Тюм-Тюм, марийское село,

От Вятки убежало строчкой длинной.

И берег виден сказочно картинный.

И нас к нему с волненьем повлекло.

Взошли и смотрим,

и сердца полны

Какой-то неизведанною новью.

Как будто с закипающею кровью

В нас входит дух священной старины.

…А над селом плыл рокот тракторов.

Галдели мужики под пьяную гармошку.

Вещал приёмник магию стихов

За речкой, из открытого окошка.

Мы пережили счастье очищенья

От всех своих былых, земных грехов,

И уж потом, к раскопкам погребенья

Из глубины семнадцати веков,

Мы приступили, с тщательностью строгой

Рассматривая каждый уголёк…

В седую древность нас вела дорога,

Лежащая теперь у наших ног.

И мы по ней, за шагом шаг ступая,

Стремились к тайне вехи отыскать.

Она вилась, терялась ускользая,

И не хотела тайну открывать.

И вот, в сердцах забросив рукавицы,

Сказал я: «Стой, немного отдохнём.

Пока не поздно, надо воротиться,

Не той дорогой мы с тобой идём.

Давай-ка сядем над простором чистым,

Послушаем, о чём поёт река,

О чём взгрустнули на берёзах листья

Под ласковым дыханьем ветерка.

Сегодня нам не выпала удача,

Так что ж, у нас ещё ведь много дней.

Приедем вновь и, как-нибудь иначе

С задачей этой справимся своей.

Нам хватит и того, что пережили.

Давай ка сядем, выпьем и споём».

Но, ты всё шел и боги наградили,

Тебя за труд тем солнечным деньком.

1975 г.

О странной, очень ранней

первой любви

Зачем притих, сосновый бор?

Шуми, ведь мы с тобой друзья.

Такой душевный разговор

Готов вести до ночи я.

Мне нет отрады средь людей.

Один лишь ты поймёшь меня.

Печальной повести моей

Внемли, вершины наклоня.

Твоих ветвей нестройный хор

Как песня тихая звучит.

Так пой же, пой, сосновый бор,

Пусть грусть на время замолчит.

А я, что б память оживить,

Своей печали быль начну.

И узловатой жизни нить

К тебе от сердца протяну.

***

Давно прошла моя весна.

Да и была ли, уж не знаю.

И всё ж с волненьем вспоминаю,

Как чувства первого волна

Ко мне нежданно подкатилась,

Как чудно всё преобразилось,

Милей мне стала тишина…

Как в жизнь мою вошла она.

***

Бежала девочка по школе,

А из открытых в класс дверей,

Подставил кто — то ногу Оле

И засмеялись все над ней.

Лишь я молчал и сердце сжалось

В груди мальчишечьей в комок.

И, может быть, вот эта жалость

Была моей любви порог.

Но от обиды, не от боли

За партой плакала своей:

Её обидел лучший в школе,

Кумир девчонок и парней

Красавчик Радька — .татарчонок,

Любимчик всех учителей.

Он был всегда среди девчонок,

И был свободней и смелей.

И день тот солнечный и ясный

Нахмурил брови и затих.

О чувстве тайном и напрасном

Лишь знает только этот стих.

***

Я был совсем ещё мальчишка,

Но так мучительно страдал,

И каждый день, склонясь над книжкой,

Её лицо я рисовал.

Но, рассерженный неудачей,

Я в клочья рвал портрет пустой.

И от тоски, едва не плача,

Бродил с понурой головой.

Но, как-то раз… знакомый свет…

Её глаза мне… улыбнулись,

Так властно к сердцу прикоснулись…

Заколотилось сердце — нет!

Не может быть! И я не веря

Воображенью своему,

«Портрет» на схожесть дать проверить

Решился другу одному.

Он взял листок. Дышать не смея,

Я ждал: она, иль не она?

Но, сквозь туман я, вдруг немея

Услышал: «Лёлька Крупина».

Вернув листок, он безмятежно

Помчался, Шарика дразня…

Она! «Так искренно, так нежно»

С листка смотрела на меня.

***

Ты помнишь, бор? Воскресным днём

Снега под солнцем золотились.

Меж сосен радостно искрились,

И тень дремала за бугром…

Во мне любовь ещё не смело

Пускала первые ростки.

И мчался я, как обалделый,

В лес от неведомой тоски

И палкой это слово «Оля»

Чертил на голубом снегу…

Тех дней таинственной неволи

Забыть доныне не могу.

Мечта волшебным сновиденьем

Меня уносит в те края.

И вновь, мучительным томленьем

Душа наполнена моя.

Но, хватит. Что же дальше было

И чем прервался этот сон?..

Ни разу солнце не всходило

Для нас двоих на небосклон.

Ни разу ласковым сияньем

Не одарило нас двоих.

Любви томительным признаньем

Лишь полон запоздалый стих…

Была весна, ручьи звенели,

И птицы, радуясь теплу,

В ветвях порхали и свистели.

Любовь шагала по селу.

И таял снег, и слово «Оля»

Стирало солнце со снегов…

И сердце трогала до боли

Мое та странная любовь.