Аанэа. Том 1 и 2

Павел Сибирин-Томский (2024)

Эпичная и глубокомысленная сага в жанре космического фэнтези. Человек без памяти, назвавший себя Странником, попадает в незнакомый мир — мир планеты Аанэа, обиталища некогда благой, процветающей и мудрой древней нечеловеческой расы, которая таинственным образом превратилась в народ жестоких поработителей. Странник должен найти свою память, стать благородным лордом, обрести ментальное могущество, отправиться в путешествие по мирам Вселенной через энергетический поток — множество испытаний, сражений и судьбоносных решений для того, чтобы попытаться исцелить мир Аанэа от зла, обрести себя и свою любовь, найти счастье в бесконечной Вселенной. В эту книгу включены оба тома из цикла Аанэа — том 1 "Странник и Светоч" и том 2 "Сила Обители"

Глава 3. Разум и любовь

Странник открыл глаза и увидел высокий потолок из бежевого мрамора, покрытый изящной резьбой. Лицо овевалось легким дуновением, насыщенным приятным цветочным ароматом, а телу было удобно и тепло. Осмотревшись по сторонам, он понял, что находится в просторной комнате, украшенной с художественным изяществом и даже величием. На матовой поверхности пола стояли семь серебристых конусов, на вершинах которых светились золотисто-желтые сферы. Из этих сфер исходили прямые лучи золотого сияния, соединяющие каждый из конусов с шестью остальными. Таким образом, Странник находился в самом центре идеально правильной геометрической фигуры, образованной сияющими линиями. Он оглядел самого себя и с удивлением осознал, что тело его висит прямо в воздухе, поддерживаемое неведомой силой. Кроме того, набедренную повязку из грязного тряпья заменили рубашка и штаны из тонкой ткани, приятно ласкающей кожу и вышитой черными и серебряными узорами.

Сквозь ромбовидные окна проникал яркий свет солнца и виднелось голубое безоблачное небо. Откуда-то издалека доносились еле слышные музыкальные трели и неразборчивые голоса.

«Каждый раз, когда ко мне возвращается сознание, судьба преподносит новый сюрприз», — с иронией подумал Странник. — «В первый раз я очнулся на ужасном берегу, второй — внутри фиолетового судна, сейчас же вообще попал в какую-то колдовскую обитель. Кто знает, чего ждать от следующего раза»…

Он пошевелился и обнаружил, что сила, держащая его в воздухе, легко поддается движениям и не сковывает тело. Словно почувствовав его пробуждение, светящаяся конструкция внезапно изменила цвет с золотого на голубой, лучи потускнели и медленно растворились в воздухе. В этот же момент невидимые узы плавно переместили тело Странника в вертикальное положение и бережно опустили его на пол. Когда он почувствовал бодрящую прохладу мрамора и твердо встал на ноги, сферы на вершинах конусов окончательно погасли.

Сделав пару шагов, Странник убедился, что все члены по-прежнему исправно ему служат, боль же от ран и ударов бесследно исчезла. Более того, все его существо наполняло ощущение безграничной бодрости и энергии. Видимо, эта невиданная волшебная постель из светящихся лучей помогла ему восстановить силы.

На стене висело большое искусно сработанное зеркало, похожее на плоский драгоценный кристалл. Странник с интересом остановился напротив него, смотря на свое отражение. В первый раз после пробуждения на багровом берегу, у него появилась возможность как следует рассмотреть свое лицо.

Волосы его были темными, глаза темно-карими, взгляд же — открытым и немного грустным. Черты лица были довольно благообразны, даже красивы, очертания губ, прямой нос и высокий лоб производили впечатление решительного характера. Кожа на теле имела несколько бледноватый оттенок, но сама фигура была достаточно хорошо сложена.

— Почему же я ничего о себе не помню?… — прошептал он, смотря в зеркало и мучительно пытаясь вызвать в памяти что-либо из прошлой жизни. Однако, глубины его души оставались непроницаемы.

Тогда Странник отошел от зеркала и приблизился к окну, выглянув наружу. Он еле сдержал удивленный возглас, увидев великолепие и гармоничность расстилающегося внизу сада. Видимо, комната находилась на вершине грандиозного здания или башни, так как пейзаж, простирающийся вдаль, был виден словно с высоты птичьего полета.

— Приветствую тебя, достойный рыцарь, в моем гостеприимном замке! — вдруг раздался голос за спиной.

Странник резко обернулся. В появившемся в стене проеме стоял одетый в черно-серебристую одежду (такую же, как и у Странника) человек. Впрочем, не совсем человек — кожа его была серебристой, а глаза отсвечивали глубинными синими огоньками. Именно он — вспомнил Странник — разговаривал с ужасным черным возницей, когда путешествие в фиолетовой повозке завершилось, а пленники были перенесены в тесные клетки.

— Кто ты? Чего хочешь от меня? — настороженно, даже с гневом проговорил Странник, делая шаг к незнакомцу.

Тот не открыл рта и даже не пошевелил губами, но в сознании Странника вновь зазвучал приятный бархатистый голос.

— Меня зовут Орвин. Я — представитель аанской расы, неизвестной твоему народу. Судьба привела тебя в мой дом, и тяжкие испытания встретил ты на пути. Позволь мне быть твоим советчиком и другом, ответить на все интересующие тебя вопросы.

Странник недоверчиво изучал взглядом величественную фигуру серебрянокожего аанца.

— Но как я здесь оказался? — спросил он. — Откуда ты знаешь мой язык? Где… Где Тари?

— Я не знаю твоего языка, — ответил голос. — Мой народ при желании способен проникать в сознание собеседника и общаться с ним мысленно, вне языкового барьера. Если же я заговорю на языке Аанэа, ты не поймешь ни слова.

Твоя спутница — если ты говоришь о ней — находится в этой же башне в объятиях такого же силового ложа, — Орвин указал на семиугольник из серебряных конусов. — Вы были истомлены и изранены, и я решил дать вам столько покоя, сколько будет необходимо для полного восстановления.

Странник, все еще не знал, стоит ли отнестись к Орвину как к другу и гостеприимному хозяину. Слишком много жестокостей встретилось ему в последние часы, и такое радушие вызывало у него подозрение.

Орвин, видимо, почувствовал это и улыбнулся.

— Я понимаю, что ты сейчас не расположен доверять мне, — он слегка развел руками в стороны, словно оправдываясь. — Но позволь, по крайней мере, поведать тебе как можно больше о том, как ты здесь оказался и чего тебе следует ждать.

Манеры и учтивость Орвина были, по всей видимости, искренни, и Странник слегка улыбнулся в ответ.

— Я был бы рад узнать хоть что-либо, — сказал он. — Потому что не помню ничего о своем прошлом.

— У народа Аанэа есть средства, позволяющие лечить повреждения разума, — ответил Орвин, и эти слова вселили в Странника некоторую надежду.

Последовав за аанцем, он вышел из комнаты в неярко освещенный коридор. Пройдя в молчании около минуты, они остановились перед еще одним проемом, перекрытым полупрозрачной завесой, которая растаяла в воздухе, как только Орвин слегка повел рукой в ее сторону.

— Я вернусь к вам через несколько минут. Пока вы еще не можете понимать друг друга, но встреча ваша, тем не менее, будет отрадна, — с этими словами Орвин посторонился и жестом пригласил Странника войти в открывшийся проем.

Там горело переплетение золотистых лучей, в центре которого, поддерживаемая невидимой силой, покоилась стройная фигура Тари, одетая, как и раньше, в свое синее платье.

— Тари! — радостно воскликнул Странник и шагнул внутрь. Стена закрылась за ним, оставив учтивого аанца в коридоре.

Почувствовав приближение постороннего, огни ложа поменяли цвет. Тари пошевелилась и медленно открыла глаза. Увидев Странника, с привязанностью смотрящего на нее, молодая женщина довольно (даже с некоторым оттенком кокетства) улыбнулась.

— Я рад, что мы снова рядом, — сказал Странник, пытаясь вложить в интонацию то, что она не поняла бы в незнакомых словах.

Ее странные глаза блеснули.

— Странник. Туори Странник.

— Что? — переспросил он.

— Туори, — вновь произнесла она. Затем, поддерживаемая хитроумным творением аанцев, Тари опустилась на пол и встала на ноги, оглядываясь по сторонам. Она, в отличие от Странника, не выглядела слишком потрясенной увиденным интерьером — возможно, в ее мире помещения оформляли в похожем стиле.

Он подошел к ней и, взяв за руку, подвел к окну.

— Смотри. Мы теперь попали в совсем другой мир.

Тари ничего не ответила, смотря на купающийся в солнечных лучах парк аанского лорда.

Так, глядя из окна, они стояли вплотную друг к другу, и Странник чувствовал тепло маленькой руки, скрывшейся в его ладони. Они не заметили, как Орвин вновь бесшумно появился в комнате и, оставаясь в дверном проеме, изучал их взглядом.

Внезапно, Тари вздрогнула и рывком обернулась к аанцу, сжав руку Странника судорожной хваткой. Видимо, у нее в сознании прозвучало мысленное приветствие хозяина.

— То меа? — испуганно спросила она. Видимо, это означало «кто ты?».

Странник наблюдал за их диалогом — вернее, говорила только Тари, Орвин же, улыбаясь, молчал. Наконец, голос девушки стал спокойнее, и она примирительно кивнула. Тогда аанец перевел взгляд на Странника.

«Я приглашаю вас обоих в зал Ментальной мудрости, — послышался его беззвучный голос. — Там мы сможем устранить препятствия, мешающие нам в полной мере понимать друг друга»

— Что ты имеешь в виду? — спросил Странник.

«С помощью древней науки моего народа я вложу в ваше сознание возможность свободно разговаривать на языке Аанэа».

— Тогда мы с Тари сможем общаться на твоем языке?

«Да. Если захотите, я передам вам и много других знаний… Но не будем терять времени: я теряю силы, проникая в ваше мышление, а для активации усилителей нужна могучая энергия духа».

Орвин повернулся и, поманив их за собой, вышел из комнаты. Переглянувшись, Странник и Тари последовали за ним.

Подземный зал с низкими сводами был тускло освещен. Скрытые в раздвоениях каменных колонн светильники каждые несколько секунд разгорались и угасали, снопы прозрачного свечения перемещались в прохладном воздухе чертога.

Слуга-аанец, подготовивший зал для посещения Орвина, бесшумно удалился, и они остались втроем. Странник и Тари потрясенно смотрели на приземистую кристаллическую громаду ментального усилителя, лежащую в центре помещения.

Орвин приблизился к полупрозрачному камню и вытянул правую руку по направлению к нему. Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох — и Странник заметил, как воздух вокруг фигуры аанца пришел в движение, пошевелив его темные волосы и искусно вышитую одежду.

Необычный звук стал слышен в каждом уголке зала. Низкий, ритмичный, он был негромок, но, казалось, проникал в самые глубины сознания, наполняя собой каждую клетку тела, каждую пору в каменных стенах. Тари и Странник невольно поддались гипнотическому воздействию звука и почувствовали, как их разум раскрывается, словно впуская могучую силу в свою обитель.

— Тари… — Странник позвал ее, желая спросить, чувствует ли она то же, что и он сам. Но голос его растворился в заполнившем зал звуковом биении.

Неожиданно возникла колющая боль в правом виске. Стены, матовые блики, кристалл Усилителя, фигуры Орвина и Тари — все помутнело перед взором. Низкий ритмичный звук убыстрился, стал распадаться на отдельные ноты и сочетания — и Странник осознал, что в его мозгу с невообразимой скоростью возникают сотни, тысячи, десятки тысяч мыслей, понятий, слов…

Он содрогнулся и опустился на колени, склонившись под тяжестью этого мысленного груза. Зрение его почти окончательно померкло. Смутно Странник осознавал, что рядом с ним опустилась на пол чертога обессилевшая Тари…

И вдруг все закончилось. Рассеялась мгла перед глазами, растворился в воздухе всепроникающий звуковой пульс. Только висок слегка напоминал о себе тупой болью.

Странник медленно поднялся на ноги, помог подняться Тари. Аанский лорд, стоящий несколько впереди, расслабленно выдохнул, опустил руку и повернулся к ним, улыбаясь.

— Наконец-то мы можем понимать друг друга, — сказал он.

Странник услышал совсем другие слова, но совершенно без напряжения понял смысл сказанного. С невыразимым изумлением он осознал, что в полной мере владеет языком своего аанского собеседника.

— Я… Я просто не могу поверить… — произнес он на языке Аанэа.

— Испытать на себе действие ментального Усилителя — всегда волнительное событие, — произнес Орвин. Его голос был немного резче, чем тот, который звучал в сознании Странника, но все же оставался приятным для слуха.

— Теперь мы можем говорить друг с другом, — проговорила Тари также на аанском языке.

— Да… — Странник повернулся к ней с радостной улыбкой. — Я очень хотел этого. Ты — единственный мой друг в этом чужом мире.

— Ты расскажешь мне все о себе? — спросила она.

— Конечно, расскажу. Все, что помню…

Тем временем Орвин распахнул далекие двери зала, не сходя с места, совершив только небрежное движение рукой.

— Пойдемте, я покажу вам свой замок, — предложил он.

Но Тари, нахмурившись скрестила руки на груди.

— Постой… Орвин. Если ты и вправду наш друг, то почему мы попали в твой дом в клетках, как дикие звери? Почему нас собирал на пустынном берегу черный монстр, словно мертвую добычу или падаль? Что вообще с нами происходит? Начни лучше с объяснений, а не с экскурсий!

Странник понял, что она права. Аанец, безусловно, выглядел очень дружелюбным, но, поддавшись обаянию Орвина, он напрасно забыл о тех муках и унижении, которые выпали ему в последнее время.

— Мы много пережили, — глухо сказал он. — Неужели все это произошло по твоей воле?

Орвин с грустью посмотрел ему в глаза.

— Здесь нет лично моей вины, — ответил он. — Судьба сыграла с вами злую шутку… Но все же именно Аанэа во многом была причиной ваших страданий.

— Что ты имеешь в виду? — сдерживая гнев, спросила Тари.

— Это долгий рассказ. Но вы имеете полное право знать его. Пойдемте, — он поманил их к выходу. — Вы устали и отчаялись в далеких черных мирах. Вам нужно восстановить силы. Мы разделим трапезу, а после я расскажу вам все, что знаю сам.

Они сидели в мягких креслах с сине-золотой обивкой, разместившись вокруг массивного обсидианового стола. Абсолютно прозрачный купол пропускал звездный и лунный свет до последнего луча, и даже увеличивал картину звездного неба, так, что зрителю казалось, что он находится в космосе среди светил. Помещение для занятий астрономией как нельзя более подходило для объяснений Орвина о природе пространства и путешествий между мирами.

— Вы, конечно, знаете, что Вселенная множественна и многообразна, — говорил аанец, смотря то на Странника, то на Тари; и в глазах его то разгорался, то угасал глубокий синий огонь. — Существует великое множество звездных систем, планет и цивилизаций. Более того — существуют области пространства, в которых даже сами законы бытия развиваются по-другому. Миры, в которых привычные нам правила искажены, а нечто обычное приобретает странные, а порой — мистические свойства.

— Ты имеешь в виду тот черно-багровый мир, где я очнулся? — спросил Странник, поежившись при этом воспоминании.

Орвин кивнул.

— Вот именно. Сфера моей мудрости — это психика и психология, но и я знаю достаточно, чтобы понять: вы оба попали в один из Искаженных миров.

— Но как мы могли оказаться там? — удивилась Тари. — Лично я хорошо помню свою прошлую жизнь — и она протекала в совершенно другом месте. Мой народ никогда не путешествовал между мирами, нам было довольно и одного…

— А я ничего не знаю о себе и о своем прошлом, — проговорил Странник. — И не знаю, как и почему я мог очутиться на том берегу. Я был наг и изранен, в душе остались только образы каких-то огней и неведомых слов, чувство приближения чего-то убийственного…

Орвин задумчиво кивнул.

— Мало кто может преодолеть пространственные бездны в реальном осязаемом мире. Если разумному существу и удается сделать это — вольно или невольно — то чаще всего путешествие происходит не во плоти.

— Не во плоти?

— Да. Сознание — или душа, называй как хочешь — может мгновенно переместиться во Вселенной в любую точку пространства и времени. Но для этого она должна отделиться от тела.

Тари в замешательстве посмотрела на сияющие в вышине звезды.

— Но как могло так получиться, что моя душа вдруг отделилась от тела и отправилась в неведомое путешествие…

Обоих, и Странника и Тари, пронзила вдруг одна и та же догадка.

— Душа отделилась от тела… — медленно повторил Странник. — Это ведь должно случаться во время… смерти, так?

Аанский лорд снова кивнул.

— Скорее всего, так и было. Вы умерли — там, у себя на родине — и я думаю, что твоя смерть, Странник, была быстрой и эмоционально насыщенной. Что-то приблизилось к тебе и исторгло твою душу из тела, причинив тебе боль, страх и страдания.

В памяти Сранника снова всплыл образ темной угловатой формы с огнями по краям, сталкивающейся с ним, момент, за которым наступало забвение.

–Я помню свою смерть — но не то, что было до нее… — прошептал он.

Тари сочувственно смотрела на него.

— А я жила нормальной жизнью, — сказала она. — Наслаждалась свободой и не думала о будущем. Мое последнее воспоминание о своем мире — то, как я засыпала в своем доме после празднества. Помню, мне очень хотелось спать тогда, я заснула быстро… а проснулась уже на берегу черного моря.

Глаза Орвина светились, он, казалось, прозревал прошлое.

— Этот сон был сном смерти, Тари, — промолвил он.

— Но как же так? — не выдержал Странник. — Ведь мы живы, мы находимся здесь во плоти! Я дышу, я чувствую, как бьется мое сердце!

Аанец печально вздохнул.

— Вот тут-то и начинается участие моего народа. К сожалению, жестокое участие…

Собеседники вопросительно смотрели на него. Помолчав, Орвин продолжил, рот его слегка скривился от явного стыда за свой народ.

–Охотник Вараск рассказал мне, что нашел один из Искаженных миров, свойства которого весьма необычайны. Первозданная энергия этого мира столь сильна, что любая мыслящая душа, попавшая в сферу его действия, заново облекается там плотью.

— То есть… — напряженно прошептала Тари.

— То есть ваши души, пойманные притяжением Искаженного мира, невольно создали себе оболочки, такие же, какие были у них в момент смерти.

Ужасная судьба ждет вновь созданных существ на Черном берегу. Потерянные в пространстве и времени, бродят они по бесплодным землям, пока не иссохнут от голода или не сойдут с ума…

Странник непроизвольно содрогнулся.

— Какой ужас… — тихо сказал он. — Неужели всех умерших ждет такая судьба?

— Нет, не всех, — ответил аанский лорд. — Обычно сознание умершего ускользает за грань обозримых сфер Вселенной — и дальнейшая его судьба неизвестна даже мудрецам Аанэа.

Но Черный Охотник Вараск создал и разместил в Искаженном мире мощное устройство, которое он называет Капканом Души. Эта машина притягивает из глубин пространства и времени множество душ умерших, не давая им завершить свое таинственное путешествие в послежизнь. Их ментальная энергия собирается в Искаженном мире, где воссоздаются их тела для продолжения страданий…

Странник слушал аанца, чувствуя, как внутри него страх борется со здравым смыслом. Рассудок подсказывал, что объяснения Орвина невероятны… но что-то из глубин сознания заставляло верить услышанному, и тогда у Странника дрожали руки.

Тари, в отличие от него, испытывала скорее гнев и возмущение.

— Но зачем аанцам это понадобилось? Зачем собирать мертвых, оживлять их и перевозить в клетках и немыслимых повозках?

Откинувшись на спинку кресла, Орвин в смятении поднял взгляд на звездное небо. Миллионы светящихся искр бесстрастно сияли в высоте, а двое потерянных во Вселенной ждали его ответа.

— Зачем? — снова спросила Тари.

Орвин обреченно пожал плечами.

— Император решил создать расу рабов.

— Рабов? — поразился Странник. — Из таких, как мы?

— Из существ, которые еще не развились до уровня аанцев — а таких большинство во Вселенной…

— Вот оно что… — Странник понимающе усмехнулся. — Тогда мне понятно.

— И вы называете себя мудрецами? — презрительно произнесла Тари. — А свою расу считаете совершенной? Так, как ты описал, могут поступать только циничные варвары!

Странник поднялся на ноги.

— Охотник привез нас специально для тебя? — спросил он, шагнув к Орвину и чувствуя, что внезапный гнев разгорается в его душе. — По твоему заказу, да? Значит, я должен стать твоим рабом?!

Аанец подался вперед в порыве убеждения.

— Я прошу вас не причислять меня к моим соотечественникам в этой затее. Я не хотел этого, но был лишен выбора. Если бы я отказался выполнять приказ императора, то вы попали бы к другому аанцу. Который действительно отнесся бы к вам, как к животным. Я же хочу вам помочь. Сама мысль о рабстве мне противна…

Немного успокоившись, Странник невесело рассмеялся.

— Значит мы должны тебя благодарить?

— Я понимаю вашу горечь, — печально сказал Орвин. — Поверьте, мне не менее горько от разочарования за свой народ. Тем сильнее я хочу вашей дружбы.

Не зная, как вести себя дальше, Странник вздохнул и опять уселся в кресло. Воцарилось неловкое молчание.

— А как же все те существа, что попали в ваш мир вместе с нами? Им ты тоже все объяснишь? — вдруг спросила Тари.

Орвин покачал головой.

— Только вы двое являетесь обладателями настоящего разума. Все остальные жертвы Вараска — слаборазвитые создания, находящиеся либо на начальных ступенях эволюции, либо на пути к вырождению.

— Что ты будешь делать с ними?

— Не знаю… — аанец пожал плечами. — В конце месяца сюда явятся прислужники императора дабы узнать о ходе моих работ. Если результат не удовлетворит магистра Кроана, то пострадаете и вы, и я и все эти несчастные животные…

Тари горько усмехнулась.

— Ты с гордостью говорил, что твой народ достиг совершенства разума и науки. Но разве может жестокий и тщеславный разум быть совершенным?

Взгляд молодого аанца потускнел.

— Не один год я старался прозреть причину изменений морали Аанэа в худшую сторону… Ведь всего несколько столетий назад империя была гораздо более достойна своего величия, чем сейчас. Не жизнелюбие и мудрость, а тщеславие и власть живут теперь в душах наших правителей…

Странник решительно выпрямился.

— Я никогда не стану рабом, — твердо сказал он.

— И для меня потеря свободы равносильна смерти, — голос Тари прозвучал сразу после его слов.

Орвин неотрывно смотрел на бледно-желтый серп луны, висевший в искрящемся звездами небе.

— Я буду затягивать опыты с полуразумными, насколько это возможно, — проговорил он наконец. — Вас же спрячу в подземных покоях замка, так, что даже мои слуги не будут знать об этом. Вы были моими первыми «подопытными» существами, и когда Кроан явится, я скажу, что использовал вас для наладки ментального Усилителя, но вы не выдержали его мощи и погибли.

А когда опасность минует, я выведу вас из-под взора Империи и помогу вам всем, что в моих силах. Может, вместе мы найдем способ вернуть вас тем мирам, из которых вы вышли…

Аанский лорд оторвал взгляд от неба и, посмотрев на сидящих перед ним людей, тихо сказал:

— Честно говоря, вы принесли в мою жизнь смысл. Вы единственные в Аанэа существа, для которых я хотел бы стать другом.

Когда он ушел, оставив их в зале обсерватории, Странник и Тари долго молчали, заново переживая в мыслях те ужасные события, что привели их под своды этого замка. Стройная фигура меднокожей женщины была неподвижна, словно прекрасное изваяние, выражающее одиночество и печаль затерянного вдали от дома существа. Странник внезапно снова почувствовал ту нежность, что пришла к нему после знакомства с Тари в плену металлической повозки.

— Все-таки это просто чудо, что мы с тобой нашли друг друга там, в этом ужасном мире, — сказал он, и слова аанского языка показались ему недостаточно выразительными для этой фразы.

— Спасибо тебе за поддержку, — откликнулась она. — Ты так смело защищал меня тогда от того огромного дикаря… Я сразу поняла, что мы станем друзьями.

— Не очень-то успешной была моя помощь, — улыбнулся Странник.

— Это неважно.

— А ты излечила меня, — вспомнил он. — Как тебе это удалось?

— Вся моя раса обладает силой исцеления, — Тари посмотрела на него своими странными глазами. — Но, хоть этой силы и много во мне, для тебя я отдала бы ее всю.

— Ты вправду сильная, — искренне сказал Странник. — Сильная духом. Ты стойко перенесла эти испытания.

Тари, помолчав, вздохнула и подняла взор к небу.

— Моя стойкость на исходе, — прошептала она. — Мне страшно и одиноко здесь…

Странник увидел, как в лунном свете глаза Тари заблестели, и слезинка скатилась по щеке, оставив после себя влажный след.

— Я умерла. Никогда не вернусь домой… — ее голос пресекся.

Глядя на ее слезы, Странник позабыл о собственной ужасной судьбе, о беспамятстве, ранах и боли. В этот момент он хотел только утешить Тари. Поднявшись со своего кресла, он подошел к ней и опустился на одно колено возле ее ног.

— Рядом с тобой есть я, Тари, — сказал он, беря ее руку в свою.

Тепло ее ладони передалось Страннику, и он ощутил, как через это прикосновение в него вливается поток живительной энергии. Стройное тело Тари было так близко, что он мог явственно ощущать легкий пряный аромат, исходящий от ее пышных волос. Упругая грудь часто вздымалась под синим узорчатым платьем, и, озаряемая бледной луной и звездами, Тари показалась ему невыразимо прекрасным печальным божеством.

— Хочу, чтобы ты был рядом, — услышал он ответный шепот, и в сознании его переплелись нежность и страсть, забота и желание.

Сами не понимая, что они делают, Странник и Тари, повинуясь глубинному порыву, прижались друг к другу и слились в нежном поцелуе, отдавая друг другу всю ласку и всю любовь, на которую были способны в этот момент их сердца.

Последующие минуты Странник запомнил как череду мгновений страсти, заполняющей его разум и тело и приносящей безмерное наслаждение. Они предавались любви, лежа на поверхности огромного стола, а над ними вращался звездный хоровод. Смуглое тело Тари, освобожденное от одежды, ее объятья и ласки, сладостный стон, который она не могла сдержать, когда их наслаждение достигла пика… Странник не помнил свое прошлое, но он был убежден: этой ночью, под прозрачным сводом древнего чужеземного замка, он был счастлив, как никогда в жизни.

И когда Тари, утомленная, уснула на его плече с улыбкой на устах, Странник почувствовал, что несмотря на все невзгоды, к нему в душу, хотя и ненадолго, впервые пришел покой.