Однажды в Древней Греции

Павел Сергеевич Марков (2023)

Сборник рассказов разных жанров и с самостоятельными историями, но объединенные одной тематикой — сеттингом и атмосферой Древней Греции.

Авантюра

Презрительно взглянув на копис[1], я небрежно отбросил его в сторону. Тот гулко ударился об пол небольшого шатра. Престарелый раб Келос, прикрытый лишь тонкой набедренной повязкой, в этот момент завершал последние приготовления. Услышав стук, он удивленно обернулся и уставился на клинок. Его серые глаза, как и сверкающая лысина, смутно блестели в предрассветном сумраке. Густые седые брови напоминали ледниковые шапки гор.

«И как только ему не холодно? Это все жаркая минойская[2] кровь, не иначе!».

— Вы не возьмете с собой меч? — хрипло спросил он.

— Нет, — уверенно ответил я, поправляя бронзовый пояс.

«В утренних лучах он должен сверкать подобно лику самого Аполлона[3]».

— Но… господин… разве это безопасно? Ведь вы прибыли в Дельфы[4]…

— Да брось, — отмахнулся я. — Неужели не знаешь местного закона? — Раб промолчал, смущенно потупив взор, поэтому я продолжил. — Нельзя проливать кровь на священной земле. Это оскорбление богов. Кто мне здесь угрожает? Пифия[5]? — я злобно хохотнул.

— Боюсь я за вас, — пробормотал старик.

— Ненавижу здешний гадюшник! — злобно бросил я, не обращая внимания на его слова. — Знаешь ли ты, что однажды оракул повелела склониться перед персами?

— Нет, не знаю, господин.

— Разумеется, — хмыкнул я, — откуда тебе знать? Дельфы говорят только то, что выгодно им самим. Никакие боги свои слова в их уста не вкладывают. Я абсолютно уверен в этом. И моя, скажем так, слегка озорная авантюра лишь позволит в этом убедиться.

— Да, господин, — покорно промямлил Келос.

— Заканчивай поскорее укладку вещей, — я накинул на плечи пурпурный плащ. По утрам в горах Парнаса[6] было холодно. — Хочу убраться отсюда до полудня.

***

У входа в храм Аполлона, свод которого поддерживали белоснежные колонны из мрамора, меня встретил тощий жрец в фиолетовом хитоне. Его пытливые глаза внимательно рассматривали меня с ног до головы. От пыльных сандалий до пурпурного плаща, удерживаемого серебряным креплением на кожаном нагруднике.

— Дафидас из Пергама, — холодно представился я.

— Вам назначено? — сухо спросил жрец, выпуская изо рта едва уловимые клубки пара.

— Разумеется! А как иначе?

— На какое время?

Я скосил взор на восток. Первые лучи восходящего солнца уже окрасили небосвод в желтый цвет.

Мои уста подернула презрительная усмешка, но она тут же испарилась, когда я вновь обернулся к служителю храма Дельф:

— Сейчас — то самое время.

Жрец сощурил глаза, но спорить не стал, молча отступая в сторону и освобождая проход в зал Пифии, который тонул во мраке. Лишь свет от огня пары треножников освещал широкое пространство, контрастируя с тьмой и создавая ощущение чего-то тягучего и давящего. Можно даже сказать зловещего. Только меня трудно назвать впечатлительным.

Пифия находилась впереди, у противоположной стороны зала. Ее тело и лицо скрывала плотная накидка. Прорицательница не двигалась. Она сидела на мраморном полу, опустив голову на грудь.

Я сделал несколько шагов вперед. Массивная деревянная дверь позади с глухим звуком закрылась, оставляя нас наедине.

«Ну, как наедине? Я уверен, что в окружающем мраке скрывается пара-тройка телохранителей, оберегающих твой змеиный язык!».

Подавив резкий приступ гнева, я продолжил приближаться к прорицательнице, пока не услышал ее тихий властный голос:

— Что ты хочешь узнать, Дафидас из Пергама?

Я остановился.

«Жаль, не смогу увидеть твое перекошенное лицо, когда ты услышишь, ради чего я пересек Геллеспонт[7]».

Стараясь придать словам нотки сожаления (признаться честно, далось мне это нелегко), я обратился к голосу оракула:

— Я потерял своего любимого коня. Он очень дорог мне. Скажи, где мне его найти?

«Клянусь всеми сатирами, эта тварь только что вздрогнула! Или это просто плод моего воображения вперемешку с игрой света и тени?».

В зале повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь треском поленьев в треножниках, да моим собственным дыханием. Наконец, не поднимая головы, Пифия ответила. Ее голос холодно и угрожающе пронесся по обширному залу, эхом отражаясь от стен.

— Ты найдешь своего коня.

«Разумеется, найду. Ведь он сейчас находится там, где ему и положено быть — жрет сено в стойле».

С наигранной надеждой я поинтересовался:

— Но где? Мне нужны подробности!

Однако вместо ответа до моих ушей долетел лишь повтор предсказания, который прозвучал еще более угрожающе:

— Ты найдешь своего коня.

Сил притворяться больше не осталось. Нутро переполняли гнев и отвращение.

— И это все? — я едва скрыл презрение в голосе.

— Твоя аудиенция окончена, Дафидас из Пергама.

Мое лицо перекосила гримаса ярости:

— О, Зевс-громовержец, это…

— Пифия сказала свое слово! — оборвала меня она. — Уходи!

Я почувствовал, как рот непроизвольно искажается в гримасе злобы, обнажая белые зубы. Резко развернувшись, я направился в сторону выхода. Мои спешные шаги эхом разносились по пустому храму Аполлона.

***

— Представляешь? — с нотками издевки в голосе закончил я свой пересказ рабу, когда наши лошади перебрались через очередной ручей, поднимая копытами в воздух фонтаны брызг.

— И что это значит? — спросил Келос. Ему было не по нраву это путешествие с самого начала.

— То, что я и предполагал изначально. Никаких богов в Дельфах нет. А Пифия преследует лишь собственные интересы. Как я могу найти своего коня, если даже не терял его? Вот он, — я похлопал любимого скакуна по мускулистому боку, — здесь, со мной.

— Верно, — пробурчал старик.

— Пустобрехи и обманщики! Лжецы и предатели! — я смачно сплюнул на грунтовую дорогу.

Келос никак не прокомментировал мою речь. Он вообще был немногословен. Мой отец говорил, что тот «угрюм и молчалив, как камень».

«Зато верен. А это самое главное для раба».

Солнце уже высоко взошло над горизонтом и неплохо припекало. Горный массив мы оставили позади и теперь передвигались по дороге. По обе стороны от тракта расстилались густые зеленые леса Фокиды[8].

Утерев пот со лба, я поинтересовался:

— Далеко еще до привала?

— Скоро приедем в одну деревушку — в получасе езды отсюда, господин.

— Хвала богам, — выдохнул я, — местная жара меня раздражает. Надеюсь, там найдется, где перевести дух и посмаковать прохладного вина.

— Не думаю, господин, — буркнул Келос.

— Да? Почему? — спросил я, с раздражением убивая комара на шее.

— Слишком малое селение, дабы иметь постоялый двор.

— Вот как, — доля разочарования прозвучала в моем голосе. — Что это за селение?

В ожидании ответа, я отстегнул от седла бурдюк с водой и поднес к губам. Его содержимое уже успело нагреться и теперь имело мерзкий тухловатый привкус.

— Иппос, — ответил раб.

Я вздрогнул и поперхнулся водой.

Часть жидкости вылилась изо рта, окропляя темными пятнами кожаный нагрудник:

— Как ты сказал?

— Иппос, — повторил раб, подозрительно покосившись на меня.

Резкое чувство опасности пробрало мое тело, заставляя напрячь мышцы. Я ощутил, как кровь начинает медленно покидать лицо.

Вцепившись в поводья, я твердо произнес:

— Разворачиваемся.

— Что? — недоуменно переспросил Келос, вскинув седые брови.

При других обстоятельствах я бы не преминул в очередной раз пошутить, что «его ледники опять пришли в движение», но только не сейчас. С каждым мигом промедления ощущение надвигающейся угрозы только усиливалось.

— Я сказал, разворачиваемся! Поищем другой путь.

— Но…

— Живо!

Я повернул лошадь обратно и в этот момент стрела, пущенная из придорожного кустарника, пронзила нагрудник в области сердца и выбила меня из седла.

— Разбойники, господин! — закричал раб.

Послышалось испуганное ржание, а затем мое стремительно тускнеющее сознание уловило чей-то хриплый голос:

— Добро пожаловать в Иппос, богачи. Нам пригодятся ваши скакуны. Как-никак, Иппос — Элизиум[9] для лошадей[10].

[1] Копис — разновидность холодного оружия с лезвием на внутренней части клинка, предназначенное, в первую очередь, для рубящих ударов.

[2] Минойская цивилизация — один из древних народов Крита.

[3] Аполлон — в древнегреческой и древнеримской мифологии бог света, покровитель искусств, предводитель и покровитель муз, предсказатель будущего, бог-врачеватель, покровитель переселенцев, олицетворение мужской красоты.

[4] Дельфы — древнегреческий город в юго-восточной Фокиде, общегреческий религиозный центр с храмом и оракулом Аполлона.

[5] Пифия — жрица-прорицательница Дельфийского оракула.

[6] Парнас — горный массив в центральной части Греции, к северу от Коринфского залива.

[7] Геллеспонт — пролив между Европой и Азией в современной Турции.

[8] Фокида — область в Средней Греции.

[9] Элизиум — в античной мифологии часть загробного мира, где царит вечная весна и где избранные герои проводят дни без печалей и забот.

[10] Иппос — в перев. — конь, кобыла.