Хранитель

Павел Павлов, 2019

Фантастическая история о магии, демонах, параллельных мирах, а также о выборе, об испытаниях и о приключениях обычных (и не очень) людей, которым повезло с этим столкнуться.

Глава 3

Вдох. Прохладный лесной воздух наполнил лёгкие Ценбрусса, насыщая их сверху донизу. Он представил, как тело получает энергию и силу, а затем, с выдохом, как из него уходит усталость.

Вот уже целый час Ценбрусс лежал на поляне, глубоко и равномерно дышал, и с каждым вдохом и выдохом он заставлял свои мысли течь в голове спокойно и размеренно. Он уже почти не чувствовал своё тело, зато прекрасно слышал всё, что происходит вокруг: как шепчет ветер и шелестит листва, как журчит вода в узкой речке. Он слышал стрекот насекомых в траве, как где-то в лесу ходят животные, а птицы копошатся в гнёздах.

Дыхательные упражнения друидов повышали концентрацию и обостряли все органы чувств, особенно слух и обоняние. Но Ценбрусс знал, что на этом возможности друидов не заканчиваются. Напротив, дальше начиналось самое сложное: мало просто слышать лес, нужно было его почувствовать, стать одной из частей его организма, воплотиться в каждом дереве и каждой травинке. Самому стать лесом.

Но для этого тренировок было мало, даже если бы он практиковался всю жизнь. Как самый совершенный механизм не может работать без энергии, так невозможно творить волшебство без магических сил и особых свойств сознания, позволяющих использовать энергию магии. И того, и другого Ценбрусс был лишен.

Он никогда до конца не понимал значения тех взглядов, которые бросали на него другие демоны. В них сочеталось отвращение, которое возникает, когда смотришь на прокаженного, жалость, как к инвалиду и облегчение, от того, что это не коснулось тебя. А ещё тщательно скрываемый ужас, от осознания, что могло коснуться. С самого детства Ценбрусс обладал превосходным здоровьем и силой. Раны заживали на нём в считанные дни. Физические способности демона ставили его на несколько ступеней выше людей. Что до магических сил, Ценбрусс не знал, каково ими обладать, поэтому не было смысла жалеть об их отсутствии.

Он пошел в друиды, чтобы отточить до совершенства то, чем владел. И вот в такие моменты, когда всего одного незримого усилия не хватило, чтобы открыть новый уровень собственных возможностей, Ценбрусс по-настоящему понимал, чего лишен.

От раздумий его отвлекли шаги, мягкие, едва различимые. Ценбрусс знал, кому они принадлежали. Ещё он знал, что, если бы его гость захотел, Ценбрусс при всем своем обостренном слухе не различил бы ни звука.

— От медитации нужно получать удовольствие, — произнес тихий голос. — Иначе, какой в ней смысл?

Ценбрусс открыл глаза и увидел перед собой старого друида, опирающегося на посох. Опора владельцу посоха, жрецу Царусу, явно была не нужна: несмотря на возраст, он обладал превосходным здоровьем. Друид был невысокого роста, но сейчас всей фигурой нависал над демоном, заслоняя небо.

— Похоже, ничего кроме удовольствия мне из этих упражнений все равно не выжать, — Ценбрусс приподнялся и сел, согнулся вдвое и потянул руки к стопам, растягивая мышцы.

— Не думал, что ты можешь поддаться унынию, — произнес Царус. — Знаешь, это тебе не к лицу.

Ценбрусс не ответил. «И вправду, что-то я раскис», — подумал он.

— Чудесный день, — Царус вдохнул сладкие лесные ароматы и зажмурился. — Сколько лет живу, а до сих пор не могу перестать радоваться таким дням. Что за воздух! Даже люди не в силах сидеть в своих бетонных коробках в такие дни, их тянет поближе к природе. Ты ведь встретил вчера женщину, верно?

Ценбрусс кивнул.

— Заметил что-нибудь необычное? — спросил Царус.

— Кроме того, что она прошла сквозь нашу защиту? — произнес Ценбрусс. — Да, это даже я заметил.

— И что ты думаешь?

— О чём? Как она это сделала? Волшебница, как же ещё. Туристка.

Царус покивал головой, чуть улыбнулся одними уголками губ.

— Да, — согласился он, — я тоже так подумал, как только она вошла в лес.

Теперь настал черед Ценбрусса улыбаться. Следовало догадаться, что старый друид узнал о вчерашней гостье гораздо раньше Ценбрусса.

— Честно говоря, я думал, что она пришла ко мне, — продолжал жрец. — Прошла сквозь нашу защиту… хм, понимаешь, Ценбрусс, ты сейчас как нельзя лучше ухватил суть того, что она сделала. Она не использовала контрзаклинания, я не заметил на ней амулетов и чар. Она просто прошла насквозь, как будто никаких заклинаний и не было, а ведь к их возведению приложил руки сам Дао Ван. Сначала я решил, что это её способ заявить о себе, некая высокомерность могущественной волшебницы: мол, смотрите, ваши заклинания не просто не остановят меня, я их даже не замечаю. Но меня смутили те люди, что остались на опушке. Я не понимаю, зачем они ей понадобились. Они её искали какое-то время, пока не приблизились к лесу, разумеется. Она сказала, как её зовут?

— Нина, по-моему, — ответил Ценбрусс.

— Имя не наше, — отметил старый друид. — И как она себя вела? Волновалась?

— Скорее, боялась, — сказал Ценбрусс, задумавшись на секунду, вспоминая детали встречи.

— Женщина, чьих сил хватило, чтобы играючи развеять магию, которая защищает это место от лишних глаз, испугалась… тебя? Верится с трудом. Я отправил птицу проследить за ней. Она добралась до дороги, остановила машину, и на ней доехала до города. Там она зашла в один из их многоэтажных домов, и после этого птицу пришлось отпустить. На этом пока всё, но я надолго задумался, что это может значить.

— И что это может значить?

— Одно из двух: женщина — могущественная волшебница, прибывшая из Ламеда. Всё, что мы с тобой видели — странная спланированная сцена, мотивы которой нам пока непонятны. Для чего она пришла? Чтобы, к примеру, испытать на прочность нашу защиту? Что ж, с этим она справилась. Второй вариант интересней: она ещё не знает о том, что она волшебница. Её магические способности проявляются спонтанно, и она их не контролирует. Известны случаи, когда такие новички показывали чудеса магии, сами не понимая, что и как делают. Она боялась, она заблудилась в лесу и испугалась, а дальше в дело вступили её скрытые магические способности. При таком потенциале силы, даже не представляю, на что она будет способна, когда научится её контролировать. Но и это не главное! Ты знаешь, сколько волшебниц или волшебников родилось на Земле за последнюю тысячу лет?

Ценбрусс промолчал. Он знал ответ.

— Ни одного, — продолжал Царус. — Демоны не в счёт. А это значит, если моя догадка верна, это уникальный случай в истории. Мы стали свидетелями чуда.

— Что будем делать?

— Мы найдем её, — сказал друид. — Ты, Нард и Алтея сегодня же отправитесь в город.

— А ты? — спросил Ценбрусс.

— Я давно не был в городах, — произнес Царус. — И в лесу кто-то должен остаться. Я пока подготовлюсь, чтобы по вашему возвращению установить связь с Дао Ваном. Если женщина окажется той, о ком мы думаем, нужно незамедлительно поставить его в известность. Но и отвлекать его без причины не следует.

— Нард и Алтея уже в курсе?

— Да, и уже готовятся.

Следующие часы Ценбрусс тоже отвёл на подготовку. Прежде всего, он избавился от одежд хранителя леса — маскирующего плаща. Он эффективно укрывал в лесу, но внешне напоминал грязные лохмотья, поэтому не годился для города. Затем необходимо было помыться. Естественность и единение с природой, принятые среди друидов, не слишком сильно сочетались с человеческими нормами гигиены. Мыться пришлось в реке. Ценбрусс не чувствовал холода, но ледяная вода была не лучшим средством для борьбы с грязью. Ценбрусс подумал, что раз уж они совершают вылазку в город, неплохо бы заглянуть в гостиницу и принять горячий душ. А лучше — горячую ванную. Или даже посетить сауну. Шампунем и мылом Ценбруссу служили магические мази Царуса, сделанные по личному рецепту друида. К счастью, действовали они не хуже земных аналогов. Втирая одну из мазей зеленого цвета в голову, — тёмно-зеленый и бурый были для них обычными цветами — Ценбрусс решил, что также не лишним будет сходить в парикмахерскую. За последние полгода он довольно сильно оброс. Зато с бритьем проблем не возникло: одна из волшебных мазей служила как раз для этого. Ценбрусс нанёс её на щетину, а затем смыл, и лицо стало гладким. В арсенале Царуса, увы, не было средств для ногтей, поэтому руки Ценбрусса с отросшими ногтями больше походили на лапы животного.

Закончив с гигиеной, Ценбрусс направился к своему жилищу — небольшой хижине, сплетенной из веток и палок, покрытых листьями — всего того, что можно было найти в лесу. Специально рубить деревья для жилищ было у Царуса под запретом, а использовать человеческую палатку стало бы для Ценбрусса проявлением слабости. Раз уж он решил постигать жизнь и быт друида, нужно было справляться без поблажек. Сам Царус вообще спал на открытой земле или на деревьях.

Внутри хижины Ценбрусса находился лишь импровизированный стол, который он сделал из удачно найденного в лесу материала, и ворох травы, на котором демон спал. На столе и под столом хранились инструменты и немного посуды: глубокая металлическая тарелка, пара ложек и кружек. Было также несколько книг, привезенных Царусом, и кипа исписанных листков бумаги — какое-то время Ценбрусс развлекался переводом этой литературы на один из земных языков, но потом ему надоело.

Порывшись среди инструментов, Ценбрусс извлек небольшие ножницы, чтобы укоротить ногти. Это получалось с трудом: его кости, ногти и зубы были очень прочными. Через полчаса усилий он уже изрядно затупил ножницы и ещё некоторое время размышлял, стоит ли подстричься, но в итоге отказался от этой идеи. Без зеркала и своими руками он сделает только хуже. Тогда Ценбрусс решил, что готов. Он разворошил сухую траву, на которой спал, и обнажил деревянную поверхность крышки довольно большого ящика, врытого в землю. Внутри ящика оказалось несколько пакетов, в одном из них лежала одежда, в которую он стал одеваться.

На него накатила волна странного ностальгического чувства, когда он достал брюки, футболку, куртку и ремень. Когда он только поселился здесь, он решил больше не возвращаться в большой мир, пока не постигнет мастерство, пока не станет друидом. Сейчас, держа в руках одежду из мира людей, Ценбрусс вспомнил, что он сам был частью этого мира, пока не познакомился с Царусом, который рассказал ему о создании первого друидского поселения рядом с человеческим городом. Тогда он решил, что путь друида и хранителя леса могут стать для него, лишённого магических сил, хорошим решением.

— Ценбрусс? — донесся снаружи негромкий осторожный женский голос.

Ценбрусс обернулся: снаружи стояла Алтея. Как и всегда она была босиком, тонкая и воздушная, будто лесная нимфа, какими их описывали древние мифы Земли и Ламеда. У неё были зелёные волосы, спадающие на плечи, словно водные потоки, и изумрудные глаза. Она улыбалась.

— Ну как? — спросила она, покрутившись перед Ценбруссом. Для похода в город она оделась в легкую зелёную тунику, слегка спадающую с худеньких плеч.

— Прекрасно, — сказал Ценбрусс. — Не замерзнешь?

Алтея лишь коротко и звонко рассмеялась. Ценбрусс знал, что ни один другой наряд так не подчеркнул бы её невероятную легкость.

— Обувь всё же придется надеть, — предупредил он.

— Да, мы купили в прошлый раз какие-то туфли, — Алтея нахмурилась.

Прошлый раз, когда Алтея и Нард выбирались в город, был пару месяцев назад. Сам Ценбрусс не покидал леса уже около полугода, с тех пор, как сюда переехал.

«Забавно, — подумал он. — Получается, двое волшебников из другого мира знают о том, что творится в городе больше, чем я».

Второй волшебник как раз показался из-за деревьев. Нард носил свободную льняную рубашку и темные брюки. Светлые волосы молодого друида были заплетены в тонкие косички. Он шёл сквозь траву, но ни одна капля росы или травинка не оставалась на одежде. Он не пытался скрыть своё приближение и никогда не появлялся внезапно из-за спины, как иногда делали Царус или Алтея. Сейчас для обострённого слуха Ценбрусса он шёл даже шумно.

В руках у Нарда была пара зеленых туфелек. Подойдя ближе, он положил туфельки к ногам зеленоволосой дриады, за что был награжден звонким поцелуем.

— Поймаем машину, — без предисловий и приветствия сообщил Нард. — У тебя остались местные деньги, Ценбрусс?

— Остались, но не местные, — ответил Ценбрусс, порывшись в другом пакете, который лежал в его деревянном ящике. В пакете был набит толстыми пачками зелёных купюр.

— У меня остались с прошлой поездки, должно хватить, — сообщил Нард, и сразу заговорил на другую тему. — Как думаешь, учитель прав? На Земле начали появляться волшебники? Ты же видел ту женщину вблизи, общался с ней. Что думаешь?

— Она была напугана, — ответил Ценбрусс. Он всё-таки взял одну из пачек и спрятал в карман. Также не забыл достать один из паспортов, что хранились в следующем пакете. — По-настоящему напугана. Она волновалась. Волшебница она или нет, но в лес попала случайно, и всё, чего хотела — это выбраться. Хотя наверняка сказать трудно. Я слишком много прожил с демонами и встречал немало волшебников, но не могу наверняка разгадать мотивы их поведения.

— Не разобрать только у самых могущественных, — авторитетно заявил Нард. — Пойдем?

Голос Нарда был серьёзный, а лицо почти не выдавало эмоций. Ценбруссу показалось это необычным. Для гостя из другого мира, у которого, к тому же, появился шанс увидеть чудо, которого не случалось тысячу лет, Нард проявлял поразительно мало интереса к происходящему.

— А что ты думаешь обо всем этом? — решил спросить Ценбрусс напрямую, после того, как спрятал обратно свои вещи, закрыл ящик и засыпал его травой. После этого троица двинулась в путь.

— Если Царус прав, многое изменится, — подумав, сказал Нард. — Но мне кажется, наш старый учитель излишне впечатлителен.

— Объясни, — поддержал беседу Ценбрусс.

— Он слишком долго пробыл на Земле, — сказал Нард, — слишком много изведал в местных лесах и горах. Мне кажется, все эти годы он ждал чего-то подобного. А что, по сути, случилось? Ну, родилась женщина с магическими способностями. Люди ещё не принялись трубить об этом на каждом углу, не выстроились в очередь к порталу, значит, ещё не знают. Найдем её, передадим Дао Вану. Мало ли в Ламеде людей?

Ценбрусс подумал, что именно в этом и кроется причина безразличия Нарда. В Ламеде, в мире, из которого все трое прибыли, людей хватало. Но хватало там и волшебников. Они рождались каждый день в каждом городе, и никто не относился к этому, как к чуду. Даже необычные волшебники вписывались в стандартную картину мира. Одной волшебницей больше, одной меньше. Нард испытывал больше эмоций, когда в первый раз прокатился на автомобиле, чем сейчас, когда шёл на встречу с живым земным чудом.

Путь был неблизкий: сначала Алтея вывела их из леса короткой потайной тропой. Отсюда ещё около получаса заняла дорога к проезжей части. За время, пока они шли, Ценбрусс и Нард обсуждали, что они будут делать, когда найдут волшебницу. Ценбрусс, долго живший среди людей, был уверен, что Нина не обрадуется странной троице, которая придёт заявить, что девушка наделена магическими способностями. Она испугается, примет их за сумасшедших или решит, что сама сошла с ума, особенно, учитывая, что совсем недавно она испытала в лесу. Нард же, который большую часть жизни провёл в магическом мире, где преимущественно жили волшебники, считал, что ничего страшного с Ниной не случится. Нужно будет лишь сказать ей правду и, может, показать пару магических действий, а дальше главное привести её к Царусу. Старый друид, и с этим были согласны оба, много знал об обучении новичков и гораздо лучше сможет подобрать нужные слова.

О том, что произойдет, если девушка будет прекрасно осведомлена о своих силах, Ценбрусс и Нард почти не говорили, решив каждый про себя, что в таком случае не им придется решать, что делать, а она решит, как с ними поступить.

Алтея не участвовала в разговоре. Она была увлечена новым окружением, и с её лица не сходила улыбка. Она радовалась, что выпала возможность посмотреть пейзажи другого мира, отличные от их леса. Что до дел, ей казалось, что они разрешатся, когда придёт время. Разумеется, без особых осложнений.

Они долго ловили попутку, чему Ценбрусс не удивлялся. Они были слишком необычными с виду путешественниками: он, заросший густыми черными волосами, летящая Алтея в зелёном облике и похожий на фантастического эльфа Нард. Машины проезжали редко, в основном большие грузовики. Алтея, которая взялась голосовать, ничуть не теряла уверенности: её занимал сам процесс, который она воспринимала как некий магический ритуал, принятый у людей.

Они всё шли вдоль дороги, и Ценбрусс уже было подумал, что так можно дойти до города пешком, когда им, наконец, улыбнулась удача. У обочины остановился большой серый хэтчбэк, за рулем которого сидел серьёзный темноволосый мужчина. Алтея тут же упорхнула на переднее сидение, чем явно порадовала водителя, и принялась щебетать и рассыпаться в благодарностях. Ценбрусс и Нард уселись сзади. Не определившись до конца, куда ему смотреть, на Алтею или на дорогу, водитель всё же не забыл назвать цену, за которую довезёт путников до города. Нард торговаться не стал.

Точного адреса они не знали. Птица, в чье сознание вселился Царус, чтобы проследить перемещения Нины, довела её до дома, но вывески по пути не читала. Ценбрусс, который знал город, по описанию догадался, что им нужен юго-западный район.

Он давно не ездил на машинах и сейчас чувствовал себя так, как если бы вернулся из долгого путешествия по экзотическим странам. «Пришла ли пора возвращаться?» — думал Ценбрусс, глядя, как мимо проносятся дорожные знаки и редкие автомобили. Он вспомнил сегодняшнее утро, вспомнил все предыдущие утра, когда он точно также, погружаясь в медитацию, доходил до определенного барьера, перебраться за который ему было не по силам. Значит ли это, что за полгода он получил от учения друидов всё, что мог, и продолжать не имело смысла? Значит ли это, что ему придётся распрощаться с Царусом, Алтеей и Нардом? Старый друид наверняка грустно улыбнется, произнесёт напутственную речь, скажет, что ему жаль, что их пути расходятся, но что он верит, будто они пересекутся вновь. Алтея расстроится совершенно искренне и очень сильно, возьмёт с него обещание, что он будет навещать их в лесу, а потом, когда они закончат обучение, что непременно приедет в гости, если окажется в Ламеде. Как будто по ту сторону портала рады таким, как Ценбрусс. Нард воспримет уход хранителя леса со свойственным ему спокойствием. Он, как и сам Ценбрусс, будет прекрасно понимать, что с того самого момента, как демон покинет лес, они уже не увидятся.