Мир, который не вернуть. Том 1: Начало

Павел Олегович Михель, 2019

Главный герой – подросток, который резко оказывается брошен в опасный новый мир. Пройдите сквозь жестокую реальность вместе с главным героем. Прочувствуйте то же, что чувствует он, пытаясь просто выжить, когда не знаешь кто будет другом, а где прячется враг. Содержит нецензурную брань.

Начало. Часть 2.

Это утро начинало мне не нравиться с самого начала.

Я еле встал, потому что вчера снова избили. Почему? Просто потому, что они меня нашли после уроков. Я сглупил и слишком рано вышел. А ещё, они почему-то искусали мои руки. За последние две недели у нас стала популярной тема об укусах, так как почти все выпуски новостей не обходились без новой порции случаев о"психически больных", а так же о странных происшествиях в больницах. Даже были летальные случаи.

Странные вещи начали твориться вокруг.

Паша вчера хотел заговорить об этом, когда я вечером лежал на кровати, но лишь сказал «Видел что в новостях? Будь аккуратнее на улице».

Мама вошла в комнату:

— Костик, не опаздывай. Иди умывайся и завтракать, — она быстро проговорила и ушла, а я успел укрыться одеялом, чтобы она не увидела мои синяки по всему телу и следы от укусов на руках. Она меня бы точно повела в милицию, и тогда были бы лишние вопросы.

"Всё, хватит думать. Надо собираться", — после этих слов в голове, я начал намного быстрее выбираться из кровати.

Сжав зубы, я на надел холодную одежду и быстро вышел из комнаты в ванную, чтобы согреться от тёплой воды.

После того, как я покончил с делами в туалете и ванной, пошёл на кухню. Сегодня на завтрак я ел бутерброды с маслом и чаем. Завтрак я делал сам.

Мама в последние дни выглядела очень нервной и какой-то растерянной. Она ходила по квартире туда-сюда и всё время пыталась что-то сделать. Вчера я пытался у неё спросить, что случилось, но она лишь накричала на меня и велела отправиться в свою комнату.

Она стала меньше есть и, в целом, хуже выглядеть. Вчера был сильный жар. Мы решили вызвать врача сегодня вечером. Мама не рассказывает что случилось, но она почему-то боится показывать ногу, куда её укусила собака.

Я покончил с завтраком и пошёл за сумкой в комнату. После этого пошёл в школу.

Выйдя из подъезда, я заметил, что на улицах было пусто и как-то безлюдно, а ведь странно, ведь сегодня была среда — середина недели. И хоть городок у нас был сравнительно небольшой — всё равно утром на работу куча народу ехала.

Сегодня до школы я решил пойти напрямик. Из-за этого пришёл где-то на двадцать минут раньше. Я думал, что буду первым, кто придёт в школу, но нет — почти весь класс уже был в сборе, а ведь до начала урока было ещё около получаса.

Когда я шёл к своей парте, мне поставили подножку, и я упал — это уже было обычное явление. Один раз я больно ударился головой об угол парты и кое-как дошёл до стола под смех Максима.

"М-да, чудесное начало дня…", — подумал я. Под смех своих одноклассников я пошёл на другой ряд и сел за парту у окна. Там я был в большей безопасности.

Единственной девочкой, которая надо мной никогда не смеялась — была Катрин. Она была как будто отдельно от всего класса, и я ей в этом завидовал. В прошлом году Максим к ней попытался пристать, но она быстро ему расцарапала руки — он больше не лез. Да и никто к ней больше не лез. Я бы даже хотел подружиться с ней, но разве ей будет это интересно? Скорее всего, она общается только с такими же крутыми ребятами, как она сама.

За пятнадцать минут до начала урока пришёл учитель. За это время со мной ничего не сделали и никак не подшутили даже, что казалось очень странным: все только и обсуждали то, что происходило вокруг, и что говорили в новостях.

Перед тем, как выйти из дома, я узнал, что для больных построили какую-то карантинную зону, так как для этой болезни пока ещё не нашли лекарство, а распространяется она слишком быстро.

Да, это оказалась болезнь, а не расстройство. Несмотря на такой прорыв — даже симптомы точные неизвестны.

Там так же сообщили, что заражение происходит через жидкость. Очень похоже на ВИЧ. Предполагают так же, что заболеть можно и через землю, а так же некоторые продукты. Но самый сильный переносчик — это кровь, поэтому её попадание на открытые раны почти смертельно.

Я подслушал у одноклассников, что болезнь вызывает большую температуру, рвоту и бессонницу на начальной стадии. Так же они говорили, что учёные предполагают три стадии: процесс инфицирования, отторжение болезни и полное подавление иммунитета и последующая смерть в течение нескольких часов — поэтому врачи и рекомендуют обращаться сразу в ближайшую больницу, если человек обнаружил эти признаки в последнее время.

"Не хотел бы я заболеть. Выглядит жутко. Правда из-за бессонницы волноваться нечего — я и так мало сплю из-за компьютера", — мой разум тоже оказался втянут в этот омут одной темы, которая только и была повсюду.

Начался урок.

Уже неделю всё как-то серо и как будто не по-настоящему. Кажется, будто жизнь утекает, как вода в ванной без пробки.

Однако это не мешало моим одноклассникам издеваться надо мной ещё усерднее, и за урок мне в волосы прилетело с десяток слюнявых бумажек. Поскольку я делал вид, будто этого даже не заметил — они вскоре отстали и переключились обратно на обсуждение болезни. Всё как обычно. Даже учитель поругал меня за то, что я отвлекаюсь. Снова только меня. Действительно всё как обычно — может, всё не так уж и плохо?

"Эх, придётся сегодня снова мыть голову", — меня это ещё больше огорчило. Почти каждый день приходится это делать.

Несколько уроков прошли крайне быстро, а на четвёртом произошло то, чего я не мог ожидать: я просто сидел, старался не упускать слова учителя, который пытался объяснить новую тему, по которой через неделю мы будем писать контрольную работу. Так же думал о том, как и чем она могла заразиться. Я вспомнил слова своих одноклассников о симптомах новой болезни и всё сошлось: сильный жар, бессонница, странная рана на руке.

"Нет, нет. Этого не может быть. Как же так? — я не мог поверить в это. — Если так — надо звонить Паше и срочно идти домой, вести маму к врачу" — решившись, я вышел из-за парты.

— Николай Петрович, можно выйти? — я быстро сложил учебник и тетрадку в рюкзак, взял его за лямку.

— Костя? Зачем? — он даже не отвернулся от доски и продолжал выводить новые формулы на доске. На его чёрном пиджаке снова были светлые пятна мела.

— Мне нужно срочно домой.

— Неужели? — иронично переспросил Николай Петрович, несколько людей усмехнулись. Я знал, что сам он это сделал не со зла — просто такая манера разговаривать. — Что случилось?

— Может вы не поверите, но та инфекция…

Почему-то все молчали. Это немного напрягало. Стояла вообще гробовая тишина.

— Инфекция? — перебил он меня. — Этот новый сильный грипп или как его там?

— Да. Кажется, моя мама больна. Ей вчера было очень плохо. И я не могу сейчас дозвониться до дома — можно я пойду её проведать?

Николай Петрович, наконец, отвернулся от доски.

— Да-да, конечно. Можешь идти.

Я подхватил рюкзак и пошёл к гардеробу, чтобы забрать куртку.

— А можно и мне? — выкрикнул Андрей со смешком.

— Тебе нельзя.

Я пошёл к выходу. Все смотрели на меня и я только слышал обрывки шёпота: «…больна? *смешок* умрёт… наконец-то… может и он?…» — хотелось поскорее выбраться из этого болота.

Прямо передо мной открылась дверь, и зашёл человек в военной форме с автоматом на плече.

— Дайте пройти пожалуйста, — сказал я ему.

— Сядь на место, — только и ответил мне человек в форме, направив рукой в сторону первой парты, которая пустовала. Остальная половина класса так и не появилась — видимо, из-за инфекции родители разрешили не идти. Я слышал ещё, что некоторые пару дней как уехали за границу.

— Мне срочно нужно, — настаивал я.

— Мне тоже. Сядь, пожалуйста, у меня важное объявление.

Я послушно сел на ближайшее место и ждал, пока военный закончит.

— В связи с увеличением опасности инфекции правительство эвакуирует всё гражданское население на небольшую укреплённую базу, где вас осмотрят и где вы будете в безопасности. А так же встретите своих родителей, родственников. Слушайте внимательно и, самое главное, не паникуйте: сейчас все дружно складываем вещи, берём куртки из гардероба и идём на улицу — там вам скажут, в какой автобус нужно сесть. Поэтому, если вопросов нет, собирайтесь и выходите, — солдат собрался выходить, но Николай Петрович остановил его вопросом.

— А мне тоже с учениками идти?

— Да, конечно, — бросил солдат и вышел.

После того, как он вышел, в классе начался бардак: несколько людей начало паниковать, кто-то собрался идти домой, но Николай Петрович всех утихомирил:

— Тихо всем! Я понимаю, что вам страшно — мне тоже — но вы слышали слова того солдата: там может быть наша семья, близкие — нам никак нельзя разбредаться. Я и сам не очень-то верю в то, что эта болезнь настолько опасна, но не может же это продолжаться вечно. Поэтому давайте соберёмся и сделаем всё по порядку. Думаю, что через пару дней нас всех уже отпустят домой.

Я понимал, что он и сам не верил в эту глупость, но она почему-то сработала и все собрались. Я решил пойти со всеми — там больше шансов встретить маму.

Я шёл позади всех, а это значит, что мне поставили подножку, я упал и несколько человек засмеялось.

Учитель выругал виновника этого происшествия, и мне стало не так обидно. Это был один из немногих раз, когда справедливость оказалось на моей стороне. Хотя, Николай Петрович почти всегда понимал меня и не ругал просто так.

Всё было так, как и сказал этот военный: на улице стояло три жёлтых автобуса. Нас направили к тому, что был в середине.

В течение следующих пятнадцати минут я наблюдал, как другие классы выходили из школы и рассаживались по автобусам. Не было только младших классов.

"Наверное, им поставили что-то вроде каникул из-за болезни…" — единственное, что я смог предположить.

После того, как все три автобуса были заполнены (пусть и не полностью, но всеми, кто был в школе на тот момент) — водители начали выполнять свою работу.

Мы ехали недолго: около двадцати минут.

На телефоне была ещё половина батареи, и я мог слушать музыку всё это время, потому что слышать оскорбления от своих тупых одноклассников я уж точно не хотел.

Когда мы уже подъезжали к месту назначения, встал один из сопровождающих — тот же солдат.

— Если вы не увидите кого-нибудь из родственников — не паникуйте. Просто ожидайте. Эвакуация только началась. В течение нескольких дней мы проведём полную эвакуацию. Ждите. После осмотра у специалистов на наличие инфекции — вы сможете свободно передвигаться по территории временной базы. Это всё для вашей же безопасности.

— Так мы пленники или что? — спросил кто-то из параллельного класса.

Солдат ответил неожиданно грубо:

— Никто никого не держит. Хочешь — вали. Я просто выполняю приказ. Я лично подыхать не хочу — и тебе не советую.

Больше вопросов не было.

Только перед самой базой в воздухе раздался резкий нечеловеческий вопль, но на все вопросы солдат отвечал: «Не разводите панику».

Когда автобус заехал на территорию отделения милиции — за нами закрыли ворота. Это было укреплённое место, ограждённое забором с колючей проволокой, а весь периметр патрулировали солдаты с автоматами наизготовку. Меня это очень удивило. Да и не меня одного.

Хоть я и не хотел идти в это здание, я всё равно повиновался и пошёл за толпой.

У входа стояли несколько солдат. Они нас сопроводили в отдельное здание, где было много людей в защитных костюмах. Нас оставили в коридоре и по одному вызывали на приём. Все сидели тихо, кроме нескольких человек, которые о чём-то шептались и ржали.

Когда настала моя очередь — я встал и вошёл в небольшую комнату. Там было очень ярко и как-то суетливо. Обстановка скудная: пару столов с компьютерами, столы вдоль стены и шкафчики.

Мне сказали полностью раздеться. Даже нижнее бельё. Я сначала отказывался, но, поскольку, это была необходимая процедура — я всё же согласился. Это было очень унижающе и ещё больше усугубляло угнетённую мрачную обстановку.

После полного и очень тщательного осмотра тела, меня отпустили и выдали чистую одежду. Очень простую, но мне сказали, что это лишь на время дезинфекции, после которой наши вещи вернут обратно.

Сказали выйти в другую дверь, и я оказался посреди тускло освещённого небольшого коридора. Было ещё три двери, возле одной стоял солдат — он подошёл ко мне:

— Не знаешь куда идти? Тебе туда, — он указал на дверь по левую сторону в конце коридора.

— Спасибо, — еле слышно сказал я и быстро пошёл к двери.

Пройдя по ещё одному коридору, я вышел в большую комнату, где было много людей. У стены стояли чемоданы, сумки, даже какие-то коробки. Очевидно, тут было что-то вроде зала встреч или ожидания. Я потратил, казалось бы, целую кучу времени, но никого так и не встретил. Каждый раз, когда я видел чьи-то светлые волосы, в груди что-то замирало, но каждый раз это оказывался другой человек. Ни мамы, ни Паши, ни бабушки — никого.

Я подошёл к офицеру, который стоял у стены:

— Здравствуйте. Извините, пожалуйста, но я ищу свою семью и никого не нахожу…

— Фамилия.

— Рудвенов.

— Рудвенов? Подожди, сейчас, — он достал планшет и начал искать информацию о моей семье. — Только Костя Рудвенов поступил.

— Спасибо, но это я.

— Ну что же… Ожидай. Не волнуйся. Вход в жилой корпус на втором этаже, слева. Можешь отдохнуть пока.

— Спасибо.

Я поднялся по лестнице на второй этаж.

Узнать вход в жилой корпус было несложно — это была просто дыра в стене. Причём за стеной всё было какое-то маленькое, несерьёзное — совсем не к месту.

Я не знал чем себя занять — пошёл изучать здание и, найдя какую-то детскую книгу по мальчика-невидимку, я углубился в чтение и не заметил, как стемнело. Нужно было выходить.

Видимо, я был в отдельной комнате и меня не заметили, но я быстро встал и вышел в коридор.

Искать долго не пришлось. Меня заметил тучный военный и подошёл. Форма странно обтягивала его толстый живот, и второй подбородок был мокрым от пота.

— Что ты здесь делаешь один? Где твои родители?

— Ещё не привезли.

— Понятно, — ответил он. — Тогда тебе в зону ожидания.

— А где она?

— Сначала поднимаешься по лестнице в конце коридора… — начал он, а потом прервался: — Ай, ладно. Идём за мной.

Мы поднялись на третий этаж, к большому залу. Там стояло много кроватей, раскладушек и было много спальных мешков на полу. А вот людей было мало.

— Выбирай любое, — после этого он вышел, а я стал выбирать, куда бы мне прилечь.

По сути, мне было всё равно. Я прошёл пару метров, снял рюкзак и просто плюхнулся на кровать без постельного белья. Через три кровати кто-то спал. Я прямо в одежде забрался под одеяло и укутался.

Я даже и не заметил, что всю дорогу держал в руках книгу.

А так же весь вечер не думал о маме. Но сейчас мысли снова вернулись в мою голову. Они не давали мне долго уснуть, но, в конце концов, я немного был вымотан сегодня и кое-как уснул разбитым сном.