Лабиринт Венеры

Павел Иванов, 2018

Добро пожаловать на школьный двор! Там плетутся интриги, замышляются заговоры, орудуют агенты тайных орденов, живут прекрасные дамы и галантные кавалеры, пишутся романтичные письма и строится крепкая дружба. Там каждый день – это приключение, которое никогда не повторится. Павел Иванов на страницах книги «Лабиринт Венеры» раскрывает тайну ордена «Кентавр» – негласной организации, осуществляющей «Контроль Общественных Нравов». Прямо сейчас «кентавристы» ищут нового адепта. Агенты отправляются на задание – они должны завербовать Ромика, местного книгочея и знатока гуманитарных наук, влюблённого по уши в Лидию Герцогиню. Новые знакомства обещают большие перемены. Сумеет ли Ромик, оказавшись в эпицентре школьных интриг, остаться собой, завести верных товарищей, покорить любимую и не совершить ничего такого, о чём потом придётся сожалеть?

Ромка в школе

Денщиков поднёс к губам два пальца и пронзительно, по-разбойничьи свистнул. Стая голубей испуганно взметнулась с крыши и бестолково засуетилась в небе. В окне мелькнула физиономия Кости, а через минуту он и сам появился на крыльце. Друзья поздоровались и, разговаривая на ходу, отправились в школу.

— Ты алгебру сделал? — спросил Костя, поправляя уголки воротничка и узел галстука — щёголь он был известный.

— Какое там! — обречённо качнул головой Ромка. — Разошлись-то во сколько? Я утром в себя пришёл только после крепкого чая с молоком. Учебники перебросил, и всё.

— Не переживай! — ободрил его Костя. — Сейчас у девок перепишем. Хотя… ты не списываешь…

— Роман Денщиков и списывание, — гордо вскинул голову Ромка, — вещи несовместимые! Это ниже моего достоинства и выше понимания. Списывание — это чужая работа, оформленная твоим почерком. Лучше смерть под обломками классной доски! Проще повеситься на школьной люстре.

— А двойка? — ухмыльнулся Костя.

— Двойку можно исправить. А как лечить больное самолюбие?

— Ну ты и чудак! — повертел пальцем у виска товарищ.

— Да знаю я… Но каждый сам устанавливает меру собственной испорченности. — Ромка попридержал школьную калитку и дал Косте возможность войти первому.

Восьмилетняя школа располагалась в центре села. Это было простое деревянное строение внушительных размеров, стоящее на пригорке на высоком фундаменте, с огромными окнами и шатровой крышей. Ромка относился к нему с внутренним пиететом, ведь из рассказов мамы он знал, что выбор столь удачного места и сооружение здания — дело рук его отца. Инженер-строитель Илья Денщиков в своё время был бригадиром сельских строителей. Школа и Ромка были ровесниками, только мальчик родился в июне, а школу сдали «под ключ» к Первому сентября.

Прошло всего несколько дней после того, как Ромка познакомился с Костей и Ваней чуть ближе, нежели просто с одноклассниками, но уже чувствовал себя с ними как с давними, настоящими друзьями. Раньше на переменах он постоянно отирался в соседнем восьмом классе, в котором учился его друг детства Василий. Теперь же он неотлучно находился в компании двух своих одноклассников и шатался с ними по школьному коридору. Вася нисколько не сердился на него за это новое знакомство и даже радовался, что Ромка не надоедает ему своим присутствием, ведь через месяц выпускные экзамены.

— Слушай, ты добрые дела делать умеешь?

— Надобно полагать, что да… — начал было отвечать Роман, прикидывая, к чему это может привести.

— Тогда выручай! В классном журнале я увидел, что у математички против твоей и моей фамилии поставлены точки. Значит, может спросить! Если тебя выберет первым, сделай так, чтобы на меня она уже не переключилась. Примени свою «коронку», отвлеки, заставь говорить на посторонние темы!

— Ну, если математичка, тогда всё предсказуемо и под контролем. Первую половину урока она объясняет новую тему, а потом проверяет домашнюю работу. Естественно, меня она спросит первым, ведь по алфавиту Денщиков раньше стоит, чем Дубровский. Постараюсь помочь!

За этой беседой друзья пересекли огромный школьный двор и приблизились к крыльцу.

— Денщиков, у тебя что, мозги заплесневели?! — Окрик преподавательницы на уроке подействовал как удар хлыста и в то же время как сигнал к противодействию.

— А в чём дело? — Ромка на шаг отступил от классной доски и внимательно перечитал написанное. — По-моему, всё правильно.

— Да, правильно. Но сколько времени ты потратил на такое простое уравнение?! Тут делов-то на пару минут даже для человека с уровнем интеллекта ниже среднего! — продолжала пылать праведным гневом математичка, оскорблённая в лучших чувствах за вверенный её попечению предмет.

— Уже всё. — Ромка старательно дописал последние цифры. — Вам легко рассуждать, Наталья Тимофеевна, вы только год назад окончили институт, а я простой ученик. Да, не Лобачевский, и математика — гимнастика не для моего ума. Вот только посредственностью меня считаете одна вы. Преподаватели гуманитарных наук высокого обо мне мнения.

— Но я же не хотела сказать ничего обидного… — попыталась оправдаться молодая миниатюрная девушка, сидящая за учительским столом.

— Наталья Тимофеевна, — чуть повысил голос Роман, стараясь не упустить перехваченную инициативу, — я тоже нисколько не посягаю на ваш педагогический авторитет, но ответьте мне чисто по-человечески: какое практическое значение будет иметь для меня ваш предмет после окончания школы?

— Он необходим для гармоничного развития личности, — несмело начала преподавательница, сбитая с толку мощным потоком красноречия.

Жестом древнегреческого оратора Ромка поднял вверх руку с раскрытой ладонью, призывая весь класс к вниманию. Другой он патетически ткнул в исписанную им классную доску.

— А что гармонически развитая личность будет исчислять по этим формулам — свою зарплату или поголовье крупного рогатого скота на местной ферме?

— Но как же тогда высшее образование?.. — безуспешно попыталась возразить учительница.

Ромка на мгновение скривился, как от зубной боли:

— Если небесные силы всё же сподвигнут меня на высшее образование, то это будет либо географический, либо исторический факультет.

— Алгебра — такая же школьная дисциплина, как и прочие, — справилась с охватившим её волнением Наталья Тимофеевна. — И учить её обязаны все! Тройку сегодня ты заработал честно, но если не изменишь отношения к предмету, то я гарантирую, что на выпускных экзаменах ты у меня наплачешься, прежде чем её получишь. Садись на место и не забудь подать дневник!

— До выпускных экзаменов ещё год, и, как говорил Ходжа Насреддин: «К тому времени либо караван придёт, либо падишах умрёт», — оставил за собой последнее слово Рома, продвигаясь к своей парте.

Следующим к доске пойдёт… — занесла ручку над страницей классного журнала преподавательница, но звонок известил, что урок окончен.