Книга стен. Вера в свободу

Павел Викторович Коршуненко, 2022

Что если старый долг, долг, о котором вы даже не знали до этого момента, начинает влиять на вашу жизнь? Что, если силы, связавшие вас этим долгом много лет назад, начинают свою странную и далёкую от жизни обычного человека игру? Что, если вам дано право освободиться? Сыграете ли вы? И будут ли ваши действия значить хоть что-нибудь?

Глава 1: Истоки

Сцена 1

Анте́ль упал на колени. Кто-то пытался оттащить его, что-то кричал, но он ничего не понимал. Антель стоял на огромной каменной стене и смотрел. Смотрел, как горит Ме́ккос, горит главный торговый город. Но не это больше всего поражало и ужасало. Не грядущие экономические и политические проблемы, даже не людские потери.

Это всё сделал один человек, если его можно было назвать человеком. Вот что ужасало. Один человек разбил всю северную армию и смог поджечь каменный город. Именно такова была его угроза. Так он сказал тогда, когда пришёл во дворец впервые.

Смотря на это, Антель сокрушался над собственными решениями. Можно было закончить всё мирно. Просто сдаться, отречься от власти. Но тогда угрозы чужака казались пустыми. И вот он осуществил их, совершил невозможное с лёгкостью играющего ребёнка. Однако есть ещё спасение. Последняя, отчаянная попытка отказаться от глупых решений. Только бы великие были милосердны.

Наконец Антель поднялся. Один из ближайших домов загорелся, рассыпался каменными глыбами. Главное успеть. Он сбежал по лестнице вниз, в Целива́с под рёв бушующего пламени, запрыгнул на лошадь и поскакал ко дворцу под крики убегающих людей.

Сцена 2

Абачи́н споткнулся о торчащий из земли корень, упал, прокатился по траве. Он слышал их приближение. Надо бежать, нельзя останавливаться, они быстры, они догонят. Мальчик поднялся и увидел, что лес кончается. Земля дальше была твёрдой и иссохшей, а огромные деревья не давали тени. Запретная земля, земля самодовольных северян. Он побежал дальше. Они не посмеют зайти так далеко.

Только нога коснулась горячей земли, как большая рука схватила его за горло и оттащила назад. Он дёргался, бил ногами и руками без какой-либо пользы. Детские руки были слабы, детские ноги устали от бега. Двое взрослых воина взяли его за плечи и поволокли обратно в лес. Тень гигантских деревьев снова поглотила его в свои сумерки.

Протащившись по холодной грязи некоторое, явно слишком малое время, Абачин увидел знакомые деревянные дома, расположенные по кругу между чёрными стволами. Они вернулись.

Фарт вышел навстречу, приказал остановиться. Для всех вождь, для Абачина отец, учитель, защитник. По крайней мере так было раньше. В какой-то момент всё сломалось, всё разрушил проклятый ритуал. Двое поставили Абачина на колени, держа за руки.

— Подготовьте обряд заново, — крикнул отец кому-то поблизости.

— Нет, — сказал воин, державший мальчика. — Он пересёк границу.

— Но это должно быть ошибка. Он не мог. Вы уверены? Может он сделал это случайно? Как далеко он зашёл?

В ответ воин холодно отчеканил:

— Это не важно. Закон твёрд. Сделай, что должен, вождь.

Отец ещё раз, с колючей жалостью осмотрел Абачина. Он обошёл их троих и встал сзади.

— Не бойся, — сказал он и нащупал нужное место на мягкой левой лопатке. — Всё будет хорошо.

Ложь. Они оба знали, что дальше будет. Зачем вообще говорить настолько очевидную ложь?

Резкое движение. Он со спины пробил сердце кинжалом. Резкая боль. Абачин раз дёрнулся, выгнулся и мир исчез.

Сцена 3

Ирума́н слегка коснулся невидимого барьера между деревьями. Он уже успел обойти его полностью и знал, что барьер тянется длинным кольцом вокруг их дома. И вот за одно незначительное открытие родное место стало напоминать тюремную камеру. Причём камеру для него одного, ведь Ане́ш мог без проблем проходить дальше и потому всячески отрицал существование каких-либо преград.

К сожалению это была меньшая из странностей, обнаруженных за последнее время. Ируман пошёл домой, снова прокручивая в голове странный разговор этой ночью. Реальный ли это был голос или он начал сходить с ума? А если Ируман здоров, то что это было? Кто это был? Может Анеш что-то знает. А может… нет, исключено. Нет никого ближе Анеша. Сомневаться в нём просто глупо.

Ируман открыл тяжёлую деревянную дверь и вошёл. Темно. Тихо. Он аккуратно поднялся в свою комнату, начал раздеваться перед сном и заметил третью странность. От самой шеи до пояса шёл рисунок из чёрных и красных линий. Он подошёл к зеркалу, коснулся его поверхности. Три — это слишком много.

Голос заговорил, низкий, медленный, он тянулся откуда-то издалека и отдавался эхом внутри сознания. Всего одно слово, а затем Ируман упал на пол и закричал от боли. Натянутая струной, она скручивалась и извивалась внутри него, рождалась также где-то далеко отсюда и впивалась в тело через красно-чёрную отметину.

С приходом Анеша боль ослабла. Незначительно, достаточно, чтобы передать послание. Анеш наклонился над ним, чтобы лучше расслышать.

— Расскажи мне о произошедшем, — мягко сказал он.

— Голос, — едва слышно прошептал Ируман.

— Что он сказал?

— Ма́ркус, — Ируман вздрогнул и скрючился сильнее — Он снова говорит. Ты должен отвезти меня к Маркусу или… или он заберёт меня.

Ответ последовал незамедлительно.

— Я согласен.

Струна натянулась до предела и, вибрируя, лопнула. Под оглушительный звон боль ушла. Моментально. Полностью. Отлежавшись и насладясь покоем, Ируман поднялся и жалостливо спросил:

— Что это было? Что это было?!

Анеш посмотрел на него, мгновение подумал и ответил:

— Я могу объяснить это позже. Пока лишь скажу, что чёрно-красный узор на тебе — это напоминание о старом неоплаченным долге, плата за ошибки прошлого.