Я родился на Поварне

Павел Васильевич Кузнецов

Краткая автобиография в стихотворной форме, а так же легенды о моих предках, которых люблю и уважаю. Вечная память героям прошедшим через пламя Великой отечественной войны.Если не вспомним о них, то кто же вспомнит о нас?

На покосе

Утром рано, спозаранку,

Светло солнышко взошло.

Батя, взявшись за баранку

Мотоцикла своего,

Нахлобуча шлем покрепче,

В седло «козлика» садясь:

— Ну, держись, Тамара, цепче —

И умчались восвоясь.

По дороге им вдогонку

Быстро движется Пушок.

Пёс включился в эту гонку

И летит, сплошной комок.

Ну, а следом, потихоньку,

Дядя Ваня не спеша

Запрягает полегоньку

В путь-дорогу крепыша,

Рыжебокого конягу.

Тот прогулке, вроде, рад,

Молча прётся по оврагу,

Объезжая пней преград.

А за ними мы гурьбою,

От старших и до мала,

В велогонке меж собою

Кто быстрее — на ура.

По лесной дороге, в чаще,

На подъёме в горку, ввысь.

А отлогий спуск не слаще:

«Эх, ребята! Ну, держись!»

Вскоре выбрались на поле,

На простёртые луга,

Где литовкой машут трое

И стоят уже стога.

Первым батя жнёт с отмашки,

Следом дед не отставая.

Потом вымокли рубашки,

А косьбы не видно края.

Мать вдогонку им на пятки

Наступает что есть силы,

Но куда там — парни хватки,

Знать, не первый раз косили.

На покосе. Рис. автора.

Брат наш Лёнька на подмогу

Направляется с литовкой.

Хоть и молод, но, ей-богу,

Наделён уже сноровкой.

Рано — солнышко чуть встало,

И созревшая трава:

«Накосить бы не мешало», —

Так и шепчет мурава.

А сестрёнки в междурядье

Занимаются валками.

Ворошить траву, как прядье,

Можно было лишь руками.

Мы тоже были на подмоге:

Где траву перевернуть.

«Берегите, детки, ноги!» —

Нам кричали там и тут.

На покосе змеи жили,

Шустро ползали в траве.

Мы же их в зажим ловили

Палкой длинной в логове.

А потом на солнцепёке

Те висели на шесте.

Чёрну-ворону, сороке

На закусочку в когте.

Для костра сучков набрали,

Собирая по лесам.

А ещё грибы искали —

Нас учили: «Сделай сам».

Вскоре Вольхин появился

На лошадочке своей.

Слепней рой над нею вился,

Норовя куснуть сильней.

Дядя Ваня, распрягая,

Всё же ноги ей связал,

И, на волю отпуская,

Мне следить за ней сказал.

Сам отправился на помощь,

Взяв литовочку свою.

Я лошадке вкусный овощ

Дал — жуёт, а я смотрю.

Эх, охота покататься,

Только ростом как-то мал,

И пришлось с пенька забраться,

Уцепился — не упал.

Лошадь, чувствуя малого,

Потихонечку пошла.

Обалдевший от такого,

Я вцепился в удила.

Та спокойно зашагала.

Встала. Травушку жуёт.

В кустах птицу испугала.

Ну, а дальше? Не идёт.

На спине сижу лошадки,

Мягко гриву теребя.

Обжимают голы пятки

Рёбра доброго коня.

Солнце только с деревцами

Поравнялось, выползая,

Пробуждаемо певцами,

Всё росою омывая,

Торопилось ввысь, к зениту,

Чтобы, сверху нагревая,

Просушить траву отбиту,

Что, литовками срезая,

Косари сложили валко,

Сбоку, ровными рядами.

Нам, в тени, их было жалко,

Что под солнцем машут днями.

Но пока жара не встала,

Надо травушку косить.

Вон, роса ещё не спала —

Легче косу вкруг водить.

Уж за полдень — жар крепчает,

Запах травушки парит.

Каждый, видя, примечает:

Мать пошла обед варить.

На костре кипит похлёбка

Из картошки, да с грибами.

Рядом чайник жмётся робко,

Вновь заваренный листами.

От смородины весь красный,

Чай с приятным ароматом.

День становится прекрасным

После кружечки ребятам.

Возле кустика калины,

Под берёзкою шурша,

Мать накрыла мешковину,

Сверху скатерть положа́.

На неё кладётся сало,

Хлеб, порезанный ломтём,

Яйца, лук, что запасала

Поздно вечером, пред сном.

Крынка беленькой сметаны,

Масло, взбитое самой,

И картошечка с таганы,

Рассыпная, с кожурой.

Сыр, варёный накануне

Своей собственной рукой

Да отжатый на чугуне —

Гирей мощною, с дугой.

Вытащила из тенёчка

Крынки с белым молоком.

Постаралась утром Ночка,

Лишь мычала: «Всем нальём.»

Понимает вишь, бурёнка,

Кто готовит на зиму:

Сена свежего бабёнка

Даст покушать во хлеву.

Я даю сигнал к обеду —

Бью по рельсе молотком.

Звук доходит даже деду,

Все идут к костру пешком.

На покосе дед менялся,

Вроде даже молодел.

Три войны прошёл, сражался,

И нисколько не старел.

У костра лесные байки

Под дымок, взлетавший ввысь,

Дед рассказывает стайке

Пацанов, что собрались

После сытного обеда

Вновь послушать про войну:

«Нелегка была победа…» —

Да еще и не одну.

«Я служил тогда в обозе.

Под Смоленском, в окружной

Очутились мы все в позе,

Нехорошенькой такой.

Справа — немец, слева — немец,

Спереди и сзади жмёт.

Окружил нас чужеземец

Да прохода не даёт.

И решили пробиваться:

— Лучше смерть, чем в плен врагу.

— А куда больным деваться?

— Я обозы проведу.

Сам я местный, лес весь знаю.

— Что ж, Василий, в добрый путь…

…Я лошадок запрягаю,

Да и тронулись чуть-чуть.

По́ оврагам, по болотам,

По лесам идём глухим,

Через речку, мелким бродом,

По дороженькам плохим.

Наши все пошли в атаку,

В рукопашный, в страшный бой.

Все полезли в эту драку —

Что творилось! Боже мой!

Мы же раненых сторонкой

Вывозили по кустам.

Справа — взрывы, над воронкой

Дым клубится тут и там.

Обошли. За поворотом,

Видно, нам наперерез

Немец, численностью взводом,

Нам прервать проезд полез…»

— В прошлый раз их десять было, —

Дядя Толя подошёл.

Дед с усмешкой: — Вот чудило!

Как дорогу то нашёл?

Это наш сосед, Малахов,

Друг отца, танкистом был.

Он с войны не знает страхов,

Так как Жукова возил.

«И́ за это, как в награду,

Свой «газончик» подарил», —

Каждый раз сию балладу

Дядя Толя говорил.

«А машина та на славу,

Боевой, военный «конь».

С ней любую переправу

Ты пройдёшь, как сквозь огонь.

По лесам и по болотам,

По неезженной тайге,

По обширнейшим широтам,

Где покос стоит в траве».

Рядом с дедом дядя Толя

На поляночку присел.

На краю большого поля

Всё же кушать захотел.

И пошла вновь байка с лёта,

Дядя Толя говорит:

«Впереди идёт пехота,

Справа танк чужой горит.

Ну, а нам приказ на запад

Наступать, сколь хватит сил.

Я боюсь костюм заляпать —

Фриц-то нас не пригласил!»

Разлетелся дружный хохот,

Даже слёзы вышли с глаз.

Вдалеке на небе грохот,

Подстегнул всех быстро враз.

Дружно кинулись все в поле

И давай скирду метать:

«Эх, успеть бы сделать боле,

Хватит, бабоньки, мечтать!»

С поля сено всё собрали,

На телегу погрузив.

Да в газончик накидали,

И прицеп свой догрузив.

Торопясь назад, в дорогу,

Чтоб до дождика успеть,

На педаль жмёт дядя ногу:

«Эх, мотор б не перегреть».

Мы же следом им вдогонку,

И опять перегонки.

Залетели в ту воронку

Молодые ездоки.

По колено грязи в луже,

И никак не обойти.

Грязь затягивает туже:

«Ну-ка, Лёнька, помоги».

Старший брат с сестрою вместе

Достают малых ребят.

Те измазались, как в тесте,

Как свинушки, выглядят.

Улыбаются смущённо,

Оттирая грязь с лица.

Сестра же смотрит изумлённо:

«Как отмыть здесь сорванца?»

Обтерлись все понарошку

И на велики опять,

Отправляясь в путь-дорожку

Лошадь с возом догонять.

Дед остался на покосе

(Так ему не привыкать).

Крыша с веток на откосе —

Можно звёзды сосчитать —

Но для дождика преграда,

Не промокнет никогда.

Деду в шалаше отрада:

Свежий воздух, как всегда.

Костерок тихонько шает,

Дым ложится над жнивьём.

Дед спокойно засыпает,

Усыплённый соловьём.

Тот, по старой верной дружбе,

Прилетает каждый раз,

Ну, а, может, и по службе,

Исполняя сонный джаз.

Мы уж все собрались дома,

Возы сброшены стоят:

«Ну, теперь держись, Ерёма,

Спины только затрещат».

Я валок цепляю крепче,

К сеновалу подношу.

Лёнька хвать вилами цепче

И кидает всю копну.

Дружно спорится работа,

Сено двигая быстро.

Растопырены ворота.

Всё убрали подчисто.

А потом, помывшись в бане

Да отведав вкусных щей,

Спать легли на сеновале

Свежескошенных полей.

Утопая в аромате

Трав, накошенных в лугах,

Вдруг увидели в раскате:

«Молния!» — пронзил нас страх.

Мы попрятались под сено,

Гром гремит и дождь стеной.

Лёнька с Людой вдохновенно

Начинают громкий вой.

Нам и так-то страшно было,

Да ещё пугают нас!

С неба молния светила,

Долетал небесный глас!

Поприжались мы друг к другу,

Влезли в сено с головой,

Вчетвером вцепились в руки —

К нам пришёл ночной покой.

Гром прошёл, затихли тучи,

Дождик капает: кап-кап.

Лишь комарики летучи

Слушают мальчишек храп.

То ли травы их пугают,

То ли звуки пацанов,

Комары не подлетают

И мотаются без снов.