Продюсер

Павел Астахов, 2009

Шоу-бизнес в агонии! Великий и ужасный продюсер, медиамагнат, вершитель мегапроектов, повелитель звезд и отец сенсаций Иосиф Шлиц убит на пороге собственного дома. Невнятно произнесенное перед смертью имя убийцы – единственная зацепка следствия. А тем временем конкуренты, прилипалы и авантюристы набросились на его медиаимперию, растаскивая бизнес на куски. Ни вдове, ни сыну на этом обильном пиру, похоже, нет места. Опытный адвокат Артем Павлов отчаянно бросается на их защиту, но понимает, что изменить ситуацию практически невозможно. Ведь империи просто так не гибнут! Защитник оказывается прав: мир шоу-бизнеса гудит как потревоженный улей, знаменитый певец Кирилл Фарфоров сбежал от следствия за границу, компаньоны вцепились друг другу в глотки – один сгорел в собственном ночном клубе «Гоголефф», другой искалечен, а «крыша» Шлица – вор в законе Бессараб – таинственно исчез. Законы бизнеса жестоки, нравы шоу-бизнеса беспощадны! Следствие бессильно, но интуиция защитника и последовательность вроде бы случайных событий убеждают Артема – всем этим кошмаром управляет чья-то расчетливая и сильная воля…

Ваня

— Ваня? — телефон трещал и булькал.

— Ну?

— Ванечка, это Вика.

— Кто? Какая…

— Вика Медянская! Ваня! Очнись!

— А-а-а. Ну и что?

— Ванечка, Иосиф… его… его убили!

Бессараб вскочил на кровати. Он перешагнул через двух спящих абсолютно нагих девиц и, как был голышом, побежал в коридор к входной двери.

— Где? Кто? — Он пытался понять, что делать, но мысли отчаянно скакали в голове. «Шлиц! Йоська! Друг! Кто? Как? Убит? Убит! Не может быть!»

Бессараб пытался достать ключи от машины и напрасно искал карман брюк, которых на нем вовсе не было. И все это время в трубке слышалось журчание голоса Виктории Медянской. Но значения ее слов Бессараб не понимал. Он понимал лишь одно: его друг детства, покровитель, благодетель и кормилец убит. С этого мгновения жизнь начнет меняться, возможно, самым необратимым образом.

Иван остановился, пытаясь сообразить, где же найти брюки и ключи, но в голове творился полный кавардак. Поверить в то, что Шлиц убит, было сложно, но Иван, видевший смерть неоднократно, бывший не раз на волосок от нее и даже, что уж греха таить, сам убивавший людей, все же не мог представить своего товарища мертвым.