Раз, два, Шри

Ольга Шемякина (2023)

Автобиографическая повесть о релокации семьи с 5-летним ребенком из Москвы на Шри-Ланку в 2022 году. Рассказ о том, во что превратились надежды и мечты о райском острове при столкновении с реальной землей и своеобразием местного уклада жизни. Обложка создана с помощью нейросети «Нейроплод».

Уроки

Мы привезли с собой часть своего мира — наше обучение. У мужа — английский, курс по ченнелингу Кати Самойловой и два курса по программированию, у меня — английский, занятия осознанным движением по методу Фельденкрайза и недомученный вебинар по финансам в арт-терапии. При этом я не довезла до Шри свою новую работу, на которую мы рассчитывали жить в первое время.

С января я не работала, в мае училась, а к августу все-таки нашла работу в Москве — впервые меня захантили и я стала научным редактором и корректором в МИИГАиКе. Проработала там 4 месяца. И планировала работать дальше, но работа неожиданно сказала, выходя из отдела кадров вместе со мной, где мы просили отпустить меня на удаленку на море:

— Что-о-о-о? Оля, почему вы мне не сказали, что ваше море за пределами РФ?

— А Вы не спрашивали.

— Мы не можем Вас держать, у нас научные исследования по заказу Минобороны, у нас гранты, мы государственный институт…

В понедельник я съездила подписать заявление об увольнении по собственному желанию.

Во вторник мы смотрели на новый мир с 16-го этажа отеля в Абу-Даби.

Итак, мы привезли с собой оставшуюся часть своего онлайнового мира. И тут она тоже, как и реальная, встала под вопрос. Что нам надо, что не надо.

Я стала поочередно отменять то английский («Рома, сорри, у нас плохая связь, Рома, у нас сегодня пауэр кат, Рома, тут говорят на примитивном английском, мы здесь забудем даже то, что знали»), то Фельденкрайза («Ира, я в это время уже спать хочу, у нас же +3 часа, Ира, прости, я рисовала и забыла про все на свете», то йогу по утрам…

И это оказалось так же страшно, как остаться без нажитых вещей. Нажитые цели и желания — это тоже наше добро, наша часть, которую надо иногда ставить под сомнение и слушать, что же нам важно по-настоящему и в настоящем.

Через три недели мы все-таки вошли в прежний режим, и английский остался с нами, и Фельденкрайз днем по выходным, и я даже сделала несколько упражнений из курса арт-терапии. Пару раз удалось почитать одну из трех взятых с собой бумажных книг — автобиографическую инструкцию по ведению ЗОЖ-бизнеса от создателя батончиков Kind. Вторым номером приехала новенькая «Соматика» Ханны, а третья была книжкой с картинками, любимым моим пособием по дзен-дудлам.

То, что мы взяли с собой, и чем мы из этого реально пользуемся — это проверка того, насколько мы живем в своих убеждениях и представлениях о нас, насколько вообще живем.

Книгу от создателя батончиков я начала читать еще в Москве. Она стала для меня картой вдохновения. Достаточно открыть ее, и неважно, о чем там, любое предложение может навести меня на свои мысли, завести мой моторчик. И этим она прекрасна и жива во мне, а не лежит в чемодане.

С красками и кисточками — иначе. Я положила акрил в чемодан под кровать, а в тумбочку — акварель. И замучалась возюкать чемодан по полу, то и дело доставая из него новые акриловые тюбики. Но это уже нюансы. Хорошо, что краски не в моей голове, а в моих руках.

А вот с гитарой пока все хорошо. Хорошо, что продала. Девчушка лет пятнадцати, приехавшая за ней с «Авито», была так счастлива, когда бережно, как святыню, укутывала ее в привезенное покрывало и выносила в московский ноябрь. А у меня в чемодане лежит деревянная полуигрушечная флейта с приятным звуком и настоящий варган.

Из вещей, самых-самых необходимых, я взяла свою коллекцию ярких платков. В ней несколько палантинов, одно парео со Шри-Ланки и огромное полотно с деревом, которое висело в нашем прошлом доме, в светло-зеленой большой комнате с желтым бамбуковым полом.

Полотно пока лежит в чемодане, оно не видит в этом доме места для себя. Зато пригодилась просторная алтарная ниша этого дома — на нее выпрыгнул наш маленький Будда и присоединился к такому же большому хозяйскому. Прыгнули мои краски и рисунки в разноцветных рамках. Один из моих правополушарных арт-терапевтических рисунков назывался «Мое будущее через год», и это было уже как раз через год.

Эрик аккуратно выставил в ряд в гостиной свои машинки из чемодана.

У мужа выпрыгнул любимый коврик для йоги цвета нашей московской машины — глубокого сине-зеленого. Нашу машину звали «Везунчик», и мы сдали ее в маленький сервис каршеринга в Москве, нам обещали за ее аренду 50 процентов. Но что-то там пошло не так, Везунчик приносил нам мало, а ездил много. То менеджер гонял на нем домой, то начальник менеджера… В общем, машину пришлось оставить в Москве, а вот коврик в чемодан вошел.

Бумажные книги еще не распакованы, но от этого не менее ценны и нужны ему.

Мы только начинаем новую жизнь. И это наш первый дом.

Мы забронировали его еще в сентябре из Москвы, у чуть ли не единственной на всем побережье парочки русских предпринимательных риэлторов. У них даже есть сайт! Пожив на Шри-Ланке, мы поняли, насколько это большая редкость. Так вот — на сайте у них все было очень красиво. И на фото, и в тексте. Мы просили прислать нам видео нашего будущего дома, и, черт побери, даже на видео от предыдущих жильцов мы не углядели ничего криминального.