Пушистые истории Графа Чернышевского

Ольга Шарм

Вы знаете, о чем думают коты, когда смотрят на вас? А когда они одни дома? Мы привыкли думать, что питомцы, которые живут с нами рядом, только и делают, что едят, спят и гуляют. И совсем не задумываемся над тем, о чем они думают. А если прислушаться и присмотреться к ним внимательнее, можно увидеть, что у них тоже есть свои чувства, эмоции и свои мысли.Эта книга об одном удивительном воспитанном коте. Это его история, которую он рассказал мне сам.

Первые впечатления

«Я не думал, как отреагируют на мои кошачьи исследования человеки. Мирно дремал на своем уютном месте и сквозь сон услышал, как из школы вернулась Катя. Я узнал ее по быстрым шагам и шумным звукам.

Она сняла куртку, обувь и по привычке прошла сразу в свою комнату. Через какое-то время домой вернулись ее родители — мои человеки. Уставшие, но в приподнятом настроении, как мне показалось. По тяжелым шагам я понял, что первым в большую комнату вошел Степан. Что будет?»

— Вот это порядок! — протянул Степан, осмотрев помещение. Следом за ним зашла Олеся. Собравшись с мыслями и оценив суть происходящего, с наигранной строгостью она добавила:

— Чьих же это лап дело?

— Мам, пап, привет, — Услышав голоса родителей, из своей комнаты вышла Катерина. Краем глаза она увидела беспорядок и мирно спавшего котёнка с навостренными ушами.

— Ого! — только и смогла произнести Катя.

На полу лежали раскрытый ежедневник Степана, рядом веером визитки и рабочие записки, выпавшие из ежедневника, под столом и креслом валялись ручки. Рядом с диваном на полу лежало оставленное утром полотенце, а около журнального столика раскрытые книги. Венцом был разбитый у подоконника горшок без цветка. Цветок с оставшейся землей лежал рядом.

— Граф, ну как тебе не стыдно! — строгим голосом, подбоченившись сказала Катя.

«Я, как по команде „Смирно!“, поднял голову и открыл большие зелено-голубые глаза.»

— А я что?.. Я… ничего не делал. Это все плохо лежало…

— Какой же это Граф? — с усмешкой сказал Степан.

— Это самый настоящий Гришка. Только Гришка мог такое учудить.

— Нет, пап, это Граф. Он просто так мир познает, — вступилась за кота дочка.

— Да, я так это самое… как его, мир познаю. — Граф потупил взгляд, опустив голову вниз.

«Пока продолжался спор отца с дочкой, Олеся прибрала комнату, а я поглядывал то на Степана, то на Катю.

Пришлось предпринять секретный метод, чтобы тапком вдруг не попало. Собравшись с духом, я слез с лежанки, подошёл к Степану и виновато уткнулся мохнатым лбом в его ногу. Ура! Это подействовало. Споры сразу стихли. Домочадцы, увидев мой поступок, решили, что я таким образом извиняюсь за содеянное и только рассмеялись. Ха, смешные!»

— Хватит спорить. — добавила мама, — Он у нас будет Ваше Сиятельство Граф Григорий Чернышевский.

— Или просто — Мохнатый, — добавил Степан.

Всем понравилось то, как меня назвали. Особенно мне! Хотя я был не очень мохнатым.

— Вечер точно скучным не будет, но нам пора ужинать, — предложил глава семейства.

«Услышав про еду, я первый устремился на кухню. Странно было бы просто сидеть и думать, что меня туда принесут. Тем более что дорога в кухню изучена мной вдоль и поперёк.

Вечер прошел в теплой семейной обстановке. После ужина каждый занялся своими делами. Я, как принято среди благородных котов, вылизывал лапы после сытного приема пищи и рассуждал о своих кошачьих планах насчет развлечения самого себя. Ведь люди даже не задумываются об этом. А ещё надо бы в прыжках потренироваться. А ещё эту… ко-ра-ди-на-ци-ю настроить.

В выходное утро я проснулся от суеты в квартире. Куда-то все спешат, одеваются, ходят из комнаты в комнату.

Степан достал из шкафа в прихожей какую-то сумку и поставил ее на диван.»

— Что за суета кругом? — прищурившись, кот наблюдал за происходящим. Увидев ту самую сумку, он совсем проснулся, потянувшись, размял лапки и направился к цели своего интереса.

— А что это за штуковина? Надо ее изучить. Ага, это наверно мой персональный домик в честь присвоения мне титула «Ваше Сиятельство». Нужно примерить, вдруг он будет тесноват моей персоне. Осталось понять, как его достать.

«Я долго примерялся и готовился к прыжку. Затем сделал пару шагов назад, вильнул хвостом, как полагается и, чуть присев, прыгнул на диван. Первая попытка оказалась неудачна. Как и в прошлый раз, только лапами коснулся края дивана и шлепнулся вниз на свой хвост. Чуть не погнул его. Это не больно, просто неприятно.»

— Требуется еще одна попытка. — заключил котёнок.

«С упорством хищного зверя я снова отходил, прицеливался и прыгал, пока в очередной раз, зацепившись за диван коготками, не вскарабкался наверх. Моей гордости не было предела.»

— Именно так! И никак иначе! — чуть слышно мурлыкнул кот.

«Я с интересом рассматривал сумку-переноску, обходя ее и трогая лапой то с одной стороны, то с другой. Странный домик — он сам есть, а входа нет. И окна в какую-то сеточку. Туда только мои усы и пролезут. А зачем там быть моим усам без меня? Хм…»

— Пчхи! — внезапно от не знакомого ему запаха чихнул Граф и сам этому удивился. — Вот и познакомились, — решил Его Сиятельство.

В этот момент в комнату зашел Степан, чтобы усадить кота в переноску.

— Не терпится прокатиться, Мохнатый? Подожди, скоро поедем.

— Куда? Зачем? Мне и здесь хорошо, — посмотрел вопросительным взглядом на него Граф.

Но Степан, проигнорировав мой отказ, взял переноску, расстегнул молнию, усадил туда меня и застегнул сумку.

— Ну все. Теперь не выбраться.

«Степан отнес меня, сидящего в переноске в коридор и поставил на пуфик.»

— Все готовы? — спросила Олеся, одевая обувь. — Поторопитесь, можем опоздать. У нас запись ровно на десять часов.

— Какая запись? К кому? — я занервничал, мне стало нехорошо. — Выпустите меня. Дайте глоток свежего воздуха, а лучше вкусняхи, — закрутился в сумке взволнованный котенок.

«Тут я вспомнил, что из-за своей исследовательской деятельности даже не успел позавтракать. Пришлось напомнить человекам, но меня уже куда-то несли.

В нос дунуло прохладой летнего утра. За стенами этого переносного «домика» доносились щебетание птиц и шелест листьев. Через сетку переноски была видна часть другого мира: что-то серое внизу, которое почему-то быстро двигалось, что-то голубоватое чуть выше, что-то разноцветное, светло-зеленое в отдельных местах.

Мне стало интересно и захотелось посмотреть ближе, я слегка стал царапать лапой сумку со стороны сетки. Но она не поддавалась. Мое желание разгоралось еще больше, чтобы посмотреть на эту красоту не из странного домика, а почувствовать лапами, усами, глазами и всем остальным, чем было можно. Вдруг картинка сменилась чем-то почти черным, и в домике стало заметно темнее.»

— Катенок, держи сумку. Смотри не открывай, а то придется Графа по всей машине ловить, — обратилась мама к дочке.

— Ма-ши-на — что это? — мяукнул кот из переноски.

— Ну это уж слишком: темно и непонятно! Хочу на волю. На волю хочу! Человеки, откройте этот домик! Я больше не буду. А что не буду? А какая сейчас разница, ничего не буду, только выпустите! — жалобно мяукал испуганный кот.

— Все хорошо! Не переживай. — успокаивала кота Катя.

«Так, под мое «вокальное сопровождение» мы подъехали к странному зданию, куда входили и выходили люди: кто с похожими сумками, кто с собаками на поводках или на руках. Позже я услышал, что это здание называется «Ветеринарная клиника». Я не понимал, зачем меня туда несут. Жуткое место, скажу я вам.

Мы зашли внутрь и подошли к окошку. Человеки его называли «регистратура». Из окна выглядывала приятная пожилая женщина. Она заполнила карточку: имя, дату рождения… Впрочем, почти все, как у людей. Понять, что это все значит, для меня не составило большого труда. Ведь я — образованный кот.»

— Ваше Сиятельство Граф Григорий Чернышевский. Хм… Какое интересное имя. — посмотрев на Олесю, отметила женщина. — Он у Вас какой-то древней породы?

— Да, очень древней. — подхватила Катя — Он метис.

— Действительно, очень древняя порода! — женщина улыбнулась и дала номерок к ветеринарному доктору — Кабинет №13 на первом этаже.

«И вот мы всем семейством в ожидании своей очереди сидим у кабинета. Я немного успокоился и занимался своим любимым делом — дремал в домике.

Из открывшейся двери выглянула какая-то девушка в светлом бледно-голубом костюме и маске.»

— Кто следующий?

— Мы. — Олеся и Катя быстро встали с места и направились в кабинет с переноской в руках.

— Дорогая, я подожду в машине. Что нам всем делать в кабинете? Только Мохнатый еще больше разволнуется, — предложил Степан и отправился в машину.

«По просьбе этой тёти Олеся поставила домик со мной на холодный серый стол и расстегнула молнию. Сумка развернулась как коврик, и я явил себя свету, выгнул спину и потянулся на всех четырех лапах. Тело затекло в этой скрюченной позе.»

— Странное место. И запах здесь не очень. — оглядывался кот. — А кто эта тётя? И что ей от меня надо?

«Эта тетя в светлом костюме с маской на лице (наверно, чтобы не укусить от страха кого-нибудь) взялась меня трогать, гладила против шерсти, заглядывая в уши, глаза и в мою пасть.»

— Все в порядке, можно делать прививку.

— Какую прививку? Я здоров! Давайте лучше домой поедем.

«Я попятился назад и чуть было не упал со стола, но Олеся вовремя меня подхватила и вернула на прежнее место. Фух, хвост будет целым.»

— Не бойся, это не больно и это нужно. — успокаивали Олеся с Катей в один голос кота.

— Возьмите его за передние лапки, держите крепко. — говорила ветеринар.

«Тётя в маске обработала дурно-пахнущей ваткой свои руки в перчатках, взяла шприц, распаковала его, достала из коробочки стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью и, надломив верх пузырька, шприцем набрала жидкость. Потом взяла меня одной рукой за загривок и уколола в шею. В голове у меня пронеслась еще только начинавшаяся жизнь: пятки, которые царапал, опрокинутый горшок с цветком, чувство свободы, бегая по комнатам, вкус хрустяхи и вкусняхи… В общем все, что успел увидеть и натворить за это время. Из-за внезапного укола мои глаза стали еще больше, чем были.»

— Ма-ма! — сдавленным голосом мяукнул кот.

«В том месте, куда меня укололи, прошел холодок. И через некоторое время все стихло.»

— Ну все, можете забирать. Через месяц на повторную вакцинацию, — доктор выкинула использованные шприц и капсулу в мусорное ведро, сняла перчатки и прошла за свой стол. — В течение четырнадцати дней котика беречь от переохлаждений, стрессов, поездок. Желательно воздержаться от мытья животного целиком, лапы мыть можно. Пожалуйста, Ваши документы.

— Спасибо, доктор. — Олеся уже посадила кота обратно в переноску, а Катя помогла её застегнуть.

— Всего хорошего. — с улыбкой произнесла ветеринарный доктор.

— До свидания. — попрощались мама с дочкой в один голос и вышли из кабинета.

Степан все это время не скучал, просматривая новости в телефоне.

— Ну как все прошло? — поинтересовался отец, когда Олеся и Катя сели с котом в машину.

«Как, как? Больно и неприятно. Тебя бы уколоть иглой в затылок!»

— Все хорошо, Граф был умница. — заключила дочка.

— Да, настоящий Граф! С таким терпением перенес укол! — поддержала мама Катю.

«Ну, скажете! Терпение — это черта только котов «голубых кровей»! Конечно, мне польстила похвала дочки и мамы. Не выдали мой страх — уважаю! Но как только машина тронулась с места, я заснул и проспал до самого дома.

Меня можно понять — за целое утро столько впечатлений сразу.»