Не потерять себя. Повесть

Ольга Трушкова

Живёт на свете старик Силантий. Открытый, простой, бесхитростный. И кто бы ни попадал в его орбиту: бывший ли уголовник Колян или Никита, человек со сложной судьбой, каждый находит в этом старике понимание и искреннее сочувствие, что так важно в наше сумасшедшее время. И трижды прав его внук Сергей, произнёсший эту фразу: «Живи, дед, как можно дольше, иначе без таких, как ты, мы совсем зачерствеем в этой… жизни».

***

Провожать Силантия пришли кум Николай с Одаркой и соседи. Сергей с Артёмом по-быстрому закинули сумки в багажник внедорожника, захлопнули дверцу и закурили в ожидании конца церемонии прощания.

Силантий отдал куму ключ от дома, кликнул Полкана и пошёл к машине. Полкан устроился на коврике в ногах хозяина и виновато посматривал на Сергея, будто просил прощения за то, что тому приходится обременять себя заботой и о нем, старом псе, давно уже вышедшем в тираж. Но в то же время во взгляде том сквозила по-мужски сдержанная благодарность за то, что его, Полкана, не разлучили с любимым хозяином.

Сергей пожал руку деду Николаю, обнял его, чмокнул в щёку бабку Одарку и велел всем односельчанам забегать в гости, когда случится бывать в городе. Одарка, с трудом перемещая себя на варикозных ногах даже по своему подворью, пообещала забегать всенепременно. Николай промолчал, он дальше райцентра никуда не ездил. Как, впрочем, и сама Одарка.

Заехали на кладбище попрощаться с Марьей. Правда, вчера Силантий полдня просидел там, всё Марье обсказал, совета испросил, получил её благословение на городскую жизнь и попрощался. Когда уж теперь он её навестит, одному Богу известно. Но молодёжи не след знать о вчерашнем их разговоре — не поймут.

А вот внуку не лишне будет ещё раз поклониться бабке. Ведь Марья-то ему больше матерью была, чем даже мамка его учёная. Это ведь Марья его от родильного дома до самой школы тешила. Это ведь ей Сергей первое слово адресовал и из её рук первый шаг сделал. Ох, и любила же бабка внучонка своего долгожданного! А в любви да в ласке и дети вырастают благодарными да правильным. Как Федька. Как Серёжка. Разве не так? Вырос внук хорошим человеком, заботливым да внимательным и к родителям своим, и к деду с бабкой.

Шалопай маленько? Так молодой ещё. Придёт время — серьёзным станет. Да и шалопаем его, видать, только один Силантий и считает. Вон Федька сказывал, что Сергея-то депутатом выбирать собираются в городскую Думу.

Чуточку буржуй, потому что предприниматель? А вот тут уж Силантий ему не судья и не подсказчик, ничего путного не присоветует, потому что в ней, в жизни сегодняшней, он и сам ничего понять не может.

Только бы души свой не изгадил, внук дорогой, только бы в этой круговерти не потерял себя.

Только бы помнил, что человек должен оставаться человеком. Всегда. При любых обстоятельствах. Даже, будучи предпринимателем. Даже, став депутатом.

Тревога, ранее досаждавшая старику, улеглась, а вместе с ней улетучились и сомнения относительно переезда. К родным людям Силантий едет. К сыну. К невестке. К внуку. А значит, худо им с Полканом в том городе не будет.

Глава 3

Перед самым городом джип свернул с трассы и поехал по грунтовке. Почувствовав разницу между асфальтом и новой дорогой, задремавший было Силантий очнулся и спросил внука:

— А добрый шлях зробить, чтобы до самого городу, грошей не хватило?

— Хватило, дед, грошей, — засмеялся Сергей. — Просто мы сейчас на дачу заскочим, зверя определим на ПМЖ и дальше поедем.

— А можа, сегодня он с нами заночуе? — просительно, не узнавая своего голоса, произнёс старик. — Как он там буде один-то на незнаёмым месте?

Будто почувствовав, что речь идёт о нём, Полкан забеспокоился, поднял голову, лизнул руку хозяина и тихонечко заскулил.

— Дед, не переживай! Во-первых, он не один там будет, а с Петровичем. А во-вторых, сейчас сам всё увидишь и успокоишься.

Силантий сник. Приближалась разлука, пусть и кратковременная. Они никогда не расставались. Но для себя старик решил твёрдо: всеми правдами и неправдами он получит разрешение жить там, где будет находиться его друг. Недельку — другую они с ним как-нибудь перемогнут друг без друга, но не более того. А сейчас Силантий, вроде, как в гости отлучится ненадолго. Родных попроведать.

Полкан понял ход мыслей хозяина и перестал скулить.

Джип подъехал к двухэтажному кирпичному особняку. Внук достал маленький телефон, нажал на зелёную клавишу, но разговаривать не стал, а только посигналил. Автоматические ворота разошлись сами по себе, и спустя минуту машина оказалась во дворе. Ворота опять сомкнулись.

«Как в кино про олигархов», — подумал Силантий, вылезая из салона и с любопытством оглядываясь по сторонам.

Двор большой, дом огромный. В дальнем углу ещё один дом, деревянный. Из него вышел сухой высокий мужчина неопределённого возраста и поспешил к приехавшим.

— Знакомься, Петрович, — произнёс Сергей, поздоровавшись, — это и есть мой дед, Силантий Игнатьевич.

И, обращаясь уже к деду, представил подошедшего:

— Петрович — хранитель нашего дачного очага и обитатель сего флигеля.

Внук кивнул в сторону деревянного дома, который, оказывается, вовсе не дом, как подумал Силантий, а флигель. Он торопливо отёр руку о брюки и почтительно протянул её хранителю дачного очага и обитателю флигеля.

Силантий, гордый Силантий, никогда и ни перед кем не ломавший шапки, откровенно заискивал перед незнакомцем! А как иначе? Ведь отныне тот будет опекуном его Полкана. Пусть даже и на несколько дней.

— Полкан, Полкаша, иди сюда, — засуетился старик, — познаёмься с Петровичем. Слухайся его. Он тебя не обидит.

Последние слова были адресованы явно не Полкану.

Петрович протянул руку, чтобы погладить пса, но тот угрожающе оскалил пасть и зарычал.

— Ну, что ты, дурень таки, так себя держать у чужым двору неможно. Ты же не дома. Не ты тут хозяин, — пристыдил Полкана Силантий.

Пёс уже и сам понял свою оплошность и виновато посмотрел на Петровича.

— Ничего страшного, бывает, — улыбнулся тот. — Ну, что? Будем с жильём определяться? Пойдём, друг, покажу тебе твои хоромы.

И неторопливо, но широко шагая и не оглядываясь, направился к своему флигелю. Силантий семенил сбоку, едва поспевая за Петровичем, а рядом с ним, затравленно озираясь, шёл Полкан.

Новое жильё оказалось более чем роскошным, только вот сделанная умельцем-смотрителем собачья конура у будущего её хозяина восторга почему-то не вызвала. Полкан обошёл её с трёх сторон, обнюхал и лёг рядом. Силантий заглянул внутрь, зачем-то пощупал толстую войлочную подстилку, хотя и так было видно, что комфорт его другу обеспечили по высшему разряду. Петрович тем временем вынес чашку со специальным собачьим кормом, маленькую кастрюльку с водой и поставил перед собакой.

— От ты только посмотри, как об тебе хлопочуть! Ты дома таких харчей и не ведал! — восторженно воскликнул Силантий.

Восторг был явно фальшивым, Полкан это почувствовал и не притронулся ни к еде, ни к воде.

— Ешь, ешь, не стесняйся. Ну, чего ж ты, дурашка? Так неможно, надо есть. А мне пора. До побачэння. Я надолго не затрымаюсь, хутка обернусь. Не скучай тут, — голос старика предательски дрогнул.

Он пристегнул цепь к ошейнику, погладил собаку по-стариковски дрожащей рукой и, боясь оглянуться, заторопился к уже заведённому джипу.

И как ни пытался Сергей развеять деда весёлыми шутками, всё было впустую — Силантий их не слышал. Он сосредоточенно смотрел в окно, пытаясь запомнить ориентиры, по которым в случае чего смог бы и без посторонней помощи добраться до того флигеля, где в роскошной конуре остался его Полкан.