Спецагент Диего, или Тайная жизнь Генриха Валентиновича

Ольга Трушкина

Да, дорогой мой, я – это ты! Только улучшенный, де люкс, так сказать, совсем не такой тухлый и скучный интеллигент, как ты!– Ах, да! Диего, припоминаю. Моя далекая юность: танцульки, девушки, пиво, водка, пьяные разборки. Хорошее было время… – с тоской в голосе ответил Генрих, – Все прошло, как с белых яблонь дым… Жизнь не стоит на месте.

© Ольга Трушкина, 2019

ISBN 978-5-4496-9436-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Спецагент Диего или тайная жизнь Генриха Валентиновича

— М-да, так жить нельзя, — сказал сам себе Генрих Валентинович, усаживаясь на скамейку в парке. Он, по обыкновению, шел домой с работы пешком, экономя деньги, выданные женой на проезд. Генрих Валентинович намеревался накопить некоторую сумму на карманные расходы.

— Да разве ж так можно? Дом — работа, работа — дом! Выходные — на дачу, а там опять полезный труд на благо семьи. Ох уж эта ячейка общества! Как же они меня все достали! Никакого уважения к моим интересам и потребностям. На день рождения, что за подарки я получил? Трусики, носочки, галстучек, платочки! Прямо детский сад какой-то. А так хотелось еще одно кольцо, вот на этот пальчик, — он принялся разглядывать свои узкие, костлявые ладошки с узловатыми пальцами, и без того унизанные перстнями и кольцами. Только на одном пальце правой руки — указательном не было украшения. Генрих тяжело вздохнул, и собрался было продолжить свой путь домой, как неожиданно в его голове раздался чей-то голос, очень знакомый, похожий на его собственный, но гораздо моложе.

— Ну-с, — насмешливо начал он, — за что боролись, на то и напоролись? Семья, жена-красавица, небольшой, но стабильный заработок, дача, родственники! Скукотища, тоска смертная! Где романтика? А не лучше ли сразу в петлю?

— Почему же в петлю, — возмутился Генрих, и кто вы такой, вообще, чтобы меня учить? Позвольте узнать?

— Как это кто? Да что ж такое-то! — рассердился голос, — дожили, своих не узнаем. Я — спецагент Диего! Разве забыл, как лет двадцать назад ты сам меня придумал, а потом сочинял разные истории с моим участием, в которых я проявлял чудеса героизма и изворотливости на спецзаданиях? А потом, по большому секрету, рассказывал их девушкам, тем самым, привлекая к себе внимание? Как я воевал в Афгане, Чечне, Югославии, выполнял ответственные задания для многих стран. А когда закончил карьеру разведчика — перешел в профессиональный спорт и побеждал на чемпионатах мира по карате, дзюдо и боксу. Да, дорогой мой я — это ты! Только улучшенный, де люкс, так сказать совсем не такой тухлый и скучный интеллигент как ты!

— Ах, да! Диего, припоминаю. Моя далекая юность: танцульки, девушки, пиво, водка, пьяные разборки. Хорошее было время… — с тоской в голосе ответил Генрих, — Все прошло, как с белых яблонь дым… Жизнь не стоит на месте.

— У тебя как раз стоит. И ты сидишь, как в болоте. Ничего нового, изо дня в день — одно и то же, и никакой перспективы, — ехидно заметил Диего.

— А я-то чем виноват? Все так живут, у кого денег мало. Я как раз старался, хотел изменить свою жизнь к лучшему, жену богатую подыскивал, и заметьте, нашел! Только вот оно как потом все получилось… — горестно ответил Кружкин.

— Эх, вы, Генрих Валентинович, не в деньгах счастье, и не в их количестве! — возразил несуществующий спецагент, — Дышать надо полной грудью, ценить каждое мгновение уходящей молодости, наслаждаться жизнью. Помнишь, как мы с тобой раньше ни одной юбки не пропускали? А сейчас? Тебе даже супружеский долг исполнить в тягость, куда там, по девочкам бегать. Совсем кураж потерял, козел старый! Смотреть противно! Стыдно мне за тебя, Генрих. А ведь, были когда-то и мы рысаками…

— Да я и сейчас еще мужчина хоть куда, в самом соку! — возразил Генрих словами Карлсона, — вот недавно на даче за одной девчонкой приударил, я ей так понравился…

— А чем все это закончилось, помнишь? Лопатой по башке получил? Хорошо было? А как ты улепетывал от Баобабы, я чуть со смеху не помер, — весело хихикая, напомнил Диего.

— Все не так было, попрошу вас не извращать факты, — надулся Кружкин.

— Ну, мне-то хоть не ври! Я ведь твое второе я, альтер эго, культурно выражаясь. Да ты на меня не обижайся, я ведь тебе только добра желаю, как самому себе, не сомневайся. Давай лучше подумаем, как жизнь твою поменять. Есть какие-нибудь предложения? — спросил спецпгент.

— А что ж мне делать-то? Я домой должен вовремя приходить и всю зарплату отдавать, до копеечки, маленькая она уж очень. А без времени и денег, что можно придумать? На что? Когда? С кем? — горестно ответил Генрих.

— Начнем с того, что ты ничего и никому не должен. А кому это не нравится — их проблемы. Это твоя жизнь и ты сам себе хозяин. На все будет одна отмазка — ты тайный агент Диего и выполнял спецзадание. А поверят или нет — дело техники, нужно врать очень убедительно. Дальше — не отдавай всю зарплату, оставляй себе пятисотку, а то и тысчонку, кто будет проверять, сколько на самом деле тебе заплатили? Я уверен, что Машка не станет этого делать, она тебе доверяет. И еще запомни, тебе давно не двадцать, случайные связи нам не нужны. Обычно они плохо заканчиваются. Главная задача — завести себе любовницу. Это скрасит твое унылое и скучное существование, добавит романтики, поднимет настроение, — Диего говорил очень логично и убедительно.

Генрих уже представил себе заманчивую картину. После работы, он, вместо того чтобы плестись домой, заходит в цветочную палатку, чтобы купить недорогой, но очень красивый букет, потом в гастрономе приобретает коробочку шоколадных конфет, а затем идет в гости к милой даме. Она, невероятная красавица-блондинка, встречает его на пороге в прозрачном пеньюаре, под которым надето эротическое нижнее белье. Ох, страстные объятия и поцелуи. Как это романтично!

— Ну что? Ты готов к осуществлению мечты? Изменим жизнь к лучшему? — спросил спецагент.

— Несомненно! Завтра же и приступим. У нас тут недавно появилась новая сотрудница, продавщица. Довольно симпатичная, — игриво ответил Кружкин.

— Вот и славно! Только помни, отныне ты — спецагент Диего! Щедрый, храбрый, гордый и романтичный. Любимец всех дам!

Отныне—ты—это я, — сказав такие слова голос исчез, а Генрих Валентинович ощутил в себе небывалый прилив сил и энергии. Он бодро поднялся со скамейки и быстрым шагом отправился домой.

Конец ознакомительного фрагмента.