Президента больше нет. Научно-фантастическая повесть

Ольга Топровер

Эта история происходит в будущем, когда прогресс случается с такой скоростью, что человек не успевает осознать последствия научных открытий. За одну ночь пожар уничтожает Кингтаун. Трагедия ставит под вопрос переизбрание президента США Била Фримэна на второй срок. Кто виноват? Причастны ли к пожару роботы? Мия Арк не знает, сможет ли она ответить на эти вопросы. Она не принадлежит к сильным мира сего. Она просто женщина…

© Ольга Топровер, 2022

ISBN 978-5-4498-4319-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Конец Кингтауна

На мгновение мне показалось, что на машине лежит снег. Но какой, скажите мне, может быть снег в Калифорнии, да еще в августе? Земля поплыла из-под моих ног от сознания нелепости происходящего. Может быть, это сон? Ведь бывают так ладно скроенные сны, что легко и обмануться. Проснешься — и долго потом не можешь в себя придти. А может быть, я болтаюсь в виртуальной реальности, где калифорнийские снегопады — такое же обычное дело, как лондонские туманы? Шагнув к машине, я протянула руку и притронулась к белесому слою на капоте. Нет, это не снег! Озадаченно смотрела я на серый порошок, оставшийся на подушечках пальцев — это был… пепел. И тут я почувствовала запах гари! С ума сойти, как глубоко надо было погрузиться в этот злополучный отчет, чтобы сразу, как только я отворила дверь наружу, не заметить, чем дышу!

Похоже, это ветер принес откуда-то пепельную метель. Что же происходит? Где горит? Давненько не было в наших местах никаких пожаров. Несмотря на сухой климат, повсеместная противопожарная сеть давным-давно тушит случайный огонь в два счета. Почему же автоматизация не сработала в этот раз? Я села в машину и первым делом включила автопилот.

— Куда едем? — прозвучал искусственный голос.

— Как обычно, — ответила я.

Машина завелась, включилась задняя передача. Автомобиль еще не успел вырулить на дорогу, а я уже скомандовала:

— Новости!

В левом верхнем углу лобового стекла мгновенно высветился телевизионный экран.

«…произошла небывалая трагедия, — услышала я. — Огонь возник приблизительно в два часа ночи, застав людей спящими».

Белоснежная рубашка и светло-голубые джинсы телерепортера представляли собой невероятный контраст с тем, что происходило у него за спиной. Там, в некотором отдалении, в небо поднимался черный столб дыма. Еще выше в облаках он превращался в гигантский зловещий гриб — точно такой, какой обычно рисуют в школьных учебниках по истории, где рассказывается про взрывы. Тем временем автопилот вел машину знакомым ежедневным маршрутом на юг, в город. Все было как обычно, пока внезапно на востоке мне ни открылась та же самая картина, которую показывал пленочный телевизионный экран. «Гриб» был довольно далеко, но наяву он выглядел значительнее и страшнее, чем в программе новостей. Как бы я хотела, чтобы все это оказалось просто сном! Или пусть бы эта была виртуальная реальность, генерирующая ужасы, пусть… При всем при том — увы! — на востоке действительно произошел крупный пожар. Где-то в стороне Кингтауна.

Ах, вот оно, что! Кингтаун — это поселение гуманишей. Это хоть что-то объясняет. Как будто в тон моим мыслям, комментатор продолжал:

— Как известно, гуманиши считают свои поселения заповедниками человека — такого, каким его сотворила природа. Они отвергают не только те достижения науки, которые способны модифицировать человека, но и все смежные области, включая робототехнику. К таковым причисляют даже систему автоматического тушения огня, которой, собственно, и не оказалось в Кингтауне. Мы будем держать вас в курсе развития событий…

Сюжет о пожаре закончился, и за ним последовал рассказ о том, как отреагировали на трагедию в Вашингтоне. Президент США Бил Фримэн давал короткое интервью на фоне Белого дома. Он выражал соболезнования и обещал во всем разобраться. Между прочим, мне нравился наш президент. Нет, правда. Он был обаятельным и даже красивым человеком: не популярной слащавой красотой, а именно мужской, основательной, притягивающей. Его лицо излучало силу, и не возникало сомнений в том, что он прирожденный лидер. Ему хотелось верить. Что еще было чрезвычайно редким для руководителя страны, так это его семейное положение: Бил Фримэн был холост.

Пока я размышляла, интервью закончилось, президент повернулся и пошагал к дверям Белого дома своей стремительной спортивной походкой. «Ах, если бы он не был президентом США, я бы не сомневалась, что это мужчина моей мечты!» — прошептало мое женское «я». Впрочем, опыт подсказывал мне: невозможно пробраться в политику, не замарав рук, а мужчина мечты грязными руками — это вовсе не мечта.

Следующим шел разговор с главой концерна Роботикс Вильямом Ботсом. Он негодовал: если бы гуманиши не были такими упрямыми и пользовались его продукцией, то трагедии не случилось бы. Подобно Билу Фриману, Ботс был хорошо сложен. Однако лицо его плохо выражало эмоции. Акула бизнеса, вот он кто. Ничего, кроме охоты за прибылью, его не интересует. Как и президент, мистер Ботс не нашел времени на создание семьи, но этот факт его биографии оставлял меня равнодушной.

Раздумья прервал звонок Брайана, моего босса.

— В офис не приезжай! — сказал он вместо приветствия.

Сколько я его знаю, Брайан всегда был слишком прямолинейным и не думал о том, что другие тоже могут строить собственные планы.

— Вообще-то я уже в пути, — недоуменно ответила я.

— Отлично! Вот и направляйся к месту пожара.

— Ты что, избавиться от меня хочешь?

— Не смеши меня, Мия. Ты мне еще пригодишься. Да и пожар уже пошел на спад.

— Так зачем мне туда?

— Мы поддерживаем дипломатические отношения с гуманишами и…

— Я знаю, Брайан! — перебила я. — Не мог бы ты покороче? Я на дороге.

— Окей. Если коротко, то Айван Тред, председатель Ассоциации гуманишей, хочет одолжить на время твою персону. Им нужен опытный переговорщик — такой, как ты.

— Зачем?

— А вот это, моя девочка, он скажет тебе сам.

Терпеть не могу, когда он называет меня девочкой. Мог бы и защитить! Сказал бы, что я занята на много недель вперед, а он сопли распустил. А еще туда же — «моя девочка»…

— Слушай, Брайан, — разозлилась я, — Никогда, слышишь, никогда я не работала с ними. Я неподходящий кандидат!

— Да ладно тебе!

— Могу сказать что-нибудь неполиткорректное…

— Не скажешь!

— Выбери другого эксперта! — настаивала я. — Пока не поздно!

— Не могу. Тред попросил не кого-нибудь, а именно тебя, — отрезал он.

— Ну, допустим! Но зачем мне ехать в Кингтаун? Я не Жанна Д’Арк, чтобы меня бросали в огонь!

— Никто тебя никуда не бросает, — ответил босс. — Но тебе не помешает своими глазами посмотреть, что там происходит. Наверняка, дело, по которому они тебя запрашивают, связано с трагедией в Кингтауне.

Вот стратег! Всегда готов отправить сотрудника если не в огонь, то в пепел. Разговаривая по телефону, я смотрела на зловещий в своей нереальности столб дыма. Теперь я именно туда и направлялась.

— Хочу сменить маршрут, — произнесла я для автопилота. — Едем туда, где дым.

— Это пожар, — ответил автоматический голос. — Приблизительное расположение: Кингтаун, расстояние: пять с половиной миль. Подтвердите.

— Окей, подтверждаю.

При приближении к месту бедствия шоссе было перекрыто, и автопилот повернул машину на городскую улицу, которая вскоре переросла в проселочную дорогу. Чудовищный серый гриб продолжал расти у меня перед глазами. Повинуясь минутному порыву, я вручную приоткрыла окно — и на меня дохнуло такой гарью, что я закашлялась. Прошипела сквозь кашель: «Закрыть!» Боже мой, зачем я туда еду? Все, абсолютно все в наше время можно увидеть на экране. Наверняка, догорающий Кингтаун уже транслируется в сети, и полюбоваться на последствия пожара можно и без того, чтобы дышать этой отравой. Сейчас я удивилась, почему я не высказала этот аргумент Брайану и почему раньше не поискала прямой эфир — ведь я могла все увидеть, не выходя из машины. Эта очень мудрая мысль посетила меня поздновато: автопилот остановил мое транспортное средство в непосредственной близости от того места, которое раньше было Кингтауном. Машина уперлась в желтую ленту, преграждающую нам путь. Рядом стоял длинный полицейский автобус — живут они там, что ли? Оттуда вышел коп и прямой походкой подошел к моей машине. Собравшись с духом, я опустила стекло, и на меня хлынула концентрированная теплая гарь. Удивительно, но на этот раз кашля не последовало. Вот что значит — подготовить себя психологически!

— Мэм, дальше дорога закрыта, — произнес полицейский. — Ради вашего блага.

— Я имею право проезда куда угодно! — уверенно сказала я, пытаясь хоть что-то рассмотреть за его спиной. — У меня есть пропуск Зеленого движения.

Достав из кармашка пояса телефон, я произнесла: «Идентификатор» и удостоверившись в том, что квадрат баркода высветился, протянула телефон копу.

— Этот метод устарел! — ответил тот.

Я смотрела на него вопросительно.

— Я уже знаю, кто вы такая, мисс Арк, — как-то слишком ровно произнес он. — Данные определились по вашей радужной оболочке.

Только тогда я перевела взгляд от ужасающего пейзажа на лицо полицейского. Оно было похоже на маску. Я опустила взгляд ниже и на его нагрудном кармане обнаружила голубую наклейку.

— Вы что… — произнесла я, — того?

— Не знаю, что означает «того», — ответил он. — Я — андроид.

— Интересно, кто прислал андроида к месту поселения гуманишей? — вырвалось у меня.

— Губернатор.

— Они сочтут это за оскорбление, — не могла успокоиться я.

— Кто? — переспросил он, как я теперь понимала, стандартным ровным голосом.

— Как кто?! — во мне начинало расти возмущение. — Те, кто здесь живут. Гуманиши!

— Их не осталось.

— Совсем?! — ахнула я.

— Выжил один мальчик.

— Один! — мне трудно было в это поверить.

Я закашлялась, да и пора бы. И так я продержалась довольно долго.

— Теперь вы понимаете, почему сюда прислали андроидов? — сказал он. — Закройте окно, мэм, и включите кондиционер. Он очищает воздух, и вам сразу будет легче. Можете оставаться здесь, сколько хотите, но за желтую ленту проезда нет.

Черно-серая, все еще дымящаяся территория приковывала мой взгляд. Я смотрела на бывший город издали. Кингтаун находился внизу, в долине, и пепелище было открыто, как на ладони. Беспощадное пламя выжгло все: живое и неживое. Всего за несколько часов! Мне приходилось проезжать мимо этого поселения раньше. Почему-то всегда хотелось рассмотреть поподробнее, что там происходит, — как будто мелкие детали могли открыть какую-то невероятную тайну. Что удерживало здесь людей? Что привлекало их в образе жизни, совершенно не вписывающемся в современный мир?

Кингтаун был застроен небольшими деревянными домиками с наличниками. В палисадниках круглый год росли цветы: где ромашки, а где — и гладиолусы с георгинами. Гуманиши жили большими дружными семьями. Использование контрацепции не поощрялось, и детей рожали столько, сколько рожается. На улицах всегда было многолюдно. У гуманишей каждый день был праздником. Я в чем-то им завидовала, ведь мы все слишком погрузились в телевизоры, сеть, чаты… И теперь эти люди были стерты с лица земли. Мне открывался такой вид, что леденело сердце. Вместо палисадников, цветов, играющих на улицах детишек я видела дымящееся пепелище.

Бывало, я останавливалась вон там, у поворота в город, и покупала цветы или фрукты у худощавого подростка, который стоял здесь с плетеными корзинками и в дождь, и в жару. Неизменно одетый в бежевую льняную рубашку и коричневую, давно выцветшую от калифорнийского солнца кепку, он казался мне представителем то ли прошлых веков, то ли инопланетной цивилизации. Я не могла себе объяснить, почему, но мне так хотелось заглянуть в его глаза и распознать в них откровение, которое известно гуманишам, но недоступно мне. Казалось, еще пара таких встреч — и мне удастся уловить что-то важное. Но, увы, уже не было ни цветов, ни продавца, ни въезда в город, ни самого Кингтауна.

И все-таки, какие парадоксы преподносит жизнь! Поселенцы считали, что прогресс уводит человечество от его истоков и тем самым его разрушает. Они отстаивали гармоничное сосуществование природы и человека. Но беспощадная природа уничтожила их с лица земли, как будто совсем не желая никакой такой гармонии. С другой стороны, искусственный интеллект, против которого выступали гуманиши, мог бы предотвратить трагедию. Этого поселенцы не учли. Жизнь оказалась совсем не такой, какой она представлялась гуманишам. Все шиворот-навыворот! Три с половиной тысячи жизней поглотил огонь. В одну ночь! Дым все еще понимался в воздух, но вблизи невозможно было увидеть то, что происходило вверху. Не было видно ни черного столба, ни шляпки «гриба» — просто на городок опустился мрак. Интересно, что чувствуют гуманиши, проживающие в других поселениях, рассеянных по всей стране? Какие выводы они сделают из этой трагедии? И сделают ли? Все же предсказывать их реакцию было бы делом неблагодарным: глупо проецировать собственные рассуждения в головы людей, рассуждающих так, как будто они с другой планеты.

Проехав вдоль заграждения и посмотрев на мертвый город с разных сторон, я вернулась к полицейскому посту. Собралась с духом, открыла дверь в дым и сделала несколько шагов к автобусу. Система наблюдения сработала сразу, и мне навстречу кто-то вышел — это был другой экземпляр копа. Но объяснять все с самого начала времени у меня не было — я знала, что в этом воздухе долго разговаривать не смогу.

— Послушайте, — быстро обратилась я к нему, — а где же во время огня была городская пожарная команда? Разве они не обязаны были спасать гуманишей?

— Конечно, обязаны! — вздохнув, сказал он. — Но случилось невероятное совпадение: в это же время пожарная команда выехала в другую сторону. Черт их побери, пожары эти, в конце концов!

«Черт побери»? Это было слишком непохоже ни на одного андроида, которого я могла себе представить. Узенькие щелочки глаз, розовые щеки, небритая несколько дней щетина…

— Вы человек?! — удивилась я.

— Как видите!

— Как же вы работаете в таких условиях? Вам нельзя долго находиться в таком дыму! Между прочим, я представляю Зеленое движение и могу пожаловаться за вас вашему работодателю.

Снова я не сдержалась и закашлялась, а он, переждав, ответил:

— Не надо никому жаловаться, мисс Арк! — Не так давно я воспользовался специальной генетической модификацией, делающей не только дым, но и многое другое менее опасным для здоровья. Знаете, теперь мой организм выводит тяжелые металлы, ну, такие, как свинец, в сотни, а то и в тысячи, раз лучше!

— Боже, и вас прислали в Кингтаун! — вздохнула я. — Да одно ваше присутствие здесь — это оскорбление для гуманишей. Они как раз категоричны в этом вопросе и выступают против модификаций человека.

— Вижу, вы не поверили предыдущему собеседнику! — упрекнул он. — А зря! Он абсолютно прав. Некому на меня обижаться. Кингтауна больше нет.