Гейм Овер

Ольга Сорокина

Создатель онлайн-игры и дочь нефтяного магната. Два разных мира, две разных цели. Однако, им суждено встретиться, чтобы расстаться.

Глава 3

Весь следующий день я отсыпался, даже не слыша ни шестнадцать пропущенных вызовов, ни звонков в дверь, ничего, что могло бы разбудить. Проснувшись в шесть утра, я почувствовал жуткий голод. Но открыв свой холодильник, понял, что съесть ничего кроме одного единственного яйца, бутылки кетчупа, баночки горчицы и банки пива, ничего не смогу. Резко захлопнув его обратно, захотелось выругаться.

Кому скажи не поверят, что имея миллионы на счёту, у меня абсолютно девственный холодильник и нет даже куска хлеба в доме. Давно пора завести какую-нибудь повариху, да и уборка моей берлоге не помешает. Сколько здесь уже перебывало женщин, и хоть бы одна сделала подобие уборки… циничные стервы!

Вдобавок к голодному утру, мой лоб встретился с открытой дверцей кухонной полки, но это оказалось не самым обидным. Хуже всего, что у меня нет даже кофе и набитая шишка заработана зря. В очередной раз, громко выругавшись, я, накинув куртку, вышел из дома, потому как делать здесь больше нечего.

На улице была ещё глубокая ночь. Снег валил так, что дальше двадцати метров вряд ли что можно было бы увидеть. Сев в машину, я врубил на всю мощность музыку, и не обращая внимания на погоду, тут же сорвался с места.

И когда же закончиться эта зима? Встаёшь — темно, приезжаешь домой — темно. Вечная слякоть, сугробы, гололёд, как же всё надоело. Может, это и есть депрессия, про которую так любят болтать психологи и прочие разводилы на деньги? Даже бедняжка Мари заметила, что я напрягся, глупышка. Надо и, правда, пристроить её куда-нибудь. Подарок на новый год, так сказать сделать.

Нет, я действительно устал. Никогда такого не было, чтобы я проспал целые сутки напролёт. Ещё эта тётка бешеная, Себастьян со своими загребущими лапами, жалкий журналист, возомнивший себя супер героем. Да и сам вечер прошёл в общем, совсем не так, как того хотел я. Охамевшая охрана даже не пыталась отработать свои деньги нормально, пуская всякую голытьбу внутрь. Пусть она работала уборщицей, но это не повод пропускать её на конференцию в качестве гостьи. Надо провести сегодня чистку. Всех уволю к чёртовой матери, чтобы другие боялись. И найму, наконец, себе домработницу…

— Идиот! — заорал я, как ненормальный, резко вдавливая педаль тормоза.

Но обледеневший асфальт не поддавался, и круто вывернув руль, я попытался объехать внезапно появившегося на дороге человека. Задев его руку боковым зеркалом, я давил на тормоз изо всех сил и, в конце концов, остановился. Лёгкий шок сменился гневом и, выйдя из машины, я был уверен, что если этот дурак ещё жив, то я сам непременно прибью его чем-нибудь.

Подбежав к оцепеневшему телу, я уже наверняка убедился — это мужчина. Он лежал совершенно неподвижно, хотя я готов поклясться, что едва лишь задел его руку.

— Мужчина, вы слышите меня? — отчего-то струхнул я не на шутку, предполагая исход ситуации. — Мужчина! — сказал я ещё громче и, дотронувшись до плеча, перевернул его на спину.

Этот тип сразу же открыл глаза, и по их выражению не сложно было догадаться, что он либо в доску пьян, либо напрочь обдолбанный наркоман. Страх сразу улетучился и я вновь почувствовал отвращение ко всему миру и тем более к этому недоноску.

— Ты понимаешь, что я чуть не сбил тебя, идиот? — выругался я, теряя самообладание. — Встать, можешь?

Он ничего не отвечал, а лишь смотрел на меня взглядом, от которого мне впервые в жизни стало не по себе. Это был мужчина под пятьдесят, если не больше, с ненормально горящими глазами.

— Вас отвезти в больницу? — задал я вопрос, оглядываясь по сторонам, только сейчас сообразив, что мы стоим посередине проезжей части дороги, и в любую секунду нас может сбить.

Продолжая молчать, мужик медленно поднялся на ноги и, повернувшись ко мне спиной, пошёл прочь. Не понимая, что делать в такой ситуации, я всё-таки решил остановить его и до конца понять, всё ли с ним в порядке.

— Подождите! — выкрикнул я в темноту, сойдя с проезжей части на обочину. — Давайте я подвезу вас. Куда вам надо?

Повернувшись ко мне лицом, я снова увидел эти глаза не совсем нормального человека. Они буравили меня так, словно пытались пролезть внутрь моего тела, что-то пристально рассматривая там. Я мысленно съёжился и не став больше пытать судьбу, развернулся, чтобы уйти.

— Бойся своих страхов! — раздалось позади меня хриплым басом. — На тебя уже легла печать скорби. И помни, — эхом раздался страшный голос, заставивший меня замереть на месте, — боль спасёт тебя, если ты поймёшь её суть.

— Кто вы? — вырвалось у меня.

Но обернувшись, я никого не увидел. Мужика словно и не было; никаких следов, теней, вообще ничего, впереди распростёрлось лишь заснеженное поле. Снег уже перестал идти и я чётко видел, что здесь — никого. Послышались звуки приближающихся машин и яркие фонари стали ослеплять мне глаза.

Ничего не понимая, я на автопилоте пошёл к машине.

Через пару минут взял себя в руки, а всё произошедшее списал на усталость. Сколько же можно, в конце концов, не спать, постоянно переживать и дергаться по каждому вопросу? Всё, пора отдыхать. Иначе придётся записаться к психологам и пить какие-нибудь антидепрессанты. Если до этого момента я ещё сомневался в своих догадках, то теперь не оставалось и тени сомнения.

И окончательно успокоившись, я отравился в офис. Зазвенел мобильник.

— Да, — отрывисто ответил я, выруливая.

— Артём Владимирович, здравствуйте, — услышал я голос своего водителя. — Вы сегодня сами за руль?

— Да. Я позвоню, когда вы мне понадобитесь, — и, отключившись, сразу переключился на звонившего Олега. — Да, говори.

— Привет. Где ты был? Я сутки уже звоню тебе. Ты видел заголовки газет?

— Что, неужели ваш журналюга осмелился замахнуться? — проигнорировал я первый вопрос Олега, переходя сразу к делу.

— Более того, он повтыкал туда интервью с друзьями умершего Егора, где те подробно рассказывали, как он обожал игру и не мог прожить без той и дня. Но это цветочки. Кроме Егора, он откапал ещё какого-то Пашу, который будучи очень занят во время игры, никак не реагировал на уговоры матери, выключить компьютер. В итоге, он укокошил свою мать и, спрятав её в шкаф, продолжал играть практически круглые сутки двенадцать дней подряд, пока не стало вонять так, что он был вынужден выйти из комнаты. Дело дрянь!

— Да, перестань! Скоро буду в офисе и обсудим.

Бросив в ярости мобильник, я втопил на газ.

Вот, урод! Хочешь поиграть со мной? Давай поиграем, и я покажу тебе, кто здесь выше. Это даже хорошо, что ты нашёл именно подобные случаи. И тот и другой были просто психами, всё вопросы сразу отпадают сами собой. Лучше бы взял денег дурак и сидел бы себе где-нибудь на Мальдивах, покуривая травку.

Быстро добравшись до работы, я не смог толком найти парковочное место, так как некуда было даже плюнуть, не то, что пристроить несколько тонный автомобиль. Не успел я появиться возле офисного здания, как мою машину окружила толпа журналистов, фотографов и прочих писак. Закрыв все двери, я стал набирать Олегу.

— Что здесь за цирк? Вызови охрану на улицу, я не могу выйти из машины.

Через минуту ко мне подбежали трое крепких ребят в форме и попытались растолкать собравшееся стадо. Кое-как вытиснулся из машины. На меня тут же обрушились со всех сторон каверзные вопросы вперемешку с фотоаппаратными щелчками.

— Артём Владимирович, прокомментируйте вашу позицию в отношении погибших детей.

— Чувствуете ли вы свою вину в этом?

— Как вы отреагировали на высказывания несчастной матери?

— Вас назвали убийцей, согласны ли вы с таким жёстким высказыванием?

— Слышали ли вы о подобных случаях заграницей? Случайность ли это?

Терпеливо промолчав и не дрогнув ни одним мускулом, мне удалось добраться до входа. Дав распоряжение закрыть все двери и никого не впускать, я поднялся к своему кабинету. Все нервно бегали кто куда, создавая ненормальную обстановку. Некоторые даже не соизволили поздороваться со мной. Закипая от бешенства, я заорал на весь этаж:

— Хватит! Чтобы я больше не видел никакой паники. Кому очень страшно, пусть идёт домой и сосёт соску. Здесь мне ещё бардака не хватало… И сделайте мне кто-нибудь кофе, наконец.

Громко хлопнув дверью, я прошёл к столу и тут же заметил несколько газет.

«Как современные онлайн-игры убивают человека».

«Виртуальная реальность или как не умереть во время игры».

«Трагический случай Егора Румянова заставляет задуматься…».

Можно подумать я кого-нибудь заставляю зависать перед компьютером и требую круглосуточного онлайна. Я всего лишь делаю своё дело и делаю его на отлично. А психи уже не моя забота, пусть об этом подумают наши благородные медики, профессора и психологи. Есть спрос, на который всегда рождается предложение. Так что моей вины здесь нет.

Мои мысли прервал зашедший Олег, неся в руках чашку с горячим кофе.

— Артём Владимирович, — шутливо произнёс он, — прошу вас, ваш кофе.

Неуместный приступ радости вызвал во мне еще большее раздражение.

— А где Лилька?

— Да она так напугана твоим злобным видом, что попросила меня занести твой кофе.

Нажав на громкую связь, я чётко выговорил:

— Лилия, зайдите ко мне.

В дверях тут же появилась перепуганная секретарша, с нервно бегающими красными глазами.

— Вы уволены. Можете собираться.

— Тём, ты…

Я лишь поднял руку, чтобы он замолчал и стал дожидаться реакции своей амёбной секретарши.

— Артём Владимирович, извините меня, прошу вас, — сразу очнулась она. — Я готова поклясться, что этого больше не повториться, — пошли уже в ход и слёзы.

— Мне не нужны сотрудники, которые бояться меня и тем более даже не соблаговолят здороваться, — хладнокровно произнёс я, усаживаясь за стол и поднося крепкий кофе к губам.

— Умоляю вас, — жалобно запищала она. — Я виновата, знаю. У меня просто сегодня всё из рук валиться. Артём Владимирович, я только сегодня узнала, что… беременна. Извините, господи, прошу вас.

— Вот и поберегите своё здоровье, прощайте.

Вся в слезах, она тут же выбежала за дверь, оставив меня, наконец, со своими делами.

— По-моему, ты перегибаешь палку…

— Она никогда мне не нравилась, да и с её беременностью, все равно бы она тут не задержалась. И хватит ныть! — опять наступил я на грабли ярости. — Сейчас некогда распускать сопли и впадать в жалость. Меня никто не щадит. Дай опровержение репортёрам, что, мол, мы за психов не отвечаем и обязанность следить за подростками, целиком и полностью лежит на плечах их родителей. Всё. Оставь меня.

— Премия, — цинично сухо добавил Олег.

— Я помню. Зайди в бухгалтерию через час.

Он быстро испарился и, скорее всего, затаил обиду, но мне плевать. Близкими друзьями мы никогда с ним не были, а если ему вдруг показалось, что мы напарники, то это его проблемы. Он такой же подчинённый, как и все остальные.

Допив кофе, я уволил половину своей охраны, маркетолога и пару программистов. Затем, просматривая почту, мои глаза чуть не выпрыгнули из орбит, так как пришло несколько тысяч писем с разных стран. Большинство от фанатов, со словами поддержки и пожеланиями дальнейших успехов. Но попадались и такие, где вся компания, а в частности и я сам, покрывались ушатами помоев и ругани. В чём меня только не обвиняли: и что я коварный жлоб, наживающийся на невинных душах, убийца и подстрекатель-антисемит, и что министры по культуре и образованию должны меня чуть ли не расстрелять, за подобные игры.

Мне стало смешно. Как же всё-таки они глупы. Я уже давным-давно заслужил общественное уважение во многих странах, а им всё кажется, что если они выльют всю свою грязь на меня, то я сразу в панике испугаюсь. Да я уже и не сомневаюсь, что из всех этих писем нет и половины правды, всё подстава. Завистники не спят и проявили активность по полной. Это даже забавно… стоило только удвоить свой доход, как тут же выросли стены и разного рода прощелыги. Но ничего, чем труднее сейчас, тем сильнее я буду потом…

Неожиданно передо мной появилась… Мари. Сначала мне показалось, что она привидение, так как цвет её бледной кожи пугал и завораживал одновременно. Но через мгновение, я понял, что она очень даже реальна и видимо я так крепко задумался, что и не заметил её прихода.

— Здравствуй, дорогая, — сделал я подобие улыбки, больше из необходимости.

Мари стала медленно приближаться к столу, слегка неуверенным шагом. В её, явно заплаканных глазах, читался испуг и какая-то нервозность, но, в общем, она выглядела более чем привлекательно. Чёрное облегающее платье едва прикрывало стройные ножки, скользнув взглядом дальше к груди, я уже наверняка видел — платье, единственное, что разделяет её с миром. Острое желание обладать этим телом взяло верх надо мной, и я уже забыл обо всём, что я наговорил ей в субботу. В конце концов, плевать, если ей так хочется, то…

Обойдя мой стол, она вдруг опустилась передо мной на колени и, предвкушая всё самое интересное, я фактически был готов забыть о своей жалости к ней. Но Мари лишь уткнулась головой в мою коленку и судорожно затряслась, начав настоящую истерику.

— Я чуть не сошла с ума, вчера. Я звонила, приходила домой, писала смс, а в ответ только изнурительная тишина. Не могу так больше. Тёма, прошу тебя… позволь мне быть с тобой рядом. Я буду делать всё, что только прикажешь, всё, что угодно. Мне абсолютно безразлично, когда ты будешь возвращаться домой, и с кем будешь проводить свободное время. Если ты не хочешь детей, их никогда не будет, только позволь мне быть рядом, умоляю тебя.

— Мари, встань немедленно…

— Нет, — перебила она, — выслушай меня… Я просто не смогу жить без тебя, — захлебываясь от слёз, произнесла она, подняв на меня свои обезумевшие глаза. — Я люблю тебя, очень, очень сильно люблю и готова пойти на всё ради тебя.

Почувствовав резкий приступ тошноты, я вскочил со стула и попытался отойти от неё, но вцепившись в меня мёртвой хваткой, Мари лишь начала волочиться за мной словно жалкая собачонка.

— Я уже сказал тебе, мне не нужна ничья любовь, ты слышишь меня? — заорал я, совсем взбесившись. — Да, отцепись же ты!

— Нет! Умоляю, тебя, — воскликнула она, упав лицом на пол. — Я готова быть твоей вечной служанкой, только позволь быть с тобой. Тёма, я люблю тебя… люблю безумно.

— Не называй меня так, — с отвращением посмотрел я на её распростёртое тело, которое буквально несколько минут назад с такой же силой желал. — И не будь полной дурой. Хватит уже пресмыкаться. Мне не нужна твоя любовь и это заходит уже слишком далеко. Быстро встань и уходи. Завтра же, я найду тебе подходящего мужа. Совсем с катушек съехала, — шёпотом проговорил я, соображая, что с ней дальше делать и главное, как выпроводить отсюда.

— Я никогда не смогу жить с другим мужчиной, — спокойно ровно ответила Мари, медленно поднимаясь на ноги.

Обрадовавшись этой разительной перемене настроения, надо было как можно скорее пользоваться подходящей ситуацией.

— Как хочешь, — дружелюбно начал я, взяв её под руку, действуя другой тактикой. — Тогда, я отправлю тебя учиться в штаты, хочешь? Что если мы сделаем из тебя супер звезду, а? Мари у тебя есть совершенно всё, что нужно для этого, — заговаривал я её всяким бредом, лишь бы она только успокоилась и ушла домой. — Мы можем это обсудить вместе. Если не нравятся штаты, отправим тебя в Европу…

Заколебавшись, она сжала мою руку, прижимаясь ко мне всем телом.

— Хорошо, я поеду…

Облегчённо вздохнув, я стал подталкивать её к двери.

— Вот и умница! А сейчас давай домой и спать. У тебя слишком усталый вид…

— Я поеду с тобой, куда прикажешь, только с тобой, — как заведённая повторяла она, смотря на меня абсолютно стеклянными глазами. — Хочешь, я буду каждый день валяться у твоих ног, буду целовать их и вымаливать твоё присутствие? Милый, я готова на всё. Поедем домой? И я покажу, насколько я предана тебе и своей любви.

На секунду остановившись, чтобы заглянуть в её глаза, я понял, что она ничуть не шутит и говорит слишком искренне. Не рехнулась ли она вообще головой? Это же ненормально. Виртуальная жизнь вкупе с алкоголем и помешанной слежкой за моей потенцией сделали своё дело. Или же девочка начиталась дешёвых романов о розовых соплях, воздушных замках и всяких доблестных рыцарях собирающих носовые платочки. Хотя, не может ли это быть постановочным спектаклем?

— Мари, я же не могу просто взять и уйти с работы. Я первое лицо и должен присутствовать здесь каждый день. Давай, мы завтра обсудим с тобой, твоё большое путешествие заграницу, — мило улыбнулся я, давая понять, что ей удалось выпросить желаемое и цирк пора заканчивать.

— Скажи, ты любишь меня? — громко воскликнула она.

От услышанных слов мои виски резко сдавило, и теперь любой жест с тупой болью отдавался где-то глубоко внутри. Мысли стали беспорядочно путаться и ярко показывать все минувшие события.

Чёрт бы их всех побрал с этой любовью! Почему каждый хочешь вызвать во мне жалость? Меня никто и никогда не жалел. Я приучен жить сам, без чьей бы то ни было помощи. А любовь придумали лентяи и нытики, чтобы прикрывать свою ничтожность якобы возвышенным чувством. Вот и Мари, лишь бы ничего не делать, а только охать и ахать от любви ко мне. Лицемерка! Хватит!

И больше нисколько не сомневаясь, что её поведение вызвано лишь жалкой попыткой удержать меня возле себя, я решил поставить жирную точку.

— Если я ещё раз увижу тебя на пороге этого здания или своего дома, я, не дрогнув вызову охрану и выпровожу твои длинные ноги за дверь, — повелительным тоном произнёс я. — Мне надоел этот цирк.

— Тёма, ты люб…

— Нет, я презираю эти слова, и не верю в подобную чепуху. Я понятно выговорил или повторить ещё раз?

— Ты не веришь мне? — с наивно детским взглядом спросила она и не став больше слушать весь этот непрекращающийся бред, я просто вытолкнул Мари за дверь и быстро заперся изнутри, всё ещё слыша её голос. — Тёма, я докажу, что люблю. Я докажу! — кажется, крикнула она на весь этаж. — Ты поверишь!

— Дура! — выкрикнул я вслух.

Лучше бы вытряхнула из меня денег, как это делают остальные, и жила бы себе припеваючи. Замуж ей, видите ли, захотелось. Да всем им нужны только мои деньги.

Захлестнувшая злость полностью поглотила меня, и я никак не мог отделаться от тошнотворного чувства отвращения буквально ко всему. Часы показывали только одиннадцать часов утра, однако по ощущениям я пережил почти целую неделю. Голова снова раскалывалась, не давая связно соображать. Настроение кидалось из стороны в сторону, от безудержной ярости до полного опустошения. Мне даже начало казаться, что лучше бы я воспользовался Мари в своих целях, и пусть бы она и дальше пресмыкалась, если ей это по вкусу, зато стряхнул бы всё накопившееся напряжение…

Ухмыльнувшись своим желаниям, я лишь быстрым рывком схватил телефон, и на ходу пролистывая список контактов, уже подходил к машине. Но не успел я отъехать с парковки, как моё внимание привлекла толпа журналистов, со всех ног бежавших с включёнными камерами. Любопытство взяло верх и, повернувшись в сторону, куда они направлялись, заметил на одном из балконов абсолютно голую девушку. Без всяких сомнений это — Мари. Она что-то выкрикнула и, не успев даже подумать над происходящим, я осознал случившееся лишь, когда её окружили в кольцо. Кто-то панически кричал, другие бегали и звали о помощи, журналисты тут же стали снимать репортаж…

Машинально переведя взгляд на дорогу, я мог думать только о том, как бы поскорее отсюда смыться, пока все они бегали вокруг её распростёртого тела и не заговорили обо мне.

Сорвавшись с места не разбирая разделительных полос и светофоров, я понёсся домой. Внутри не было ни жалости, ни боли, только тревожное ощущение навалившейся со всех сторон опасности. Жизнь решила поиграть со мной и проверить на прочность. Однако мне плевать, что ей там взбрело в голову, я хозяин своей судьбы и если на моём пути попадаются исключительно психи, значит, я так и буду продолжать презирать их.

Не прошло и десяти минут, как на мой мобильник полетели десятки звонков. Но что я могу сказать им? Что глупая девочка слегка помешалась и хотела быть кем угодно лишь бы рядом со мной? И кто вообще мог предположить такой исход событий? Я и встречался-то с ней хорошо, если раз в месяц, а что она там накрутила в своей больной голове, это уже теперь никому неизвестно. Вот, дура!

Отключив разрывающийся телефон, мне хотелось поскорей оказаться дома и забыть весь этот сегодняшний кошмар. Виски снова сдавило, но на этот раз боль раскатилась до затылка и сосредоточилась именно там. Пронзало настолько сильно, что хотелось закрыть глаза. Кое-как добравшись до дома и выйдя из машины, я поднял глаза на свой балкон и тот неожиданно раздвоился. В это мгновение всё разом закружилось, и больше ничего не ощущая под ногами, я на одном автопилоте стал пытаться дойти до подъезда.

Хватаясь руками за стены, я изо всех сил старался не упасть. Едва добравшись до второго этажа, я остановился, не в силах вспомнить, где живу.

— Кажется, третий, — еле провернул я языком и, собрав всё оставшиеся силы, одним рывком добежал до своей двери.

Ноги подкосились сами собой и, сдавшись телу, уже ничего не соображая и видя перед собой одну черноту, я, наконец, почувствовал ровную поверхность…