Розенбург. Дар и проклятье

Ольга Сергеевна Распутняя (2024)

Затерянный в горах скучный городок, отрезанный от мира. Ева вместе с младшим братом Тимом приезжает в Розенбург на лето, чтобы погостить в фамильном особняке, где живет ее дядя. Но тот почему-то совсем не рад их приезду. А вскоре вокруг начинают происходить и вовсе странные и необъяснимые вещи. Что за скелеты хранятся в шкафу семьи Евы? Что означают ее пугающие сны? И почему странный незнакомец, о котором больше никто не знает, преследует девушку? Вскоре Ева понимает, что в Розенбурге никто не является тем, за кого себя выдает…

Глава 4. «Лисья нора»

Тим вернулся домой, когда старинные часы с черно-золотым циферблатом в комнате Евы почти пробили полночь.

Ева, которая и без того было на взводе после всех сегодняшних открытий, тут же набросилась на брата.

— Тим, мы уже тысячу раз говорили о твоих возвращениях в такое время! — разъяренно крикнула она. — И разве я не просила тебя отвечать на звонки?!

— Черт возьми, Ева, напомнить тебе, во сколько ты возвращалась домой после своих вечеринок? — вскинулся Тим, мгновенно перейдя в контрнаступление. — И разве не я прикрывал тебя перед папой?!

Впрочем, Тим тут же осекся, потому что старался не напоминать сестре о Палермо.

— Я была старше тебя! — возразила Ева, старательно игнорируя навалившиеся воспоминания: их переезд в Палермо, знакомство с Виктори и безумный парад вечеринок, который последовал после. Отец, вообще-то, не отпускал ее гулять по ночам, но она часто бесшумно выбиралась из дома и возвращалась только под утро. А Тим каждый раз просыпался, чтобы впустить ее в квартиру, и всячески ее прикрывал.

— Брось, Ева, мне скоро будет шестнадцать, сколько было и тебе! — презрительно воскликнул Тим. — Ты же сама понимаешь, насколько глупо звучит этот аргумент!

— И что это за компания? Судя по голосам, все они явно старше тебя! — решила зайти с другой стороны Ева. Она всегда игнорировала то, против чего не могла придумать возражений.

— Серьезно? Мне нельзя дружить с теми, кто старше? — фыркнул Тим.

Ева беспомощно замолчала. Она прекрасно знала, в каких компаниях Тим тусовался раньше, и чем они занимались. Она не сомневалась, что брат и здесь влился в ту группу подростков, которые решили до совершеннолетия перепробовать все, что только можно.

Но Тим вдруг решил сменить тактику.

— Слушай, сестричка! — миролюбиво сказал он. — Честное слово, я не делал ничего такого. Мы просто играли в футбол, а затем мне показывали город, вот и все. Надо же нам здесь чем-то заниматься, верно? Обещаю, я всегда буду брать трубку, ну и что ты там еще хочешь.

Он улыбнулся ей своей милой мальчишеской улыбкой, и Ева вздохнула.

— Какой же ты подлиза! — покачала головой она. — Только, пожалуйста, не ввязывайся ни во что, ладно? Мы здесь чужие, и каждое наше действие на виду.

— А когда я во что-то ввязывался? — невинно спросил Тим. — К слову, Ева, я все никак не могу понять, почему местные так гостеприимно приняли меня в свою компанию. Знаешь, все это так мило, что, черт возьми, даже подозрительно…

— Ну, ты ведь стал такой крутой, Тим, что они сочли за честь, — иронично сказала Ева, решив поговорить с ним на эту тему позже. Сегодня она слишком устала.

Брат закатил глаза и, поцеловав ее на прощание в щеку, ушел к себе в комнату. А Ева без сил рухнула в постель. Она ужасно вымоталась, но после вчерашних кошмаров ей было страшно засыпать. В конце концов, усталость взяла свое, и она погрузилась в сон.

К счастью, после такого насыщенного дня она проспала всю ночь, как убитая, безо всяких сновидений. Даже повторяющиеся кошмары о Виктори сегодня не мучили ее. Так что, проснувшись утром, Ева вздохнула с облегчением. Она чувствовала себя гораздо лучше и сразу решила позвонить отцу. Возможно, от него ей удастся хоть чего-то добиться.

Однако ее надежды не оправдались. Мало того, Еве показалось, что отец хочет как можно быстрее закончить разговор с ней: убедившись, что они с Тимом благополучно устроились и обзавелись новыми знакомствами, он сослался на срочные дела и попытался повесить трубку.

— Подожди, папа! — остановила его Ева. — Почему ты никогда не говорил, что вы с мамой были такими крутыми ребятами в Розенбурге?

Она постаралась спросить это как можно более шутливо, но, даже находясь за тысячи километров, почувствовала, как отец напрягся. Пауза затягивалась.

— Не такими уж и крутыми, — наконец невнятно сказал отец, и в трубке раздалось странное шипение. — Да и ты никогда не интересовалась тем, чем мы занимались в Розенбурге. Но, честное слово, мы лишь иногда…

— Пап, говори громче, тебя почти не слышно!

— Говорю, что все это слишком преувеличено! — проорал отец, и Ева подумала, что они с дядей не такие уж и разные, как ей сначала показалось. — Да, конечно, к нам здесь прислушивались, но только потому, что наша семья жила здесь столетиями и знает город, как свои пять пальцев. Но, говорю тебе, это вовсе не так…

— Слушай, почему тебя так кошмарно слышно? — недоуменно перебила его Ева. В трубке все время раздавалось такое шипение, как будто отец находился под землей, где не было связи.

— О, прости, милая. Я сейчас в университете Сент-Луиса. М-м-м… меня попросили выступить с отчетом по результатам раскопок на факультете архитектуры. Здесь просто отвратительная связь, — торопливо объяснил отец. — Я позвоню тебе из дома, ладно?

— Ага, — растерянно сказала Ева.

Плохая связь в современном университете с Wi-Fi в самой столице Испании? Очень интересно. Ева, раздраженная тем, что так ничего и не добилась, бросила телефон на кровать.

Вечеринка у Алики должна состояться только через две недели. Ева даже самой себе не могла признаться, с каким нетерпением она ее ждет. Только сейчас она осознала, как сильно ей не хватало веселья и драйва, которых она сознательно лишала себя все последние месяцы.

А пока что ей было совершенно нечем заняться. Тим целыми днями пропадал со своими новыми друзьями. Ему, в отличие от Евы, Розенбург нравился все больше и больше. Он быстро освоился и сейчас вел себя так, как будто жил здесь с рождения.

Тем временем Ева изнывала от скуки. От нечего делать она целыми днями ходила из комнаты в комнату, рассматривала непонятные книги дяди Филиппа, от которых ее уже тошнило, и играла с Вольтом. В конце концов, она выудила из какого-то сундука шахматную доску и попросила дядю научить ее играть. Тот явно не пришел в восторг от этой идеи. Но еще меньше ему нравилось, когда Ева за неимением других дел бродила по дому туда-сюда. Так что ему пришлось согласиться.

Ева научилась довольно быстро, и теперь они с дядей проводили целые вечера, разыгрывая партию за партией. Дядя по-прежнему не отличался разговорчивостью, но хотя бы с интересом слушал рассказы Евы об их путешествиях по Европе. Ева чувствовала, что лед между ними понемногу таял.

Когда Ева поняла, что вскоре сможет потягаться с главной героиней «Хода королевы», она решила, что ей срочно пора заняться чем-то другим.

— Дядя Филипп, где здесь ближайший книжный магазин? — обратилась она к дяде после того, как обыграла его пятый раз за вечер. — Или библиотека? Я скоро с ума сойду, если не отвлекусь на что-то!

— Ну и вздумалось тебе ходить куда-то! — хмуро сказал дядя Филипп, раздосадованный проигрышем. — Ведь в доме полно книг.

Ева молча пошарила рукой под диванными подушками и вытянула оттуда потрепанную книгу.

— «Роман о Граале. Магия и тайна мифа о короле Артуре», — с непроницаемым лицом прочитала она.

— М-да, — задумчиво протянул дядя и провел рукой по своим непослушным черным волосам. Кажется, до этого ему не приходило в голову, что семнадцатилетнюю девушку не слишком заинтересуют подобные книги.

— У вас вообще полно книг о всяких сказках и легендах, — заметила Ева. — Разве вам это интересно?

— Не то чтобы мне лично это было интересно. Просто у всей нашей семьи есть странное пристрастие коллекционировать книги о всяких фантастических вещах. Понятия не имею, почему, — невнятно ответил дядя и принялся поспешно объяснять Еве, как добраться до лучшей библиотеки города с необычным названием «Лисья нора». Ева, верная своему слову игнорировать его странности, не стала расспрашивать. Она решила посетить библиотеку завтра же.

* * *

«Лучшая» библиотека города представляла собой старое рассыпающееся здание, выкрашенное поблекшей зеленой краской. Над дверью висела медная табличка с названием «Лисья нора». На ней сидел нахохлившаяся черная птица.

«Вот уж точно нора…» — подумала Ева и поднялась по грязным ступенькам. Ее шаги спугнули птицу, которая резко спорхнула с дощечки и пролетела так близко к лицу Евы, что она шарахнулась в сторону.

«Здесь даже птицы не в своем уме!» — решила Ева и вошла внутрь.

В библиотеке царила полнейшая тишина. Ева растерянно оглянулась, но не увидела здесь ни души. Крохотные окошки не мыли уже много лет, поэтому маленькое помещение было погружено во мрак, полностью оправдывая свое название. Воздух был пропитан особым запахом пыли и старых книг. Еве, которая вдоволь насмотрелась на древние фолианты в собственном доме, захотелось немедленно уйти.

— Заходи-заходи, милочка! Мы всегда рады видеть новых посетителей, — вдруг раздался откуда-то дребезжащий старческий голос.

Ева подскочила на месте. Она никак не могла понять, откуда исходит голос. И, только когда ее глаза немного привыкли к полумраку, она увидела в глубине кресла у стола пожилую женщину. Хотя назвать ее так было явным преуменьшением. Она была такой сухонькой и дряблой, что, казалось, от любого резкого движения она рассыплется прямо в воздухе.

Старушка с трудом поднялась и, прихватив со столика очки в черепаховой оправе, заковыляла к ней.

— Нередко нас здесь балуют посещениями. А жаль, очень и очень жаль! Молодое поколение совсем разучилось читать! — возмущенно дребезжала она. — А ведь чтение развивает способность видеть. Виденье же — ключ ко всему.

Ева только вежливо кивнула. Старушка тем временем нацепила на крючковатый нос очки и внимательно всмотрелась в ее лицо. А потом радостно заулыбалась, от чего все ее морщинки стали еще глубже.

— Вот и матушка твоя в свое время сюда захаживала, — восторженно сообщила она.

— Откуда вы знаете, чья я дочь? — недоуменно спросила Ева.

— Я, может, и стара, но еще бы я не узнала дочь Анжелики Оленской! — возмутилась старушка. — Вы ведь с ней похожи, как две капли воды! Вот только цвет глаз разный. Так вот, бывало, просиживала она тут целыми днями, обложившись книгами, даже про еду забывала. Я нарадоваться не могла!

— Моя мама… часто здесь бывала?! — пораженно спросила Ева. То, что ее мама вмешивалась во все дела Розенбурга и блистала на всех торжествах, она еще могла понять, но представить ее здесь, часами сидящей в затхлой библиотеке, было просто невозможно.

— А то как же! — довольно закивала старушка. — И всегда перекидывалась со мной словечком. А сколько всего ее интересовало: история, легенды, культура… Можешь себе представить, она изучила все записи исследователей и ученых, которые когда-либо жили в нашем городе. И еще все выпуски газет, которые сохранились за несколько сотен лет. Могу и тебе показать, деточка…

— Нет-нет, спасибо, — поспешно отказалась Ева, окончательно решив, что старушка спутала ее маму с кем-то другим. Быть такого не может, чтобы она читала дурацкие газеты столетней давности. — Я… пока что осмотрюсь.

— Конечно-конечно, милая, осматривайся, сколько хочешь. Если подсказать что нужно, ты спрашивай, не стесняйся. Здесь не найдется ни одной книги, которую я бы не прочитала, а ведь для этого требуется не один десяток лет, — гордо поделилась она.

Вообще-то, Еве хотелось поскорее уйти, но она решила не огорчать старушку. Поэтому она начала медленно прохаживаться вдоль рядов, делая вид, что рассматривает книги. Но старые, истрепанные и пожелтевшие издания не имели ничего общего с яркими современными книгами, которые остались в их квартире в Мадриде. И уж точно здесь не найдется ни авантюрных романов, ни модных триллеров, ни откровенных любовных историй, которые она обожала.

Ева обогнула последний ряд и обнаружила несколько низких столиков, которые, судя по всему, выполняли функцию читального зала. За одним из столиков сидела девочка и читала книгу при скудном островке света, который проникал из пыльного окна. Еве, которая была абсолютно уверена, что они с библиотекаршей здесь одни, стало не по себе.

— Привет, — машинально поздоровалась Ева, и девочка, вздрогнув, резко подняла голову.

— О… привет, — запнувшись, робко ответила она. — Я так зачиталась, что не услышала, как кто-то вошел. Надеюсь, я не напугала тебя. Ты ведь, наверное, думала, что здесь больше никого нет…

Ева подошла ближе и присмотрелась к девочке. Она была такая маленькая и худенькая, что Ева не дала бы ей больше четырнадцати лет. Однако ее серьезные карие глаза выдавали, что она все-таки старше — должно быть, возраста Евы или немного младше. У девочки было заостренное личико, которое придавало ей сходство с лисичкой, и очень бледная кожа, словно она никогда не выходила на солнце. Все краски ее внешности собрались в прямых золотисто-рыжих волосах, которые рассыпались по простой белой футболке. В отличии от многих рыжеволосых, у нее совсем не было веснушек.

— О, не волнуйся! — улыбнулась Ева, уже придя в себя. — Со времени моего приезда в этот город я начинаю привыкать к тому, что все здесь или ходят бесшумно, или любят сидеть в темноте.

— О нет, я вовсе не люблю сидеть в темноте, — почему-то испугалась девочка. — Просто Евдокия Илларионовна экономит свет и разрешает включать его только по вечерам.

— Евдокия Илларионовна? Ах, ты имеешь в виду библиотекаршу… Она не представилась мне, — пожала плечами Ева.

— Да, она иногда забывает… многие вещи. По-хорошему, ей бы уже уйти на отдых, но она не представляет своей жизни без библиотеки. Даже ночует здесь, — понизив голос, сказала девочка и вдруг сконфузилась. Наверное, она подумала, что Еве это совсем не интересно. — Ох, прости, я ведь тоже забыла представиться! — спохватилась она и еще больше покраснела. — Я Лидия.

— Рада познакомиться, Лидия. Я Ева, — сказала Ева и пожала худенькую руку девочки.

— И я очень рада. Бабушка, кажется, говорила мне, что в город вернулись племянники Филиппа Оленского, — смущенно сказала Лидия, которая, судя по всему, не привыкла начинать разговор.

— Что ж, кажется, весь в город уже в курсе, — улыбнулась Ева.

— Вообще-то, я вряд ли бы узнала, если бы бабушка не сказала, — протянула Лидия и захлопнула толстую книгу, которая лежала перед ней. — В Розенбурге, конечно, все обо всем узнают сразу же. Но я не часто бываю в компаниях, так что…

Ева уже и сама это поняла. Судя по тому, что ее новая знакомая в одиночестве просиживает в полутемной библиотеке в летние каникулы, это было более чем очевидно.

— Значит, здешнее общество тебе не очень нравится? — доброжелательно спросила Ева, стараясь подбодрить девушку.

— Нет, совсем нет… — Лидия явно смешалась и начала машинально перекладывать книги с места на место. — Просто мне нравится читать, вот и все.

— Мне, вообще-то, тоже, — подхватила Ева и понизила голос, чтобы не расслышала Евдокия Илларионовна. — Но я предпочитаю книги, которые не старше, чей моя прабабушка.

— А я люблю старые книги, — вдруг твердо сказала Лидия, и в ее тонком голоске послышался вызов. — Когда ты читаешь их, ты словно переносишься на много лет назад. В другие эпохи, к другим людям. Это ведь так потрясающе — понимать, что эти строки были написаны задолго до того, как ты родилась! И что благодаря им ты можешь посмотреть на мир глазами людей, которые намного мудрее тебя.

Еву поразило, с каким запалом говорила Лидия. Сама она никогда не размышляла в таком ключе. Для нее книги всегда были лишь приятным способом скоротать досуг, и не более того. Но Лидия уже сама устыдилась своей пламенной речи.

— Так… ты приехала ненадолго? — торопливо сменила тему она.

— Да, к счастью, всего лишь на лето, — ответила Ева. — Потом мы с братом вернемся к отцу в Мадрид, и я закончу там последний класс.

— О, я тоже в последнем классе. Правда, мне только шестнадцать. Меня отдали в школу раньше остальных, — затараторила Лидия, явно обрадованная тому, что может поддержать беседу. — А что ты собираешься делать здесь все это время? Тебе, наверное, скучно здесь…

Ева помедлила. Ей совсем не хотелось признаваться в том, как паршиво и одиноко она чувствует себя в этом городе.

— Ну-у… Алика Вершинина пригласила меня на вечеринку в честь открытия летнего сезона в ее коттедже за городом, — наконец сказала Ева, чтобы избежать прямого ответа.

— О-о-о, — уважительно протянула Лидия.

По ее глазам Ева поняла, что Лидия уже причислила ее к разряду здешней элиты, куда ей самой путь заказан. Много времени назад, когда Ева только подружилась с Виктори, она наслаждалась славой «золотой» девочки и притворялась той, кем не являлась.

Но сейчас она хотела стать другой. В глубине души ей даже казалось, что трагедия с ней и Виктори — это возмездие за то, как высокомерно они вели себя по отношению к другим девочкам и шутки ради крутили мальчиками. Она уверяла себя, что все это глупости, но не могла избавиться от навязчивых мыслей.

Поэтому Ева поспешила разуверить Лидию.

— На самом деле, ты права, — призналась она. — Я не знакома здесь ни с кем, кроме Алики, и мне совершенно нечем заняться. Мой брат Тим успел завести знакомства с половиной города, а вот мне это так и не удалось. Я чувствую себя здесь чужой.

— Правда? — Лидия, которая явно не ожидала такого ответа, тут же постаралась ее подбодрить. — Знаешь, ведь в Розенбурге гораздо лучше, чем кажется на первый взгляд. Он как закрытый сундук, вот только нужно знать, с какой стороны его открывать. Я могу провести тебе экскурсию по городу… если, конечно, захочешь.

«Почему бы и нет?» — подумала Ева. Вообще-то, у нее не было ни малейшего желания «открывать» этот город в каком угодно смысле, но… Чем это хуже томления в мрачном родовом гнезде Оленских?

— Конечно, — согласилась Ева. — Это очень мило с твоей стороны.

Лидия просияла. Она тут же собрала все книги со столика во внушительную стопку и начала разносить их по местам. По невнимательности она оставила одну книгу на соседнем столике, и Ева, взяв ее в руки, прочитала название: «Руны. Теория и практика работы с древними силами».

«Серьезно, в этом городе чокнулись абсолютно все!» — покачала головой Ева и бросила книгу на место, словно она была ядовитая.

Они с Лидией пошли к выходу, и Ева по дороге наобум выхватила из полки несколько книг, чтобы не расстраивать Евдокию Илларионовну. Она положила их перед просиявшей старушкой, которая своей дрожащей рукой сделала необходимые пометки.

— Отличный выбор, деточка! — похвалила она. — Просто к сведенью, мы разрешаем брать не больше одного экземпляра домой, но для тебя я, конечно же, сделаю исключение. А ты, Лидия? Ничего не берешь сегодня? Кажется, ты не дочитала книгу по…

— Нет-нет, — быстро перебила ее Лидия и вымученно улыбнулась. — Как-нибудь в другой раз. До свиданья, Евдокия Илларионовна!

И девушки поспешно выскользнули наружу. После темной затхлой библиотеки яркий свет ослепил их. Ева подставила лицо теплым лучам, с удовольствием вдыхая свежий воздух, напоенный ароматом цветов.

— Как же я люблю солнце! Здесь его слишком мало, — вздохнула Ева, расправляя волосы по плечам. На солнце ее каштановые пряди отливали золотом.

— Это потому, что город лежит в долине, — объяснила Лидия. — Горы не дают солнечному свету проникать сюда. Но я не жалуюсь. Я рада, что мы живем в горах. Я просто обожаю гулять там!

— Ты любишь гулять в горах? Одна? — спросила Ева, которую все больше удивляла эта рыжеволосая девочка. — Разве это не опасно?

— Ничуть, — засмеялась Лидия. — У нас не водится никого опаснее белок.

— Вообще-то, я говорила не про диких животных. Ты не боишься маньяков и всяких фриков, которые могут поджидать одиноких девушек в лесной чаще?

— Глупости, — уверенно сказала Лидия. — За всю мою жизнь у нас не произошло ни одного нападения. А даже если я и наткнусь на кого-то подобного, уверена, я смогу с ним справиться.

Ева, посмотрев на худенькую и хрупкую Лидию, решила, что у нее гораздо более высокая самооценка, чем кажется на первый взгляд.

— Если хочешь, мы можем как-то выбраться на прогулку в горы, — вдруг предложила Лидия. — Там есть множество потрясающих мест, тебе наверняка понравится! А на вершине лес редеет, поэтому там очень солнечно.

Но Ева, самой экстремальной деятельностью которой была пробежка в городском парке на протяжении двух дней, лишь покачала головой.

— Если я поднимусь на вершину горы, обратно меня будут сносить, — мрачно пошутила она, и Лидия улыбнулась.

— Ладно, избалованная девочка, — подколола ее она. — Тогда идем, я покажу тебе свои любимые места в пределах города.

Любимые места Лидии представляли собой то, на что Ева никогда в жизни не обратила бы внимания. Неприметная кофейня с книгами, в которой можно было выпить какао с маршмэллоу и почитать какой-нибудь роман. Старое здание театра с обвалившейся штукатуркой, но все еще сохранившее былую красоту. Маленький сквер с прудом, в котором плескались утки. Единственным, что действительно впечатлило Еву, была великолепная церковь, которую она заметила еще в день приезда. Ее стены были аккуратно выбелены, а высокий купол сверкал в лучах солнца, словно жидкое золото.

— Жители Розенбурга всегда были очень религиозными, — объяснила Лидия. — Так было с самого основания. Когда люди селятся в глухих местах, им остается только рассчитывать на помощь высших сил. Церковь Двенадцати Апостолов, построенная несколько столетий назад, до сих пор считают сердцем города.

Ева никогда не задумывалась над вопросами религии. Ее мир состоял из путешествий, новых знакомств, поисков подходящих нарядов, заботой о брате и других обыденных вещах. Все остальное для нее было пустой тратой времени. Поэтому она не могла взять в толк, зачем каждую неделю приходить в церковь и слушать глупые проповеди, которые не приносят никакой пользы.

— Значит, ты… часто приходишь сюда? — спросила Ева, бросив взгляд на величественное здание церкви, которое внушало ей благоговение и легкий страх.

— Нет, не часто, — ответила Лидия и начала внимательно разглядывать свои кроссовки. — Но иногда бывает. Если чувствую себя одиноко или грустно. Знаешь, в церкви тебя посещает особенное чувство, словно все твои проблемы становятся такими глупыми и мелочными… и что ты не одна. И там очень спокойно… даже тем, кто не верит.

— Знаешь, Лидия… — Ева помедлила, не зная, как тактичнее выразить свою мысль. — Это, конечно, все замечательно. Но нельзя же все время только сидеть в библиотеке и бродить одной по горам и церквям. Сейчас ведь только начало лета. Самое время развлекаться!

Лидия вдруг посмотрела на нее очень внимательно, словно прикидывая, стоит или не стоит говорить ей что-то. Но потом она сникла и грустно покачала головой.

— Не знаю, Ева… — протянула она. — Не то чтобы я когда-то… развлекалась, и все такое. Это не для меня. Мне гораздо комфортнее с самой собой.

— Но ты ведь даже не пробовала, — улыбнувшись, возразила Ева. И вдруг ей пришла в голову неожиданная мысль. — Знаешь, что я думаю? Поезжай вместе со мной на вечеринку Алики. Я ведь буду там такая же новенькая, как и ты.

— Но… меня же не приглашали! — потрясенно воскликнула Лидия.

— О, пустяки! — махнула рукой Ева. — Это вовсе не обязательно. Каждая уважающая себя вечеринка только на одну треть состоит из тех, кого пригласили.

Ева сама не могла понять, почему она так хочет, чтобы Лидия была рядом с ней. Но эта девочка, совсем не похожая на бывших подруг Евы, чем-то нравилась ей. В ней было что-то необычное, что-то, что не описать словами. И ей захотелось показать Лидии мир за пределами собственной комнаты. Как когда-то сделала для нее Виктори.

Внутри у Лидии явно происходила мучительная борьба. А потом она подняла на Еву ясный решительный взгляд.

— Знаешь, ты права, — сказала она. — Я согласна.