Wi-Fi

Ольга Сергеевна Дерябина, 2021

Алиса приехала из маленького городка учиться в региональном вузе. Собранных денег хватило на квартирку в старом пансионате на краю города. В жутком коридоре первого этажа появляется наклейка "Wi-Fi". Она решает, что это дело рук неумелого промоутера, не подозревая хитрый план. Череда странностей начинаются в канун Хэллоуина. Новая хозяйка в этом захолустье встречает двоих явно богатых людей. А потом местных детей скосила странная болезнь, словно они лишились сил. Эти вещи явно взаимосвязаны. И, оказывается, подобное здесь творится не в первый раз.

Лампа на потолке с треском осветила всё вокруг синим цветом, под которым красные буквы «Wi-Fi» на стене казались хищным оскалом вампира в подземелье. От неожиданности Алиса вздрогнула и зажмурилась, как в детстве во время ночной грозы. Вдох, выдох, спокойствие. Это только лампа, это только свет.

Треск повторился снова, кажется, более настойчиво. Алиса невольно посмотрела в сторону источника её страха. Синее мерцание освещало жуткий антураж. Образовавшиеся десятилетиями потемнения на стенах и потолке сгущались на стыках, напоминая бездну или сгусток абсолютного зла, который щупальцами охватывал длинный темный коридор пансионата. Светом в конце этого тоннеля была старая люминесцентная лампа, намертво прибитая к потолку.

Алиса Мальцова здесь жила уже два месяца, и минимум дважды в день проходила по этому коридору из своей квартирки и обратно. Но так и не смогла привыкнуть, каждый раз вздрагивая от синего моргания и треска.

Она родом из маленького городка, жила с родителями в частном доме. Старший брат был вечно в разъездах.

Родители работали на местном заводе, а по вечерам и выходным отдавались любимому делу. Отец занимался резьбой по дереву или включал гончарный круг. Мама — росписью, ткачеством, вязанием. Дочка обожала эти творческие вечера, чувствуя себя соавтором очередного шедевра. И это без прикрас. Она слышала, как другие люди восторгались мастерством, покупали красивые изделия и советовали посвятить себя промыслам.

Предкам приятно было это слышать, но уходить с завода они не собирались. Всё-таки оно так надёжнее: стабильная зарплата, хоть и небольшая, социальный пакет. А кто знает, как сложится с ремеслом? Сегодня у людей есть деньги покупать милые безделушки, а завтра не будет. Или здоровье подведёт. Или вдохновение уйдёт, если поставить всё на поток. Или ещё чего случится.

Алисе тоже дали профессию, с которой голодом не останешься, причём, в прямом смысле. После 9 класса она поступила в местный колледж на повара. Она честно проучилась почти четыре года («без корочки ты никто») и даже год проработала у плиты, чтобы понять: это совсем не то, чему она хотела бы посвятить свою жизнь. Да, она готова варить и стряпать для родителей, будущего мужа и детей, причем, с удовольствием и на высоком профессиональном уровне, но только в качестве хобби. А нынешнее хобби она решила сделать своей профессией.

Чтобы выйти на новый уровень, она поступила в институт культуры в региональном центре на факультет декоративно-прикладного искусства и народных промыслов. Родители, кстати, особо не сопротивлялись. Может, в душе они радовались, что дочь воплотит в реальность их мечту.

Естественно, встал жилищный вопрос. В вузе сразу предупредили, что общежитий нет. Снимать квартиру несколько лет посчитали неразумным: это ж сколько предстоит работать на чужой карман. Решили покупать хоть крошечное, но свое жилье.

Родители вскрыли кубышку, которую копили на свадьбу и приданое, взяли ссуду на заводе. Старший брат помог с деньгами, сама Алиса тоже успела кое-что скопить. Сумма получилась внушительная, однако для недвижимости в большом городе маловато.

На собранные деньги вариантов оказалось немного. Малосемейка в разваливающемся доме, крошечная студия, где одной не развернуться, комната в общежитии и однушка в пансионате на краю города.

От института на автобусе до олнушки ехать минут сорок до конечной остановки, где ждали сноса ветхие двухэтажные бараки. Потом еще больше километра пешком по тропинке вдоль дремучего кустарника. Его ветки цеплялись за проходящих, словно скрюченные пальцы старухи. По пути ни одного фонаря, а фонарь над входом выбит. В общем, как в сказке: чем дальше — тем страшнее.

И этот жуткий коридор с мигающей лампой, напоминающий тоннель в подземелье с нечистью и рядами надгробий. Страшно было днём, что ж говорить о тёмном времени суток.

Однако шестое чувство подсказывало, что это именно её вариант. Алисе просто необходимо въехать именно в этот дом, в эту квартиру в тупике первого этажа.

Тем более, что квартирка оказалась уютной, с исправной сантехникой, свежими обоями и вполне приличной мебелью, которую оставляли в подарок. В комнате огорожена ниша с кроватью. На балконе осталось кресло-качалка и столик. За чашкой чая можно любоваться перелеском, который осенью окрасился в желтые и красные тона. Левее виднелась тропинка с кустарником, на парковке перед входом стояли две старые «лады» — вишневая «девятка» и белая «копейка», ржавый запорожец и черная «волга» без колес. Чуть дальше находились остатки детской площадки. Рядом с намертво вбитым квадратом песочницы без песка стояла железная перекладина, напоминающая виселицу. Ржавый обломок посередине со скрипом покачивался на ветру.

Хозяйкой оказалась приятная женщина в годах. Она в начале лета переехала к сыну приглядывать за внуками. Молодые родители быстро поняли преимущества жизни с бабушкой: в любой момент можно сбежать в кино, на танцы или в гости. И дети глупостей не натворят.

Быстро встал вопрос: зачем бабушке старая квартира? Находится она далеко, маленькая, в отличие от их дома в черте города. Зато коммуналка с налогами «капают». Предложили продать старье и вложиться в новостройку. Её потом можно в аренду сдавать — опять же доход.

Бабушка не стала сопротивляться: с семьёй сына куда веселее, чем одной. Вот только покупателей не так просто найти. Самые отчаянные чуть ли не бегом обратно бежали, оценив месторасположение. Не то, что даже до квартиры никто не дошёл, — до подъезда.

— Я их понимаю. Сама бы не стала покупать. Хотя когда-то с мужем радовались, что на заводе выделили отдельное жилье, — улыбнулась хозяйка, вспоминая те счастливые времена. Где сейчас муж — Алиса постеснялась спросить. — Но сын успокоил: говорит, что просто не нашёлся тот человек, кто действительно здесь должен жить, чтобы с квартирой были на одной волне. Вот что тут скажешь! Насмотрятся сначала своих фэнтези, а потом философствуют о жизни.

Алиса тоже улыбнулась.

— Видимо, ваша квартира ждала меня.

Как и предупреждала хозяйка, теперь уже бывшая, соседи были хорошими, только часто пьяными. Пятницы и выходные обычно проходили бурно, с песнями, криками, драками.

Сколько выпивки ни брали — всё равно второй раз бежать. Такая формула работает в обычном районе, где мимо кассы могут продать и после одиннадцати вечера. Но не в этом Богом забытом уголке, ближайший магазин от которого был в пяти километрах.

Однажды смышлёный предприниматель решил здесь открыть ларёк-магазин: днём конфетки детям продавать, ночью взрослым напитки покрепче. Конкуренции нет, следовательно, выручка со всего дома ему в карман.

Долго не протянул. На напитки деньги были не всегда, тетрадка с записями долгов пухла. От желания выпить налички не прибавлялось. И тогда предприниматель сделал фатальную ошибку: сократил круглосуточную торговлю до 23 часов. В итоге одним прекрасным утром обнаружил дымящиеся останки.

Накануне, когда в очередной раз не хватило, ларёк решили взять штурмом. Товар вынесли, а напоследок решили сжечь ту самую тетрадку с долгами. В итоге сгорел весь ларёк.

Полицейские приезжали нехотя, они вообще старались сюда не соваться. Как и коммунальные работники, врачи и прочие специалисты, кому приходилось это делать по долгу службы.

Виновных так и не нашли. Весь дом — как один — после «Времени» легли спать и до будильника ничего не видели, не слышали. С бодуна — потому что получку дали, как не отметить. А что с ларьком? Коротнуло, наверное.

Предприниматель ещё долго бегал, пытаясь возместить ущерб. Дурак, конечно, что под запись разрешил. Как сейчас доказать: кто сколько должен? Пытался призвать к совести, за что ему пригрозили выбить эти плохие идеи. Так и закончился его бизнес-план разбогатеть.

С кремацией магазина пить, конечно, не бросили, нашли другой способ искать продолжения банкета: ходить по квартирам и требовать бутылку, чтобы оставили в покое. Такие колядки стали традицией восьмиэтажки. Удивительно, что Алиса во время них оставалась в сфере невнимания. Словно столбики, петли, накидки, крестики из вязания крючком могли проецироваться в личную крепость. В какой-то момент молодая хозяйка даже поверила, что способна создавать такое.

Но даже этот пьяный балаган не казался таким страшным, как гнетущая тишина. Когда казалось, что потемневшие от времени стены внимательно наблюдают за ней как за жертвой, а затаившиеся чудовища ждут удобного момента, чтобы напасть. Почему-то вспоминались ночные страшилки, которые из поколения в поколения рассказывали в пионерских лагерях: про чёрную-чёрную комнату, про чёрную руку, про гроб на колёсиках.

Алиса поёжилась от своих мыслей.

Лампа с треском моргнула.

На стене снова хищно вспыхнул «Wi-Fi».

Кто ж прилепил сюда эту наклейку? Наверное, промоутер провайдера выбрал место повыше, чтобы дети не ободрали. Вот только переборщил с высотой: были хорошо видны эти буквы ещё маленькая надпись «free», а не логотип с координатами.

Место опять же не совсем удачное, наверняка промоутер ориентировался по единственной лампе.

В квартире рядом жил старенький дедушка. Он с трудом переставлял ноги, опираясь на трость, похожую на палку, сопел и был человеком настроения. Алиса видела, как он угощал детей маленькими карамельками, какие обычно лежат в вазах на ресепшене, и радостно хихикал до кашля. Но когда она поздоровалась с ним, то прорычал, словно зверь, и что-то грозно пробормотал, как заклятье.

Девушка знала, что не одну её невзлюбил дед. Прямо напротив него жила старушка-одуванчик. Наверняка они знали друг друга сто лет, хотя обида может как раз с давних времен. Может, вообще в гражданскую войну по разные баррикады были. Кто знает — оба такие древние.

Конец ознакомительного фрагмента.