Сомнения моего сердца

Ольга Рыжая, 2021

Меня умницу и отличницу, золотую девочку выгнал из дома отец, велев самой устраиваться в жизни. Поиск работы привел меня в очень странную организацию… Теперь я попаданка в магический мир и вынуждена искать работу уже там. Все бы хорошо, вот только темный властелин портит мне жизнь, а светлые эльфы строят козни.

Глава 2

— Интересно, что же ты скажешь, когда увидишь остальных, — хмыкнула оперативница, а потом, помолчав, добавила: — Это Кай, вожак прайда.

— Прайда… — заторможено повторила я. — Подожди, их что, здесь много?

— Да, можно сказать, это их земли. Дальше владения пум, севернее хозяйничают волки и прочие хищники. И если присмотреться, то на деревьях можно заметить лемуров.

Что же, теперь хотя бы понятно, чем питается местный царь зверей.

— Но вольеры ведь маленькие… как здесь уживается такое количество животных?

Девушка подняла на меня полный решимости взгляд и, не переставая чесать льва за ухом, спросила:

— Алевтина, ты веришь в магию?

— Что? — переспросила я, уверенная, что ослышалась.

— Эти загоны, как и наш дом, были подвергнуты пространственной магии, ты ведь заметила, что дом изнутри выглядит больше, чем снаружи?

И хоть на этот вопрос хотелось ответить положительно, я покачала головой, теперь уж точно уверившись в психическом расстройстве окружающих.

— Большинство незрячих не могут видеть то, что сейчас увидишь ты.

Время остановилось.

Я как завороженная следила за приближением хищников, решивших покинуть свое укрытие.

Но отнюдь не они вызывали во мне чувство первозданного ужаса, меня бросало в дрожь от проникновенного звериного взгляда оперативницы, чьи глаза из сочной зелени превратились в расплавленное золото с вертикальными зрачками — щелками.

Происходящее никак не желало укладываться в голове. Мысленно я принялась молиться всем известным мне богам и архангелам, моля их вызволить меня отсюда.

Но чуда не произошло. «Чудо», закрыв глаза и воспользовавшись дыхательной гимнастикой, подступило ко мне уже с совершенно нормальными глазами.

— Пора показать тебе второй вольер.

— Знаешь, что-то мне не…

— Не спорь Алевтина. Так надо, — произнесла оперативница твердым голосом.

Поняв, что от меня так просто не отстанут, пока не покажут все. Сжав кулаки, первая направилась к выходу из вольера, желая как можно скорее выполнить все, что она хочет, а после отправиться домой, надеясь забыть обо всем, как о страшном сне.

За оградой мне стало легче, вроде бы… я не уверена, ведь все на что была сейчас способна, это невидяще смотреть себе под ноги, раз, за разом вспоминая пугающие глаза оперативницы.

— Это ты еще с красноглазками не сталкивалась, вот там страх полнейший!

— Кто такие красноглазки? — безжизненным, без эмоциональным голосом спросила я.

— Мелкие демоны, поглощающие душу человека, тем самым временно занимая ее место для исполнения собственных нужд.

— А, понятно.

— М-да, шок на лицо, — обреченно вздохнула Юля, — опять мне достанется от Костяныча за то, что травмирую нежную психику его новой протеже.

— Кто такой Костяныч?

— Так Константин же, просто из-за его родословной все зовут его именно так.

— А что не так с его родословной?

— Так он же правнук Кощея!

Нервно хмыкнув, ступила в распахнутые двери второго вольера, будучи свято уверена, что теперь-то уж точно готова ко всему.

— Пойдем, я думаю, здешние обитатели тебя сильно удивят.

Не переставая щипать себя за руку, послушно шла за оперативницей, желая как можно скорее закончить.

К сожалению, боль была вполне реальной в отличие от того, что предстало перед моими глазами. Внезапно все поплыло, и свет померк.

Просыпаться совершенно не хотелось.

Позволив себе поваляться еще какое-то время, все-таки открыла глаза и в ужасе уставилась прямо перед собой. В ужасе, потому что не припомню, чтобы накануне я делала ремонт в квартире. А он был. Вот прямо свеженький и такой одновременно «старенький». Ну, точнее сказать, косил «под старину».

Первой мыслью было классическое в таких случаях «я, конечно же, сплю», но уже второй «ой, мамочки, это, по ходу дела, реальность». И эта вторая пришла сразу же после того, как я пребольно ущипнула себя за руку. Это тоже классический прием, по крайней мере, так поступают во всех книгах, если что-то вдруг идет не так.

Все еще безумно тараща глаза, с нотками паники и восхищения рассматривала комнату: огромная кровать, два на два, не меньше, и я, кстати, сейчас на ней сижу; отделанная под старину мебель, тяжелые портьеры на стенах и темные, нагонявшие жути, картины на стенах.

Бр-р…

В комнате царил полумрак, оттого я не сразу заметила чужое присутствие.

Усомниться в реальности произошедшего мешал один ма-а-аленький нюанс, сидевший в кресле подле моей кровати.

Мужчина со скучающим выражением лица, взглянул из-под опущенных ресниц, бегло оценивая мое состояние. Поднявшись, направился в сторону двери, обронив напоследок:

— Наконец-то выспалась…

И уже совсем тихо:

— Думал, сдохла.

— Вообще-то, я все слышу! — мгновенно отреагировала, на его высказывание.

Мужчина резко подскочил, и дверь с оглушительным грохотом за ним захлопнулась, отдавая острой болью в моей голове.

Ой, мамочки! Это что вообще такое? Это что сейчас было? Это как так вышло? Где я? Нормально, да? И что я ему вообще сделала, спрашивается? Получается, он все это время сидел и смотрел, как я сплю?! А если у меня во время сна слюни текли, или, может, я и вовсе храплю? Стыдно — то ка-а-ак….

— Эй, мужик. Выпусти меня, слышишь! Выпусти, говорю немедленно! Мне на работу надо, на новую…

И осеклась, вспомнив, что это и есть та самая новая работа. И все сразу как-то встало на свои места. Помнится, меня так впечатлило увиденное, что, видимо вырубило. Ну хоть не прикопали по-тихому, и то хорошо.

Вспомнились события до того, как я так бессовестно потеряла сознание. Лев, пумы, лемуры… Юлиана с ее трансформацией и бойцы на тренировке. Неужели все это, правда и магия существует?!

Эх… а ведь я, как и все дети в одиннадцать лет, ждала сову из Хогвартса… и когда вместо него, мне вновь пришлось идти в надоевшую школу, — моя вера в магию иссякла. Да если бы я только знала!

Мои мысли прервал стук в дверь. В проеме показалась растрепанная макушка Юлианы, а потом и она вся.

— Наконец-то ты очнулась, я уже думала, мне придется тебя здесь до утра караулить.

— Только не говори, что я проспала весь день!

За окном уже и вправду сгущались сумерки, и мне стало немного неуютно оттого, что обременяю людей своим присутствием, но Юлиана, решительно вошедшая в комнату, махнула рукой.

— Ты проспала целые сутки, так что еще двенадцать часов я бы уж как — нибудь выдержала, — при этих словах девушка нервно хмыкнула.

Кажется, у меня начал развиваться нервный тик, слишком уж часто в компании оперативницы у меня дергается глаз.

— Ско-о-олько?!

— Не кричи, пожалуйста, у меня и так голова раскалывается. Твое состояние полностью соответствует норме. Просто тело перестраивалось под дар, который до этого момента спал глубоко внутри, — ответила Юлиана, чуть поморщившись.

— Дар? — недоверчиво хмыкнув, я ненадолго замерла, прислушиваясь к внутренним ощущениям, — О чем ты? Я ничего не чувствую.

— И не должна… это придет позже, а пока наша с тобой задача — понять, что ты умеешь. Позволишь? — Крепко обхватив теплыми руками мою ладонь, девушка зажмурилась.

Несколько томительно долгих минут ничего не происходило, а после у меня затекла рука, и голова разболелась пуще-прежнего.

— Ничего… я ничего не вижу…

В ее зеленых глазах читались тревога и растерянность, а в моей душе укреплялась вера в собственной безнадежности.

— Я безнадежна, да?

Устав сидеть в тишине, все же задала мучавший меня вопрос, ответа на который у оперативницы по-прежнему не было. Но сейчас мне казалось, что если не спрошу, не узнаю точно… то, просто сойду с ума, не смогу жить спокойно, зная, что магия все же существует… А меня обошла стороной, опять. Сначала сова, теперь вот это вот! Безобразие!

Помнится, в какой-то момент в своей жизни я возненавидела книги. Книги, в которые с самого детства была влюблена по уши, которыми жила, дышала, и была готова перечитывать по несколько сотен раз… Я настолько привыкла избегать реальности и тонуть с головой в поистине сказочных историях, что неосознанно принялась ждать чуда. Верила в него, так, как дети верят в Деда Мороза. И тем сильнее было разочарование… Поэтому сейчас от ответа Юлианы зависело многое. Мое хрупкое равновесие, практически смысл жизни, который я упорно не видела без своей хоть и глупой, но согревающей сердце, веры.

— Нет, возможно, я просто еще не встречала людей с таким даром… Увидев, что ее слова не возымели на меня должного эффекта, брюнетка поспешила меня заверить: — Поверь, — ты одна из нас, Константин не ошибается.

Этого было мало,… но вполне достаточно, чтобы не умереть от любопытства, а после я надеялась все же поговорить с местным начальником, который по совместительству был еще и правнуком Кощея. Надо же, как говорила Алиса из Страны Чудес, — «Все чудесатее и чудесатее».

Только подумать — настоящий Кощей! Здесь, в России!

— Кстати, о нем… слушай, а он и в правду бессмертный?

— Ну… — Оперативница отвела глаза и, повернувшись к окну, стала вглядываться в свинцовое небо,. — Все мы смертны, Алевтина, но он все же проживет чуточку дольше…

В ее голосе слышалась затаенная грусть, а фигура, которой позавидовала бы любая девушка, сейчас выглядела уставшей и сгорбленной, словно на плечах этой молодой девушки лежал непосильный груз.

— Ты права, Аля, ноша действительно слишком велика для меня…

Вздрогнув, я плотнее закуталась в одеяло, внезапно ощутив себя полностью обнаженной перед этой… магичкой. А ведь я тогда приняла ее слова за шутку. Неужели она и вправду умеет читать мысли?

— Умею, — все еще не глядя на меня, кивнула она, тем самым подтверждая мои слова. — И ты себе представить не можешь, как же это неудобно!

— Но почему? — искренне удивилась я, — Это ведь столько возможностей!

— И никакой личной жизни! — зло отрезала Юлиана, поворачиваясь ко мне лицом.

Сейчас я не видела в ней ту роковую красотку, за которой штабелями вились мужчины, как и не видела той, которая проявила себя в том вольере. Сейчас передо мной стояла самая обычная женщина, у которой на душе скребли кошки. Ее глаза были полны печали и боли… боли, которой она не готова была поделиться с другими.

***

Константин заглянул справиться о моем самочувствии, когда на небе уже стали появляться первые звезды. Извинившись перед Юлианой, которую все по-простому звали Юлей, он отпустил ее домой, поблагодарив за лишние хлопоты.

Уже несколько минут мы сидели в абсолютной тишине. Правнук Кощея подбирал правильные слова, а я… я витала в своем собственном мире, представляя, как сильно теперь изменится моя жизнь.

— Этот мир довольно жесток, вам так не кажется? — внезапно спросил мужчина, нарушая тишину.

Кивнула, полностью соглашаясь с его мнением. Увы, этот мир прогнил: люди перестали доверять друг другу, участились случаи терактов и насильственных смертей, бунты, грабежи, и природа, которая бунтует вместе с этим миром. Порой мне кажется, что всем нам не хватает сильной встряски, события, которое заставило бы нас отринуть рутину, снять розовые очки и зажить по-новому. Но, все идет своим чередом. Ничего не меняется, ничто не развивается, и от этого становится немного грустно. Пусть в душе я все еще ребенок, который упорно не может понять, почему при наличии денежных печатных станков страны не могут вылезти из нищеты. И хотя, где-то в глубине души я все же знаю ответ на этот вопрос, но просто не хочу его принимать. Я верю, что мир измениться, если люди того захотят. Ведь мир — он внутри нас.

— Мир, в котором есть магия, намного хуже.

— Почему? Ведь знай, люди о магии, они бы смогли избежать многих проблем.

— Ты веришь, в добро и зло?

Я вновь кивнула. Трудно было не верить в такие вещи, когда люди уже давным — давно поделились на плохих и хороших.

— Есть маги, которые считают себя выше других. Они мнят себя богами, у которых есть право вершить правосудие. А также есть магзвери, с частью которых ты уже успела познакомиться в нашем питомнике.

— Почему вы их не убьете?

— Потому что мы не звери, Алевтина. Не мы даровали им жизнь и не нам ее забирать.

Как по мне, если существо источает угрозу, — от него стоит избавиться, во избежание, так сказать. Да, животных, несомненно, было жаль, но от одной только мысли, что из-за магических существ могут пострадать невинные люди, бросало в дрожь.

— Я не совсем понимаю ваш мир, — покачав головой, тихо произнесла я, тем самым показывая свою позицию в данном вопросе.

— Вы привыкните. — Миролюбиво улыбнувшись, Константин протянул мне желтые бумажные папки, которые сжимал все это время. — Ознакомьтесь с этими документами.

Я не спешила что-либо брать из его рук, поскольку меня все еще мучили сомнения, которым я не могла найти логического объяснения.

— Могу ли я отказаться от такой участи?

Да, я всю жизнь верила в магию, более того хотела стать частью ее, но… Почему-то сейчас реальный мир вызывал у меня лишь липкий ужас, вырисовывавший в голове отнюдь не радужное будущее.

— Вы уже часть этого мира, после осознания, вы не сможете жить, так, как жили раньше. Но вы все еще можете отказаться от работы с нами.

— Может, наконец, объясните, чем вы тут занимаетесь? Кощей… простите, не знаю, как вас по батюшке…

Правнук Кощея хмыкнул, и поскольку я так и не взяла бумаги из его рук, аккуратно сложил их на краю кровати, интуитивно стараясь держать между нами дистанцию.

— Вячеславович, — любезно подсказал он,. — Но можете просто называть меня Константин, так все же привычнее.

Кивнула и, покосившись на документы, не могла не спросить:

— Что там?

— Ответы на все ваши вопросы. Загадочно улыбнувшись, он покинул помещение, сославшись на позднее время.

Вероятно, даже бессмертным нужен сон. Я же, после длительного обморока, чувствовала себя слишком бодрой, чтобы последовать его примеру, поэтому принялась штудировать оставленную мне литературу, которая оказалась очень занимательной, ведь все, что там было описано руками старательных оперативников, больше походило на сказку, нежели на отчет о проделанной работе.

К примеру: Оперативница Юлиана с кодовым именем Ветерок, имеющая редкий уникальный дар убеждения, смогла убедить ренагавка — человека, который питается исключительно эмоциями, — присоединиться к группировке нелюдей, именующих себя Антимагической контрразведкой. Далее шли подробные описания учиненных бед, приписки о нарушении Магического закона о Ведьмовстве…

Как оказалось, ренагавк был сущим ребенком, который родился и вырос в сиротском приюте. Мать, которая до этого работала там воспитательницей и по совместительству нянькой, понесла от директора приюта и после родов позорно сбежала, опасаясь осуждения со стороны. Ребенок рос нелюдимым,… и это сыграло с ним злую шутку. В голоде и холоде раньше положенного срока организм, спасая носителя силы от вымирания, пробудил свои чудовищные способности. Тогда-то и произошло первое убийство. Произошедшее списали на горячку, которая в те дни сморила половину приюта… никто даже не удосужился вызвать медиков, да и те бы ни за что в жизни не догадались, о причине летального исхода.

Ребенка было откровенно жаль, ведь, по сути, он ни в чем не виноват. Винить следовало лишь мать, которая беспощадно бросила одаренное дитя.

Руководители Антимагической контрразведки были полностью со мной солидарны, поскольку далее в отчете описывались реабилитационные часы и помощь в раскрытии дел, в котором, собственно, и участвовал уже вполне контролировавшии свои эмоции шестилетний мальчик.

В папках были и другие похожие случаи с участием всех оперативников данного отдела, из отчетов которых мне стало вполне понятно, для чего мужчины на заднем дворе отрабатывают различные приемы.

Если во мне обнаружится дар, который может быть полезен для данной организации, тренировки, тесты и испытания — это то, что ждет и меня. Все это было прописано в договоре, который лежал в последней папке.

В документе были вереницы заумных правил для посвященных в тайну Волшебного мира, нарушение которых строго каралось Ведьмовским Судом. Далее оговаривались обязанности сторон, и срок подписания контракта. Пожалуй, это было самым странным — контакт был бессрочен. Проще говоря, поставив подпись, я обязывалась посвятить этой работе всю свою жизнь.

Расписывалась я без малейшего сожаления и колебания. Во мне не изменилось абсолютно ничего, разве что только мировоззрение, которое поменялось сразу после прочтения десяти отчетов. Все они были разные, с плохим концом или хорошим, но теперь каждого посвященного, осознавшего или и вовсе магзверя не хотелось убить во избежание. Теперь их хотелось спасти, ведь каждый из них, по сути, был маленьким потерявшимся ребенком в этом огромном мире, и наша задача оберегать их от опасностей своего сознания.

Теперь, когда у меня была работа и крыша над головой, я съездила на съемную квартиру и забрала свои вещи. Мои красивые и дорогие платья, обувь и прочие нужные и милые моему сердцу штучки, которые разместились в двух чемоданах теперь, как и я, весело стуча по дороге, отправлялись со мной в другую жизнь, туда, где есть магия, странные люди и магические животные. Мне выделили ту самую комнату, в которой я очнулась после того, как упала в обморок, и теперь, несмотря на предстоявшие мне трудности и освоение дара, я была счастлива.

Дни протекали странно и довольно быстро. Сразу после подписания договора меня безбожно бросили в самую гущу тренировок, и если вы думаете, что единственную девушку хоть кто-то попытался пожалеть, то вы ошибаетесь. Как самую слабую, меня гоняли вдвое больше остальных, и никого не волновало, что я не могу сделать правильный захват или повалить соперника, и не важно, что мой оппонент весит каких-то сто килограмм, не можешь — значит, недостаточно стараешься.

Что-то все же у меня получалось, и это придавало сил и энтузиазма настолько, что на тренировку я шла с предвкушением, безнадежно пытаясь скрыть улыбку. Это трудно объяснить, но мне и правду нравилось чувствовать себя разбитой в конце дня, нравилась тянущая мышечная боль, которая по утрам буквально приковывала к постели, а еще мне просто нравилось то, что я делаю. Впервые в жизни я почувствовала себя комфортно, и если бы не косые взгляды Мастеров и отряда быстрого реагирования, то я бы с уверенностью могла сказать, что чувствую себя здесь как дома.

Как-то незаметно для себя я оказалась на кухне, где впервые в жизни, не без помощи интернета, конечно, приготовила обед. Как ни странно — получилось вполне вкусно. Никогда не считала готовку главной обязанностью каждой женщины, и отрицательно относилась к тем людям, которые считают, что место женщины на кухне… Но, видя, как взрослые мужчины, которые мне в отцы годятся, идут за добавкой, я определенно испытывала приятные эмоции. Наверное, именно поэтому на следующий день мне хотелось удивить их чем-то особенно вкусным, и, отмечая благодарные взгляды изголодавшихся бойцов, я решительно взяла готовку в свои руки.

Таким образом, я нашла общий язык с некоторыми людьми, которые тут же взяли меня под свою опеку. Для них я была ребенком, которую в шутку называли дочерью полка. Меня принялись всячески оберегать от тех, кто хоть раз проявлял ко мне интерес. Это было странно… но почему-то с этими великовозрастными мужчинами я себя чувствовала лучше, чем в компании сверстников. Никогда не думала, что истории из далекого прошлого, могут быть не просто интересными, но и поучительными. Никогда не любила слушать о том: «Как же хорошо жилось в Советском Союзе». Прошлого не вернуть, для страны это экономически не выгодно, поэтому горестно вздыхать, вспоминая былое, с моей точки зрения было глупо. Но… эти мужчины, которые прошли жизнь буквально вдоль и поперек, рассказывали интересные, немного босяцкие истории, от которых все понимающе смеялись… а я впервые в жизни делала выводы и запоминала, не желая становиться на те же грабли.

Самыми тяжелыми часами для меня оказались ежедневные тренировочные работы с Мастерами. Им я не нравилась больше всех. Я была слабым звеном, а значит, занозой в их заднице. Особенно тяжко было при работе с оружием. Казалось бы, зачем одаренным огнестрельное оружие? Этим вопросом задавалась каждый божий день, когда скрипя зубами, без помощи интернета, на одном единственном показанном примере я разбирала, чистила и заново собирала начищенное до блеска оружие. Как бы это смешно ни звучало, но у меня постоянно оставались лишние детали. При виде такой вопиющей бездарности у Мастера, отвечающего за «огнестрелку», начинал нервно поддергиваться глаз. Он не стеснялся в выражениях и не гнушался бить меня по рукам каждый раз, когда я что-либо делала не так. Самое обидно, что, когда у меня, наконец, начало получаться, я не услышала ожидаемой похвалы, а лишь заработала очередное язвительное замечание. Теперь мне требовалось разбирать и собирать оружие на время.

— Зачем? — не выдержав, спросила я, раздраженно отбрасывая шомпол.

— Затем, что оружие иногда дает осечки. В основном это происходит из-за неосторожного обращения или износа частей. Это не игрушка, про которую можно забыть, убрав в нижний ящик стола, ему нужен постоянный уход, — отстраненно ответил Данияр, осматривая мою работу.