Наследники Византии. Книга вторая

Ольга Ранцова

Если ты сын Великого боярина, будущее твое предопределено и завидно. Высокое положение, и неотторжимые вотчины, и своя дружина даны тебе с рождения. И… жена богатого боярского рода?! А думаешь ты о той, что осталась где-то там, в невозвратном далеком детстве.Мы сбежали от современного мира в 16-й век. Эта книга – терапия для тех, кто устал от неопределенности современных отношений, от размытости понятий добра и зла.

© Ольга Ранцова, 2023

© Александр Ранцов, 2023

ISBN 978-5-0060-1604-0 (т. 2)

ISBN 978-5-0060-1605-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1 Выборг

«Помирать — не лапти ковырять. Лёг под образа,

да выпучил глаза»

русская народная пословица

Державный поставил щит против шведов на межень лета 1495 года. Передовые отряды русского войска вошли в Карелию, вели разведку, громили шведские пограничные заставы. А на святого Стефана (2 августа 1495 года) из Москвы выступил Большой воевода Даниил Васильевич Щеня — Патрикеев с великокняжескими полками.

Стояли последние летние жары, солнце сыпало с неба спелый овес — ни ветерка, ни крика птицы. Но уже взглянешь на березу, и выхватит глаз золотую ветку в темноватой кружевной зелени. Осень не за горами.

Чем дальше шли на север, тем становилось холоднее. Но войско шло легко, весело: в тороках запасных лошадей теплая сряда, и обоз за ратью идет нешуточный.

Наливковский отряд был приписан к полку, возглавляемому Иваном Суботой из знатного рода бояр Плещеевых. Иногда мимо ратников проезжал и сам Большой воевода — Данила Васильевич Щеня, в неряшливом порванном киндяке, из прокушенного рукава которого торчал лохматый мех. Щеню неизменно сопровождала его любимая сука Лайка, бежавшая у ног княжеского коня. Воины приветствовали воеводу криками, выхватывали сабли из ножен, потрясая ими в воздухе, кричали татарское «Хурра!».

Восьмого сентября Даниил Щеня привел войско к Выборгу. Вскоре сюда подошли из Новгорода полки воеводы Якова Захарьевича Кошкина, из Пскова — князя Василия Шуйского.

Наливковцы издалека, не спешиваясь, оглядывали иерихонские стены крепости, стоящей на островке посреди водной глади.

— Приметов тут не поставишь, — сказал Палецкий — Хруль, единственный из всех, кто ходил на войну и не по байкам знал бранный вкус.

Михаил тоже выезжал с отцом в Поле в ратных объездах, и несколько раз кровавил саблю в сумасшедших стычках с кочевыми татарами. Он и сейчас с нетерпением ждал, когда же начнется взятие крепости, когда можно будет, выхватив саблю, лезть на эти неприступные стены, или нестись галопом на коне в отверстые ворота или в пролом, рубить направо и налево. Михаил весь этот месяц жил в каком-то полусне. Иногда ему явственно вдруг казалось, что все случившееся только ночной бред, помутнение ума. Он изгой. Он изгнан отцом из дома. Если бы он только не поехал в эту отлучку, если бы не взял с собой Намина, если бы отец выслушал его…

Но что он мог сказать отцу? Чем оправдаться? Разве не по своей воле он пошел в наливковцы, разве не пьянствовал, не развратничал… Ехать ли надо было к крестному за помощью? Вспоминался прежний тот разговор в монастырском саду: «Все так творят, а мне нельзя?» и прежним будет ответ отца Алексия. Не лучше ли и отцу и себе доказать, что он прав?! Искать ратной чести или смерти.

* * *

Началась осада крепости. Вот что говорится об этом в шведской рифмованной хронике: «Русские показали свою мощь. Столь много тысяч расположилось перед Выборгом, большое пространство они заняли палатками. На три мили вглубь и в ширину расселились русские. У них были пищали большие и в большом числе. Они хотели стену Выборга пробить большими и малыми пищалями…».

Пушки беспрестанно палили по крепости, разрушая выборгские башни. Весь ратный стан заволокло едким дымом, что колыхался как кисель в непроницаемом густом тумане и валившем уже несколько дён снегу.

— И хочется, и колется, и кровь текёт. Молодая девка первый раз дает.

Из Урванца, видно со страху, загадки сыпались трескучим горохом.

— Ну, и шо. Ну, целка девка того…

— Да не целка! Уши прокалывают девке. А вот ишо: «Прибежал к девке Омеля, захватил девку в бремя: девку стоя, девку лежа, девку поваля, девку оголя». Что такое?

— Заткнись, — цыкнул сквозь зубы Бельский.

Полк Ивана Суботы уже четвертый час стоял в готовности, ожидая своего череда идти в бой. На стенах Выборга уже четвертый час шла злая сеча. Русские, приставляя длинные штурмовые лестницы, лезли вверх, под град камней, под льющийся кипяток. Иногда шведам удавалось оттолкнуть лестницу шестами, и тогда хорошо было видно, как маленькие фигурки, будто куколки, летят вниз, на острые камни.

Выборг штурмовали с трех сторон. Рати воевод Кошкина и Шуйского взбирались на южную и западную стены, Щени — на северную. И у шведов не везде хватало сил для обороны.

— А парень девушку в бане ереперил, да ереперил, — опять не выдержал Урванец, — на девушке вспотел…

Протяжный гул сурны подал сигнал полку Ивана Суботы к бою.

Наливковцы почти все благополучно поднялись на стену. Деревянный помост, склизкий от крови, трупы и русских, и шведов, каменные зубцы… и за ними головокружительная высота. Бились яростно. Скрежетала сталь рыцарских лат, звенела русская броня под ударами шведских мечей. Михаил только рубил, колол, мало что соображая. С ним все время рядом бился Иван Бельский. И вдруг раздался оглушительный взрыв, потрясший прясло, взметнулся столб огня, вздымая обломки камней, и Воронцов, падая, накрыл собою княжича Ивана.

Едкий пороховой дым забивал гортань. Бельский открыл глаза, приподнял голову, но ничего не мог рассмотреть из-за густой пыли. Воронцов мешком лежал на его плечах.

— Слышишь, Мишка, сурна? Отбой?

Действительно, снизу явственно доносился сигнал отступления. Бельский высвободился из объятий Михаила, отплевываясь горькой пылью, стал трясти спасшего ему жизнь Воронцова. Михаил дышал, но в себя не приходил: разбитая обрушившимся градом камней сталь брони врезалась в его спину, вспоров кожу и мясо; и это страшное месиво сочилось грязной кровью.

Надо было уходить. Со стороны взорванной шведами башни огонь лез на деревянные переходы. Где-то из пыльного тумана вылез ратник, свой, русский, перекинул ногу через каменный зубец стены и исчез — значит вот она, спасительная лестница, рядом… У Ивана гудело в башке. Он поднялся, шатаясь, пошел посмотрел вниз, стал стягивать с себя дорогую бронь с зерцалом — отцов подарок, бросил её без сожаления — так будет легче тащить Михаила.

* * *

Молитва матери о сыне

«К кому возопию, Владычице? К кому прибегну в горести моей? О, Матерь Бога моего, не отринь мене грешную. Видишь мою беду, видишь мою скорбь. Укрой Своим святым Покровом моего сына, да будет он чист от мирских искушений и плотских похотей, и злого действия злых духов. Пожалей сына моего, и обрати его на покаяние, да не сократит сам себе жизни».

* * *

25 декабря 1495 года русское войско возвратилось в Новгород. Выборг не был взят. При штурме крепости полегло много воинов, а еще больше было увечных, раненых, которых размещали по новгородским монастырям. Княжич Бельский привез Михаила в Юрьевскую обитель, богатый монастырь, возведенный еще Ярославом Мудрым. По праву царского племянника, Иван просил самого архимандрита Кассиана позаботиться о Воронцове.

Войско стояло станом неподалеку, и проведать раненого приезжали и Севка Юрьин, и князь Палецкий — Хруль, и иные наливковцы. Каждый хотел помочь, собрали серебро. Инок Филофей, в келье которого положили Михаила, и которому архимандрит повелел ухаживать за раненным, недобрым черным глазом посмотрел на разномастное серебро в большой калите (тут были и рубленые гривны, и московские деньги с надписью Aristoteles, и полновесные новгородки), буркнул:

— Зачем ему теперь? На панихиду разве.

— Не умер еще! — Бельский угрожающе приступил к монаху, который с первого погляда не понравился ему, — Я деньги эти архимандриту отдам. Коли что понадобится, коли что, только мала малость… Чтоб ни в чем нужды не имел!

— Помрет он завтра, — сказал неприятный угрюмый монах Филофей.

Воронцов метался в жару. По белому обескровленному лицу текла испарина, губы выворочены в страдном¹ оскале. Михаил лежал все время на животе — инок травник смазал развороченную спину чем-то вязким, но кровь все одно сочилась, стекала мутной жижицей на солому.

* * *

Прошел еще день, и другой. Михаил пришел в себя, но это, возможно, было еще хуже для несчастного, ибо от страшной боли он начинал грызть дерюгу, постланную на соломе, выл и метался. Инок травник, пришедши поглядеть на страдальца, велел всунуть ему в рот оструганную палку, «ибо может заглотнуть язык свой в крике и от того сам убить себя» — сказал он Бельскому. Иван отвернулся, не мог больше глядеть на муки друга. Вчера Севка вдруг ни с того ни с сего рассказал Бельскому о том, что Михаила выгнал из дома отец. Мысль об этом беспрестанно крутилась у Ивана в голове. Он теперь и не знал — должно ли сообщать на Рязань о ранении Михаила. Такие вещи, как изгойство, семейная распря, были столь серьёзны, что даже вскользь не следовало касаться их.

Иван зябко передернул плечами и вдруг увидел, что Михаил ясно, молящее глядит на него. Бельский бросился к умирающему, вытащил палку изо рта, спросил смятенно:

— Что? Пить… Сейчас…

Кинулся за водою.

— Причастия…

— Да, я уже просил архимандрита, сейчас… скоро, после литургии…

Михаил уронил голову. Его стал бить озноб. Он что-то опять хотел сказать Ивану, Бельский не понял враз, потом догадался, принес молитвенник.

* * *

Великокняжеское войско возвращалось в Москву. Перед самым отъездом в Юрьев монастырь заехал Большой воевода Данила Васильевич Щеня. Через святые ворота завалила его свора из лизоблюдов и собак. Щеня отстоял молебен «во одержание победы над нечестивыми шведами» и обошел кельи, где лежали недужные ратники. Архимандрит Кассиан, сопровождавший Щеню, юрил перед племянником московского наместника, словеса книжные высказывал. Повздыхал над Воронцовым, притворно сожалея:

— Страшные мучения приемлет. Вельми моление душ чистых ангельскою бо сутью спасает и держит грешные души в юдоли сей.

— Да, — Щеня нахмурил лохматые брови, — видно, кто-то молится за него крепко. Помрет, схороните с честью. Ратным подвигом и мужеством бо отмечен.

Примечания

1

Страда — агония, предсмертное боренье