Аллиумы

Ольга Раковецкая, 2021

«Аллиумы» – третий сборник малой прозы талантливого литератора Ольги Раковецкой. Герои эссе и рассказов – эстеты, сибариты и гурманы, молодые, красивые, образованные, не бедные; они живут в столицах, восторжены своей любовью и мучимы одиночеством в ней. Они, каждый по-своему, находят возможности для собственного развития в условиях изоляции из-за пандемии; они очевидно имеют вкус к жизни. Темой карантина в «Аллиумах» автор умело держит тональность декаданса и этим возвращает читателей к эстетике Серебряного века. Тонкие наблюдения за современниками и экспрессивный посыл привлекут к книге внимание новых читателей, а психологизм и узнаваемый стиль порадуют уже посвящённых в литературные опыты Ольги Раковецкой. Все герои являются вымышленными.

Канавка

Друг Вари выглядел не очень. Опухший, с осоловевшим взглядом. Неделю как он был абсолютно свободен, и теперь его замечали в неожиданных точках Ленинградской области в разное время суток.

— Сегодня я возьму креплёного вина бутылку и много сыра и поеду куда-нибудь в деревню, — он провёл рукой по волосам. — А вчера, ой, ты бы знала, что я вчера творил. Поехали мы с Вовой куда глаза глядят, поехали до Павловска на электричке. С собой взяли две бутылки водки, одну чтобы пить, а вторую, если что, обменять на незапланированные хотелки, и кинули в рюкзак консервы. Мы проспали все возможные остановки и вышли там, где нет ничего, вот совсем пусто. Мы шли вдоль путей и пили водку, и всё ждали, когда кто-нибудь попадётся на дороге. Случайно наткнулись на двоих странных прохожих, спросили, нет ли где поблизости достойного кафе. А они говорят: есть здесь два места. Одно называется «Уют», а второе — «Яблонька», так вот лучше идти в «Яблоньку».

Как наудачу прямо сразу мы наткнулись на этот фрукт и съели там неплохой свекольник, но мне было интересно, всё же как должен выглядеть «Уют»… (Подонок, в этом был весь мой друг. Ну хорошо же ты пожрал свекольник в «Яблоньке», зачем тебе «Уют»?) Отведав супу и встретив по пути много старых людей, которые ни на что не хотели менять вторую бутылку водки, мы её прикончили сами, и дальше я ничего не помню.

Я проснулся в канаве. Рядом со мной в линеечку лежали часы, наушники и телефон.

— Так вы с Катрин всё-таки расстались?

— Да, — он уверенно кивнул головой. — Я живу теперь один.

Друг Вари задумался, он не выглядел опечаленным, совсем нет.

Это напомнило, как недавно ей ввернули: ты как паровой каток, ты не понимаешь, что сила действия равна силе противодействия. Девушка хотела сказать, что каток включают не без причины, дорогу нужно привести в порядок, чтобы спокойно по ней ездить и не нервничать, ибо она водитель, который любит собственный комфорт и настолько, что способна привезти на место преступления асфальта свой собственный каток. Но чёрт возьми, Варя не хочет сравнивать себя всего лишь с машиной, а другого человека с целой цепью дорог в асфальте и настоящей землёй. Это круто — быть землёй, и совсем не очень — тупой машиной, функцией которой является давление и только. Если давят непрерывно, значит, время не позволяет расслабиться и забить, времени нет, сроки поджимают, к тридцатому числу такого-то месяца ремонтные работы должны подойти к концу и иметь какой-то результат, а не разбросанные повсюду детали катка, который сам своего давления не выдержал.

Чем быстрее ты оторвёшь засохшую кожицу с губ, тем очевиднее станет место без неё, появятся следы свежей крови. Чем активнее ты не будешь лечить шейный ларингит, тем быстрее это приведёт к абсцессу. Таких примеров можно отыскать бесчисленное множество, но всегда одно остаётся неизменным, эдакий знаменатель: катализатор, который приводит в действие накопление или рассеивание энергии. Когда всё хорошо и проблемы нет, губы существуют в привычном состоянии, шея не нуждается в хирургическом вмешательстве. Проблема есть, и тот, кто пытается её решить как умеет, называется катком, а тот, кто пребывает в этот момент под давлением — просто дорогой, которая не понимает, почему на неё давят, она ведь уже есть земля и неплохой путь, зачем что-то менять?

Лимфатический узел всё рос и уродовал шею, очаг инфекции никто не гасил, скоро он привёл к летальному исходу.

Человек с иссохшими губами походил на страдальца, которого мучила жажда, и казалось, вот-вот его не станет.

Дороги не ремонтировались, в один прекрасный день, совершенно не зависящий от дорог, один автомобилист не справился с управлением и упал в канаву.

Любое давление — проявление нужды в чём-то. Любое молчание — испытание для нуждающегося, неопределённость, которая подвергает опасности его ментальное здоровье. Игнорирование нужды того, кто рядом, это желание ничего не менять, оставить всё как есть. Никто не любит истерику, но она проявление энергии, которую копили для реализации перемены, но о ней молчали, пока побочные средства не зажгли опасный фитиль. Такие молчаливые мужчины в большинстве случаев не дадут расставания сразу. Здесь всё решает любовь, её наличие или отсутствие. Кто больше любит в паре, тот смиряется с ситуацией, кто любит больше, тот дышит самообладанием и стойкостью и не даёт пожару разгореться, и тогда всё замирает в неопределённости. Но это не конец.

Катрин и друг Вари расстались. Она не могла больше смиряться, а он — не хотел терпеть давления. В квартире остался молодой человек, девушка съехала. В машине остался парень, и вчера он не справился с управлением на собственных дорогах и оказался в канаве, он отделался лёгкими ушибами, но сбивший кошку, по поверьям, собьёт человека. Кто знает, что произойдёт в следующий раз?

Варя отключила каток. Асфальт был горячим и на солнце раскалялся ещё больше. Она не знала, что делать. На несколько минут, может быть, ляжет на асфальт, щекой нежно погладит дорогу, вокруг такого тела краской рисуют обрамление.

Ждать долго невозможно, в ней слишком много жизни.

Говорят, там возле Павловска есть кафе «Яблонька» и «Уют». В первом заведении лучше. Это всем известный факт, так почему бы в этом не увериться?!

Варя и её партнёр молча долюбливали друг друга в разных местах. Но про девушку было известно — она уже ела свекольник в «Яблоньке», и он действительно оказался вкуснее супов в кафе «Уют».