Пришедший из снов

Ольга Поплавская

Любовь и ненависть, гнев и страсть, война и дружба, прошлое и будущее – все смешалось в этом мифологическом романе, повороты сюжета которого будут держать вас в напряжении до самого финала.Невиданная сила, неизведанные миры, диалоги с самим собой: а может, это правда, или все-таки фантазия автора? Читая, вы будете погружаться в невероятную атмосферу тайной, но такой притягательной неизвестности. Ведь большинство из вас наверняка догадывается, что наша планета – не единственный живой мир…

3 Глава

Габриэль шел по длинному запутанному лабиринту из каменных коридоров, освещенному вечно горящими факелами. Пройдя очередной поворот, он попал в пещеру площадью около тысячи квадратных метров. Стены ее были усыпаны разными драгоценными камнями, игриво мерцающими в темноте. В самом центре стояли древние, как мир, врата, испещренные тысячью символов и рисунков, настолько необычных, что даже хранитель не все мог прочесть и понять. Эти врата являлись одним из главных порталов Вселенной, с помощью которого при необходимости его большое войско перемещалось в другие миры и измерения. Порой даже самые отдаленные и малопривлекательные. Хотя он сам в любой момент мог оказаться в нужной точке космического пространства и преподнести своим недругам сюрприз, не используя их, и так же мог перемещать небольшое количество своих воинов.

Но именно сейчас Габриэлю хотелось, чтобы царь Олимпа ждал его. Для этого он сначала запустил весточку через врата — маленькую монету, высеченную из сапфира. Затем, не беспокоясь о том, как сейчас выглядит, в тренировочных доспехах и с огромным мечом наперевес, сам ступил в мерцающий свет. После пяти секунд сумасшедшей скорости и падения через мириады звезд, он оказался в главном зале Олимпа. Быстро оглядев периметр по уже давно укоренившейся привычке, хранитель обнаружил там лишь одиноко сидевшего на троне Зевса. Расслабившись, воин сардонически обратился к царю:

— И что я здесь делаю? Ты же знаешь, я не люблю бывать в вашем пафосном заведении.

— Ах, Габриэль, оставь свой сарказм, будь любезен! Я приветствую тебя, хранитель мира! — голос, как раскаты грома, пронесся по всему залу. Недаром в былые времена его называли громовержцем. Конечно же, не из-за голоса, но это было весьма символично. Зевс был мужчиной довольно крупным. Высокий рост, мускулистое тело и словно высеченное из камня лицо придавали ему внушительный вид. В его волнистых волосах играло солнце, а серые глаза излучали безграничную гордыню и тщеславие. И если его не знать так хорошо, как Габриэль, то он воистину производил впечатление всесильного и мудрого верховного божества. Очевидно, древние люди таковым его и воспринимали. Только вот беда в том, что на самом деле он был слишком капризным и напрочь лишенным хоть капли мужества или отваги. По крайней мере он таким стал в последнее тысячелетие. И именно поэтому бог очень часто обращался к воину за помощью. Плетя свои интриги, царь Олимпа не всегда думал о последствиях, которые касались не только его, но иногда даже конкретного человека или целой цивилизации.

«Мир так велик, что всех вселенных и измерений не упомнить, — часто жаловался Зевс, — откуда я мог знать, что будут такие последствия?»

Если б была воля Габриэля, он бы уже давно низверг этого злобного божка куда-нибудь подальше и поглубже, посадил бы на цепь и заставил трудиться, возможно даже физически, на процветание мира. Но ему не разрешалось его трогать. Пока. Он был нужен Источнику именно на этом месте, видимо, как один из необходимых предметов балансирующих весов. И уставший за сотни лет от этой тупости и безответственности, Габриэль научился не обращать на него внимания. Он просто шел и разгребал то дерьмо, что оставлял за собой этот эгоистичный засранец. В этот раз, вероятно, придется делать то же самое.

Послышался вздох.

— Что на этот раз, Зевс? — Габриэль уверенной походкой подошел к одной из колонн, окружавших белоснежный тронный зал. Облокотившись на нее, он небрежно достал свой огромный меч и стал разглядывать его блестящее резное лезвие.

— О, ничего такого! — Зевс опасался его: воин не подчинялся ему и принадлежал к другому типу существ. За тысячелетия он не раз свергал различных богов, если те превышали свои полномочия и сильно колебали весы вселенского равновесия. Царь Олимпа боялся его непредсказуемости, боялся, что когда-нибудь тот придет и за ним, конечно, если бог начнет приносить много хлопот. Поэтому он старался обращаться к хранителю как можно мягче и беззаботнее. Но разговор предстоял не из легких. — Я тут краем уха слышал, что ты расширил свою сферу деятельности?

— Что? — Габриэль пристально глянул на него.

— Я совсем не хотел лезть не в свое дело. Просто слышал, что… Ну, как бы это поделикатней сказать… Ты посещаешь сны? — Зевс вопросительно приподнял брови.

Ответа не последовало.

— Ах, Габриэль! Ну право же! Морфей мне всё рассказал, — голос бога звучал слаще меда, и весь его вид кричал о том, что он вполне понимает Габриэля. — Слышал, она прелестна!

— Кто?

Зевс широко открыл глаза в изумлении.

— Как же, земная девушка, конечно! — и тут же осекся, видя, как в глазах собеседника начинает плясать огонь.

— Я что-то тебя плохо понимаю, дружок.

У бога заходили желваки от такого дерзкого обращения, но он благоразумно промолчал.

— И вообще, какое тебе дело до того, где я бываю и что делаю?! — из-за крупной спины хранителя начали появляться чернеющие крылья. Он направился к трону: — Ты, часом, не забыл с кем разговариваешь?

— Что ты?! Абсолютно никакого. Просто… — Зевс запаниковал и, тщательно подбирая слова, продолжил, — я просто подумал, может быть, смогу тебе чем-то помочь?

«И заодно узнать: грозит ли нам опасность в твоем лице», — но этого он не произнес вслух, хоть этот вопрос его больше всего и волновал. Не заподозрил ли Габриэль чего?

— Ты? Мне? С чего бы это? — Вдруг воздух резко наэлектризовался. — Постой-ка! Что тебе известно о девчонке? — Габриэль побагровел, его глаза в очередной раз за день потемнели, затем налились кровью. Он вспомнил предостережение Лахесис и начал медленно наступать на Зевса.

— Я… — замялся тот и судорожно начал перебирать в голове нужные слова, понимая: одно лишнее — и он покойник. О чем он только думал, вызвав хранителя сюда? — Ты же знаешь, что в моем пантеоне есть такие божества, как ониры. Они несут ответственность за человеческие сновидения. И если быть откровенным, они уже очень давно следят за ней, — бог стал нервно мять свои мощные пальцы, — в последний раз Морфей увидел там тебя и запаниковал. Вот я и пригласил тебя узнать, могли бы мы чем-то помочь? И есть ли что-то, чего нам стоит опасаться?

— Если ты, эгоцентричный урод, не начнешь мне всё выкладывать откровенно, без твоих виляний туда-сюда, я обещаю, что вам будет чего бояться! — Одним прыжком воин преодолел оставшееся расстояние между ними, направляя меч на Зевса. Тот сделал глубокий вдох, но постарался спокойным тоном продолжить:

— Я просто хочу понять, как ты там оказался и зачем? Она особенная девушка. У нее прекрасное осознанное воображение, и мы обязаны оберегать ее. Для нас главное — ее рассудок, чтобы она могла продолжать творить такие красочные картины в своей милой головке.

«Это питает жизненной силой моих ониров, и они становятся сильнее. А впоследствии из них может получиться вполне приличная армия», — подумал бог, но не произнес этого вслух.

— С каких это пор ты печешься о человеке? Уже давно миновали те дни, когда люди поклонялись тебе и тебе подобным, не так ли?! Насколько мне известно, Морфей оберегает творцов сновидений. А какое ты имеешь к этому отношение? Ты что-то недоговариваешь… — Меч с силой прижался к горлу. Зевс снова запаниковал.

— Я тебе говорю правду, воин! Она ценна для всех. Не только для нас. Таких людей не так много. Ты же знаешь, что мысли, чувства и эмоции строят наш мир. Посуди сам, ты, гроза света и тьмы, появляешься рядом с этим земным цветком. Естественно, мы запаниковали. С какой целью ты туда отправляешься? — несмело поинтересовался он.

— Тебя это не касается! — грубо ответил Габриэль, убирая меч от его шеи. Он одним ловким движением спрятал его в ножны, висевшие за спиной, и начал медленно прохаживаться по тронному залу.

— Так нам не стоит волноваться? — еще раз поинтересовался царь Олимпа, потирая свою ноющую шею, по которой медленно стекала тоненькая струйка его ароматной крови.

— Нет. Пока! — хранитель поставил акцент на последнем слове. — Скажи-ка мне лучше, любезнейший, кто бывает рядом с ней, кроме Морфея? — это был вопрос с намеком, и Зевс это хорошо понимал.

Габриэль был умен и знал всё о богах и их способностях. Морфей был положительным персонажем в этой истории, он помогал творить людям красивые красочные сны. И его сестры тоже не приносили вреда. Но были еще два брата, которые могли при частом посещении нанести людской психике непоправимый вред, и одного из них он там встретил. Он был уверен в том, что не обознался.

— О, только его сестры!

— Ты лжешь! Я видел там Фобетора! Но даже не его я имею в виду. Ты забыл, с кем разговариваешь, я чую твой страх на расстоянии. — Глаза хранителя сверкнули. — Ну да ладно, на сегодня хватит. — Он остановился напротив Зевса и посмотрел ему прямо в глаза, зная, что тот просто ненавидит такую дерзость. Потом резко развернулся и щелкнул пальцами, перед ним снова возник портал. Направляясь в его сторону, он, не оборачиваясь, прокричал: — Не скучай, царь Олимпа! Чувствую, вскоре увидимся вновь! — И пропал в мерцающем сиянии.

Зевс с облегчением выдохнул, когда остался один. В его голове бушевал ураган мыслей. Он понимал, что совершил большую ошибку, вызвав сегодня Габриэля. Он почти проговорился, когда начал рассказывать о ценности той девчонки для них. Как быть дальше? Его страстное желание перемен становилось опасным. Единственное, что остается, так это надеяться на то, что хранитель блефовал, угрожая ему. В конце концов, ни одна душа во всем мире не знала деталей его планов на ближайшее будущее. Ничто и никто не мог помешать ему претворить все в жизнь. Даже этот выскочка Габриэль. «Как же он мне надоел своим пренебрежительным отношением! Но ничего, как только мой план начнет действовать, мое могущество возрастет, и я с радостью поставлю его на колени! Он еще будет умолять о том, чтобы я позволил ему прислуживать мне. Мне, Зевсу-громовержцу!» — бог зловеще рассмеялся.

Выпустив пар, он решил действовать незамедлительно.

— Гермес! — крикнул он. Тут же пред ним предстал вестник богов. Златокудрый, светлоглазый и атлетически сложенный, бог ловкости и красноречия всегда лучился весельем. На нем была неизменная белоснежная туника, доходившая лишь до середины бедра, абсолютно не сковывающая его движений. Он улыбнулся и сверкнул глазами.

— Слушаю тебя, мой царь!

— Найди-ка мне Фобетора, да поживее!

Гермес слегка приклонил голову и исчез. А Зевс величественно восседал на своем золотом троне и рассуждал: «Морфей никогда ни одним словом не упоминал Фобетора рядом с девчонкой. Почему? Это незначительный нюанс или за этим скрыто что-то серьезное? Фантаз крайне редко мог к ней приблизиться, но тоже ни разу не упомянул его присутствия. Надо выяснить в чем…» Не успел он довести свою мысль до логического завершения, как воздух перед ним завибрировал, и появился Гермес, но уже не один. Рядом с ним стоял крепкий высокий мужчина, одетый в короткую черную тунику и золотые сандалии. Его слегка вьющиеся темные волосы спадали до плеч, а переливающиеся опаловые глаза пристально смотрели на Зевса. Он сделал шаг вперед и поклонился в знак приветствия.

— Ты звал меня, о великий Зевс?

— Фобетор! Как же я рад видеть тебя, мальчик мой! — он глянул на стоящего рядом Гермеса и жестом приказал ему исчезнуть.

— Тебе что-то от меня нужно? — сухо спросил Фобетор, удивляясь такому радушию.

Зевс долго и сосредоточенно смотрел на него, а потом ответил:

— Да. Мне кое-что нужно. Видишь ли, меня очень интересует твое отношение к одному человеку… — говоря это, он медленно поднял голову вверх и стал рассматривать фрески, украшавшие потолок его тронного зала, делая вид, что это вполне простая и непринужденная беседа, давая время гостю проникнуться ею. А затем добавил: — К девушке, если быть точным… — он искоса глянул на стоящего около него онира и с удовольствием отметил, что на его лице не дрогнул ни один мускул. — Догадываешься, о ком я говорю?

— Нет, мой царь!

— Любопытно… А мне казалось, я слышал, что у тебя какое-то особенное отношение к… Кристине, кажется, так ее зовут? — он вздохнул и вновь глянул на собеседника. Тот всё так же стоял без лишних эмоций на лице, но его глаза после произнесенного имени перестали переливаться и приобрели темный, почти черный цвет, что свидетельствовало об обуревавших его чувствах. «Чудненько, вот ты и попался!» — подумал Зевс, а вслух произнес:

— Ну, раз я ошибся, значит, только зря тебя вызвал. Тебе не нужна моя помощь в ее спасении…

— Ей что-то угрожает? — не дав договорить, Фобетор перебил его. — Скажи мне!

Зевс уже мысленно ликовал и потирал руки в предвкушении. Онир влюблен, и этим можно воспользоваться. Специально выдержав паузу, он изобразил печаль и крайнюю озабоченность на своем лице.

— Так я не ошибся? — вздохнул он.

— Я… Прошу тебя, о великий Зевс, скажи мне, что с ней?

— Пока ничего. Но у меня только что был Габриэль…

Фобетор опустил голову и крепко сжал кулаки, пытаясь обуздать гнев, вспыхнувший в нем после услышанного имени. Он никак не относился к Габриэлю. Хотя нет, он его, пожалуй, уважал, как многие олимпийцы. Но когда он увидел его рядом с Кристиной, то сразу почувствовал что-то неладное. Ему тотчас захотелось его растерзать. Габриэль был карателем, жестоким и дерзким убийцей. Несмотря на то, какие благие цели он преследовал, факт оставался фактом. И Фобетору не понравилось, что убийца был так близко к его Кристине. Его… О да, он был покорен ею с первого взгляда. Он помнил, как пришел к ней в первый раз в облике дикого животного кошмара. Но оказался очарован, пленен ее воображением и ею самой. Он не смог воплотить то, что изначально задумал. С того самого первого дня он мечтал о ней как о возлюбленной. Он поклялся защищать ее и уговорил Морфея позволить ему посещать девушку тайно. Тот согласился, хоть и некоторое время колебался, осознавая опасность этой затеи. Фобетор очень долго доказывал обратное, и в один прекрасный момент его брат сдался.

— Я знал, что этот безжалостный урод не просто так пришел к ней, — сквозь зубы прорычал Фобетор, глядя на Зевса.

— Ты прав, не просто так, — сразу подхватил инициативу тот, — он хочет забрать ее. И, думаю, еще и использовать в каких-то своих гнусных целях.

— Нет! — в ужасе закричал онир, но тут же опомнившись, спокойно повторил, — нет! Я не позволю ему! Скажи, что делать, и я всё исполню!

— Для начала возьми себя в руки, Фобетор! Ты же бог.

— Прости меня! — онир смиренно приклонил голову, что было весьма несвойственно для его буйного нрава.

— Ладно, я же всё понимаю! Чувства! Я сам не раз испытывал подобное… — Зевс осекся и стал оглядываться по сторонам, боясь быть услышанным. А потом тихо продолжил: — Я помогу тебе. Но о нашем разговоре никто не должен знать.

— Клянусь, что ни слова об этом не вырвется из моих уст.

— Хорошо. До меня дошел слух, что он пленит ее, когда она будет спать. Это будет страшнейший нескончаемый кошмар. А ведь у нас ты бог сновидений, ты пугающий.

— Но мне бы не хотелось пугать ее. Чем же тогда я отличаюсь от него?

— Ты хочешь ее спасти или нет? — вздохнул Зевс.

— Хочу.

— Тогда делай, как я говорю. Просто привлеки ее внимание, не обязательно пугать до чертиков. Ты должен удержать ее около себя. Чем дольше будешь удерживать, тем больше вероятность, что Габриэль уйдет сам. Он не бог, и у него нет полномочий руководить человеческими эмоциями и фантазиями. А у тебя есть! И это наш козырь. — Зевс пристально всматривался в лицо онира, а затем ровным тоном произнес: — Пока всё. Ступай. Я дам тебе знать, когда всё начнется.

— Но… Откуда ты будешь знать?

— Как любят говорить люди, меньше знаешь — крепче спишь! — он попытался выжать из себя добрую, заботливую улыбку. — Ступай!

Фобетор сначала замер, вглядываясь в лицо Зевса, потом вздохнул, и перед тем как исчезнуть, сказал:

— Я буду ждать вестей с нетерпением!

* * *

Оказавшись снова во дворце, Габриэль сразу направился в свои покои в надежде хорошенько отдохнуть и был крайне удивлен, обнаружив у себя в постели двух полуобнаженных нимф. Он остановился в дверях, чтобы рассмотреть неожиданных гостий повнимательней. Эти прелестные создания были такими чувственными, гибкими и манящими… Любой мужчина был бы счастлив провести ночь в их объятиях.

— Леди! — он слегка приклонил голову. — И как это вы здесь оказались?

— Ты нас позвал, Габриэль. Уже забыл? — нежнейшим голосом к нему обратилась нимфа с иссиня-черными волосами и пышной грудью.

— Ты забыл о нас? — надула свои пухлые губки худенькая блондинка, лежавшая рядом.

Он стал судорожно перебирать в мыслях сегодняшний день и вспомнил, как проснулся в холодном поту от безумного неудовлетворенного желания и велел Андерсу, одному из своих близких воинов, привести вечером к нему в покои этих прелестных созданий. Вероятно, надеясь на то, что разрядка его успокоит. «Ну что ж, — подумал он, — может, это как раз то, что мне сейчас необходимо». Приглушенный свет свечей и ароматные масла, нанесенные на их упругие тела, обещали море чувственных удовольствий этой ночью. Очаровательно улыбнувшись, он подошел к постели и без лишних слов приступил к делу. Девушки сразу ожили и захихикали в ответ. Переплетаясь телами, они представляли собой неописуемо соблазнительную картину. Их поцелуи, взгляды и ласки сводили с ума. Они стонали и извивались над его телом, источая аромат желания, и вся комната уже была пропитана сексуальной энергией. Но он… С ним что-то было не так. Когда блондинка потянулась к его губам, чтобы запечатлеть свой волшебный поцелуй, он открыл глаза и увидел перед собой лицо Кристины. Ее небесно-голубые глаза и милую улыбку со слегка влажными пухлыми губами. Он застыл на месте, а потом, резко подскочив с кровати, тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. Нимфы застыли в недоумении, затем черноволосая красавица потянулась к нему:

— Мы сделали что-то не так, повелитель?

Габриэль тут же оттолкнул ее руку от себя. Часто дыша, он постепенно пришел в норму и, глянув на них, тихо произнес:

— Простите, дамы! Но, пожалуй, сегодня я буду спать один.

— Но мы и не собирались спать, Габриэль, — в унисон захихикали девушки.

— Мне нужно отдохнуть. Вы можете составить компанию кому-нибудь из моих людей, если хотите. Они наверняка сейчас веселятся где-нибудь в гостевых залах дворца, — он распахнул двери, указывая на то, что не шутит. Нимфы обиженно надули губки и вышли из спальни. Но когда добрались до первого гостевого зала, их грусть как рукой сняло. Огромная комната, богато обставленная в стиле древнего Рима и Греции, вся была пропитана тестостероном. Играла веселая музыка, слышался звонкий девичий смех вперемешку с глухим мужским. Повсюду сновали красивые высокие воины, один краше другого. И девицы в полупрозрачных хитонах танцевали в центре этого великолепия. Вино лилось рекой, все были беззаботны и счастливы. Нимфы сразу же оживились и с удовольствием присоединились к царившему веселью.

Оставшись один на один с собой, Габриэль плотно закрыл двери, чтоб его никто не беспокоил. Быстро стянув с тела доспехи, которые не успели снять нимфы, и погасив почти все свечи, он лег в свою темную постель, всё еще пахнущую возбужденными телами. Запах заполнил всё пространство вокруг и медленно проникал в ноздри, решительно добираясь до его нервных центров. Не желая чувствовать этот аромат, воин резко встал и вышел на террасу.

Ночь была прекрасна, Долина будто светилась, вся залитая лунным сиянием. Это зрелище завораживало. В свое время он приложил немалые усилия, чтобы преобразить ее. Казалось, тысячелетия прошли с тех пор. Он велел создать большие сады и парки, богатые флорой и фауной. Построил этот огромный дворец, отображающий каждую эпоху человечества, к которому он питал особый, ничем не объяснимый интерес. Он радушно принимал желающих поселиться в Долине и давал возможность исправиться тем, кому это было необходимо, приютив у себя даже тех существ, которых боги считали своими ошибками. Это был его мир. Мир, в котором он был уверен, мир, который он контролировал и который любил. Любил? Какое странное слово для такого, как он… И вот в одночасье всё лишилось смысла. Нет, умом он понимал необходимость всех своих действий, но в нем что-то надломилось, и он ощутил в себе нарастающую пустоту. Его многовековая броня дала трещину. Но ведь он уже давно считал себя гармоничным созданием. А как же иначе? Равновесие. И вот появилась она и нарушила все допустимые границы. Почему каждый раз видя эту девушку во сне, его тяга к ней становилась сильнее? Что он упустил? Когда случился этот переломный момент, и он стал бредить ею? Да еще этот заносчивый олимпиец теперь не покидал его мысли. Габриэль поднял голову и посмотрел на небо, усеянное мириадами звезд и планет.

— Что же ты скрываешь, Зевс? Клянусь, я это выясню! — прошептал он. — И узнаю, почему эта девчонка не дает покоя мне и, как я понял, тебе тоже…

Вдоволь надышавшись свежим ночным воздухом, он вернулся в кровать. Глубоко вздохнув, хранитель закрыл глаза и с удовольствием отдался власти сна. Он лежал на своих шелковых простынях, овеваемый легкой прохладой морского воздуха. Его мысли вновь всецело были обращены к терзающей душу земной девушке. Он пылко и страстно желал ее и не мог себе объяснить природу этой дикой потребности. А тут еще предостережение Лахесис… Вдобавок ко всему ее размытое предсказание… Зевс в конце концов…

Вдруг откуда ни возьмись около входных дверей появился силуэт. Девушка, одетая в белое, подобная ангелу, направилась мягкой поступью в его сторону. Прозрачная ткань нежно ласкала стройное тело, пока она медленно шла к кровати. Он поймал себя на мысли, что безумно хочет быть этой тканью и так же нежно касаться ее прекрасной, мерцающей в лунном свете кожи. Но когда она подошла совсем близко, резкий порыв ветра смел ее образ словно пыль, лишая возможности разглядеть лицо. Габриэлю хотелось закричать, но тут же картина вокруг него изменилась. Воин парил в воздухе и любовался девушкой, лежавшей в сочной зеленой траве, усыпанной лепестками алых роз. Она была полностью обнажена. Ее светлые волосы рассыпались во все стороны, создавая волшебный светящийся ореол, а голубые глаза смотрели прямо на него, словно моля о прикосновении. В правой руке она держала цветок белой каллы и нежно прижимала его к груди. «Приди ко мне! — услышал он нежный голос у себя в голове. — Приди! Молю тебя!» Габриель протянул руку, пытаясь прикоснуться к ней, но картинка вокруг вновь изменилась. Он снова лежал в своей постели и чувствовал прикосновение женского тела и поцелуи… Такие сладкие… Томные… Он хрипло зарычал, прижимая девушку ближе. Потом резким движением перевернул ее на спину, придавив своим крупным телом. Он инстинктивно потянулся к ее лицу, чтобы убрать золотистую прядь, скрывающую его.

— Ты? — прошептал воин с удивлением, а потом выдохнул, — Кристина… — пробуя это имя на вкус. Недолго думая, он впился в нее губами, целуя так, будто она последняя капля воды в океане. Он жаждал ее, нуждался в ней. И должен был овладеть ею, не теряя ни минуты. Почему же он медлил? «Я всегда получаю желаемое!» — подумал он. Но как только эта мысль посетила его голову, сон развеялся.

Открыв глаза, Габриэль тяжело дышал, и всё его тело было покрыто бисеринками пота, словно он всю ночь предавался страсти. «Сон. Это был всего лишь сон». Спустя пару мгновений воздух в комнате начал рябить, оповещая о присутствии какой-то силы. Он услышал знакомый голос, шептавший ему: «Иди за ней!»

Источник?! Нет! С чего бы это?

«Иди за ней!»

И вот опять. Да что это с ним творится?!

«Габриэль!» — голос стал жестче, и воин подскочил в ожидании чьего-то появления. Прошло несколько минут, но никто так и не появился.

* * *

Солнце уже вовсю сияло на небосводе. Ночь опять была бурной. Габриэль стоял в огромной купальне и пытался собрать все свои силы воедино. Вода была достаточно горячей, и ароматный сандаловый пар окутывал его расслабленное тело. «Что же это такое? — думал он, — Я должен ее найти. Она стала проблемой. А проблемы я привык решать быстро». В этот же миг он почувствовал, как в его голове пульсирует кровь. К нему пришло понимание, что он абсолютно всё знает о девушке: ее любимые цвета, блюда, книги, он знает, что она делает в данную минуту, какое у нее настроение, что она чувствует. Догадавшись, что это проявился дар Лахесис, он стал прислушиваться к себе. Его мышцы напряглись от нахлынувших эмоций — грусть, восхищение, радость, гордость, печаль, благоговение — все вместе. И ревность! Она точно принадлежала не ему! Он чувствовал другого мужчину рядом с ней, и ему это не нравилось. В нем просыпалось чувство собственника. Как такое возможно?! Еще вчера он думал о ней, как о каком-то призрачном наваждении, а сейчас четко понимал, что это его цель! Она — его цель! И он не позволит ни одному существу во вселенной помешать ему.

Разобравшись с делами в замке и раздав всем указания, он направился в сторону пляжа в надежде встретить там Стефана.

Как он и ожидал, воин был на месте и уже надевал свое обмундирование после тонизирующего купания.

— Приветствую тебя, мой командир! — как всегда лучезарно улыбаясь, произнес Стефан. — Слышал, у тебя особенные планы на ближайшие пару дней?

— Ты, как всегда, прав! — глаза хранителя сверкнули.

— Нужна моя помощь?

— Я намерен отправиться в человеческий мир, и ты составишь мне компанию. Мы не должны себя выдать, поэтому мне нужна твоя дружеская поддержка. На тот случай, если я опять начну слетать с катушек. Необходимо найти эту девчонку, — посерьезнев, сказал Габриэль. — Думаю, когда я найду ее, мое помешательство пройдет.

— Ну-ну!

— Не понял?

— Да нет, ничего. — хихикнул он. — Просто забавно, что ты это называешь «помешательством». Могу я поинтересоваться, что натолкнуло тебя на столь грандиозное решение?

— Лахесис. Это про нее она вчера говорила.

Стефан хотел было открыть рот, чтобы засыпать его вопросами, но Габриэль его остановил.

— Только давай без этого! — жестко сказал он, а потом мягче добавил, — Пожалуйста! Я сам ничего не понимаю.

Развернувшись на пятках, он быстро зашагал в сторону дворца, оставив Стефана, удивленно смотревшего ему в след, на берегу.