Внезапно замужем, или Срочно требуется мама!

Ольга Николаева (2024)

— А… Так это папенька себе новую игрушку нашел? Еще, может, и женой тебя сделает? — Спешу расстроить. — Все встало на свои места. И наглость, и это неуловимое сходство с кем-то… — А че мне расстраиваться? Жены — в пролете. — А он не себе жену нашел, драгоценный… — В смысле? — Тебе! Он нашел жену тебе! ****** Мне нравится этот мужчина. Я от него без ума! И готова быть с ним — всегда и везде! И он ко мне неравнодушен… Вот только, почему-то, хочет меня женить на своем сыне. Считает, что это важнее: устроить маму для внука… В свои сорок пять он уже поставил крест на себе! И что мне делать, если уже люблю мальчика? И Владимира люблю тоже?! Бороться, конечно! И ни за что не сдаваться!

Глава 3

Японский Бог!

Вот это новости!

Не прошло и года, как Владимир на это решился!

Я уже вся слюной изошлась, всю одежду обкапала… Даже, кажется, Агата — уж на что маленькая, а поняла, что я от Володи уже давно потеряла голову! Она куда-то укатилась и все, не нашлась!

Туфли грохнулись на пол из ослабевших от потрясения рук. И колени подкосились, размякли, перестали слушаться… Еще чуть-чуть — и я сама упаду, вместе с вещами. Все. Плыву. Забирайте меня всю, целиком, пока тепленькая!

Обхватила руками его крепкую шею — как последнее спасение, как надежный спасательный круг… Это что ж такое делается, люди дорогие?! Он меня еще до сих пор целует!

И так сладко, жадно, так крепко держит в объятиях…

Интересные понятия о дистанции у человека…

Если ради таких поцелуев понадобится общаться на «вы»… Я готова называть его сэром, мессиром, господином — да как угодно, только бы не останавливался!

— А зачем вы глаза закрываете?

Нас разнесло по разным частям комнаты какой-то неведомой силой.

— Чего вы так отпрыгнули? — Денис деловито прошествовал прямо в центр, и теперь оттуда внимательно осматривал нас обоих. — Я уже взрослый. Дед, ну, ты же знаешь? Это Галя меня за маленького держит, а ты-то в курсе?

Иногда мне кажется, что в этой семье детей просто нет: они сразу рождаются взрослыми, серьезными, рассудительными мужичками. Вот такими, как Денис, например…

Потому и детей они делают слишком рано — что Владимир, что его сын. Оба Усольцевых старших умудрились стать отцами, не дожидаясь и двадцати. И теперь вот — передо мной стоит очень молодой, очень привлекательный… Да что там — самый волнующий мужчина в моей жизни! Потрясающий просто мужчина… А его внук — это так, не считается. Не может Володя называться дедушкой, это просто нечестно!

— Галя. Я уже давно умею целоваться. Ничего в этом такого и нет…

Дёнька, тем временем, взялся отчитывать уже меня.

— Да? Давно — это как? Только, пожалуйста, не говори, что тебя Агата этому научила! Нас Максим и Фаина ни за что не простят!

— Пффф… Я сам, если надо, кого хочешь — научу. — Денис независимо пожал плечами и дерну бровью многозначительно. — Только не понимаю, зачем это вам надо? Столько слюней… Фу! Гадость…

— Тебе не понравилось целоваться, Денис? — Что еще можно спросить у пацана, который учит тебя жизни? Да что угодно будешь лопотать, только бы он не замечал, что у тебя все щеки красные!

А глаза бегают… За что попало цепляется взгляд, только бы на Володю не смотреть! И, как назло, все равно получается, что пялюсь прямо на него — задумчивого, спокойного… Такого, словно ничего тут необычного и не произошло!

— Фу. Лучше мороженого поесть.

— Его в четыре года выгнали из элитного детского сада.

— Даже стесняюсь спросить — за что? — В уме промелькнули страшные картины, как этот маленький мужичок приставал к воспитательницам, учил их жизни, пропагандируя феминизм, шовинизм и вот это вот все — когда мужчины с женщинами вообще никак не соприкасаются…

— Дед! Ну, ты же сам прекрасно знаешь: я — не виноват! Они за мной бегали и приставали!

Денис топнул ногой, возмущенно всплеснул руками… Само воплощение расстройства и обиды!

— А кто им до этого подмигивал? Кто за руку держал? Кто посылал воздушные поцелуйчики? — Дед, кажется, не спешил вставать на сторону Дениса… А мог бы гордиться, между прочим: внук у него намного сообразительнее, чем сам… Уж точно, не стал бы тормозить и ждать несколько томительных недель. Сразу видно: умеет человек брать быка за рога!

— Я просто вел себя вежливо и проявлял к девочкам интерес, как полагается мужчине…

— Денис. Мы обсуждали эту тему: девочки твой интерес могут понять неверно! Простую вежливость — приняли за влюбленность. Вот и результат!

— Постойте, постойте… Я что-то не поняла… — Решила вмешаться в эту воспитательную беседу. Слишком она любопытной была и совсем не понятной… — За что его выгнали-то? Неужели, за то, что он просто улыбался девочкам?

— Он сначала с одной целовался в раздевалке, потом с другой — в туалете. Прямо рядом с горшками.

— И это считается преступлением? За это, разве, нужно выгонять?

Я упустила слишком многое в своей жизни: вся была в карьере и делах, когда вот люди с такими важными вещами разбирались… И кто бы мог подумать, что такая ерунда может стать внезапно интересной?!

— Так он же этим подругам потом все рассказал. И они подрались. Волосы клочьями летели, платья — на лоскутки… До появления Дэна была образцовая группа. А потом появился вот этот павлин, и все сломалось…

— Кхм… И что, не получилось никак уладить? У всех малышей бывают сложности в поведении…

Денис демонстративно отвернулся. Его разговор перестал волновать. И теперь мальчик увлеченно считал подвески на огромной хрустальной люстре. Проверял, наверное, не обсыпались ли они от нашей с его дедом страсти…

— Нет. Он решил стать наставником у остальных мальчишек. Коуч, блин, малолетний. Учил их правильно пикапить девочек. Пришлось забирать и переводить на домашний режим.

— Ну… Другие родители могли бы гордиться, что у них ребенок такой продвинутый…

Если Владимир не такой тупой, каким хочет казаться, он должен понять намек: есть чему у Дэна поучиться! Тот, вон, быстро берет быка за рога, а не ходит кругами…

— Сын гордился. Это ж его была наука… Пришлось и от него Дениса отобрать.

Все понятно. Семейка — быстрая и шустрая. Только Владимир немного не в теме… Но если хорошенько взяться — можно и его довести до ума. Иначе я сама свихнусь от ожидания и нетерпения!

— А вы знаете, что обсуждать меня в моем присутствии — это невоспитанно? — Денис оторвался от люстры. Убедился, что цела… И что женского белья на ней не наблюдается… Если у него папашка такой продвинутый, может, и таким деталям парня обучил, чем черт не шутит?

— Извини, Денис. Мне кажется, Владимир тобой в душе гордится. Только очень сильно это скрывает…

— Вы больше не целуйтесь, в общем. Это негигиенично. Так можно только женатым делать. А все остальные гриппом друг от друга заражаются!

— Если что, я здоров. — Володя проводил взглядом внука, который ушел с такой же внезапностью, как и появился в комнате. — Во всяком случае, ничего инфекционного…

— А я вот, знаешь ли, давно уже диспансеризацию не проходила! Понятия не имею, что за букет у меня во рту!

Психанула что-то. Разозлилась.

Один мне советы дает, что целоваться можно только после свадьбы… Даже моя бабушка — и та более продвинутая! Говорит, что замуж без тест-драйва только дурочки выходят. А тут молодое поколение про гигиену мне задвигать взялось!

Второй вообще: глазами стреляет, туфли покупает, руками за талию трогает, а потом — на тебе! Гриппа у него нет, понимаешь…

— Я уверен, что ты здорова, Галя. Не нужно меня пугать.

Что я вижу? Да ладно?! Володя открыл какую-то хитрую дверцу в шкафчике и достал оттуда нечто… Коричневое. Янтарное. В пузатой бутылочке. Без всяких опознавательных знаков и наклеек!

Я еще не видела ни разу, чтобы он спиртное употреблял!

А теперь что, получается, так проникся?! Только от того, что меня поцеловал?!

— Будешь? — Приглашающе протянул мне пузырь.

— Нет.

— А что такое?

— В доме — ребенок. Кто-то должен оставаться трезвым, чтобы за ним присматривать!

Возмутилась. Очень сильно. И очень наигранно.

Потому что была очень даже не прочь согласиться. Нервы-то — ни к черту!

Но Володе об этом совсем ни к чему догадываться…

— Это — квас. По рецепту моей бабушки сделан. Стоит в холодильнике, чтобы вкуснее был.

— А зачем его прятать тогда?

Эта странная семейка доведет меня до дурки, кажется. Куда ни посмотри — все не так и не правильно. Куда деваться бедной влюбленной дурочке, вроде меня?

— У Дениса от таких напитков несварение начинается. А он очень этот квас любит. Вот и приходится прятать и выдавать понемногу, по полстаканчика…

— Ммм… Логично… — Вздохнув, протянула руку, соглашаясь попробовать этот напиток богов. Владимир так жадно и смачно его рассматривал, побалтывая в руках… Лучше бы он так на меня поглядывал, не стесняясь внука! — Вообще-то, я думала, это спирт. И ты предлагаешь мне прополоскать рот, чтобы его продезинфицировать!

— Если хочешь, могу найти и налить. — Он абсолютно серьезно кивнул и снова полез в свой заветный шкафчик.

— Не нужно. Это я так шутила сейчас! — Отобрала у него квас и сама налила в стакан. Сделала первый глоток залпом…

Ааааа!

Пузырьки заполнили всю меня. От желудка до самой макушки! Даже из глаз брызнули. Пошли через нос, через рот, через уши!

— Вот. И Денис делает так же. Меры не знает, глотает сразу весь стакан.

Я кашляла, пытаясь прийти в себя. Теряла последние крохи очарования.

После такого позора Володя уже никогда в меня не влюбится, и близко не подойдет!

А то, что он вытирает своим белоснежным платком и рот, и нос, и глаза, и шею… И платье мне на груди промакивает… Так это обычное милосердие, не более того! И то, что руки на груди почему-то застряли — это все мои больные фантазии!

— Прости меня, Галя.

— За что? — Голос почти пропал. Я теперь шептала, а не мелодично произносила красивые фразы.

— За все прости. Я должен был предупредить тебя.

— Ничего страшного. — Отобрала у него насквозь промокший платок. Сама взялась протирать лицо и руки. Слишком его ухаживания меня волновали. Совсем стала дурой, и видела в них нечто большее, чем обычную заботу. — Облить белоснежный деловой костюм томатным соком — намного неприятнее. И ничего, выжила. Правда, переговоры тогда сорвались…

— Я не о том, Галя. Не о квасе.

— А о чем?!

— Я не должен был этого себе позволять. — Отвел глаза в сторону.

— Этого — чего?!

— Ну, поцелуй был лишним.

— А… Да ладно. Бывает. Это же нормально, когда взрослый мужчина случайно взрослую женщину на вкус попробует, да?

Чушь какая-то. Это точно я ее произношу?!

Но передо мной еще ни разу за поцелуи никто не извинялся! Это что, вообще, такое?!

— Нет. Это неправильно.

— Ага.

— Ты можешь стать идеальной матерью для Дениса. И он об этом мечтает! — Вот это смена темы, однако. Вот это он мастер переводить стрелки!

— Мне кажется, он теперь передумает: зачем ему мать, которую нужно учить элементарным вещам? — Сказала — и расстроилась сама. Я к Дёне уже всем сердцем прикипела. Не хочу с ним расставаться! Хочу дарить ему тепло, заботу, внимание… И офигевать каждый раз от его выступлений: они же такие классные и необычные!

— Нет. Поверь. Он без ума от тебя. И постоянно мне нудит, что хочет, чтобы ты жила с нами…

И тут я замерла. Сердце стучать перестало. И метаболизм замедлился: все мои клетки, кажется, остановились и теперь внимательно слушали: что он дальше скажет?!

Если предложит работать гувернанткой… Я ему этот квас на голову вылью! Всю бутылку! Целиком! И сверху ею же огрею, для надежности! Чтобы хоть иногда задумывался о том, что он несет!

— Меня скоро не станет. И Денис останется совсем без присмотра.

Хорошо, что квас из меня уже полностью вышел. И я не успела глотнуть его заново… Иначе, я бы уже извергла новый фонтан. Теперь уже — не случайный.

Похоже, Владимир где-то успел перегреться. И пора бы уже было его охладить. Как следует!

Чтобы думал, о чем говорит, когда вот так меня лапает…

— Я когда-нибудь тоже отойду в иной мир. И что дальше? — Жалко что-то его стало… Помирать собрался, надо же… А я его еще полюбить не успела, как надо. Только-только примеряться начала…

— Ты отойдешь нескоро, Галь. Торопиться никуда не надо. — Он притворился, что не замечает, как я нежно глажу его по лицу — красивому, очень свежему и немного бородатому.

Вот никогда не нравились мне повышенно волосатые мужчины… А этот — раз, и понравился! Да так, что рук не оторвать от его подбородка…

— Владимир. Ты что, как только стал дедушкой, сразу помирать собрался? Или как тебя, вообще понимать? В твоем возрасте люди еще детей строгают, пачками. И растят их. И правнуков дожидаются!

— Галя, я не хочу утомлять тебя подробностями. Но моя болезнь — она может свести в могилу в любой момент.

Он все так же трогал меня в районе лифа. Там уже намечалась дыра… И позволял себя гладить. И смотрел такими печальными, строгими глазами…

— Болезнь? Ты серьезно? Какая болезнь?

Голос не слушался. Сипел. Срывался…

Это что такое, получается?! Я только-только нашла себе мужчину мечты, а он умирать от болезни собрался?!

— Я сам понятия не имею. Врачи разводят руками. Бесконечно обследуют, берут анализы, просветили уже всеми возможными аппаратами…

— И? И что говорят?

Черт! У него же куча денег! Неужели ему не хватает, чтобы нормально пролечиться?

— Мозги барахлят. Отказывают. Я с каждым днем становлюсь все тупее и глупее. Однажды утром ты увидишь, как я мычу и пускаю слюни, и не могу взять в руки даже вилку с ножом!

— А… Ну, что ж… Это все объясняет, конечно…

Черт. Прикусила язык. Но что уже вылетело — назад не вернешь!

— Что ты имеешь в виду? — Его пальцы осторожно спустились на талию, а там крепко-накрепко зацепились.

— Ведешь себя… Как-то…

— Неприлично? Ты это имеешь в виду? — И, чтобы не оставалось никаких сомнений, теперь уже четко и весьма ощутимо ущипнул меня за пятую точку. — Классная. Очень красивая попка у тебя. И на ощупь — ничуть не хуже…

Твою же мать! К такому жизнь меня вообще не готовила!

Только что извинялся за поцелуй, а теперь — вовсю, откровенно, лапает меня и щупает! Точно — у парня не все дома. Где-то крыша у него конкретно прохудилась…

— Ты шарахался от меня уже пару недель подряд… Поцеловал — и попросил за это прощения… А теперь что себе позволяешь?!!

— Ну… Я тебе признался в своей проблеме. Сразу стало легче и проще… Могу теперь все себе позволить…

— И что потом? Уложишь меня в постель, а наутро сообщишь: это все мне показалось? Все было не по-настоящему? Извини, я так больше не буду? К этому готовиться, да?

— Всякое возможно…

Я очень внимательно слушала.

И в глаза смотрела.

И на рот.

И нигде не заметила издевки! Он на полном серьезе все это мне вещал!

— Разве такое возможно? Что это за болезнь такая?

— А ты не слышала, не сталкивалась? — Только сейчас Владимир легко улыбнулся.

— Слышала, конечно. Куча подруг с таким столкнулась, а меня Бог миловал… — Набрала побольше воздуха в грудь. Может, правда, у мужика проблемы какие серьезные? А я его возьму и обижу…

— Ну, вот. Я тебя не обманываю.

— Погоди, не перебивай! — слегка оттолкнула его. Когда так плотно прижимается — в глазах темнеет, голова кружится, и соображать никак не получается. — Эта болезнь называется очень просто: козлячество! Ты прав, таких больных на голову по земле очень много ходит!

— Супер. Я теперь могу сообщить докторам, что же у меня за диагноз!

— Не смешно. Убери от меня руки, Вова!

— Не могу. Не слушаются. Им на твоем теле слишком хорошо!

— А если Денис придет и увидит, что ты творишь? Он же нам опять проповедь прочитает, и будет абсолютно прав!

— Я не могу держаться от тебя подальше, Галя. Это просто нереально. — Он притворно вздохнул и потупился.

Так удачно потупился, что уставился прямо в мое декольте.

— Кишки сводит от желаний. От мыслей, что я мог бы уже делать с тобой…

Прорвало, блин! Смыло плотину… Теперь и не знаешь, куда бежать, чтобы от этих откровений скрыться…

— Владимир. Ты меня пугаешь. Я не могу понять, что происходит…

— Все просто, Галина. Все очень просто!

Он внезапно отпрянул, оставив меня в гордом одиночестве. Пришлось поежиться зябко, стянуть на груди платье: мокрое пятно как-то резко напрягло и захолодило…

— Разжуй. Объясни мне, неразумной, что же здесь происходит, и к чему я должна готовиться?!

— Тебе нужно готовиться к свадьбе.

Стоп. Стоп-стоп-стоп… Где-то здесь был удобный диванчик…

Нужно на него пристроиться. Чтобы сильно не шататься от неожиданности…

— А кто сказал, что я готова выйти за тебя замуж, Владимир?

— За меня и не нужно, Галь. Ты уже и так поняла, что это — дело безнадежное и глупое.

— Я вообще уже ничего не понимаю…

— Тебе нужно выйти за моего сына. И стать матерью Денису.

— С ума сошел?! Я его ни разу в жизни не видела!

— Так ты и потом с ним встречаться не часто будешь. Сергей постоянно мотается где-то по своим делам. Навещает нас пару раз в год…

Он был серьезен. Очень серьезен. Ни один мускул не дрогнул, чтобы хотя бы намекнуть: это такой прикол.

— Ты же сейчас шутишь, правда? Просто издеваешься? Хочешь спугнуть, чтобы под ногами здесь больше не путалась?!

— Нет. Все, что я говорю — абсолютная правда. Вот — мое завещание. В нем указано, что ты станешь полноправной наследницей всего моего состояния. Но только в статусе моей невестки, Галя.

— Как твоя болезнь, говоришь, называется? Может быть, ты уже недееспособен, Вов? — Юрист во мне проснулся сразу же, как только послышалось знакомое слово. — Кто тебе заверит этот документ? Его же оспорить — раз плюнуть?!

— Галя, не нужно ничего оспаривать. Просто подумай о Денисе. О нем должен заботиться еще кто-нибудь, кроме меня. И лучше, чем ты, это никто не сделает.

— Я могу заботиться о нем без всяких документов! И замуж выходить ни за кого не собираюсь!

— А если мой сын приведет какую-нибудь жадную, злую, бессовестную идиотку? Как мы сможем его защитить?

— Дед, ну, что? Ты уже договорился с Галей? Она будет моей мамой?

— Не поняла? — Коротко стриженая голова парнишки высунулась из-за косяка. Совсем не с той стороны, в которую он удалялся. — Вы что, вместе это придумали?!

— Галечка, пожалуйста! Дед мне обещал! Если ты согласишься, я даже на Агате жениться не буду!

— А причем здесь она? — Эта парочка кого угодно доведет до дурки.

Я всегда гордилась своей способностью быстро соображать… Похоже, она куда-то сегодня испарилась…

— Ты говорила, что мне пока рано. Я буду тебя слушаться, и поженюсь на ней, только когда ты скажешь!

— Вова, честно скажи: ты это все устроил только потому, что Денис попросил? Только по этой причине пудрил мне мозги?!

— Галя, прости деда. Он хороший. Пожалуйста. Я тебе все деньги карманные отдам, только соглашайся!

— Ты меня хочешь купить? На свои карманные деньги? Вы с дедом что-то слегка перепутали в этой жизни…

— Ты себе платье красивое купишь. Я буду твою фату нести. А потом уже смогу называть тебя мамой…

Растерялась. Окончательно.

Что делать, куда бежать? Я хотела послать Владимира к черту, и уйти из этого дома навсегда…

Но как можно послать ребенка, тянущего к тебе руки? Я же, действительно, к нему привязалась… И как отказать человеку, который хочет называть тебя мамой?