Самый предпоследний шаг

Ольга Назарова, 2023

Каждый владелец животных сталкивается с множеством забавных, смешных, загадочных и интересных ситуаций. Иногда никак не получается сходу понять, почему прямо из-под ваших рук внезапно исчезает какой-то продукт, кто такая свербигузка, зачем кот упорно сидит на вашем трезвонящем смартфоне, как опасен может быть банальный процесс по замене перегоревшей лампочки, когда вам активно помогают в этом деле, что случается, когда вы приходите домой полностью облепленным глиной, и зачем в наполненной ванной плавают помидоры, за которыми наблюдают ваши кошки.Впрочем, люди иногда тоже удивляют не меньше котов, и вы сможете узнать о том, кто такой Матих, бывают ли куры, которые несут по десять яиц в день, как вредно пускать за руль женщину с гранатой, и про странности гениев.Данный сборник содержит истории про норушей и котоколыбельные.

Январская Варя за пазухой

Есть на что посмотреть, когда капитан первого ранга вернувшись домой с работы достаёт из-за пазухи нечто беленькое, слипшееся от подрастаявшего снега, абсолютно несчастное и напрочь перепуганное.

— Вот! Шла и падала… Потом и вовсе в сугробе завязла, — папа вздохнул и осмотрел белое и несчастное нечто у себя в руке. Нечто свисало на манер мокрой тряпки, по крайней мере, вода с неё капала так же. На улице мела метель, минус двадцать пять, и сугробы по пояс взрослому мужчине шансов маленькой болонке не оставляли. — Старенькая, похоже.

Мне было без разницы, старенькая или щенок, порода, цвет, размер… Ах, это всё такие мелочи, право же! Рядом стояла собака! Настоящая живая собака!

— Выключи подсветку в глазах! — рассмеялся папа. — Она явно хозяйская. У нас побудет, пока хозяев не найдём. И вообще, ты в курсе, что с собакой гулять надо?

Я была в курсе всего! Если человек напрочь повёрнутый на животных, всю свою сознательную жизнь грезит о собаке, а в наличии есть только кошка Люся и морской свин по имени Грузин Гриша, то тут уж поневоле будешь хотя бы читать о своей мечте. Я читала столько, что могла бы уже целую псарню обихаживать!

— Я все знаю, гулять буду! — я шла хвостом за мамой, которая согревала и кормила собачку, наглядеться на неё не могла!

— Ну-ну… Посмотрю я завтра, как ты встанешь на сорок минут раньше, — хмыкнул папа. И был удивлён донельзя, потому что, шатаясь и сталкиваясь со стенами и косяками по причине полузакрытых глаз и общего сонного настроения, я показалась в кухне ровно в шесть двадцать и отрапортовала, что к выгулу собаки готова.

— Только вот… Как бы её назвать? Ну, хоть морально надо же имя дать!

— Как? — папа призадумался, а потом глянул на календарь и решительно заявил: — Нашлась в январе, будет Варя!

И пошли мы с Варей гулять. Сколько же я потом раз с собаками гуляла и не сосчитать, но вот та, первая прогулка с январской Варей в тугих снежных потоках, метущих у земли, летящих вертикально с неба, кружащихся между деревьями, запомнилась мне навсегда. Варя постоянно оглядывалась на меня, то ли сама боялась потеряться, то ли опасалась, что я усну где-нибудь, и что она потом моим родителям должна доложить? Короче, мы друг за другом следили как ястребы! Ошейника и поводка, понятное дело в доме не было, и мама ещё вечером сшила Варе ошейник из нескольких слоёв плотной ткани, а в качестве поводка фигурировала белая бельевая верёвка, но Варю всё устраивало. Привела я её, и уныло поползла в школу. Ну, в самом-то деле, какая школа, какие уроки, у меня там собака дома, а я трачу драгоценное время на ерунду! Была бы поавантюрнее — смылась бы!

Зато после школы я целый день провела с Варей. Собака была несколько в шоке от такого внимания, вычёсывания, угощений и игрушек, но отнеслась к этому философски-снисходительно, типа: «чем бы дитя не тешилось, но раз уж тебе так хочется, почеши ещё под правой передней лапкой».

А вечером у меня чуть не случилась трагедия, потому что папа нашёл Вариных хозяев! Он, как человек аналитического ума, отправился в местный ДЭЗ, опросил дворников, те напряглись, но вспомнили, кто и где видел маленькую беленькую собачку. Потом, воодушевившись, сделали ещё усилие и даже сообразили, с кем её видели. Минут через сорок перед папой рыдала старушка — хозяйка Вари, а её муж, нервно сжимая в руках поводок с ошейником умолял им вернуть их Матильду. Как будто папа отказывался…

Варя, которая оказалась Матильдой, кинулась к хозяевам, плачущим уже на пару, и восторженно закружилась возле них.

— Да какое же счастье, что ты жива! Родненькая моя! Лапушка моя! — причитала хозяйка, обнимая белую и вычесанную до шелковистого состояния собаку. Хозяин только виновато кивал головой. Он плохо застегнул ошейник, и шел себе, задумавшись о чём-то, как выразилась хозяйка:

— И чтоб больше не о переговорах Громыко в Женеве думал, он и без тебя, растяпы, управится как-нибудь, а о том, что за тобой собака идёт! Привёл… Поводок с пустым ошейником… Я в крик, в слёзы, где Мотя? Думали, всё, замёрзла, погибла! Ах, ты солнышко моё беленькое! Ой, спасибо вам огромное!

С этими причитаниями, растроганным мужем и Матильдой, которая для меня так и осталась январской Варей, она и удалилась. А через две недели, уже в феврале, папа принёс за пазухой выкопанную из сугроба бело-рыжую и голубоглазую кошку, но это уже совсем другая история… Февральско-кошачья!