Коробка таблеток от депрессии

Ольга Назарова, 2023

Если вашему настроение хочется провалиться куда-нибудь подальше и не высовываться оттуда подольше, а вы никак не можете последовать за ним, потому что нужно делать море повседневных дел, если ваши силы уже на исходе, а этим самым делам конца-края не видно, то вам определённо нужно хотя бы чуточку отдохнуть и отвлечься. Отдыхать люди могут по-разному, но если вам по душе смешные и забавные, добрые и трогательные истории, коты, кошки, собаки и прочая живность, то очень надеюсь, что вам понравятся эти рассказы. Из них вы можете узнать о том, в чём содержится мощнейший антидепрессант без побочек, что растёт на яблонях Бирюка, чем занимается мисс Марпл московского разлива, какая порода кошек самая-самая лучшая, для чего можно приспособить пятое колесо восемнадцатой телеги, и как фея из ПТО может стать феей с топором.

Развод по плану

Развод шел по плану! Хорошо шел, как положено. Сначала Андрей и Марина поняли, что поторопились жениться, потом осознали, что друг друга не понимают, раздражают, сильно раздражают. Раздражение искрилось в воздухе, текло из крана вместо воды, зависало в кухне и шуршало занавесками, поскрипывало новыми стульями и хлопало дверцей холодильника. Оно размножалось делением в геометрической прогрессии и полностью захватило этот дом. Люди и не заметили, что перестали думать друг о друге без этого уже привычного спутника своего существования. Затем они стали тихо друг друга ненавидеть, так, что даже мысли друг о друге вызывали гнев, а в апофеозе ненависть перешла в громкую стадию.

— Я просила тебя не курить? Я миллион раз просила! У меня всё провоняло проклятым твоим куревом! Меня тошнит от этого запаха, от тебя! — кричала Марина.

— Да я успокоиться могу только с сигаретой! Я же захожу домой и будто на фронт попадаю! Словно в окопы! Меня выворачивает от одного твоего визга! Хоть бы немного помолчала! — не оставался в долгу Андрей.

Они хлопали дверями, отчего вокруг этих самых дверей рождались тёмные, невидимые их зрению вихорьки, которые вливались в полноводный поток гнева, омывающий их дом. Они кричали друг на друга, стараясь ранить побольнее, ткнуть в самые-самые уязвимые места. Эти тайные уязвимости нипочём не найти чужим людям, близкие их безошибочно угадывают и оберегают. А бывшие близкие, ставшие ненавидящими, беззастенчиво бьют в них изо всех орудий.

— Всё! Я так больше не могу! Я развожусь! — выкрикнула Марина в ответ на очередной удар Андрея по одному из таких уязвимых мест — её неумению печь. Ну, может, кому-то другому, это и показалось бы смешным, по только не Марине. Она с детства мечтала, чтобы в её доме пахло тестом, чтобы оно мягко и уютно укладывалось в её ладони, радостно поднималось, а потом превращалось в пироги или булочки. Но, как назло, тесто её не слушалось. Маленькой она довольно наслушалась язвительных шпилек от двоюродных сестёр, которым любая выпечка удавалась играючи, а теперь ещё и муж издевается?

— Неее! Это я с тобой развожусь! Ты даже пироги приготовить не можешь! — Андрей ухмылялся, уловив, что этим, вроде как банальным замечанием выбивает Марину из равновесия.

— Я? Да! Ты прав! Не могу! Зато ты неудачник! Ничего толком заработать не можешь! — Марина тоже ударила по больному. Не то, чтобы он не мог заработать, нет, мог. Просто в последнее время реально не везло, уверенности становилось всё меньше, а когда тебе ещё и в морду это тычут, кто хочешь станет терять последние силы.

— Ты! Ты мне всю жизнь отравила! Тебе-то чего не хватает? — рявкнул он. — Завтра же подаём на развод! Делим квартиру, имущество и кошаков!

— Отличная идея! Самая лучшая, которая у тебя появилась за последнее время! — взвизгнула Марина.

— Че-го? — вышеозначенные кошаки переглянулись. Черный кот Примус и кремовая кошка Муся переглянулись. Муся была подарком Андрея невесте, котёночком жила у заводчицы, то есть жизненный опыт имела небольшой.

— Чего они такое собрались делать и делить? — изумилась кошка.

Примус, для близких — Прим, был подобран Маринкой в полубессознательном состоянии у мусорных баков. Жизнь знал, что такое развод и раздел имущества проходил, собственной шкурой прочувствовал и повторения не хотел категорически.

— Всё! Всё они будут делить. И то место, где мы живём, и всё-всё, что тут есть. А под конец и нас с тобой!

— Не понимаю! — Муся от ужаса затрясла головой. — Как можно всё разделить?

–Ну, один возьмёт одну миску, другой — другую. И так со всем.

— Так у каждого будет гораздо меньше всего!

— Они думают, что им будет лучше.

— А то, что не делится, как они будут делить? — Муся уставилась на свою любимую плошку, состоящую их двух отделений.

— Пилить… — хмуро фыркнул Прим. Он думал о гораздо более серьёзных вещах, чем миски…

— Как пилить? — перепугалась Муся, пока не осознававшая размеров стихийного бедствия. Она решила спасти свою миску и ударом лапы загнала её под диван. — Ой, а вот диван? Его они как делить будут? А холодильник? Всё-всё пилить?

— Муся! Я не знаю, как они будут делить диван и холодильник. Самое страшное, что они нас буду делить!

Муся в таком ужасе посмотрела на кота, что тот, сообразив, что она перепугана и представляет себе какие-то жуткие картины, объяснил:

— Тебя, наверное, заберёт Марина, а я достанусь Андрею.

— А как же мы будем встречаться? — наивно удивилась молоденькая Муся.

— Никак, — обреченно вздохнул Прим. — И никогда…

— Я так не могу! Я не хочу! — Муся прижалась к коту, которого знала почти всю свою не очень-то долгую жизнь.

— И я не могу! — вздохнул Прим. — Надо что-то делать! Я, конечно, был не прав! Расслабился, подзапустил…. Ну, кто же знал, что они до такой ерунды додумаются! Расплодили тут всякую пакость! — он брезгливо встряхнул лапой, отгоняя очередной гневный вихорёк, появившийся от хлопанья дверями. — Ой, люди-люди…

— Пппприиииим, я не могу без тебя, без хозяина, без дома! — Муся припала к полу и даже глаза прикрыла от ужаса. Она вдруг вспомнила, как хозяйка принесла практически умирающего чёрного кота. Как рассказывала хозяину:

— Андрюш, ну, как же так? Его выкинули! Просто как ненужную вещь! Он едва не умер. Мне в клинике сказали, что сделали всё, что могли, но теперь всё будет зависеть от того, захочет он жить или нет!

Примус поначалу нипочём не хотел! Ни жить, ни есть, ни верить в то, что у него появилось что-то новое, хорошее. Спасло то, что его очень старались вытащить из этого нехотения! И Марина, и Андрей подолгу разговаривали с ним, гладили, уговаривали постараться и остаться с ними. А больше всех ему помогла Муся. Она, ещё совсем-совсем маленькая, приходила, укладывалась к нему под бок, обхватывала лапами и грела. Да, площадь, которую она могла охватить, была совсем небольшой, но грела-то она не столько кусочек шкурки, она согревала душу. Смешной, наивный, мягкий клубочек, который ничего страшнее грозного окрика «Муся не лезь на стол» ни разу в жизни не слышал, связал упрямо загибающегося Прима по всем лапам и вытянул обратно — жить.

А теперь получается, что Муся отправится в один дом, а он, Прим, в другой? Да ещё непонятно, какая будет жизнь в этих домах. А ну как Мусю обидят?

— Пппприм, ты чтооооо? — Муся покосилась на Примуса, у которого шерсть стала дыбом, и испугалась ещё больше.

— Не бойся! Я не позволю им ничего делить!

-Иииии пиилииить? — дрожащим голоском уточнила Муся.

— И пилить! Ишь, удумали! Глупости какие! Завели котов, а теперь разводиться? Детей заводите и делите! Они хоть сказать что-то могут. А мы — не можем! — не очень логично, но грозно фыркал Прим. — Так, ты успокаивайся, миску свою доставай, а я… Пойду!

— Куда?

— Думать! — важно ответил Прим.

Он не просто думал! Он следил как коршун, анализировал, вспоминал, разрабатывал планы и отказывался от них. Чуть не впал в отчаяние, а потом услышал, как Марина разговаривает сама с собой. Была у неё такая привычка — когда она оставалась дома одна, она рассуждала вслух, что ей надо сделать, как лучше приготовить то или иное блюдо, что надеть… А вот сейчас она, тихонько вздыхая, размышляла вслух:

— Ну, совершенно невозможный человек! Нам и говорить-то не о чем стало! Он же даже слушать не хотел. Приходил, ужинал и спать заваливался!

Она уже привычно поплакала, и стала потихоньку собирать свои вещи в одну комнату, готовясь к расставанию с квартирой.

— И такая квартира хорошая! Удачно отремонтировали, всё такое любимое… было… — она с недоумением озиралась в кухне, словно не понимая, куда делась та радость, которая охватывала её каждый раз, когда она возвращалась домой.

— Ага… Поговорить… Да, они, словно каждый сам по себе были последнее время! — Примус повспоминал. — В начале, когда меня сюда принесли, они любили мурлыкать друг с другом, а потом, как-то забились каждый в свой угол и засели там. Если бы у них были хвосты, то они бы раздраженно махали бы ими! Потом уже начали шипеть… Да, точно, как кот с кошкой, которые не ладят. Хорошо, хоть морды друг другу не поцарапали. Так, может, им поговорить надо?

Примус был умным котом. Он объяснил Мусе, что надо постараться, напеть Марине самое хорошее настроение к приходу Андрея.

— Глядишь, я успею его перехватить, успокою, и они смогут помурлыкать о своих делах. Раньше-то они это делали!

Но, к сожалению, как только хлопнула входная дверь, превосходное настроением Марины куда-то испарилось, а Андрей, как назло, был расстроен очередной неудачей на работе, и на кота, вившегося у него под ногами внимания не обратил.

— Примус, ну не мешай! Вот съедем мы с тобой отсюда, тогда я тебе смогу внимание уделять! — только этого Прим и добился.

— Тьфу на вас! — рассердился кот. Через пару дней безуспешных попыток, он решил, что пора действовать жестко. — Неразумные котята получают трёпку! А люди, которые ведут себя хуже, чем котовые несмышлёныши чем лучше? Ничем! Будем учить!

Квартира на семнадцатом этаже нового дома особенно понравилась Марине и Андрею отличным видом из окон и огромным балконом. Они планировали его застеклить, но не успели. Кошкам на балкон выходить было строго запрещено и за этим супруги следили, даже будучи в предразводном состоянии.

— Муся! Муся! Кис-кис, где ты моя девочка! — Марина никак не могла найти кошку. — Так, может, с Примусом где-то прячутся? Прим-прим-прим!

Андрей был в ярости! Пронзительный голос проникал даже в наушники!

— Чего ты опять разоралась? — он вышел из комнаты, в которую переволок все свои вещи и хмуро уставился на почти бывшую жену.

— Тебе что до этого? Ты подал заявление на развод?

— Нет, времени не было!

— Аааа, ну, да, ну, да. Ты ж у нас суперспециалист! Занят круглосуточно! — оскорбительно рассмеялась Марина.

— Я гораздо лучший специалист, чем ты — жена и хозяйка! У меня хоть тесто в обморок не падает, когда я его делаю! — ответил Андрей, с мрачным удовлетворением замечая, как краснеет жена. Его очень задевало то, что в последнее время она стала зарабатывать так же, как и он, а то и чуть больше.

— Мяяяяя… — Муся специально выдала самый тревожно-отчаянный мяв из всего своего богатого репертуара.

— Муся! Где ты? — Марина гневно сверкнула глазами на Андрея, но продолжать ссору не стала — как-то очень тревожно было за кошку.

— Ну, ты и дура! Она тебе что, по-русски скажет, где? — у Андрея аж скулы свело от такой бабской глупости.

— Сам ты такой! — Марина чуть не заплакала и решила, что только найдёт кошку и тут же уедет к маме! Ни секунды лишней в одном доме с этим идиотом не останется! — Мусяяя!

— Мявууу! — басовитый зов Примуса подстегнул к поискам не только Марину, но и самого Андрея.

— Ты что? Балкон не закрыла? Совсем голова не работает?

— Да я туда даже не заходила! Сам, небось, выползал смолить свою гадость вонючую и забыл закрыть!

Они одновременно прибежали к балкону и едва не столкнулись в двери.

— Муся!

— Примус!

Кошки сидели в пластмассовом кресле в самом дальнем углу балкона, абсолютно не собираясь его покидать.

— Ну, вы нас и напугали! То есть меня напугали! — поправилась Марина. — Мусенька, сиди, милая, я сейчас тебя возьму!

Они оба пошли за кошками, не подозревая, что каждый их шаг просчитан и вымерен.

— Четыре, три, два, один! Ну, бежим! — Примус пулей вылетел из кресла, пропустив вперёд Мусю. Они промчались между ног опешивших людей, заскочили в комнату, Примус всем весом толкнул балконную дверь, а Муся, ловко повиснув на ручке, опустила её.

— Вот так-то! Пусть теперь посидят да подумают о своём поведении! — Примус запрыгнул на стол, стоящий справа от балконной двери, и бесстрастно уставился в лица хозяев, тарабанящих ладонями по стеклу.

— Прим! Открой дверь!

— Муся! Как это вышло! Кисанька, открой!

Через некоторое время люди переглянулись, осознав, насколько странно звучат их призывы. И, разумеется, тут же начали ругаться!

— Это ты виноват!

— Да чего это я? Сама как клуша бегала, вопила свои «кыс-кыс»!

— Нуууу, это надолго! Продолжаем мероприятие! — Примус уселся поудобнее и полизал ухо очень взволнованной Муси.

— Думаешь, получится? — вздыхала она.

— Надо пробовать все методы! Это наименее травматичный! — солидно отозвался Прим.

— Моя Марина может замёрзнуть! — сообразила Муся.

Апрель месяц на высоте семнадцатого этажа теплом не баловал. Наоборот, ветер свистел на балконе, насквозь продувая лёгкие джинсы и тоненькую футболку Марины, она замёрзла сразу, как только немного прошел запал ссоры с Андреем.

Он ещё не успел переодеться после работы и был в рубахе и свитере поверх неё.

— Только такая дура как ты, могла выскочить на балкон раздетой! Сейчас плюс восемь! — он с отвращением осмотрел почти бывшую жену. — Кот! Открывай дверь! Блин! До чего я дошел! Как будто он может открыть…

— Ещё как могу, но не буду! Торопиться определенно не следует! — хмыкнул в усы Примус. — А что? Сижу, никого не трогаю, примус починяю… — фраза про примус, услышанная в самом начале его пребывания в этом доме, ему нравилась, было в ней что-то насмешливо-кошачье.

— Марина… Ей холодно! — пискнула Муся.

— Ей будет гораздо, гораздо холоднее, если они сделают то, что хотят! — вздохнул Примус. — Им сейчас кажется, что это так просто, найти того, с кем хочется быть. Кажется, что стоит только прыгнуть в разные стороны, и сразу попадутся те, кто будут гораздо лучше того, что у них сейчас есть! Глупые! Это так трудно. У них было то, что надо сохранять изо всех сил, а они рвут это на части, топчутся ногами по теплу, которое уже жило в этом доме, я же чуял его!

— Да, и я тоже. Оно было такое нежное и ласковое, это тепло. Оно становилось всё больше, а потом испугалось и стало уменьшаться.

— Конечно, испугалось! Ни одно порядочное тепло не выживет в крике и ссорах. Тем более маленькое и ещё слабое. Ничего, Муся, мы посмотрим! Если это тепло ещё в них, то они справятся.

— А если нет? Что тогда?

— Ну, тогда будем думать дальше! — Примус знал, что если люди совсем-совсем убили любовь, которая у них была, то никто уже не поможет её вернуть, но не хотел пугать молоденькую Мусю.

— Может, всё получится. И ветер нам как раз очень даже на лапу!

Маринка обхватила руками плечи, задрожала.

— Как нам теперь быть? Ты смартфон, конечно, не взял?

Андрей подавил в себе желание сказать, что она тоже не взяла! Нет, сначала даже рот открыл, чтобы рявкнуть, но глянул на неё и сдержался. Маринка всегда была мерзлячкой, очень любила всякие уютные штуки с капюшонами, меховые тапочки, пледы. А сейчас она, как назло, в тонкой одёжке, да на холодном ветру замёрзла так, что у неё даже зубы постукивают, ещё и слёзы на глазах! Он и не помнил уже, когда жалел почти бывшую жену, так она его раздражала, а тут как-то само по себе вышло. Ну, он же мужчина, он сильнее этой дурочки!

— Дааа, ситуация конечно… — он машинально стянул с себя свитер и накинул на плечи Марины. — Не дозвониться, не докричаться… Не трясись! На худой конец, выбью стекло в двери.

— Оно жжже трехсссслоййннное! — Марина едва челюсти сумела разжать, чтобы выговорить, и только потом осознала, что на плечах свитер почти бывшего мужа, а он сам остался в брюках и рубахе.

— Зззачем? Ты жжже сам зззамёрзззнешшь!

— Ничего, потерплю, — он покосился на стремительно бегущие над ними облака.

Они ещё некоторое время поуговаривали кошек открыть балкон, правда ощущали себя при этом очень глупо. А потом Андрей решительно взял кресло и, размахнувшись, стукнул им в стекло.

— Нет, ну ты же посмотри! А у нас ещё производства ругают! Польское кресло треснуло, а русское стекло плевать на него хотело! — рассмеялся он, пытаясь сообразить, что делать дальше.

— Ладно. Деваться некуда. У меня окно открыто, есть карниз, тут всего-то ничего… я попробую пройти.

— Нет! Ты что, с ума сошел? — Марина вцепилась в его рубаху так, что даже пальцы свело. — Ты упадешь, высота-то какая!

— Ну, тебе же проблем меньше будет, — не выдержал Андрей. — Ты же сама говорила, что, если бы меня не было, ты бы прекрасно жила.

— Ты что, дурак? Я не хочу быть вдовой! И вообще! — это самое"вообще"вылилось таким потоком слёз и очень невнятных слов, что для того, чтобы их расслышать, Андрею пришлось обнять почти бывшую жену.

— Марин, да ты чего? Мне очень нравится, как ты готовишь! Мне всё нравится. Причём тут пироги? Да я же так просто говорил… Это ты меня пилила про работу и деньги. Я же сейчас меньше зарабатываю.

— Ты глупый, что ли? Какая мне разница? Нам всего хватает, дддажжже на отпуск откладывввалллиии, — ещё пуще расплакалась Марина, осознав, что отпуска у них уже не будет в любом случае — они же разводятся.

— Я такие глупости говорила, прости меня дддуууурууу!

Как можно злиться на ревущую в три ручья жену, которая замёрзла, просит прощения и нипочём не пускает его рисковать? Ну, никак не получается, хоть он честно попытался вспомнить, какие там у него были претензии. А у неё?

— А! Я ж курю и всё провонял дымом! — наконец сообразил он.

— Ты о чём? Кури на здоровье! Ой, то есть здоровье как раз портится! И у меня тоже. Я же думала, что если ребёнок… Пассивное курение…

— Какой ребёнок? Ты что, беременна и мне не сказала? — возмутился Андрей. Он хотел вернуться в свой мерзко-противный самому себе тон, повозмущаться от души, но Марина покачала головой.

— Нет, что ты! Я бы никогда от тебя такое не скрыла. Я мечтала, понимаешь? А теперь… А теперь всё пропало!

— И ничего не пропало! Чего это ещё? Я всё равно как-нибудь открою эту проклятую дверь!

— Да нет, мы… Мы же разводимся. Ты забыл?

— Забыл! Забыл я, Маринка, заявление подать. Да и пошло оно… Может… Может, ещё раз попробуем, а?

— Если выберемся… — по-детски потёрла глаза Маринка.

— Когда выберемся! — поправил её Андрей. Странно, как много сил появляется, когда есть ради кого бороться. Он решительно поднял треснутое кресло, прикинул, как и куда можно ударить, шагнул к двери и увидел… Абсолютно ясно и чётко он увидел ухмылку на морде Примуса, который, стоя на столе около балконной двери, осмотрел его с креслом, беззвучно фыркнул и упёрся головой в ручку балконной двери.

— Марина, посмотри! — почему-то шепотом позвал Андрей. — Он нам дверь открывает.

— Вот клянусь, если они сейчас зайдут и станут снова ругаться, я покусаю обоих! — Примус боднул головой последний раз, дверь распахнулась, в комнату влетел ветер и заскочили замёрзшие хозяева.

— Первым же делом вызову мастеров и застеклю балкон! Курить буду только тут в открытую форточку. А если того… Ну, если что, так вообще, брошу! — Андрей притянул к себе Марину. — Так что первым делом застеклить! В смысле, первым делом иди в ванну и отогревайся.

Марина в ванную едва дошла, так замёрзла. Чуть там не уснула, когда пришел муж и вытащил её из горячей воды, пара и полной осоловелости.

— Не-не идём на кухню! — рассмеялся он.

Посреди стола стояла миска, прикрытая чистым кухонным полотенцем.

— Это чего? — осторожно уточнила Марина.

— Это тесто! Муся, убери лапы! — скомандовал Андрей любопытной Мусе, потянувшей к себе полотенце.

Марина поджала губы. Зря она расслабилась. Ничего не изменилось! Он опять издевается.

— Знаешь, у меня оно получается легко — меня бабушка учила. Я тут подумал, в конце концов лучшие шеф-повара в мире — мужчины. Так что в следующий раз, когда мне захочется пироги, тесто за мной! А начинки ты делаешь бесподобно! Договорились?

Маринка закивала, а потом торжественно объявила:

— Я точно знаю, что ты у меня самый умный и у тебя получится тот проект, который ты сейчас рассчитал. И все остальные тоже. А если что-то не получается, то оно нам просто не надо. Договорились?

Примус едва успел пошевелить усами и стряхнуть с морды ухмылку. Нечего людям лишнее демонстрировать, а то ещё привыкнут.

— Муся, ты чего? — удивился он торжественному виду кошки.

— Оно опять тут! Я его чувствую. Оно снова вернулось домой. Наше тепло!

— Конечно! Оно же зависит от людей, — снисходительно покосился на них кот.

— И от нас, да? Мы же помогли им? — запереживала Муся.

— Ещё как помогли! Мы так здорово их проветрили! — довольно кивнул Примус, забираясь на руки к Марине, и наблюдая, как Андрей наглаживает разомлевшую и счастливую Мусю. — Они, когда непроветренные, такие глупые становятся, оказывается! — пофыркал он, устраивая морду на плече хозяйки. — Ну, ничего-ничего, теперь-то я сам буду следить за вами, чтобы ничего не удумали! — решил он.

Ночью он отправился проинспектировать миски — проголодался от дневных переживаний, а потом, устроившись на кухонном подоконнике уставился на звёзды, такие близкие с его семнадцатого этажа.

— Эх, люди-люди… Как котята несмышлёные! Ну, теперь-то за вами есть кому присмотреть! — кивнул он сам себе, ощущая, как в доме потихоньку ступает мягкими и неслышными шажками самая загадочная и удивительная вещь — то самое людское тепло, которое называют любовью.