Абсолютно неправильные люди. Ветер перемен

Ольга Назарова, 2023

Со временем меняется всё. Мир вокруг, обстоятельства, а бывает, что даже люди и их взгляды на жизнь… И совсем не всегда это плохо. Неплохо, например, когда молоденькая девушка замороченная модным коучем, вдруг начинает меняться, понимая, кто она сама, что для неё на самом-то деле важно, и как ей жить своим умом. Совсем неплохо, когда болезненные воспоминания её тётки Марины и бесконечные обязательства перед чужими, по сути, людьми уходят в прошлое, открывая дорогу чему-то новому, свежему и лёгкому, как ветер.Хорошо, когда закостеневший в своём упорстве академик, вдруг начинает хоть немного менять свой взгляд на собственную семью, слегка, самую чуточку смягчаясь. Время перемен прилетает словно ветер, главное его не упустить, не упустить тех, с кем приходят такие нужные и важные изменения. Пусть для кого-то это щенок, для кого-то фотография его правнучки, а для кого-то человек, неожиданно ставший другом.

Глава 7. Очень забавный академик

С Игорем Вадимовичем Вяземским так никто не разговаривал с момента окончания им школы… Нет, даже раньше… класса с восьмого!

Между пятнадцатью и восьмьюдесятью пятью годами пролегали десятилетия, целые эпохи, полные побед, заслуг, битв и снова побед, достижений, признаний и прочего, и прочего в подобном духе.

И вот… какая-то… смеет!!!

— У вас или глаза из орбит собираются выпасть, или пар из ушей сейчас повалит! — хладнокровно проинформировала его Елизавета. — Сейчас вы скажете, что это не моё дело — ваши внуки.

— Это не ваше дело мои… — академик чуть рот себе не заткнул — очень уж нелепо это звучало, словно в дореволюционном театре актёр, не выучивший роль, повторяет за суфлёром.

— Ну, да, а потом вы скажете, что ваша семья меня не касается абсолютно…

Академик чуть не зарычал! Когда эта невыносимая баба ещё за него и ЕГО реплики выдаёт, это и вообще ни в какие ворота не лезет!

— Понимаю, понимаю вас! — с жаром воскликнула Елизавета. — Сама себя иногда с трудом выношу! А куда деваться? Некуда. Вот и вам некуда! Терпите!

— Да с чего бы это? — возмутился Вяземский. — Вы мне никто!

— И очень хорошо, и замечательно! Только вот я вас при нашей прошлой встрече предупредила, что Милу обижать не дам, а вы стараетесь разрушить её семью! Ещё скажите, что это не так!

Игорь Вадимович чуть не сказал, что это именно так! Но понял, что это ловушка и морально себя чуть за шкирку не оттащил от ловчей ямы проклятой бабы.

— Я? Да какое мне дело до вашей Милы? — высокомерно отреагировал он.

— Такое, что она вам мешает уволочь Максима обратно в Питер и стравливать его с Вадимом, — понимающе кивнула ему Елизавета. — Я уж и не говорю про её происхождение, неподобающее с вашей точки зрения!

И была абсолютно права! Академик прекрасно это осознавал. Он совершенно неслучайно попросил своего бывшего ученика, имеющего некоторое отношение к новой работе Максима, сделать так, чтобы внук вернулся к приличной научной деятельности, а не занимался ерундой! Бывший ученик, рассчитывающий на место, где сейчас работает Максим, трудопристроить своего сына, с жаром принялся устраивать внуку академика максимально некомфортное существование, и даже преуспел в этом — вал придирок, возникающих на ровном месте, совершенно незаслуженной критики и крайне противоречивых, исключительно резких замечаний от куратора крупного проекта был для честолюбивого Макса как нож в сердце. Так что со дня на день академик ожидал услышать от внука просьбу вернуться обратно на условиях деда. Нет-нет, конечно, он не потребует сразу развестись с коровницей — так грубо действовать попросту глупо, но, если Максим будет работать в Питере, а коровница в Москве, их брак будет однозначно обречён. Наверняка тот факт, что Макс до сих пор не сдался, можно было объяснить только воздействием его рыжей ветеринарши, только вот… академик точно знал характер своего внука — не сможет девица заменить ему его работу, призвание, успех! Ничего-ничего, уже скоро Максим будет в полном его распоряжении!

Академик высокомерно посмотрел на Елизавету Петровну.

— Грррммм… — откашлялся Вяземский. — Я бы сказал вам «уважаемая, это не ваше дело», но у меня никак не получается вас уважать!

— Сейчас я заплачу горючими слезами! — весело рассмеялась Елизавета. — Вы такой забавный, честное слово!

— Я? — искренне поразился академик.

За долгую жизнь его как только не называли, но только не забавным!

— Ну, конечно, вы! Не Арсений же, — Елизавета кивнула на Марининого петуха. — Вот он достойный, а вы… вы забавный! Вы так стараетесь, столько сил тратите, а зачем?

— Да не ваше дело! — рявкнул академик, и на него недоумевающе покосилась не только Елизавета, но и Арсений и трое из его жён, которым он добывал каких-то червяков из Марининой клумбы.

— Мы опять вернулись на круги своя? — усмехнулась Елизавета. — Неее, говорю же вам, что это очень даже моё дело, так что смиритесь! Пока вы не отвяжетесь от Милы и Макса, я никакого покоя вам не дам! Изведу его как явление! Просто измором возьму, лучше сразу сдавайтесь!

— Ещё чего не хватало! — зло покосился на неё академик. — Вы отсюда очень скоро уберётесь!

— И не мечтайте! Мне тут так понравилось, да и Маришенька пригласила на всё лето!

Это было уже слишком! Академик взвыл, как слон, которому на пути встретилось стадо особоопасных мышей и рванул к невестке.

— Мариииинааа! Убери эту невозможную женщину! — прошипел академик невестке, которая мирно жарила картошку.

— Игорь Вадимович, мы с вами это уже обсудили… Не нравится вам наше соседство — стройте забор! — Марина равнодушно пожала плечами.

— Мы шли под грохот канонады,

Мы смерти смотрели в лицо,

Вперёд продвигались отряды

Спартаковцев, смелых бойцов.

Донеслись со двора строки песни, выпеваемые красивым женским сопрано, и академику открылась блестящая по силе воздействия картина — Елизавета вышагивала по плиточной дорожке вглубь Марининого сада, а за ней маршировали четыре курицы и петух.

— Скажите, что мне это снится! Скажите, что я сейчас проснусь, и ничего этого тут не будет! — простонал академик.

— Будет-будет! — многообещающе покивала головой невестка. — Она отлично поёт, кстати! И любит это делать! Так как насчёт забора?

— Забора? А какой в нём смысл, если она будет бродить вдоль него и завывать? — выразительно взвыл академик.

— Она поёт! — укоризненно покачала головой Марина, сдерживая смех, — Не придирайтесь! Красиво поёт, между прочим!

Елизавета в глубине сада усилила силу звука и перешла на песенку про чёрного кота, которая вынесла академика из дома и владений Марины, словно его ветром сдуло.

Марина не выдержала и упала на кухонный диванчик, заглушая хохот подушкой, похищенной у предмета мебели.

— Хихикаешь, да? Нет бы подпевать! — Елизавета, вернувшаяся уточнить, насколько хватило её противника, укоризненно покачала головой.

— Да у меня голос не очень… — смутилась Марина и тут же была морально поймана, скручена и поставлена петь!

— И какая зараза сказала, что ты плохо поёшь? — мрачно уточнила Елизавета. — Муж и иже с ним?

— Нуууу, дааа… — призналась Марина. — Хотя, я в школе в хоре пела и в музыкалке занималась!

— Понятненько! Тогда будем навёрстывать упущенное и петь дуэтом! — заявила Елизавета. — Что мы любим петь? А ну-ка…

В плотно закрытые окна академика безжалостно проникали два женских голоса, действительно отлично звучавшие вместе и услаждавшие себя «Катюшей», «Смуглянкой», «Конем», да так лихо, что можно было ставить спонтанный дуэт на сцену вместе с группой «Любэ», и дамы бы отнюдь не опозорились!

— Что за безвкусица! — шипел академик, поймавший себя за машинальным мурлыканием о том, что будет добрым год-хлебород, было всяко, всяко пройдёт… — Только мы с конём по полю… да что же это такое! Антоооон! Уйми свою жену!

Антон, не привыкший отцу перечить, ушёл к Марине…

— Ой, да не вечер, да не вечер,

Мне малым-мало спалось,

Ой, да во сне привиделось…

Донеслось до академика вполне актуально — к вечеру. Причём, пел его сын!

— Аааааа! Это невыносимо! — не выдержал академик, распахнул окно, намереваясь отправиться к Марине и разогнать это безобразие, запнулся о пятую Маринину куру, терпеливо караулившую его появление, снова чуть не рухнул, запутавшись в кустах, а когда гневно обернулся на проклятую птицу, то узрел её на письменном столе.

Куры — птицы умные! Рыжая пухлая Марфунья отлично запомнила, что на этом широком насесте есть всякие разные жучки! Она даже клюнула одного, но он как-то не склевался, и это было обидно!

Куры — птицы настойчивые! Поэтому Марфунья решила попробовать ещё раз…

Куры — птицы наблюдательные! Посему, когда Марфунья пронаблюдала, как к ней мчится жадноватый жучкохранитель, то она решила, что жучки и червячки могут и подождать… Клюнула-то всего-ничего, а этот чудак подскочил на свой насест и давай лапой по жучкам грести!

Куры — птицы верные! И Марфунья, как кура порядочная, своему петуху не изменила — это только он ей жучков и червяков выгребает, а от всяких нервных типов, приличные куры ничего кроме печенья не берут.

Конец ознакомительного фрагмента.