Мой любимый Полтергейст

Ольга Мишина

Что случается, когда приобретаешь квартиру с соседями, да не с простыми, а призрачными? Главная героиня Марина Орлова испытала это на собственном опыте, попав в водоворот приключений, чтобы помочь отчаявшемуся призраку покинуть земной мир.

© Ольга Мишина, 2021

ISBN 978-5-0053-5658-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Щурясь от желтых солнечных лучей и допив последний глоток чая, я повернулась лицом к комнате и улыбнулась. Внутри все до сих пор ликовало при одном взгляде на эту квартиру, хоть приобрела я ее уже месяц назад. Даже не приобрела, а вырвала из цепких рук алчного риэлтора не без грубой силы. Думаю, что мой удар под дых и пару тумаков сумочкой он запомнит надолго. Но зато теперь у меня была квартира моей мечты — широкие окна выходят на запад, ловя каждый вечер лучи заходящего солнца, гостиная и кухня-столовая составляли одно целое пространство, разделяясь лишь V-образной стеной со стеклянной столешницей в выемке.

Глубоко вдохнув в себя остывающий воздух летних сумерек, врывающегося через открытые окна, я села на пол к коробкам с вещами и снова начала их разбирать. Кучи открыток, вырезок, старых фотографий… Давно пора бы уже было с этим всем без сожаления расстаться, но мое врожденное крохоборство разве это позволит? Перебрав все и забросив обратно в коробку, я отправила эту груду бумаг под диван — пусть еще постоит, пыль пособирает.

«Девчоночка, темные ночи, Я люблю тебя, девочка, очень…» — запел телефон. Я судорожно начала шарить руками под грудами вещей на диване, ища сие поющее средство связи.

— Алло! — зажимая телефон между ухом и плечом, и принимаясь за старое занятие, возвестила я в трубку.

— Ну чё, сеструха, с новосельем? — раздалось с той стороны.

— С новосельем, — улыбнулась я позвонившей сестре.

— Как ты там? Устроилась уже? Прости, что не приехала, пришлось остаться на работе в ночную смену — Лидка заболела опять.

— Да ничего страшного, Светик, я одна прекрасно справлюсь. Мне тут осталось то с десяток коробушек разобрать — пустяки…

— Нафиг ты с собой все это барахло потащила? Говорила ж, оставь у матери, нет… Все свое ношу с собой! Вот приеду, самолично повыбрасываю!

— Буду тебе примного благодарна!

— Ладно, меня тут вызывают, я убегаю. Завтра приеду обязательно. Так что до встречи!

— Увидимся! — сказала я на прощание и бросила телефон обратно на диван.

Светка — моя старшая сестра. Правда, разница у нас всего год, потому ее совершенно не чувствовалось. Она училась в медицинском и сейчас, проходя практику, устроилась на полставки в городскую больницу медсестрой. Она уже давно жила отдельно от родителей, съехав на квартиру к своему кавалеру Кольке, а я только недавно решилась на независимое существование.

Посидев еще час, перекладывая вещи с места на место, я решила, что лучше дождаться сестры и выбросить все это ее руками. В новую жизнь надо вступать без старого груза, а у меня его человек на десять хватило бы. Побросав все без разбора обратно в коробки, я оставила их на полу и отправилась спать. Утро, как известно, вечера мудренее. К тому же лень, которая, кстати, тоже была врожденной, взяла надо мной верх. Ура мягкой кровати и миру снов, до завтра насущным проблемам.

Несколько часов спустя я проснулась от того, что жутко замерзла. Странно, окно закрыто, да еще и одеяло довольно-таки теплое. Но меня трясло от холода так, что зуб на зуб не попадал. Я полежала несколько минут, свернувшись клубком, подобно котенку, но это не помогло. Пришлось вставать и брести на кухню заваривать себе горячий чай. Половина четвертого утра… Брррррр…

Едва я перешагнула порог комнаты, как тут же замерла на месте — за стеклянным обеденным столом кто-то сидел. Первой мыслью было броситься к стене и начать стучать в нее соседям с криками: «Помогите! Грабят!», потом, что нужно позвонить в милицию, но ведь они пока приедут, подозрительный тип непременно сбежит… Надо его обезвредить, пока у меня есть шанс подкрасться незамеченной, а потом уже вызывать милицию с соседями. На рядом стоящей тумбочке я нащупала вазу (эх, прощай, моя любимая) и тенью двинулась к сидящему за столом.

Надо же, сидит, не двигается… Разве вор не должен беспорядочно шарить по квартире в поисках наживы? И одет он как-то странно, костюмчик стародавних времен… Из театра что ли прямо? Один объект обчистил и на другой? Кстати, а театр-то тут рядом… Вот сволочуга, никакого воспитания и уважения к искусству.

С этими мыслями я уже подошла совсем близко к незваному гостю и намахнулась вазой над его головой, еще раз с теплотой простившись с любимым предметом. Зажмурив глаза и отвернув лицо от потенциальных осколков, мои руки резко опустили импровизированную дубину. Но не последовало ни характерного звука бьющегося стекла, ни резкой остановки движения при встрече с чем-то существенным. Я приоткрыла один глаз — моя излюбленная ваза наполовину торчала из головы вора где-то в области затылка. Руки слегка дернулись — стеклянная колба свободно двигалась. Вскрикнув, я уронила вазу и шарахнулась в сторону, зацепилась за стул и с грохотом полетела на пол.

— Ну, чего ты так шумишь? Ночь же на дворе… — услышала я приятный голос. — Как будто привидений никогда не видела…

— Ч-ч-что? — заикаясь от страха, спросила я. — К-к-к-какое приведение? Г-г-где?

— Какие ж вы, люди, забавные существа! — расхохотался парень, сидящий за столом. Он повернулся ко мне и теперь я могла разглядеть его лицо — приятное, даже можно сказать, чертовски привлекательное, с широкими, ярко очерченными скулами, линии которых подчеркивались двухдневной щетиной. Голубые глаза в обрамлении черных, как смоль, ресниц с интересом смотрели из-под небрежной челки темных волос. — Взахлеб смотрите передачи про сверхъестественное, мечтаете о супер способностях, а как встречаете милого беззлобного призрака — впадаете в панику… Ай-яй-яй… Слушай, а ты чего в такой час вскочила с кровати-то? Я думал, мы с тобой хотя бы неделю в загадочного Полтергейста поиграем… Я шучу, ты досадствуешь.

— Я… Зачем?.. А! Так это… Я встала, чтобы чая горячего выпить… У меня до сих пор коленки от холода друг о дружку стучат (и вовсе не от страха, как вы могли бы подумать…)

— Замерзла? Извини, — его глаза стали бесконечно грустными. — Это я виноват. Побочный эффект, так сказать, моей специфической природы. Я же, вроде, как мертв…

— Как ты можешь быть мертв, если сейчас сидишь передо мной? Мертвые не разговаривают…

— Еще раз повторяю — я ПРИ-ВИ-ДЕ-НИЕ. Уж что это такое, я думаю, объяснять тебе не надо??? Давай, Марина, включай мозги.

— Откуда ты знаешь мое имя? В документах рылся, зараза?!

Парень закатил глаза и страдальчески вздохнул.

— Ты до сих пор мне не веришь, да? — Я утвердительно кивнула головой в ответ. — Ладно, смотри…

И он поднялся в воздух прямо со стула, не сделав при этом ни одного движения. Повисев так несколько секунд, парень просочился сквозь потолок и исчез. Я раскрыла рот — домушников, использующих спецэффекты, мир еще не видел. Пользуясь минутой одиночества, я стала отползать к телефону. Но стоило сдвинуться с места всего сантиметров на пять, как из потолка тут же показалась голова моего нового знакомого.

— Куда это ты собралась?

— Так это я… за чаем, — испуганно улыбаясь, ответила я.

— Кухня в другой стороне…

Под его пристальным взглядом я поднялась на ставшие ватными ноги и подошла к столешнице кухонного гарнитура. Взяв с полки чашку, я щелкнула кнопкой электрочайника, затем повернулась и чуть эту самую чашку не выронила. Парень стоял прямо передо мной и пристально смотрел мне в глаза.

— Слушай, может, хватит надо мной издеваться? Я из-за тебя чуть еще одну посудину не разбила, а для меня смерть каждой такой мелочи — это очень сильное потрясение…

— Сама ж сестру ждешь, чтоб она половину этих мелочей выбросила…

Я часто хлопала ресницами, выпучив глаза на парня, и пыталась сообразить, откуда он это знает.

— Так ты тут что? Не первый день пасешься, выжидая момент?

— Я тут уже лет двести, как пасусь… — раздраженно ответил он. — Ну что мне еще нужно сделать, чтобы ты, наконец, поняла — кто я такой.

— Вот брехун! Как ты можешь здесь двести лет обитать, если дому и сотни из них нет? И ничего не надо делать, все и так ясно — ты театральный актер, который из-за мизерной зарплаты решил стать домушником. Вон, даже костюмчик не снял с последнего спектакля…

— Ооооох, Марина… Какая же ты… занудная. Не удивительно, что у тебя парня нет.

— С чего это ты взял? И вообще, лезть в мою личную жизнь ты не имеешь никакого права!

Щелкнул чайник, возвещая о том, что вода в нем закипела. Парень взял у меня из рук чашку, забросил туда пакетик и залил все это водой. В момент его прикосновения я совсем не почувствовала пальцев, хотя он совершенно точно задел ими мои. Только жгучий холод, от которого меня передернуло.

— Держи свой чай и топай за стол. Сейчас я тебе буду рассказывать долгую и страшную историю…

Я безразлично пожала плечами и, развернувшись, пошла к тому стулу, где впервые увидела ночного гостя. Устроившись поудобнее и сложив вокруг горячей чашки холодные пальцы, я подняла глаза на парня, всем своим видом показывая, что внимательнейшим образом его слушаю. Легко пройдя сквозь V-образную перегородку, он устроился напротив.

— Да, кстати, я ж до сих пор не представился… Меня Алексей зовут, но в мои времена на европейский манер это имя сокращали до Алекса. Мне, честно говоря, так даже привычнее… — начал парень. — Сама же помнишь, что тогда французский в благородных домах был вторым родным языком. Однако, все это осталось далеко позади, а я обязан скитаться здесь — в вашем безумном мире. И что самое обидное, за пределы этого дома выйти не могу — запрещено правилами. Кто только их придумывает? Раз умер на этом месте, будь добр дальше него носа не суй.

— Ты от основной мысли-то не уходи… — осекла я начавшего было бурно возмущаться призрака. — Расскажи все по порядку — почему, зачем и как? (Боже, неужели я начинаю ему верить?) Я, например, не понимаю, как ты мог жить в этом доме двести лет, если ему до этого возраста еще как до Луны, и вообще — почему ты умер так рано, да еще и привидением стал?

— Ну, я не говорил, что столько лет живу именно в этом доме. Эта многоэтажка выросла на месте моего родного поместья, которое в революцию сгорело до самого своего основания. Потом это место пустовало, а когда в России началось массовое строительство многоквартирных великанов, плодотворно использовалось. А застрял я именно тут потому, что убили меня в собственном доме…

— Убили?!

— Ага. Воткнули нож в спину. Вон, даже дыра в костюмчике осталась…

— Но за что? Что ты такого сделал?

— Нашел очень интересную и, видно, не только мне, вещицу. Это был старый потертый дневник, страницы которого от времени пожелтели. Я успел прочесть только несколько страниц, как случился этот досадный случай.

— А что же там было такого важного, что за эту груду бумаги убивали?

— Ооооо… — Алекс перешел на шепот. — Я его, конечно, изучить не успел, но знаю точно, что в нем описано, как найти путь к сокровищам.

— И ты думаешь, что это правда?

— Не знаю, но это одно из незавершенных дел, что держит меня между двух миров. Ты же в курсе, почему умершие становятся приведениями?

— Слышала что-то такое. А что значит — одно из?

— Это значит, что дневник — не единственная причина, которая не дает мне уйти из мира живых. Есть еще одна… Это письмо, которое я должен был получить от своей любимой Натали…

— А чего это оно тебя держит? В Великую Отечественную вон сколько писем недополучали, но это ж им не мешало…

— Для них тогда главная задача одна была — Отечество. А для меня написанное в этом письме было очень важно. Даже, наверное, не было, а все еще есть…

— Ууууууу… Как все запущено.

— Слушай, Марин, ведь ты поможешь мне? Ну, завершить все мои дела и перейти в другой мир? Найти письмо, дневник, сокровища…

Я чуть чаем не подавилась.

— Ты в своем уме? Ты думаешь, это реально? Найти то, чему уже с две сотни лет исполнилось? От твоих бумажек, наверняка, кучки тлена остались… И вообще, с чего ты решил, что я тебе захочу и буду помогать?

— Потому что иначе я от тебя не отстану! — обезоруживающе улыбнулся он. — Я рассказал тебе свою историю, ты в меня поверила, а значит — мы с тобой связаны. То есть я получил право выходить из дома, но только с тобой. И теперь я смогу круглосуточно быть рядом, где бы ты не находилась. И ты от меня не отделаешься, если не поможешь. Хочешь, угадаю, кто из нас первым не выдержит?

Я закрыла глаза и откинула голову назад. Ну и ночка…

— Ладно, я согласна тебе помочь.

— Вот и ладненько! — пропел Алекс.

— Только я все равно мало представляю, где ты хочешь найти через столько лет дневник и письмо…

— С письмом, конечно, придется трудно, а вот место нахождения дневника я тебе с удовольствием укажу.

— Это, естественно, потребует колоссальных усилий…

— Да нет. Все до гениальности просто. Тебе придется всего лишь вскрыть гроб, в котором меня с почестями похоронили, и забрать уложенный под подушку дневник.

— Что? — весь чай, глоток которого я только что сделала, изо рта разлетелся по всему столу тысячами капель. — Ты точно чокнулся за свои двести лет! Я не буду иметь дело ни с гробами, ни со скелетами, лежащими в них! Я еще не дожила до той степени сумасшествия, чтобы выкапывать могилы ради какой-то книжонки!

— Ой, так и скажи, что струсила…

— (Вот нахал!) Не дождешься, просто я ненавижу тяжелый физический труд!

— Ага, видел я, как ты его ненавидишь… Сама тащила все свои коробки, отогнав грузчиков на километр.

— И что же теперь? Давай, Марина, копай могилы! Ты же теперь атлет! И вообще, я иду спать!

— Конечно! — с ехидцей улыбнулся парень, говоря мне вдогонку. — Поговорим об этом утром. Спокойной ночи.

Развернувшись, я показала ему язык, а потом громко хлопнула дверью в комнату.