Взлетая выше облаков

Ольга Миркулова

Свобода не знает границ. Свобода не знает страхов. Свобода окружает нас, живет внутри, нужно лишь сорвать оковы и шагнуть навстречу. Но мало кто знает, что путь к долгожданному лежит через всепоглощающую тьму, и ступаешь ты не на светлую дорогу, уложенную золотым кирпичом, а в бездонную пропасть. Есть лишь один способ преодолеть ее: отрастить крылья, уподобившись птицам…

Глава 6

Что толку рассказывать,

если все равно никогда не удается

описать словами свои чувства?

Стивен Кинг «Оно»

Кабинет географии — самый уютный по атмосфере и обстановке среди всех в школе. С окончанием года здесь почти ничего не поменялось, разве что учительский стол перестал быть завален недопроверенными тетрадками и контурными картами. На апельсиновых стенах нет ни одного пустого места из-за географических полотен, портретов мореплавателей и открывателей, разноцветных флагов множества стран, а ещё плакатов, нарисованных учениками от мала до велика.

Нас здесь около десяти и все девушки. Я сижу за партой рядом с Ликой и всеми силами стараюсь аккуратно вырезать голубка, не повредив ему лапку. Спать хочется настолько же сильно, насколько у меня болит каждая мышца. Все-таки танцоры — ещё те мазохисты. За два года я уже успела подзабыть, что такое молочная кислота и многочасовые тренировки. Если бы не Лика, вторгнувшаяся без предупреждения ко мне в дом, я, наверное, так бы и лежала сейчас беспомощным тюленем, а не собирала огрызки бумаги в кучу и не несла б их к урне.

Симеона тоже здесь, но выглядит вполне бодрой. Она сидит в конце кабинета, воткнув в уши красные наушники и делая точные, ритмичные движения ножницами. Понаблюдав за ее руками некоторое время, можно определить, какая песня сейчас играет у неё на телефоне.

— Так кто такой Том, все-таки? — спрашивает меня Лика, стоит мне вновь опуститься на стул.

— Просто знакомый. Накосячил передо мной однажды, вот и решил извиниться — проводил меня до дома.

— Что, правда?! Расскажи поподробнее!

Я прикусываю язык. Нет, не стоило говорить это Лике, знала же, что потребует пересказа. И не отстанет ведь до тех пор, пока я не вспомню все до мельчайших деталей — не в ее это характере. А ещё не в духе моей подруги — пропускать нестыковки в тексте, поэтому придумывать на ходу не получится. Да и есть ли в этом смысл?

Если честно, то мне было даже весело в компании Тома. Мы говорили ни о чем и обо всем одновременно: о погоде, новом виде пиццы в пиццерии, попавшейся нам по пути, бездомных животных, стоило лохматой кошке перебежать на красный свет улицу. А когда Том спросил о результатах экзаменов, я поставила ему подножку, из-за которой он еле устоял на ногах и, видимо, хорошо усвоил одну из запретных в разговоре со мной тем, ведь больше не касался ее. Я не сказала о четверке матери и постараюсь держать ее в секрете как можно дольше. В тот же вечер трясущимися руками я подала заявление в педагогический. Не знаю, что из этого выйдет, но назад дороги нет.

Вторая же причина, выводящая меня из душевного равновесия, никак не хотела восприниматься шатеном, отчего тот вскоре оказался на земле после очередной шутки про мой невысокий рост. Видеть, как это двухметровое чудо идёт с испачканными теперь не только в краске, но и в уличной грязи ногами, было очень забавно.

Я шла в его кофте до самого дома, где не смогла отцепить приставшего парня от себя, и в итоге он прошмыгнул в подъезд. Проводил меня до входной двери, пытаясь протиснуться внутрь, но тут я уже остановила его, всучив не нужный мне с этого момента предмет гардероба обладателю.

— А мне нельзя? — проскулил Том и захлопал своими щенячьими глазками.

— Бродячие псы должны спать вне дома!

После этого я захлопнула дверь, чуть не прищемив неудачно наклонившемуся вперёд Тому нос. Кроме прихожей свет нигде не горел. Мать скорее всего вызвали на внеплановое дежурство, как это обычно бывает, поэтому сейчас в доме было очень тихо. Настолько, что я слышала собственное сердцебиение и телевизор соседей сверху.

Я сползла по двери вниз, вытягивая ноги вперёд. Неожиданно в щель просунули маленькую бумажку с написанным телефонным номером и высунувшим язык смайликом. «Звони, когда пожелаешь!» — говорила записка.

Конец ознакомительного фрагмента.