Убийство по сказкам

Ольга Которова (2024)

Вернувшись на работу из вынужденного отпуска после жуткой трагедии, Мила Ардо попадает на место преступления: найдено тело снежного ангела в красном берете. Вот только преступление ли это? Следов нет, зацепок тоже, будто девушку скинули с неба, а тело распотрошили звери. Сотрудники нарекают первую жертву Красной Шапочкой. Вторая погибает при столь же странных обстоятельствах, а особый способ умерщвления позволяет следователю снова обратиться к сказкам. Третья прямо намекает на литературное произведение, стоит только хорошенько приглядеться к лицу жертвы. Единственная вещица, обнаруженная у всех погибших, — черный камень с отверстием посередине — позволяет объединить эти дела в единую цепочку. Воспользовавшись своими способностями, Мила чувствует, что этот артефакт хранит в себе странную мистическую силу.

Глава 2

Когда Мила подъехала к дому, где жила Диана, вчерашняя жертва, то сразу же заметила у подъезда в припаркованной машине ожидавшего ее Федора. Увидев автомобиль Милы, он тут же вышел на улицу.

— Привет. — Следователь подошла ближе к Марееву, и бывший муж распахнул объятия, в которые девушка с удовольствием нырнула.

— Привет. Как ты? — спросил он, крепко ее сжимая.

— Ничего, нормально, а ты? — поинтересовалась Мила. Отстранившись, она заглянула в голубые глаза бывшего мужа.

— Да тоже все хорошо. Знаешь, я совсем не ожидал, что Громов и меня к этому делу пришьет. Зачем он вообще взялся за него, не понимаю. Это обычный несчастный случай. Девчонку загрызло дикое животное, — пожал плечами Федор. Он, видимо, как и многие, не хотел в случившемся видеть преступление. Да, это было куда удобнее и проще.

— Здесь много всего непонятного, Федь. К примеру, как девушка там оказалась. Она живет практически в центре столицы, а нашли ее у дороги без верхней одежды, босую. Много вопросов, понимаешь?

— То есть ты думаешь, что ее убили?

— Будем разбираться… — многозначительно ответила Мила, прошла к подъездной двери и набрала номер квартиры. Им ответили буквально через пару секунд.

— Кто? — послышался немного хрипловатый пожилой женский голос.

— Светлана Алексеевна, здравствуйте. Это Ардо Мила Васильевна. Следователь. Я вам звонила сегодня утром.

— Проходите, — сказала женщина, и дверь подъезда открылась.

Мила и Федор вошли внутрь чистого светлого подъезда. Их встретила улыбчивая консьержка. Нужная им квартира располагалась на третьем этаже, и Мила решила, что лучше будет, если они поднимутся по лестнице.

— Мил, а правда, что эта девушка была в красном берете? — спросил Федор, идущий позади девушки.

— Правда. Только не говори, что и до тебя дошло это прозвище, — поморщилась Ардо.

— Да. А что, созвучно же. Девчонка в красном берете, и жила она с бабушкой. Прямо-таки… Красная Шапочка, — хохотнул Мареев.

— Федь, прекрати, — шикнула на него Мила.

Переступив последнюю ступень и остановившись на лестничной площадке, она поискала взглядом нужную квартиру. Та нашлась быстро. Стоило Миле сделать в ее сторону шаг, как дверь тут же открылась, и на пороге показалась худощавая, немного сгорбленная женщина с копной седых волос, собранных на затылке. Глаза ее были немного впалые и тусклые, с темными кругами. Лицо бледное.

— Еще раз здравствуйте. — Мила уже достала свое удостоверение, чтобы показать, но женщина отмахнулась и распахнула дверь шире, впуская их с Федором в квартиру.

Стоило переступить порог, как Мила тут же учуяла аромат ванили и выпечки. «Пирожки», — подумала следователь. Желудок тут же скрутило от голода.

— Могу предложить вам чай или кофе. Недавно испекла пирог, — проговорила женщина. Голос ее был тихий и скрипучий, словно она с трудом произносила слова.

— Нет. Спасибо, — отозвалась Мила, улыбнувшись.

— Идемте.

Старушка зашаркала в сторону распахнутых двухстворчатых дверей. Федор поравнялся с Милой.

— Я же сказал, Красная Шапочка, — проговорил он, наклонившись к уху Милы, за что получил тычок локтем в бок и предупреждающий строгий взгляд. Федор был, пожалуй, один из немногих, с кем Ардо чувствовала себя комфортно.

Они вошли следом за женщиной в просторную гостиную, посередине которой стоял обеденный стол, где красовалась ваза с искусственными цветами. У одной стены располагался старый диван, накрытый темно-коричневым покрывалом с вышитыми цветами. На противоположной стене — сервант, за стеклом аккуратно выставлена посуда, рамки с фотографиями, статуэтки. По той же стене в углу комнаты у окна примостилась небольшая тумба с телевизором, а между телевизором и сервантом — еще одна дверь, ведущая на кухню. Здесь же имелось плетеное кресло-качалка с клубком темно-синих ниток и спицами.

— Скажите, Светлана Алексеевна, у вашей внучки была своя комната? — Мила внимательнее осмотрелась.

— Конечно, — кивнула женщина.

— Я бы хотела ее осмотреть, если вы позволите.

— Идемте. — И женщина снова зашаркала ногами, проходя через кухню в комнату внучки.

Спальня погибшей девушки была обычной. Ничего примечательного. Светлые обои, широкое окно, через которое поступало много дневного света. Односпальная кровать у стены аккуратно заправлена, и на покрывале лежало много мягких игрушек. «Ты была еще ребенком», — подумала Мила, задерживая взгляд на ушастом зайце.

В комнате стоял письменный стол с аккуратно разложенными на нем вещами. Такой же порядок и на подвесной полке с книгами. На противоположной стене располагался платяной шкаф.

— Скажите, а вы знаете, чем Диана вчера занималась в течение дня? — спросила Мила, оборачиваясь к женщине, застывшей статуей в дверном проеме спальни.

— Да, конечно. До обеда она, как и всегда в будний день, находилась в институте. У них отменили две последние пары, и Диана вернулась домой раньше. Где-то около обеда. Мы поели вместе, и она пошла со своей лучшей подругой в кино. Сказала, что вернется не слишком поздно. — Пауза. — Но не вернулась. И больше никогда не вернется. — В голосе Светланы Алексеевны послышалась боль. Женщина сглотнула тяжелый ком в горле и ладонью ухватилась за дверной косяк, словно ей стало трудно стоять на ногах, и она могла в любой момент упасть.

— А что за подруга?

— Лиза. Они с Дианой вместе с садика. Ходили в одну школу, а потом в один институт поступили. Были не разлей вода.

— А где мы можем найти Лизу? Может, у вас есть ее номер?

— Да. Конечно. Сейчас.

Светлана Алексеевна вышла из комнаты. Мила обернулась к Федору, стоящему уже долгое время у книжной полки. Он доставал одну за другой книги, рассматривал их, листал, а потом убирал на место.

— Вот ее номер.

В комнате появилась Светлана Алексеевна. Она продиктовала номер Лизы.

— Скажите, а где родители Дианы?

Устало вздохнув, женщина прошла к кровати внучки и тяжело опустилась на нее, держась за спинку.

— Я не знаю, где сейчас мать Дианочки. Она оставила ее, еще когда та была младенцем. Они с моим сыном были не расписаны, жили гражданским браком. А отец Дианы погиб в автокатастрофе, когда той было три года. Я оформила опекунство и воспитывала внучку.

— Сочувствую вашей утрате, — тихо произнесла Мила. Ей было жаль эту женщину. Ардо не понаслышке знала, что такое — терять близких людей.

Женщина кивнула. Она смотрела на свои ладони, на пораженные сильным артритом пальцы. Кожа на руках была сухая, сморщенная.

— Светлана Алексеевна, вы можете что-то рассказать о своей внучке? — спросила Мила, заметив, как плечи женщины опустились еще ниже, и хозяйка смахнула с щеки слезу, но следователь не могла не задать этот вопрос.

— Дианочка была хорошей девочкой. Я никогда не знала с ней проблем. Хорошо училась, слушалась меня, а я старалась во всем ее поддерживать.

— Скажите, а у нее был молодой человек? — поинтересовалась Мила, когда женщина замолчала.

— Нет, не было, — ответила Светлана Алексеевна, а Ардо подумала, какие бы хорошие отношения ни были, вряд ли внучка все рассказывала бабушке.

— Спасибо за помощь, мы тогда пойдем. Если еще вы нам понадобитесь, я позвоню.

— Не за что. Захлопните, пожалуйста, дверь. С вашего разрешения, я не буду вас провожать, — сказала женщина, не смотря на Милу.

— Конечно.

Ардо показала Федору в сторону выхода, и они вышли на улицу, оставив женщину в одиночестве переживать свое горе. Морозный ветер тут же взметнул волосы Милы, и следовать съежилась от холода, пробравшегося под ее куртку.

— Ну и холодрыга, — пробормотала следователь, пряча руки в карманы.

— Еще бы. Уже практически середина ноября. Ты бы одевалась получше, а то так и заболеть можно.

Федор был в теплой куртке и шапке, а на Миле — только тонкая кожаная курточка и кашемировые перчатки, которые она практически не снимала.

— Я еще не успела достать теплые вещи. В выходные этим займусь.

Они вместе дошли до машины Милы.

— Ты сейчас куда? — поинтересовалась Ардо у Мареева.

— Нужно скататься по одному делу. Скорее всего, на работе сегодня не появлюсь. А ты в отдел?

— Да, — кивнула Мила, — нужно Громову доложить о проделанной работе.

— Как он тебе, кстати?

— Пока не знаю. — Мила выдохнула, выпуская изо рта облачко теплого пара. — Поживем — увидим. — Девушка достала из кармана брелок ключей и нажала на кнопку, раздался щелчок. Ардо тут же потянулась к ручке и открыла дверцу, но Федор остановил напарницу:

— Подожди.

— Что такое?

Мареев расстегнул куртку, полез во внутренний карман… достал оттуда темно-розовую книгу и протянул ее Миле.

— Что это? — Ардо изумленно посмотрела на книгу, принимая вещь, и тут же открыла. На первой странице было написано: «Мой дорогой дневник…».

— Только не говори, что ты его спер из комнаты жертвы?

— Ну а что мне оставалось делать? Светлана Алексеевна нам бы точно не отдала его. А тебе ведь нужно узнать больше об этой «красной шапочке». А личный дневник — именно то место, где хранят секреты все девушки.

— Это, вообще-то, незаконно. И когда успел спереть его? — Мила поглядела по сторонам, убеждаясь, что никого нет поблизости.

— Ага. Пожалуйста. Всегда рад помочь, — проговорил Федор, отворачиваясь от Милы и делая шаг в сторону своей машины.

— Спасибо, — негромко сказала девушка ему вслед.

Мила забралась в салон своего автомобиля, отложив дневник на переднее пассажирское сидение, завела двигатель и включила печку. Ей нужно немедленно достать теплые вещи, а то она точно простудится в своей кожаной куртке. Хотя руки были в перчатках, ладони все равно замерзли. Пока Мила сидела и разогревала машину, ее телефон зазвонил. На экране высветился номер криминалистического бюро.

— Слушаю, — она тут же ответила на звонок.

— Привет, Мил, это Рита Винокур, я по поводу того образца волоса, который мне направили судмедэксперты с тела вчерашней погибшей.

— Привет. Рит, слушаю. Есть что интересное?

— Смотря что для тебя интересно. Я провела исследования, и этот волосок относится к виду хищных млекопитающих из семейства псовых.

— То есть волк?

— Да.

— Я что-то похожее и ожидала услышать. Спасибо, Рит.

— Да не за что. Пока.

Мила сбросила вызов и потянулась к дневнику, открыла его. Он был толстый, некоторые листы вклеены из других тетрадей, а последняя запись была недельной давности. Посмотрев на табло автомобильной панели, которая показывала три часа дня, Мила снова отбросила дневник на соседнее кресло и поехала в сторону отделения. Записями жертвы она может заняться чуть позже, а вот доклад Громову нужно сделать незамедлительно.

Мила очень надеялась, что Евгения Валерьевича нет на месте и разговор отложится, но стоило ей толкнуть тяжелую железную дверь и войти в отделение полиции, как девушка словно наткнулась на невидимую стену. Громов стоял у окошка дежурного и подписывал какие-то документы. Он будто почувствовал ее появление и мигом поднял свой взгляд.

— Мила Васильевна, а вы вовремя. — Мужчина выпрямился и, подхватив журнал, протянул его дежурному, отдавая следом ручку, которой писал.

— Пройдемте ко мне в кабинет.

Ардо ничего не оставалось, как только согласно кивнуть.

Она шла следом за Громовым. Смотрела на широкую спину своего нового начальника, и отчего-то ее колени начинали дрожать. Давно девушка так не волновалась. Словно шла к директору на ковер, где ее будут отчитывать. Мила попыталась сосредоточиться только на спине Евгения Валерьевича. Сотруднице все больше казалось, что проходящие мимо коллеги посматривали на них с любопытством. Раньше никогда никто на нее не обращал внимания, и Мила прекрасно понимала, откуда взялись все эти косые взгляды.

Затормозив у кабинета начальника, Ардо посмотрела на белое дверное полотно, на котором висела табличка «Начальник отделения Громов Евгений Валерьевич». Смотря на эти буквы, она видела перед собой совсем другое имя. И недавнее прошлое удушливой волной сковало ее легкие.

Еще страшнее стало заходить в этот кабинет, словно то, что произошло полтора месяца назад, могло накинуться и сожрать. Мила все еще помнила, что творил Никонуров, будучи ее приемным отцом. «Меня воспитывал серийный убийца», — снова пронеслось у девушки в голове. Эта фраза очень часто всплывала в мозгу, отчего становилось не по себе. Стоило об этом подумать, как Мила начинала чувствовать себя ущербной и постоянно сомневалась: а на своем ли она месте? Правильно ли, что осталась работать в органах? Мила думала, что ее теперь уволят, но нет, оставили. Пока оставили.

— Мила Васильевна, мы так и будем стоять или вы пройдете в кабинет, и поговорим там? — Следователь вздрогнула от вкрадчивого голоса Громова. Она так глубоко нырнула в свои мысли, что совсем не заметила, как начальник отпер дверь кабинета и распахнул ее, приглашая сотрудницу войти.

Мила поспешно кивнула, но, переступив порог и сделав несколько шагов, остановилась. Кабинет изменился кардинально. Здесь был сделан ремонт, даже остался слегка уловимый запах краски. Серебристо-серые стены, белоснежный потолок и линолеум темно-коричневого цвета под рисунок дерева. Теперь вместо черного письменного стола, за которым много лет сидел Кирилл Геннадьевич, стоял массивный деревянный стол, а посередине — еще один, только у́же, вместе образуя букву Т. Стеклянные ящики, с хранящимися в них документами, заменили высокими стеллажами из темного дерева. Полки заполнили книги, папки с документацией. По левую руку от Милы стоял массивный шкаф такого же цвета, как и книжный стеллаж. В этот шкаф был встроен небольшой холодильник и несколько ящиков. На окнах вместо занавесок теперь висели вертикальные белоснежные жалюзи. А на стене за рабочим столом появилась карта мира.

— Мила Васильевна, вы присаживайтесь, не стойте.

Громов прошел мимо Милы, указывая сотруднице на стул. Девушка была немного растеряна такими изменениями. Теперь в этом кабинете ничто не напоминало о прежнем владельце.

— Поделитесь, что разузнали о жертве? — спросил Громов, присаживаясь за рабочий стол, складывая руки на столешнице и обращая всё свое внимание на подчиненную. Мила под пристальным взглядом начальника немного смутилась и все же заговорила, глядя на свои ладони.

— Бабушка Дианы ничего интересного нам не рассказала. Я посмотрела комнату девочки, но там нет того, что могло быть для нас интересным. Взяла номер ее лучшей подруги, с которой в день своей смерти Диана ходила в кино, может, та расскажет что-нибудь. И мне звонили из криминалистического отдела: волос, найденный в ране жертвы, принадлежит предположительно волку. Похоже, девушку и правда разодрало дикое животное.

— Но это не отменяет вопрос, как она оказалась в поле. Пока мы не найдем ответ, я не смогу закрыть дело. Так что, Мила Васильевна, вы уж потрудитесь довести все до конца.

Ардо согласно кивнула. Она была только за.

— И еще, мне нужен отчет каждый день. За несколько минут до конца рабочего дня вы докладываете мне о проделанной работе. Это вам понятно?

— Да.

— Прекрасно, а теперь можете идти. Жду вас завтра с докладом и новостями.