Талисман этого места. Девушка с зелеными волосами

Ольга Козырева, 2022

Смерть всегда рядом…даже когда вы в отпуске и на курорте в «мёртвый сезон»… Как вы поведёте себя, когда совсем внезапно смерть абсолютно посторонних молодых людей нарушит все ваши планы? Во время прогулок по Куршской косе, вспоминая «магическую» науку своих бабушек, немолодая и немного упрямая дама увлекается расшифровкой посланий каменных пирамидок и становится невольной участницей расследования гибели талантливой девушки с зелёными волосами. А море, кинематограф и жители маленького прибалтийского городка вносят свою лепту в раскрытие тайны.Простая курортная история…

только солнце, море, ветер и дюны настоящие.

Глава 1

Летом, после долгого перерыва, удалось съездить на Балтику, почти на десять дней, но побыть с морем наедине не удалось. Город и власти дружно постарались, чтобы привлечь как можно больше туристов, не задумываясь о последствиях. И последствия не заставили себя ждать. Орда полуголодных и усталых людей, не всегда лицеприятных, заполонила любимый курортный городок. Они вели себя как временщики-захватчики, да собственно они и были здесь на короткое время, и от прежнего очарования маленького курорта почти не осталось следа. За прошедшие десять лет старая часть города оказалась полностью зажата кольцом одинаковых высотных домов.

На главной улице только кафе и сувенирные магазины, по набережной не пройти. Кучи мусора на каждом углу, бесконечна вонь жаренной рыбы. жирных шашлыков и сахарной ваты на набережной, жуткие облезлые аттракционы, загаженный мазутом песок и огромное количество громких мамаш с маленькими замученными детьми. Ранее свободные проходы к морю заняты парковками, плотно заставлены машинами.

Город превратился в «летнюю дачу» и ночлежку для туристов. Люди сменялись каждую неделю и каждая новая волна приехавших ожидала и требовала своей доли оплаченных развлечений и услуг, которые город не в состоянии предоставить. Местные жители, поначалу возликовавшие от увеличения доходов, оказались не готовы к тому, что все они должны стать безропотным обслуживающим персоналом и научиться угождать.

Оказались не готовы к подобной резкой перемене и мы. Старый шик королевского курорта, ради которого собственно и приезжали, развеялся как ветхая столетняя вуаль, не осталось даже намёка, по крайне мере, в летний сезон. Море оказалось холодным и очень грязным, явно не хотело принимать таких «гостей»… одним словом прошедший отпуск нельзя было назвать приятным событием.

В Москву я вернулась расстроенная, а затяжная бессмысленная суета офиса радости не добавляла. Чувствовать себя разломанной и раздавленной шоколадкой не очень приятно, к тому же добавилась бессоница и стало совсем плохо. Каждую ночь мне снился один и тот же сон — бесконечная даль моря, шум ветра и волн, тихо струящийся по склону серый песок, в котором медленно тонет пирамидка из белых пористых камушков.

Я просыпалась в предрассветных сумерках на мокрой от слёз подушке, тихо лежала, опасаясь разбудить уютно устроившихся под одним одеялом мужа и кота, глазела в окно, судорожно натягивая одеяло под самый подбородок. Прервав первый же звук звонка будильника, выползала на кухню и, наливая кофе в любимую чашку, наблюдала как в плотную тёмную густоту капали слёзы, одна за одной. Спроси меня — и не смогла бы объяснить причины своих слез.

В первые дни сентября я поняла, что силы мои на исходе и терпеть подобное я больше не могу. Советы рекомендованного одной из приятельниц врача были предсказуемо просты и стандартны: жить по режиму, больше отдыхать, чаще бывать на природе, исключить на ночь жирное, сладкое и кофе, ложиться спасть в одно и то же время, попробовать медитацию. Механически согласно кивая головой, я осознала, что решение мною уже принято.

Меня ждало море и моя душа истосковалась по шуму волн и тихой песне струящегося песка.

Ехать как можно скорее, тем более, что осенней Балтикой любовалась только в советское время по цветному телевизору. И как это будет классно — стальное море, бледновато-серый песок, яркие рыжие и жёлтые листья, запах моря смешивается с запахом опавшей листвы и влажной коры, розовое немецкое вино….и никого на пляже! Двадцать три дня безмятежного счастья в «мёртвый» сезон…

Начальник и муж растерянно сдались почти сразу, не возражая. Сложнее оказалось добыть номер в любимом отеле. Как это московская мадам не может снять номер почти на месяц?! Бархатный сезон к моему приезду точно закончится! С администратором мы изводили друг друга почти двое суток, оказывается у моего безмятежного отдыха есть непреодолимое препятствие — желание жителей нашей далёкой области отдыхать на уикэнды с комфортом именно в этом отеле, поэтому практически все номера с пятницы по субботу забронированы. К исходу второго дня, ясно услышав истерику в моем голосе милая девушка предложила вариант пожить в нескольких номерах, перемещаясь раз в семь-девять дней в новый номер.

«Но Вы не волнуйтесь, сказала она, — все номера на одном этаже и все, как просите, с видом на море. Вас на первую неделю цена не смущает?». Я заверила, что не смущает, все равно существенно дешевле, чем летом. А побегать несколько раз с чемоданом по этажу — кого это может испугать?

–Только знаете, — сообщила она, понизив голос, — в полулюксе может быть немного шумно два-три дня, хотя к Вашему приезду, может уже все и закончится. Я решилась уточнить — шумно ночью или днём.

–Нет, что Вы, — заверила милая девушка, — только днём, да и скорее всего будет тихо.

Через два часа, получив счёт и график моих перемещений по номерам, я оплатила аванс, заказала билеты на самолёт, кинула в чемодан несколько свитеров и маек, постоянно увеличивающуюся, увы!, в размерах аптечку я села ждать начала следующего дня. Ну, знаете, как в детстве, если правильно и настойчиво ждать у окна, то «мама придёт с работы намного быстрее».

Муж молча и отстранённо наблюдал весь процесс, его рабочий график и обязательства не позволяли сбежать из столицы хотя бы на неделю. Впервые за всю нашу семейную жизнь я ехала в отпуск и к морю одна. Но, когда, я впервые за прошедшую неделю уснула прямо в кресле, сидя и всего через несколько минут после сбора чемодана, решил не дуться и просто укрыл пледом.

Утро следующего дня прошло совсем незаметно. Такси, аэропорт и самолёт я не очень помню. Видимо все происходило быстро и гладко, по крайней мере никакие эксцессы в памяти не остались. Приземлились мы днём, в два часа по-московскому. Моё везенье продолжалось, чемодан выехал на ленту одним из первых, через пять минут в такси, никаких пробок, никаких светофоров. Уже в машине, отвечая на смску мужа «улыбакой с поцелуйкой», я осознала, что через полчаса я увижу и поглажу море.

С водителем, кстати, тоже повезло, только адрес уточнил и больше не проронил ни слова.

При въезде в курортный городок меня ждало первое потрясение — уже прошла первая декада сентября, но в городе нет ни одного не зелёного дерева и кругом цветут розы. Что за обман! Почему лето? Где моя золотая балтийская осень? Где опавшие листья, чем я буду шуршать?

Моё возмущение рассмешило таксиста, вытаскивая чемодан возле отеля, он, ухмыляясь, предложил отдохнуть подольше, до середины ноября, тогда и появиться шанс нашуршаться вдоволь и насладиться мокрой балтийской осенью. Весь август лили дожди, а сейчас погода, видите ли разгулялась, уже больше недели температура днём выше двадцати градусов, все загорают.

— Но, вы не переживайте, — утешил милый дядечка, — народу уже меньше, чем летом, только отели битком, а частный сектор почти наполовину пуст, мне приятель жаловался, он тут несколько квартир держит. Вы обратно-то когда?

–Через месяц!

— Долго! Вот визиточку возьмите, вдруг поехать куда захотите, мне можно напрямую за день позвонить, я тут по-соседству в Малиновке.

— Да, спасибо, всего доброго…

Кованные ворота гостиницы начали медленно раздвигаться, но я вошла через тяжело скрипящую через калитку рядом. С подпрыгивающем на брусчатке чемоданом я шла по краю мощёного дворика, в этот момент в ворота влетел странный грязно-белый фургон, докатился до фонтана.

Фонтан во дворике выглядел безупречно, как и сам дворик, со скульптурами и обустроенной зоной отдыха. Обычно во второй половине дня здесь хорошая тень и многие гости отдыхают, читают книги, газетки, пьют что-то и могут позволить себе сигаретку не мешая окружающим. Место тихое, практически изба — читальня. И чтоб вот так нагло заехать на пыхтящем драндулете? Куда охрана смотрит?

Охрана появилась мгновенно, я и до двери дойти не успела, два круглых возрастных дядечки резво проскочили несколько шагов до машины и стали что-то тихо обсуждать с водителем. Тот, обернувшись назад кому-то махнул рукой и началось массовое нашествие людей в полукамуфляжной форме. Как шустрые муравьи они тащили стремянки, какие-то плоские белые доски, борта фургона со всех сторон резко взлетели вверх и оттуда стали вытаскивать огромные кофры, софиты… караул! Киногруппа! Надо добежать до стойки администрации первой.

Последние несколько лет киношники просто оккупировали курортные города Куршской косы, я даже несколько сериалов посмотрела, с удовольствием любуясь знакомыми видами. А этим летом все местные девчонки старше четырнадцати лет совсем заполонили город — одновременно снимали три сериала и три или четыре полнометражных фильма и везде требовалась массовка. Со всех городов примчались девицы, снимали вскладчину комнаты и квартиры, нанимались посменно официантками, горничными, но главное — все время участвовали в кастингах.

В мой прошлый приезд каждый день можно было видеть короткие объявления — такого-то числа в такой-то час требуется девушки для съёмки сцены на пляже, на дискотеке, в офисе, в кафе и т.п., параметры девушек, форма одежды. Съёмки, скорее всего, происходили ранним утром, чтобы гуляющий народ не мешал, но было несколько вечерних сцен, которые собирали толпы отдыхающих и перекрывали всю набережную — ещё бы, такое развлечение.

— Ваш ключ, я вот здесь указала в какие номера и в какой день вы переезжать будете. вам надо будет в этот день в двенадцать часов спуститься к нам и поменять ключ от номера, приятного отдыха. Надо ли вам помочь доставить чемодан до номера?-

— Нет, спасибо, я сама. А что за нашествие у вас во дворе? Опять кино?

— Ой, я же вас забыла предупредить. Мы думали, что успеют закончить, но какие-то сцены, говорят не пошли и ещё пару дней с Вами пососедствуют, сериал поснимают. Обещали сильно не шуметь и только до восьми вечера.

— Очень близкое соседство? —

–Нет-нет, они для съёмок сняли люкс, он у вас за стенкой, просто ещё немного в коридоре разместились ненадолго, они вам не помешают, тихо себя ведут.

Кажется, везенье закончилось, представляю себе эту творческую орду в коридоре возле номера. Отворачиваясь от смущённой администратора Алины я скользнула глазами по краю стойки и увидела симпатичную каменную пирамидку. Нет, не вырезанную из камня, а сложенную из разных камешков, вроде той, что мы бессознательно часто на пляже складываем, если камешки под руку попадаются. И она действительно была «милашкой», вызывала симпатию у всех кто на неё смотрел. Два почти одинаковых плоских, размером не более куриного яйца, желтоватых камня с сероватыми вкраплениями, скорее всего, яшма, разделены, а, скорее, соединены идеально округлым с пятирублёвую монету светло-серым базальтом. А сверху, на втором жёлтом «блинчике» устроился ярко красный с разноцветными прожилками маленький камешек-галька. Он сильно походил либо на клоунский нос, либо на помпончик на берете. Не улыбнуться было невозможно.

Ничего себе! Работа настоящего знатока, и не побоялся чётное количество камней взять. Хотя четыре — это хорошо: четыре стороны света, четыре времени жизни, четыре сезона…т.е. воздействовать должно на человека любого возраста откуда бы и в какое бы время он не приехал… Двойной жёлтый — просто отличное решение, усиливает сам себя — девушек за стойкой защищает от взгляда недоброжелателей, у них тут явно всякие ситуации бывают. И одновременно работает как генератор оптимизма из серии «Выше голову, тверже шаг, мир прекрасен!» для всех, кто на пирамидку смотрит. Серый камень почти не виден, он не бросается в глаза, но свою магическую работу выполняет — и стресс снимает, при головной боли помогает и путникам не позволяет дорожку домой забыть.

Каждому цвету свойственна определённая длина волны и частота колебания и каждый цвет оказывает своё воздействие. И кто не знает, для чего нужен красный цвет! Но тут главное не переборщить, мало ли гость с какими болезнями приедет, сердце, например, больное, как у меня. Поэтому красного цвета должно быть немного, и лучше мягких тонов.

— Вы что-то ещё желаете? — Алина стояла возле пирамидки и внимательно разглядывала меня, наверное, также внимательно, как я разглядывала пирамидку, видно, зависла я пугающее надолго.

— Нет, спасибо, просто залюбовалась камешками вашими, забавные. Вы сами их сложили?

— Не я, у нас тут девушка недавно работает, она обычно раз в неделю складывает. Говорит, в бизнесе помогать должно. Они у нас тут по всему отелю есть, никто не возражает, гостям нравится, современная инсталляция.

— Забавно, улыбку вызывает, — так пирамидку меняют раз в неделю как цветы, чтобы негативная энергия не накапливалась — точно мастер, а не просто балуется…Да уж, «современная» инсталляция — с историей в несколько тысяч лет! И кому же не понравится, когда тебе ауру чуть «подлечивают». Очень интересно… Я медленно шла по коридору от основного холла к лифту, мимо бассейна (по-моему с лета он стал ещё сильнее хлоркой вонять!) и увидела две новые пирамидки: «обычную» на три белых камешка в самом углу низкого подоконника, почти незаметную на белом фоне рамы и крупную из пяти серых камней разного оттенка на стойке у дамы, отвечающей за раздевалку бассейна (а что у неё случилось, что надо столько негативных эмоций снимать?). Неизвестная мне девочка взялась за отель и его служащих всерьёз, я всего три шага прошла, что называется, а везде сплошные талисманы — генераторы позитива и поглотители негатива. Отель в хороших руках! Правильно я здесь остановилась!

Рассматривая себя в зеркалах лифта, подумала, что напрасно мы с мужем летом фыркали на интенсивный синий цвет лифтовых ламп, совсем не вампирное лицо, а немного таинственное. Хлоркой и в лифте пованивает, дыхание режет немного, но зато все бактерии убивает, а чистым воздухом пойдём на море дышать… На третьем этаже я ласково провела рукой по второй слева двери номера, в котором мы жили летом — чудесный номер, светлый и терраса такая широкая, что ощущение, будто висишь над морем… Следующим летом надо обязательно в нем поселиться.

Позитива с излишком, это, конечно, здорово, но где мой новый номер? Надо было на стойке администрации спросить. Через десять шагов пришлось остановится, передо мной была стена, коридор уходил направо и налево. Путь в оба направления преграждала неуютная темнота. Я точно знала, что сработают сенсорные датчики и свет включиться, как только я шагну в любую сторону, но почему-то страшно не хотелось делать этот первый шаг из света в темноту.

И куда — налево или направо? Постояла ещё несколько секунд осознавая планировку отеля и повернула налево — именно так, мой номер с видом на море.

Мгновенно вспыхнул свет, но не сверху, а на почти на уровне моих глаз и я ошарашенно остановилась опять. В конце длинного коридора, покрытого тёмно-синим ковром с крупными золотыми звёздами сиял жёлтым светом фонарь-маяк с меня ростом. «Тяжёлый цвет Куртейна» в чистом виде. Кроме любителей талисманов на удачу в отеле есть и поклонники Макса Фрая, какая приятная неожиданность. Я храбро двинулась навстречу сияющему маяку, но глаза, кстати, слепит сильно, странно, что постояльцы в этом крыле выдерживают. Ничего не видно, оступиться совсем легко, мне придётся, видно, каждый день так слепнуть.

С этим ощущением полной слепоты я запнулась за какой-то бугорок, чемодан застрял на чем-то упрямом и твёрдом и остался где-то сзади, а я полетела вперёд, но не до пола. Кажется, я лежала на чьих-то ногах, по крайней мере, ребра и грудь чувствовали чьи-то коленки и их было несколько, пахло грязными джинсами, табаком, чем-то уже несъедобным, а на щиколотки намоталось что-то упругое резиновое. Свет сверху зажёгся одновременно с длинной матерной фразой. Я лежала на коленях минимум у трёх человек, ещё несколько стояли вокруг, весь пол был занят бесчисленными шнурами разной толщины, настоящий «змеиный» клубок. По середине коридора коробки разной величины, а слева на всю длину стены устроен из таких же коробок стол. К счастью, я грохнулась не на мониторы.

Меня подняли в несколько рук, подали чемодан. Сердце колотилось очень быстро, но ровно. Выдохнув несколько раз я ненавистью уставилась на первого сидящего дяденьку. Заговорили мы разом и на очень повышенных тонах.

— Вы тут обалдели что ли?

— Да Вы чуть технику дорогую не разбили!

— Весь коридор занять в темноте!

— Вы съёмку срываете!

— Да какого черта, это мой номер!

И действительно, в конце стола была дверь моего номера, на неё опирался товарищ невзрачной наружности в турецком свитере с ромбами — привет из 90-х годов, как только сохранил! Чуть дальше по коридору за его спиной открылась дверь и кто-то очень похожий на очень известного актёра спокойно спросил:

— Ещё дубль?

Оттолкнув любителя турецких свитеров, я быстро открыла дверь ввалилась вместе с чемоданом в номер. Пришлось некоторое время посидеть и успокоится.

Номер стандартный, но светлый, чистый, балкончик крохотный, но зато вид! Вся набережная как на ладони и закаты тут будут…

Отправила мужу пару снимков номера и видов, разложила вещи, постояла под душем. Все это время за дверью было очень тихо. Переоделась, включила и выключила телевизор, ещё немного просто посидела в тишине. Чего я стесняюсь, в конце концов «тварь я дрожащая или право имею»? Я же к морю приехала и кофе хочу. За дверью в коридоре никого и ничего не было, естественный свет проходил через верхние мансардные окна. Я чуть-чуть постояла возле номера-люкса, подслушивая под дверью, — ничего.

Медленно прошла по коридору, везде горел мягкий верхний свет, ни намёка на чье-либо присутствие. Сбежала по лестнице на первый этаж, вылетела на брусчатку двора и побежала через парк к началу Косы, я уже слышала море — лёгкие пенистые бурунчики ждали, когда их коснуться мои руки.

Сумерки первого отпускного дня были совсем серые — море, песок, небо — все было совершенно одинакового стального серого цвета, и даже листья почему-то перестали выглядеть зелёными. Публика на берегу гуляла разномастная и успешно создавала ощущение раздражённой растерянности. И отдыхающие, сидящие не брёвнышках, и гуляющие вдоль кромки воды усиленно демонстрировали полную отстранённость — не вижу никого, кроме моря!

Было воскресенье и подавляющая часть прогуливающихся заполняла лёгкие целебным морским воздухом в последние минуты перед отъездом… Я со своими восторгами была здесь несколько неуместна, у всех отдых заканчивался, а у меня только начинался. Но волны ласково шумели и чуть слышно шелестели осоки, морской воздух будоражил, влажный песок легко пружинил под ногами, лёгкий вкус соли на губах, а лицо охлаждала тонкая маска из водяных капелек… В номер я вернулась часа через три, стало уже темно, да и надо было хоть что-то поесть. В отеле и на этаже оказалось удивительно тихо, даже в бассейне был технический перерыв и никто в плавках не топтался.

В день приезда ужинать в номере было бы обидно и я пошла в ресторан отеля. Основной зал пуст, но выбрать место не получилось, все столики предназначались только для утреннего пользования, а застеклённая терраса, где десятилетие назад мы с мужем провели столько милых вечеров часто единственными гостями, оказалась забита почти под завязку.

Свободным оказался только один стол, второй от входа, возле панорамного окна, но с одним большим недостатком — в соседях у меня оказалась та самая киногруппа, с которой я так близко познакомилась. Господа явно очень сильно устали и к моему приходу активно восстанавливали силы при помощи водки и, кажется, томатного сока. Они вливали в себя рюмку за рюмкой не ослабляя темпа, и так упорно и методично, как будто забивали сваи.

Пока я изучала меню, мне удавалось игнорировать их внешний вид и поведение, но сделав заказ, я поняла, что девать глаза мне просто некуда. Днём через панорамные окна чудесно наблюдать курортную жизнь, но сейчас за окном темнота, только два фонаря освещают детскую площадку и небольшую часть пустой набережной, а в огромных окнах отражается только зал ресторана, придётся пялиться на пьяную компанию в ожидании неприятностей. Не соблюдая никаких приличий, я медленно рассматривала тех двоих, что сидели лицом ко мне.

Господин в турецком свитере (надо же, даже к ужину не переоделся!) почему-то трижды отражался в окне и по-прежнему имел крайне неприятный вид: череп лысоватый, плотно обтянут сухой, почти пергаментной кожей, уши круглые, небольшие, и на фоне нездорового и недоброжелательного лица очень привлекают к себе внимание. Общий вид у дяденьки очень угнетённый и водку он заедал макаронами, пардон, пастой. В голове, не совсем к месту, немедленно всплыла известная кинематографическая фраза «А в тюрьме сейчас макароны!».

В этот момент этот любитель простой ресторанной еды поднял глаза, светло-серые, взгляд внимательный и такой безотрадный, как если бы человек уже исчерпал свой лимит на счастье и ждёт его только горе лютое… Аж сердце сжалось от нехорошего предчувствия и я быстренько уставилась на его соседа.

Этот персонаж был гораздо живее и на фоне первого, безусловно привлекательнее. Одет, правда, не по сезону, в яркую полосатую футболку с пальмами, но зато лицо румяное, и, несмотря на солидные мешки под глазами, довольное и даже динамичное. Он все стремился вовлечь сидящих за столом в обсуждение какого-то профессионального события дня, но народ вяло кивал, а его сосед никак не реагировал. Только иногда вскидывал голову и с внимательной тоской смотрел в мою сторону, вроде бы старался что-то вспомнить. Кажется моё любопытство может выйти мне боком.

Наконец официант принёс заказанный бокал белого вина, ожидая пока приготовят лосось по-велингтонски (исполнение первого клятвенного обещания — в отпуске на море есть только рыбу и овощи), я обратила внимание, что на низком узком подоконнике возле моего стола, и возле стола киношников, и со стороны улицы на детской площадке на освещённом кусочке — везде стояли мои новые «знакомцы» — маленькие пирамидки в три камушка. В основании тёмный, но скорее серый, чем чёрный, широкий, как пластина, средний объёмный, как яйцо, и светло-серый, верхний — маленькая галька серый с желтоватыми вкраплениями. Если отнестись серьёзно к этим каменным мини — инсталляциям, то можно подумать, что по периметру отеля кто-то очень настойчивый разместил немалое число амулетов.

Позже, устраивая тёплое гнездо из четырёх подушек и двух одеял — я решительно оставляла окно на ночь открытым, но замёрзнуть под утро не хотелось, — я все размышляла о количестве каменных пирамидок, распространённых по всему отелю, о предпочтительном выборе серого цвета и необходимости такого количества защитных амулетов, ведь это явно были не просто инсталляции…И почему камни не падали, чем они скреплены? Шум моря мягко убаюкал меня, изгоняя мысль, а не мешает ли магическому амулету применение клея или эпоксидной смолы?

Утро выдалось таким ясным и ярким, как с только что отпечатанного рекламного плаката. Небо насыщенно голубое, море шумливое и с разными оттенками зелёного, «барашки» пушисто-белые. И только внешний вид вездесущих утренних бегунов на набережной не позволял полностью поверить прекрасной погоде — господа и дамы натянули капюшоны и закутались в шарфы, многие в перчатках. Диктор местных новостей бодро проинформировал, что утренняя температура не более 3 градусов тепла, но днём разогреется до привычных летних показателей.

Время завтрака гуманно было растянуто на целых четыре часа, с семи до одиннадцати, можно было не торопиться, поваляться, переключая каналы, позвонить мужу, не торопясь «навести красоту» после душа, поболтать с коллегой по пустяковому рабочему вопросу…чудесное утро!

В ресторане, поедая пышный омлет, я все рассматривала официанток сегодняшней смены, пытаясь определить, кто из них так сильно увлёкся магическими ритуалами.

Двух парней с независимым видом складывающих скатерти со свободных столов я решила в расчёт не принимать, а девочки были очень похожи друг на друга. Преимущественно низкорослые и плотненькие, все в белых блузках, длинных чёрных юбках, бордовых фартуках, на голове плотно прилегающие чёрные шапочки, так, что не разглядеть волос, на лице обязательные и в этот год медицинские маски — словом, никаких отличительных черт, просто не за что зацепиться. Они толпились возле выхода, демонстрируя друг другу что-то в своих телефонах, негромко, но активно обсуждая. При появлении администратора мгновенно рассыпались по залу, деловито собирая посуду. Работы у них было достаточно.

К половине одиннадцатого количество завтракающего народа не убывало, большинство присутствующих во всю пользовались возможностями шведского стола, на огромны тарелки размером с местный аэродром начала прошлого века в несколько слоёв укладывали всё, что щедро предложил отель, не стесняясь повторять подходы к общим столам, люди наедались на целый долгий день… Моих вчерашних творческих соседей в этой толкотне высмотреть не удалось, видимо, спят после ударной дозы «дезинфекции», а может уже все закончили, к моему счастью, и уехали.

В номере вовсю трудились целых три горничных и моё стремление поваляться ещё часик в ожидании, пока воздух побольше прогреется, реализовать не удалось. Зато, сидя на широком подоконнике в коридоре напротив открытой двери в номер, я получила массу полезной и не очень информации.

Да, ночи и утренники стали уже очень холодными, но днём так жарко, что многие ещё загорают, если пойдёте на «сковородку»,то можно и сгореть.

В городе много чего понастроили, а сегодня начинается осенний праздник и на неделю, соревноваться будут на лучшую композицию с тыквами — весь город занят тыквами и цветами, туристам очень нравится, в очередь стоят сфоткаться.

Кино в этот раз снимают тихое, не то что летом, сплошные сериалы про убийства, даже смотреть обидно было — не курорт, а криминальная дыра, да ещё места какие грязные показывают — и где они их только находят… Сейчас в городе целых пять фильмов снимают, в основном опять про полицию, а один — спортивный, что ли.

Нет, в соседнем люксе тоже что-то детективное, да уж третий раз заезжают, не ладится у них — все кадры не те, ругаются сильно, убирать в номере не разрешают, только санузел моем. Они на неделю записались, номер потом не отмыть… Хорошо хоть не живут, а только серию свою снимают, сегодня с обеда начнут, поэтому мы в вашем крыле пораньше и уборку делаем, обычно-то после двух приходим…

Камни у нас кто раскладывает? Да это Дина, официантка, она у нас одна такая, остальные всё Полины, да Алины, начальство путается. Почти каждый день работает, ей деньги очень нужны, приехала с полгода как, у нашей Любаши комнату снимает за железной дорогой. Да вы её не видали сегодня? Легко узнать можно — одеваться любит поярче и зелёных прядей себе понаделала. Все надеется, что для кино такой вил привлекательней, они тут все взбесились, бегают по кастингам, ненормальные, если кого в массовку возьмут постоять, так визгу и рассказов на несколько дней, всем фотки свои суют посмотреть…

Зачем камни ставит? Да кто её знает, не спрашивали, начальству нравится, гости в блогах своих выкладывают, для рекламы полезно, так пусть и стоят, не мешают. Вы на косу если пойдёте, так там тоже пирамид таких немало из камней побольше.

Да вы идите, погуляйте, вон погода какая, повезло вам, до октября тепло и солнце обещают, а то весь август заливало…

Три дня подряд я без устали следовала совету горничной Марьяны, ровно в одиннадцать с заходом в магазин за фруктами и вином, и в маленькую кафешку на граничной черте города за кофием и свежайшими, но очень калорийными юмриками, я быстрым шагом пересекала парк, часть леса за дюнами и вылетала к морю. Такой темп для меня выдерживать уже было тяжеловато, приходилось искать свободное брёвнышко, посидеть и отдышаться. Вокруг немедленно собирались чайки и в ожидании подачки парили над головой или, совершенно не непугливо, топтались возле самых ног.

В первый день я легкомысленно решилась поделится с чайками одним пирожком. Поднялся такой гвалт, что пришлось срочно сбежать, кинув подальше от себя оставшиеся кусочки.

А всех присевших на брёвнышко не оставляли вниманием и городские любимцы — коты.

В городе для котов созданы условия для спокойного уличного проживания и они, устав от бесконечного сюсюканья проходящих туристов и детей, либо полностью игнорируют человека, либо просто усаживаются в малодоступном месте. На Косе эти хвостатые тираны вели себя совершенно по иному. Им не нужна была еда, тем более, что гуляющие по берегу с собой подходящей для котов еды и не брали, кошки требовали внимание каждого присевшего на брёвнышко человека — как дань за краткий отдых.

Особенно настырной была пятнистая рыже-черно-белая кошмарина. Она наверняка сидела в засаде где-нибудь в понижении в песке и радостным завыванием неслась с присевшему и немедленно начинала тереться о ноги, забиралась на руки, плечи, лезла целоваться. Сталкивать её было практически бесполезно, кошка не воспринимала слова и жесты со смыслом «Отстань!». Спасти страдальца могло только появление новой жертвы. В зоне такого пристального внимания именно этой кошки находилось три-четыре бревна, следующий ареал был «закреплён» за крупным, но немного облезлым бело-жёлтым котом. Этот был либо более ленив, либо более тактичен, он подходил неспешно и только тёрся о ноги, такое внимание выдержать было значительно легче, при условии, что вы спокойно относитесь к светлой кошачьей шерсти на своих штанах.

Но чем дальше по берегу уходишь от города, тем спокойнее становится на душе, гуляющих почти нет, шум моря смешивается с шумом древесной листвы, и ветер, словно переводчик с морского и лесного языков что-то наговаривает тебе, скидывая капюшон и настойчиво вороша волосы. Неуклюжая длинная тень салютует бутылкой и глоток вина помогает лучше понять о чем идёт разговор между деревьями и волнами, а каждая четвёртая волна норовит дотянуться до твоих кроссовок и смыть всю суету и ерунду, что заполняли твою жизнь. Красота и сила Балтики исцеляет лучше любого врача вне зависимости от природы недуга.

Чем дальше я уходила от городского пляжа, тем чаще стала обращать внимание на каменные пирамиды. Разговорчивая горничная оказалась права, некоторые были сложены из очень крупных пяти и даже семи камней. Несмотря на сильные утренние ветра, они стояли совершенно недвижно, все замеченные мною на второй день прогулки пирамиды в последующие дни сохранялись в целости, не уронив ни одного верхнего камушка.

Камни складывали только у подножья дюн, возле больших брёвен и завалов, устроенных для остановки движения песка вглубь леса. Камней серого цвета не встречалось совсем, как не было и одноцветных пирамид. Очень много камней с разноокрашенными вкраплениями, все вперемешку, казалось бы, без какой-либо логики. Словно это пробные эскизы или зарисовки, которые потом не хотелось или было страшно разбирать.

На первый взгляд любой отдыхающий, увидев на своём пути такую пирамидку мог затем без всякой цели сложить и свою, как получиться…, но я не верю в бесцельность подобных композиций. Подсознание человека всегда в действии пытается выразить невысказанные ощущения, вызвать нужные ассоциации и помочь найти адекватное решение. На любых «магических» и «оккультных» сайтах можно найти хотя бы одну статью, посвящённую каменной магии с обязательным предостережением не трогать пирамидки, сложенные другим человеком, особенно, если в основании и на вершине лежат тёмные камни, или вас сильно тянет пнуть такую пирамидку.

Конечно я не удержалась и взобралась на высоченную, ну, по моим меркам, безымянную дюну, склон которой достаточно полого спускался к берегу. Колотящееся сердце, тяжёлое дыхание и дрожащие коленки воспринимались полной ерундой по сравнению с открывшимися видами. По своим размерам она очень уступала тем, известным, ради которых приезжают туристы, но поверьте, дюна была огромна и хорошая залесённость склона не мешала оценить её мощь.

На самой вершине росли несколько старых берёз. Усевшись к одной из них спиной, я на какое-то время выпала из современной суеты. Наверное от красоты можно и сойти с ума…

Через какое-то время, осознав, что сегодня больше не могу впитать в себя ни единой капли великолепия этого мира, я уже собралась спускаться вниз к морю, когда вдруг заметила очередную сложенную каменную пирамиду. Про эту уж точно нельзя было сказать, что она стала творением скучающего гулёны-туриста. На самом верху песчаной горы не было ни намёка ни на один даже маленький камешек, только чистый тихонько шуршащий на ветру песок. Чтобы сложить пирамиду из пяти камней, очень подобранных к друг другу по размеру и по последовательности цвета и оттенков, нужно было специально поискать по берегу и притащить наверх. Из пустого баловства такие вещи не делают, подниматься по склону непросто даже без нагрузки.

Руки просто тянулись к верхнему камню — посмотреть скреплены они специально каким-либо веществом или держаться только за счёт силы тяжести. Но я твёрдо помнила урок моей тёти. На самом деле она была сестрой моей бабушки, но так сложилось у нас в семье, что я вслед за моей мамой и своим дядей стала также обращаться к ней как к тёте. А она учила, что трогать чужое специально сотворённое ни в коем случае нельзя. Как говориться, не тобой положено, не тобою взято. Нарушить можно только свой талисман и только в том случае, если сделал его для удаления негатива. Разрушать желательно не прикасаясь руками, иначе «вывод» горя-беды может не сработать.

Бабушка с сестрой были поистине ходячими энциклопедиями правильного поведения на все случаи жизни. Ба была настоящим бытовым «магом», без всяких нынешних кухонных и стиральных механизмов она все успевала, квартира всегда сияла чистотой, миллион разных рецептов, которые каждый день легко воплощались в вкуснейшую еду. В укромном месте стояло расписное блюдечко с золотой каёмочкой с угощением для домового. Она точно знала как правильно смахнуть крошки со стола, в каком направлении подметать и мыть пол, в какой день какого цвета тарелки и еда должны быть, как добиться идеального пурпурного цвета яиц на Пасху, как украсить мережкой самую тривиальную наволочку так, что она становилась произведением искусства…А носки! Бабушка вязала их с необыкновенной скоростью по вечерам перед телевизором, толстые и тонкие на все случаи жизни носки идеально обхватывали наши ноги, нигде не морщинки, ни лишней петельки. И если вы думаете, что Ба располагала массой времени для всех этих маленьких бытовых чудес, то вы сильно заблуждаетесь, чтобы прокормить двух детей, ей, жене пропавшего без вести офицера контрразведки, пришлось пойти работать на автомобильный завод, в прессовый цех, где в конце концов она сильно повредила свои изящные тонкие руки — потеряла верхние фаланги на двух пальцах правой руки…

Тётя менее интересовалась хозяйством, у неё дома даже можно было увидеть пыль на серванте, на что всегда указывала бабуля, будучи в гостях практически каждую субботу или воскресение. Зато она была настоящей «природницей», сейчас её бы точно считали лесной феей, не меньше. На даче она просто тыкала пальцем в землю, укладывала луковицу или зёрнышко и легко выравнивала рукой. Через две-три недели, в зависимости от весенне-летнего периода, вырастали самые обильно цветущие клематисы, нарциссы, тюльпаны и ирисы заполоняли не маленький участок как сорняки, цветущие шапки пионов были таких размеров, что в вазу достаточно было поставить всего один цветок. Но самые выдающиеся были астры — в последствии даже в ботанических садах я не встречала такого разнообразия сортов и колера. Тётя очень любила астры, они цвели до самой поздней осени, когда даже полностью облетали листья с деревьев — из окна этакое колышущееся на ветру многоцветие.

По осеннему лесу тётя проносилась как стрела и казалось, что грибы сами запрыгивают к ней в корзину, причём предварительно пройдя кастинг. Заблудиться с ней было невозможно в принципе. Если захочешь пить — вот тебе, пожалуйста, родник со сладкой водой или весёлый чистейший ручей.

Если в лесу заставал дождь — всегда рядом «по щучьему велению, по моему хотению» находилась высокая разлапистая ёлка, под которой совершенно сухо и ни одна капелька не упадёт тебе за шиворот. Вне леса тучам приходилось ждать пока мы не дойдём до дома…

Как извернулась тропинка, наклон травы, сочетание цветов в поле или на лугу, громкость песни, что исполняли кузнечики или жужжали лесные пчёлы — все имело своё значение и переплеталось в единый узор, который тётя легко читала. И, главное, камни — какие, где и почему они так разместились, какие можно взять в руки и унести домой, или бросить в пруд, или просто полюбоваться и положить на место, а какие не трогать, а лучше обойти стороной.

Не знаю, верила ли тётя в Бога, мы с ней никогда на религиозные темы не говорили, но бабушка верила и очень за нас Бога молила, особенно когда мы были в отъезде, а не у неё на глазах. Но кроме бабушкиной ограждающей от беды молитвы во всех поездках у нас всегда были с собой обереги-хранители: носки с особым узором или в расположенную специальным порядком полоску, носовые платочки, вышитые по углам, связанная крючком маленькая куколка и, конечно же, положенный тётей в кармашек камушек, на счастье…Почему-то у нас было принято в семье провожать уезжающего всем скопом, с объятиями и пожеланиями, и обязательно, как говорила моя мама, «совать что-нибудь на дорожку».

Позднее, в Университете, я часто соприкасалась с похожими людьми, поставленными на научную основу «шаманами». Экспедиции под их руководством превращались в необременительный отдых, несмотря на многокилометровые переходы, приготовление еды на костре и прочие «бытовые сложности». Со временем все, когда-то услышанное от них или увиденное с их помощью, сложилось в моей голове в ненавязчивую систему восприятия окружающей действительности. Их мастерством я, увы, не обладала, зато легко интуитивно воспринимала любые «знаки» и на природе, и, почему-то особенно ясно, в городской среде.

Все мои родные и университетские «наставники» придавали большое значение самому цвету, его оттенкам и сочетанию цветов, и наиболее мощным по энергетическому воздействию считали именно цветовое сочетание камней. Бабушка, правда, совсем не допускала нахождение камней в жилище и даже все привозимые мною с моря камушки ссыпала в пакетик, заворачивала в красную тряпочку и прятала.

И вот теперь не вершине песчаной горы, возвышаясь над морем и лесом, вне зависимости от своего желания я, почти автоматически «считывала» послание неизвестного мне человека, от отчаяния сложившего морские камни в определённой последовательности. Трогать такую пирамиду нельзя было ни в коем случае. Убрав руки за спину, я внимательно осмотрела два верхних, никаких «рунических» знаков на них, вроде бы, не было — значит не заговор, и на том спасибо, можно не сильно бояться.

Первый нижний камень — самый большой — всегда означает, что называется, существующую ситуацию, то положение и состояние, в котором человек находится… В этом сооружении он был пёстрый, фон грязно-коричневый с чёрными или очень тёмными вкраплениями, очень напоминал яйца птицы, только я пока рассматривала камень, так и не вспомнила какой. Общее впечатление было не очень приятным. На берегу, среди других окатанных морем бульников на него и внимание не обратишь, просто скользнёшь глазами, но здесь в качестве основания специально сложенной пирамидки он приобретал вес и значение. Видимо текущая жизненная ситуация у человека не самой своей лучшей фазе, совсем никакая и настолько скучная, что никого не привлекает.

Следующий камень, объясняющий суть проблемы, внимание свои видом как раз привлекал. Плоская хорошо окатанная морскими волнами чёрная блестящая, словно отполированная, яшма разделённая по середине неровной изломанной белой полосой — такая стилизованная молния…И что это значит? Разбитое сердце, перелом в жизни, горе и страдание, разделившие жизнь на две совсем не светлые части?

Средний, третий камень должен был объяснить желание, а четвёртый — способ его достижения. Оба камня были совершенно одинаковые, интересно, они рядом лежали на берегу или пришлось побегать в поисках?

Подобные каменные пирамидки очень древний инструмент влияния на энергетику окружающего мира. Обычно их составляют из трёх камней, выбирая их почти на подсознании, для того, чтобы создать гармоничную обстановку, привлечь удачу и нередко, если человек был полностью свободен от удручающих ощущений и не мыслил дурного, такие талисманчики работают безотказно. Заговорные пирамидки — тяжёлый труд. Мало осознать свою потребность и подобрать камень, принимающий на себя проблему. Устанавливая камни на свои места нельзя нечаянно или по незнанию перепутать последовательность третьего и четвёртого камня, иначе выполнения желания обернётся вспять или даже привнесёт нежелательное влияние на ближайшее окружение. Видимо создатель пирамидки знал об этом или настолько светлый человек, что интуитивно старался не причинить вреда любому, кто может из любопытства уйти далеко и взобраться высоко. В данном случае оберегал и меня. Спасибо тебе, добрый мирянин!

Оба камня можно было условно назвать серпентинитами, природные силы причудливо заключили в одно энергетически ограниченное пространство три слоя. Первый, установленный как нижний, бледно-зелёный, почти болотный. С некоторой натяжкой он мог сойти за цвет Фрейи, цвет магической силы и пожелания изобилия. Второй слой, посередине, светло-серый, почти белый. Видимо предполагалось, что он будет символизировать чистоту и спокойствие. Третий слой — бледно-жёлтый — нежный призыв к кому-то чьей привязанности очень желалось. Два одинаковых камня увеличивали и магическое воздействие, и призыв, подтверждая чистоту помыслов. К тому же подобные слоистые камушки хорошо вытягивают все отрицательные эмоции из своего даже временного «владельца».

Пятый — камень-вызов, обращение к будущему и ожидания будущего, как результата всего, что в итоге сложено — обкатанный до состояния гальки весёлый оранжевый кусочек кирпича размеров не более яйца маленькой птички — неожиданная концовка… Оранжевый цвет был главенствующим над всей каменной массой, это был зов удачи, отрыв от нынешнего существующего бытия.

Каждый камень содержал своё собственное послание в «эфир», каждый был выбран специально и имел своё отдельное значение.

Собранные вместе в переходной зоне между морем, небом и сушей, на самой вершине дюны, по сути — на соединении нескольких потоков природной силы, работали как мощный энергетический, в данном случае явно очищающий, инструмент. С помощью пирамидки стремились освободиться от негатива и переориентировать жизненный вектор на движение к удаче и радости. Энергетические связи составленных в определённой последовательности камней подпитывали друг друга и усиливали связь с природными «волшебными» силами.

Это была очень настойчивая просьба о помощи и находится в этом месте долго было все же нежелательно. Пора возвращаться, тем более, что начало темнеть и я, к сожалению, пропустила сумерки, своё любимое время суток. Все же уже осень и длятся они совсем чуть-чуть.

Несколько минут ушли на размышления какой дорогой возвращаться: спуститься к морю и «проветрить ауру» или найти тропку через лес, выйти на шоссе. До города совсем не далеко, три километра, по шоссе дойти быстрее, чем по песку вдоль моря. И я решительно стала продираться к дороге.

Наверное, это заняло больше времени, чем ожидалось, потому что на асфальт я выбралась почти в темноте и пошла в сторону города по узкой обочине. Машины были редкие и только встречные, попутные и рейсовый автобус так и не появились до самой городской черты. Идти было достаточно легко, асфальт, кругом лес, чистый воздух, совсем не страшно, но всё-таки на подходе к развилки окружной дороги и Московской улицы я поняла, что слишком устала и через лежащий на пути к отелю тёмный парк со странными фонарями — вот где было жутко! — , я уже еле передвигала ноги.

Горячий душ меня совсем расслабил, отправив смску мужу «Долго гуляла по берегу, очень устала, засыпаю. Целую.»,уснула даже не дождавшись его ответа. Завтра подвиги совершать не будем.