Только он!

Ольга Кабацкая (2024)

Два года прошло, как я уехала в другой город, пытаясь убежать от себя и собственных чувств. А стоило вернуться, как в первый же день наткнулась на него!На того, кто разбил моё сердце.Того, кто не поверил мне и предал.Того, кто отказался от нашего сына.

Глава 5

Развернув коляску, я не спеша продолжила прогулку, попутно цыкнув на папиных алабаев. К счастью, за прошедшие два года псинки не забыли меня (или вкусняшки, что я им регулярно таскала) и послушно улеглись в своём вольере, перестав лаять. Никитка мирно сопел, безмятежно улыбаясь, а я…

Да. Я всё никак не могла выкинуть встречу со Стужевым из мыслей. Всю ночь провела сидя на полу у кроватки сына и всё думала, вспоминала…

Странная штука память. Я так сильно ненавидела Стужева, но при этом в мыслях всплывали только лучшие моменты из того времени, что мы провели вместе. С психологом, что ли, прорабатывать это? Наваждение какое-то…

— А тебе что нужно, — прошептала я, доставая из кармана завибрировавший телефон.

На экране иронично высветилось «Родитель 2». Переименовала её, психанув, после нашего последнего разговора. У нас и так общение никогда не ладилось, а стоило мне сказать про переезд в Новосибирск, так она и вовсе… обрадовалась. Неожиданно для меня. И похвалила решение уехать, и даже от души пожелала устроиться на новом месте и вообще…

Правда, стоило мне позвонить ей спустя пару месяцев и сообщить о беременности и про мысли вернуться обратно, как…

Ой, даже вспоминать тошно. Ладно папа — его реакция была для меня вполне ожидаемой. Но от мамы я хотела поддержки. А получила… ведро помоев, что она на меня вылила в нашем разговоре. Фразы: «Ты мне не дочь!» и «Никогда не смей даже близко с моим домом появляться!» — были самыми безобидными из того, что я услышала в тот день.

И спустя полтора года, моя мать решила обо мне вспомнить. Она мне и ночью сегодня звонила, я видела аж пять пропущенных! Но перезванивать не стала. И вот, опять она.

Отойдя от коляски с мирно посапывающим Никиткой, я всё же взяла трубку.

— Ты в городе?! — не успела я даже «алло» сказать, как она закричала. — Когда ты вернулась?! Зачем?

— Во-первых, здравствуй, мама, — спокойно ответила я ей, с удивлением отмечая, что ничего не чувствую. Ни обиды. Ни злости. Ничего.

— Я тебе вопрос задала!

— Во-вторых, — повысила я голос, отходя от коляски. Не хватало ещё Никитку разбудить. — Твой внук в порядке. Спасибо, что поинтересовалась.

— Немедленно уез…

— И тебе всего хорошего, — сбросив вызов, я заблокировала её номер.

Сколько можно… нужно было ещё тогда так сделать. В тот момент, когда я окончательно поняла, что вместо поддержки и заботы не получу от матери не то, что ничего, а ровно противоположное.

Правильно говорят, что родные люди не всегда близкие. Иногда совершенно чужие по крови становятся ближе и роднее…

С какой-то апатией я вернулась к коляске, поправив Никитке накидушку. Весна хоть и пришла, но пока лишь календарная.

Вздохнув, я продолжила прогулку. Смотрела на пухлое личико сына и никак не могла понять, как можно не любить собственного ребенка? Как?

Раньше мне часто казалось, что я разочаровываю маму. Не так сижу, не так ем, не так общаюсь с отцом и братом… да, наверное, камнем преткновения в наших отношениях стал именно папа. Она так старалась сделать ему больнее после развода, и так злилась, когда каждый её ход не находил отклика.

Сменила мне фамилию на свою девичью? Папуля подсуетился и вообще удалил из всех источников информацию про бывшую жену и дочь. Девяностые, все дела, перестраховался… а вдруг, меня похитят, чтобы использовать против него? Глупость, конечно. Но в какой-то момент отец настоял, чтобы я прошла курсы с его начальником безопасности о том, как нужно вести себя с похитителями…

Матушка запросила алименты? Папа платил. Но не ей. Обучение? Вот, деньги на счет школы. Мне нужны лекарства? Пожалуйста, вот клиника, вот счет в ней, пользуйся… Я много ем? Ради бога — папа организовал еженедельную доставку продуктов.

В общем, способ бить отца по кошельку через меня, оказался не совсем рабочим. Через Стаса тоже не прокатило. Что у них с матерью случилось, я не знала. Но, в какой-то момент, они просто перестали общаться.

— Вспомни заразу — появится сразу, — прошептала я с усмешкой, наблюдая, как Стас паркуется у дома и выходит из машины.

Заметив меня, он явно хотел что-то крикнуть, но я успела приложить палец к губам, призывая его к тишине.

Брата я люблю, безусловно. Но если он сейчас разбудит Никитку…

К счастью, мою пантомиму Стас понял и приблизился к нам не крича при этом.

— Привет, — чмокнув меня в щёку, брат с интересом заглянул в коляску. — Как дела у племянника? Зубы начали резаться?

— Ещё нет, — не моргнув глазом соврала я, внутренне содрогаясь, вспоминая тот ужас, что начался, когда Никитке было семь месяцев. — Они у детей в три года только расти начинают.

— Это хорошо, — кивнул Стас. — Я слышал, что там жесть настоящая. И ещё ложку серебряную дарить надо.

— Лучше сразу столовый набор, — с убийственной серьёзностью кивнула я. — Ложки, вилки, ножи. На шесть персон. И только высшей пробы, сам понимаешь, дети…

— Не наглей, — щёлкнув меня по носу, Стас усмехнулся. — С нашей последней встречи я почитал про малышей до двух лет. Так что, — он развел руками в стороны, — не прокатит.

Не сдержавшись, я тихо рассмеялась.

Материнство на многое мне открыло глаза. Даже на те вещи, о которых я никогда не задумывалась, хоть какие-то базовые знания имелись. Образные, конечно, но всё же. А вот у Стаса познания про младенцев оказались не просто нулевыми. Скорее, они были со знаком «минус». Никогда не забуду, как он удивлялся тому, какой Никитка крошечный и что ему ничего нельзя есть. Дядюшка ведь привёз ему целую корзинку сладостей. И игрушек, до которых Никите ещё расти и расти.

— Всё в порядке? — что-то заметив в моём настроении, уточнил Стас, забирая у меня коляску и бережно покатил её по дорожке.

— Мама звонила, — поморщилась я. — Не совсем понятно, правда, что хотела.

О нашем последнем разговоре с ней, я Стасу рассказывала. Гормоны, наверное, виноваты. Обычно я никогда и никому ни на что не жаловалась. А в тот день… прорвало.

— Дай угадаю, — усмехнулся Стас. — Звонила не узнать про внука?

— Наорала, пытаясь узнать, зачем я приехала сюда. И как только узнала об этом, — покачав головой, я решила задать давно мучавший меня вопрос: — Почему ты с ней оборвал все контакты?

Брат некоторое время молчал, но всё же хмуро ответил:

— Деньги, Сань. Она слишком любит деньги и не гнушается ничем, когда хочет получить их.

— Она пыталась через тебя выклянчить у папы? — предположила я.

— Давай не будем об этом, — отмахнулся Стас. — У тебя есть планы на вечер?

— А то, — с готовностью ответила я. — Вот, — указала обеими руками на сына. — Мои планы на этот вечер, следующий день, и ближайшие лет… сорок.

— Ясно, — рассмеялся брат. — Но ты мне сегодня нужна. Хочу вывести тебя в свет.