На реку Великую к Николаю Чудотворцу

Ольга Иванова

Эту книгу я писала долго. Мне сложно было облечь в слова все мои мысли и чувства, все то, что я испытала и пережила в Великорецком крестном ходу. Эта книга про путь. Про мой путь к вере, к Богу. Буду рада, если мой опыт окажется полезным, и, прочитав эту книгу, вам тоже захочется пойти в Великорецкий крестный ход, пройти тот путь, что прошла я, или хотя бы зайти в храм, просто постоять, помолиться и поставить свечку. Путь длиной в тысячу миль всегда начинается с первого шага…

Еще один привал

Вторая стоянка в первый день была в молодом соснячке. Паломники растянулись вдоль него, сидели и лежали небольшими группами. После обеда стало жарко, захотелось снять некоторые тёплые вещи с себя, поэтому мы с Ольгой отошли в лесочек, чуть подальше от других, чтобы это сделать.

Когда вернулись к тому месту, где оставили Нину Александровну, мне захотелось снять с уставших за целый день ног кеды. Я легла на коврик и вытянула босые ноги на рюкзак. Это были волшебные ощущения! Лёгкий ветерок обдувал мои натруженные ножки, на которых пока ещё не было ни одной мозоли.

Почему-то очень захотелось позвонить маме, ни с того, ни с сего. Я сама удивилась этому своему желанию, набрала знакомый номер и позвонила.

— Мам, привет. Как вы?

— Привет. Спасибо за звонок. Все хорошо у нас. Я рада, что ты сама позвонила. Где вы идете? Как погода?

— Где-то в Кировской области. Тепло, хорошо, дождя нет.

— А мы с папой видели по телевизору, как крестный ход шел по Кирову, показывали. Сказали, что даже сам патриарх Кирилл приедет в Великорецкое.

— Да, потому что этот крестный ход юбилейный, 625 лет ему нынче.

— Ладно, не буду тебя отвлекать.

— Да ты и не отвлекаешь! Все хорошо, мам.

Есть снова не хотелось. Это уже никого из нас не удивляло. А вот пить — хотелось. И мы теперь во всю воду, что пили, добавляли понемногу святой воды, что была у Нины Александровны или у Оли, я уже забыла, у кого именно. Глотнешь такой водицы — и идти сразу легче, и путь уже не кажется таким утомительным, а дорога — тяжёлой. И даже молитвы читаются на одном дыхании. Теперь, именно здесь, идя в крестном ходу, я стала хорошо понимать фразу «Душа поет». Когда идёшь и все спорится. Когда рядом с тобой — люди, которым доверяешь и знаешь, что если упадешь — поднимут тебя и на ноги поставят, да ещё и будут переживать, все ли с тобой в порядке, и переспрашивать через некоторое время.

Мы что-то пожевали на этом привале, немного совсем. Больше пили. Время привалов почему-то подходит к концу удивительно быстро, вот уже снова пора собираться в путь. Я начала это делать заранее — мне ведь еще надевать кеды, а это процесс долгий. Пока расправишь все складочки на носках, чтобы нигде не натирало, пока засунешь ногу в кед, потом зашнуровываешь крепко, начиная с нижней части, от подошвы, но не слишком туго, так, чтобы нога не затекла. Вот теперь — порядок. Можно идти. Собираю коврик и сворачиваю его в рулон, привязываю ловкими движениями к рюкзаку, уже гораздо быстрее это делаю, чем на первом привале. Надеваю куртку со множеством карманов — и готова в путь. Мои спутницы тоже потихоньку собираются. На сегодня остался последний переход. А потом — отдыхать и набираться сил перед завтрашним, самым трудным днем. По крайней мере, так говорят опытные паломники, идущие в крестном ходу не первый год: второй день пути — самый трудный.

Конец ознакомительного фрагмента.