Черная тетрадь

Ольга Евгеньевна Шорина, 2018

"Увидев его живым и здоровым, благополучно дожившим до глубокой старости, не потерявшим ни здоровья, ни недвижимости, ни даже старухи-матери, я перестала верить в Бога, в Его Божественную справедливость. И вообще, вера – удел обделённых людей", – напишет Алина Подсолнухова в своём дневнике 20 лет спустя. Очередная часть из "романа в дневниках", "романа в тетрадях" "Обрушенная жизнь". Их цвет случаен и не связан с зафиксированными событиями. "Чёрная тетрадь" ещё не открывает тайн "Лиловой" и даже напускает немного тумана. Содержит нецензурную брань.

3 марта 1999, среда

И опять я, как приблудная сучка, пыталась связаться с Сафроновым! Так, наверное, ещё в 70-е «порченные» им «девки» преследовали его, умоляя жениться. Не могу я ждать! Мне нужно, чтобы меня успокоили!

Сначала обратилась в ВООП, — интересно, что же там. Раздался неживой и строгий голос Лепёхиной:

–…что дальше? Алло!

Я позвонила в «семейное гнездо». Подошла Зоя Сафронова.

— Алло, здравствуйте! А вы не можете подсказать, где я могу застать Михаила Викторовича?

Добродушно и растерянно:

— Ой, даже не знаю…

В два часа звоню на площадь Ленина:

— Мне — Сафронова! — грубым, вульгарным голосом сказала я.

— Его нет, позвоните попозже, — подобострастно ответила дворовая девка.

Она меня точно не узнала, да мембрана искажает и её голос.

— Попозже, это когда?

— Да что ты рвёшься на эту работу, отдохни дома! — удивилась Наташа.

Я звонила от неё.