Любовь к красному

Ольга Гусейнова, 2017

Даже в техногенном мире не обойтись без магии, особенно если ее источник – загадочный Голодный туман. Эвелина – маг-зеркальщик, и она умеет многое: изгнать навязчивого призрака и убедить в своей правоте местную власть, обезвредить могущественный артефакт и раскрыть страшное преступление. Ей неподвластно только волшебство любви. Сбежав за океан от жениха-тирана, Эвелина сталкивается с настоящим маньяком. Но и смертельной ловушки можно избежать, если рядом – влюбленный мужчина, сильный, верный и заботливый, избравший своей профессией спасение мира. Нужно только позволить себе стать счастливой!

Глава 5

«Доброе утро, дорогие наши слушатели! Сегодня ожидается прекрасная погода. Весна помогает раскрываться нашим сердцам, и надеемся, вас согреет не только солнце, но и любовь! — вещал приятный голос ведущего одного из радиоканалов. — Совсем скоро вы услышите самые популярные музыкальные композиции, а сейчас короткие новости.

Праздничные мероприятия, обычно устраиваемые городской управой в первые дни лета в Соларе, пройдут в следующее воскресенье. Жителей и гостей столицы ожидает разнообразная программа. Каждый найдет себе развлечение по душе.

Печальная новость: минувшей ночью произошло убийство. По сообщению нашего источника из Внутреннего контроля, жертвой убийцы стала очередная рыжеволосая женщина. Предположительно, это дело рук так называемого Любителя Красного — маньяка, который на протяжении года безнаказанно орудует на улицах Солары. Законники пока молчат и от каких-либо официальных комментариев воздерживаются. Видимо, им нечего сказать по поводу расследования гибели уже шести женщин, имевших несчастье родиться рыжими…»

— Переключи, пожалуйста, — нервно передернулась Ясмина, а не дождавшись от меня быстрой реакции, протянула руку и выключила радио сама.

— А-а-а… испугалась?! — поддразнила я.

— За тебя, между прочим, — съязвила она, затем широко ухмыльнулась, поправила перед зеркальцем свои медного оттенка волосы, сегодня завитые мелкими кудрями. — Куда уж краснее тебя-то…

— Странно, вообще-то, что его долго поймать не могут, — пробурчала я, внимательно глядя на дорогу.

За месяц я и дом отделала по своему вкусу, и машину купила, теперь вот вспоминаю навыки вождения под руководством подруги. В общем, скучать некогда.

— А почему странно?

— В Рошане маньяков почти нет, тем более в столице. Там целый отдел организован из туманников разной специализации. И подобных типов вычисляют на раз-два. Меня как-то пытались уговорить работать у них, но я отказалась. Не хочу иметь дело с убийствами постоянно… боюсь…

— Да уж, приятного мало, — вздохнула Ясмина. — Старинный друг отца работает в ВКС. Мы с ним недавно встретились на кладбище, посидели, папку вспомнили, заодно и об этом маньяке поговорили. Он предупредил, чтобы я одна по ночам не шлялась по городу.

— Знал бы он о твоих посиделках на работе до ночи, — ехидно поддела я.

— С тобой на пару, между прочим! — Подруга «по несчастью» скептически посмотрела на меня. — У нас на Красного тоже опытная команда туманников охотится, но пока тщетно. Подозревают, что он сам туманник. Вероятно, иллюзионист.

— Ничего себе! А я об этом еще ни разу не слышала.

— Эва, ты только представь, что начнется, если народ узнает! Нас, магов, всего пять процентов населения! А сколько времени потребовалось, чтобы примирить обычных людей с существованием туманников? Не обращать внимания на менталистов, поголовно занятых в финансовой или юридической сфере? Прочищающих всем мозги, что правильно или верно. На одержимых шелонов, которые сами не знают, когда у них крышу снесет. На жутких экзорцистов, которые могут освободить душу от демонов или, наоборот, отдать. На иллюзионистов…

Ясмина помолчала, а потом продолжила:

— Недавно об одном случае в отделе рассказывали: брат нашей сотрудницы влюбился, женился, а спустя год его женушка во время беременности нечаянно в обморок хлопнулась — иллюзия-то спала, а там…

— Некрасивая, да? — предположила я, прерывая выразительную паузу.

Подруга не заставила долго ждать:

— Слабо сказано! Ей даже пластический хирург вряд ли помог бы с первого раза. Видимо, поэтому она лишь на свои чары и надеялась.

— И что муж? Теперь?

— Лечится… алкоголем. Точнее, улучшает собственное восприятие законной половины, — хохотнула Ясмина. — И копит на пластического хирурга.

— Надо же, простил. Решил помочь жене лицо изменить?

— Нет, дочка у него скоро родится, вот он ее будущим и обеспокоился.

Посмеиваясь, я выслушала еще несколько сплетен и новостей, пока мы добирались до цели — даже не особняка, а дворца с белоснежными колоннами, на подъезде к которому припаркован с десяток служебных автомобилей ВКС и прочих в этом духе. Поставив рядом с ними свой небольшой новенький автомобильчик, я недоуменно посмотрела на Ясмину:

— Я чего-то не знаю о предстоящем деле?

Она тоже в некотором удивлении осмотрелась и, пожав плечами, призналась:

— Не намного больше, чем я. Мне известно, что этот дом принадлежит аристократам — семье Равартесс, насчитывающей целых девятнадцать поколений. Но в последних четырех один за другим погибают наследники рода. Говорят, прокляли. Может, и сказки, но наследники на самом деле мрут как мухи. Никого из этого вымирающего семейства я не видела. Тадеуш сказал, что они наши постоянные клиенты. Ему сегодня позвонили — и он как ошпаренный побежал к Ноэре, а после нас вызвали.

— Понятно, я буду проверять предметы искусства на наличие проклятий, призраков и прочей дряни, а ты…

–…оказывать юридическую поддержку, — хмуро отозвалась Ясмина, открыв дверь и поставив ногу на землю, но задержалась. — Честно говоря, думала, что лишь в случае, если ты вдруг, совершенно нечаянно, выявишь подделки и клиентам потребуется консультация для дальнейших действий, а теперь меня терзают смутные подозрения, что не все так просто…

–…а нас забыли предупредить. Как всегда! — закончила я.

Второй помощник начальника юридической службы мрачно констатировала:

— Сама знаешь, Тадеуш тоже менталист, и посильнее меня. Его не прочитаешь.

Мы вышли из машины, взяв свои портфели, и направились к массивным деревянным дверям, возле которых тихо беседовали двое… внуков. Ох, не нравится мне это!

Нас встретил дворецкий, или как здесь называют главу хозяйства, — благообразный, с виду невозмутимый и неестественно прямой, будто палку проглотил. В прохладном мраморном холле я сразу осмотрелась: множество тонких зеркал на стенах. Какая неосмотрительность со стороны богатых и известных! В одном из зеркал что-то мелькнуло, серое и стремительное, — у меня сердце застучало быстрее. Прикоснувшись к ближайшей зеркальной поверхности, я почувствовала легкую энергетическую дрожь: либо новое, либо здесь не случалось эмоциональных событий. И вдруг почувствовала чей-то взгляд, будто кто-то подсматривал за мной из серебристой глубины, — а через мгновение, поймав любопытные взгляды Ясмины и дворецкого, пожала плечами.

У подножия лестницы замерли еще двое мужчин в форме ВКС. Они с нескрываемым интересом уставились на нас и провожали удивленными взглядами, пока мы проходили мимо в сопровождении дворецкого.

— Посмотри незаметно, у меня тушь случайно не потекла? — шепнула Ясмина.

Убедившись, что у нее с лицом все в порядке, мотнула головой.

— А почему внуки на нас слишком удивленно пялились?

— Видимо, потому что две на редкость красивые девушки, да к тому же рыжие, посетили нашу печальную обитель, — неожиданно прозвучал насмешливый мужской голос.

В полутемном коридоре стоял, прислонившись к стене, молодой щеголь с пузатым коньячным бокалом в тонких пальцах. Глаза этого прилично, вернее, неприлично набравшегося алкоголем мужчины горели нездоровым огнем.

— Хозяин, — на старинный лад обратился к нему дворецкий, — дамы от господина Ноэре…

— Не называй меня хозяином! — вдруг испуганно взвизгнул мужчина. — Иржи старше меня, значит, он наследник!

Мы с Ясминой вздрогнули и переглянулись: впервые на моем веку так категорично от огромного наследства отказываются. Дворецкий благоразумно не отреагировал на пьяного психованного «нехозяина» и провел нас к двустворчатым высоким дверям, возле которых на мгновение замер, глубоко вдохнул, добавляя напряжения и таинственности, и широко распахнул створки, пропуская нас внутрь.

В большой гостиной на нас, рыжих и красивых, безмолвно уставились несколько мужчин и женщин. Вот так сюрприз — здесь мой сосед-ищейка, похожий на поджарую черную гончую! Заметив Ясмину и меня, он вскинул брови в немом удивлении. Должно быть, семейство в сборе и, вместе с представителями Внутреннего контроля, ожидало только нашего прихода.

— Госпожа Ясмина Лали и госпожа Эвелина Кыш из компании «Теренс и Крылов», — важно объявил дворецкий. Мы по очереди кивнули, указав, кто есть кто.

Пока нас представляли, я мельком осмотрела просторное помещение, вполне современно, шикарно и со вкусом обставленное. Мне нравится, когда, как здесь, органично сочетаются хорошо сохранившиеся старинные вещи и стильный, дорогой, штучного изготовления новодел. Ничего продавленного, изъеденного молью и временем. Мягкая, удобная на вид мебель так и манила отдохнуть в своих широких объятиях, погреться в кресле у старинного каменного камина, в котором можно целиком кабана запечь, присесть за небольшой карточный столик и сыграть партию-другую с партнерами. Антикварный деревянный буфет красного дерева с баром, где наверняка хранится алкоголь лучших марок. Несколько старых зеркал в бронзовых оправах отражают высокие напольные вазоны с цветами и картины всемирно известных художников.

От компактно устроившейся группы встревоженных родственников отделилась седоволосая пожилая женщина в черном платье, подошла к нам и натянуто улыбнулась:

— Анна Равартесс. Вас ввели в курс дела?

— Видимо, не совсем, — пришлось признаться Ясмине. — Нас очень просили поторопиться к вам.

— Неужели мы мало платим Ноэре? Мог бы прислать более компетентных туманников, а не двух девиц… тем более — рыжих, — гневно процедил с дивана еще один молодой выпивоха, как две капли воды похожий на встретившегося нам в коридоре.

Госпожа Равартесс напряженно обернулась и растерянно замолчала.

— Вы, видимо, господин Иржи Равартесс, тот самый первый наследник? — спокойно, доброжелательно поинтересовалась Ясмина, профессионально проявляя расположение к весьма непростому клиенту.

— Скорее, очередной смертник, — услышали мы за спиной. Оказалось, первый брат вернулся, хотя если младший, значит — второй.

— Может быть, мы перейдем к сути дела? — холодно предложила я. Только пьяной истерики не хватало.

— Простите мальчиков, — попросила Анна Равартесс. — После произошедшего вчера…

— Я Мартин Равартесс — кузен отца близнецов, — вмешался в разговор солидный мужчина. — Это я просил Ноэре о помощи.

— У нас больше никаких сил нет терпеть эти пытки. А после случившегося с Амелией…

Мартин остановил пожилую даму выразительным предупреждающим взглядом. Странно. Затем посмотрел на меня. Наверное, его предупредили о зеркальщике.

— Сто пятьдесят лет назад наш род прокляли, — продолжила родственница, послушно подкорректировав тему. — В семье родился одержимый. Нет, не маг, а просто… сумасшедший. Он прожил жизнь, творя насилие и жестокость, пока собственные дети не придушили его в собственной кровати…

— Лучше бы сожгли где-нибудь в другом месте…

— Лучше утопили в океане! Там бы его Голодный туман прибрал, — перебил брата близнец, и оба одновременно допили коньяк залпом.

— Заткнитесь оба! — рявкнул их дядюшка.

— Зато этот кошмар и после смерти не шастал бы по дому, когда скучает, — истерично завопил Иржи.

К нам подошел знакомый незнакомец и, протянув руку сначала мне, потом Ясмине, представился:

— Арджан Хловелесс. Старший следователь по особо важным делам Внутреннего контроля.

Законник с хрипловатым сексуальным баритоном произвел на подругу неизгладимое впечатление. Но выдали ее лишь горящие интересом карие глаза.

Ищейка, неохотно выпустив ладошку Ясмины, заявил:

— Времени мало, буду краток.

Наконец-то хоть кто-то приступил к сути дела, и я сосредоточилась, приготовившись слушать информацию.

— Мы вызвали зеркальщика с одной целью. Согласно показаниям членов семьи Равартесс, их покой беспокоит призрак. Где он обитает — в стенах дома, в зеркалах или картинах, непонятно. Медиумы, которых вызывали ранее, не смогли указать точное место. Парочка вообще сказала, что проклят весь дом.

— Последний посоветовал отказаться от всего поместья… в его пользу, — пьяно хохотнул Иржи с дивана. — И в принципе, я не против.

Арджан не обернулся в сторону пьяного болтуна. Лишь раздраженно сверкнул синими глазами — и в следующий миг цепким, каким-то препарирующим взглядом впился в меня:

— Вы можете проверить все предметы в доме и как-то определить, существует ли призрак? Откуда он берется? И главное — появлялся ли он в этой гостиной вчера!

— Почему именно вчера? — тоном «попробуй не сказать» уточнила Ясмина. — И почему этим делом занимается следователь по особо важным делам?

— Произошло… очень неприятное событие, и нам важно знать, виноват ли призрак или кто-то другой… — обтекаемо сообщил Мартин Равартесс.

— Чем больше подробностей, тем больше у нас шансов вам помочь, — настаивала подруга-юрист, кивнув на меня.

— У нас слишком мало времени на разговоры, — в голосе законника чувствовались стальные нотки. И явное нетерпение, и желание надавить.

— Господин Ноэре клятвенно заверил, что пришлет специалиста, который сможет решить нашу проблему. Должен решить! — повысил голос пожилой аристократ.

— Не волнуйтесь, господин Ноэре никогда не дает ложных надежд и обещаний. — Я выдавила скупую улыбку.

Картина прояснилась: начальство, откровенно опасаясь, что я откажусь, не посвятило меня полностью в суть дела, да и юриста тоже, по причине нашей дружбы, о которой в компании известно. Поэтому либо я всеми правдами и неправдами работаю на благо и репутацию «Теренс и Крылов», либо вылетаю за ворота с волчьим билетом. Грустно сознавать, что тебя использовали втемную и, чтобы не тратить времени на уговоры, просто поставили перед фактом.

Отбросив мрачные мысли, я спокойным, но не допускающим компромиссов тоном объявила:

— Уважаемые дамы и господа, прошу всех присесть, — указала на многочисленные диваны и кресла, — не вмешиваться в мою работу и не отвлекать. Если кто-то не способен вести себя достойно и спокойно, прошу выйти.

Все присутствующие с облегчением расселись, наверняка сгруппировавшись по родству или интересам. Ясмина тоже заняла кресло, а вот следователь — нет, но настаивать, чтобы и он сел, не стала. Ищейка не сможет остаться в стороне, раз уже напал на след.

Медленно, ни на что не отвлекаясь, я обошла помещение по периметру, остановившись в углу, где на стене, в самом неосвещенном месте, висел портрет мужчины во весь рост. В черном сюртуке, облегающих штанах и высоких сапогах этот, надо полагать, давно почивший Равартесс выглядит красавчиком. И импозантности ему добавляет ярко-рыжая шевелюра. Только вот взгляд карих глаз необычный — темный, дикий… одержимый. Не как у туманника-шелона, например, а, как говорят, с сумасшедшинкой.

Послав импульс дара сутевика, я коснулась кончиками пальцев богатой рамы картины — и чуть не обожглась от вала безумия и злобы. Затем, продолжая пребывать в легком трансе, ровным голосом как ни в чем не бывало поинтересовалась:

— Это он? Тот самый родственник?

Ответ я уже знала — картина буквально искрила напряжением. И не только портрет, но и тяжелое черненое старинное зеркало, висящее практически вплотную, образуя с картиной угол.

— Да! Не выкинули, чтобы все потомки помнили, что бывает, когда не ценишь семью, — проворчал пожилой дядюшка наследников.

Изображенный на портрете одержимый Равартесс, казалось, следил за мной в бессильной ярости, сверкая карими глазами. Но стоило посмотреть на картину, а не в зеркальное отражение, эффект слежки пропал.

Я завершила осмотр гостиной, а затем в течение часа ходила по множеству других помещений, добросовестно выполняя свою работу. И все время Арджан следовал за мной по пятам.

Вернувшись обратно, торжественно сообщила заскучавшим господам:

— Дух прячется в портрете.

— И выходит из него? — озадачился Арджан.

— Не совсем. — Я мотнула головой. — Понимаете, портрет — привязка к нашей реальности, именно он удерживает здесь душу. И «отпустить» ее не позволил бы.

— Но как же тогда призрак разгуливает по дому? — завопили в унисон близнецы.

Я широким жестом обвела пространство вокруг:

— Люди напрасно не задумываются, когда развешивают в своих домах столько зеркал. Да еще старинных, много повидавших и хранящих подчас слишком страшные тайны. Закрывают полки в библиотеках стеклом, натирают паркет и плитку до зеркального блеска. Отражения накапливают энергетику ваших эмоций, чувств, страстей. В буквальном смысле силы призрака подпитываете вы сами, его потомки, проживающие в доме. Призрак может бродить по дому с помощью отражений, а из портрета выходит с помощью вот этого зеркального портала, — я положила руку на старое бронзовое зеркало возле портрета. — Полагаю, давным-давно его создал какой-нибудь экзорцист для работы с духами. А вы его рядом с проклятой картиной повесили…

— Выкинуть его к демонам, — взревел престарелый дядюшка близнецов. — И сжечь!

— Остановитесь, господа, — подняла я руку, предупреждая сиюминутный порыв измученных людей. — Я не поручусь, что ваш предок не спрятался в каком-нибудь зеркале в доме. Советую вызвать хорошего экзорциста, пусть сначала загонит дух в его портретную обитель, запечатает там. А уж потом предпримите кардинальные действия.

— А вы не сможете нам помочь? — аристократическое семейство дружно уставилось на меня.

— Нет, это не моя специализация. — Я быстро отказалась от сомнительной работы.

Наверное, Мартин Равартесс хотел попытаться заставить меня передумать, но вмешался Арджан:

— Господа, дамы, вы забыли о главной цели, из-за которой мы собрались. — Он посмотрел на меня и фактически приказал: — Нам важно точно, стопроцентно узнать, «выходил» ли вчера вечером или ночью призрак? Был ли он в этой комнате…

Я сверлила взглядом мрачного, но спокойно и уверенно смотревшего на меня Арджана, надеясь на подробности. Но он молча ждал, а в его ярких прищуренных глазах бушевало нетерпение мага-ищейки. Закусила губу, снова убеждая себя, что выбора нет. Глубоко вздохнула и вернулась сначала к портрету, но быстро передумала: лучше обычное зеркало, чем портал в иные миры или проклятая картина, источающая безумие и злобу. Снова скомандовала:

— Никому не двигаться с места и не отвлекать меня!

Потерла ладони и, приложив их к поверхности ближайшего к картине зеркала, запустила процесс считывания.

— Эва, подожди! — воскликнула было подруга, но Арджан тут же зашипел на нее, останавливая. Видимо, она сумела пробить его блок и прочла то, что благородное собрание скрыло от меня, по правде сказать, не столь опытного, как хотелось бы, зеркальщика.

Очень старый дом, слишком много таких же старых зеркал и стекла. Мой дар буквально взорвал окружающее пространство: серебристые капли брызнули в разные стороны, касаясь отражающих поверхностей, запуская «спектакль».

Сначала «ушли» мы с Ясминой, за нами — множество законников разных специализаций. После них, к моему ужасу, вынесли труп женщины, тонкая белая рука и рыжие волосы которой торчали из-под простыни. Потом удалились первые приехавшие внуки, вызванные хозяевами дома, суетилась прислуга. Затем мы увидели, как женщину обнаружили близнецы, наверное, вернувшиеся с какой-нибудь вечеринки. Я ощутила их ужас, боль и страдания, погибшая, как выяснилось, — их мать.

Картинки все исчезали и исчезали, помогая нам увидеть хронологию событий в обратном порядке, в комнате царило гробовое молчание и редкие всхлипы пьяных братьев. Теперь я не считала их пьянчужками. Вскоре мы увидели убийство. Красивая моложавая женщина в тонком жемчужного цвета шелковом халате стояла у бара и смешивала себе сок с алкоголем. Ее густые вьющиеся волосы рыжим каскадом ниспадали на спину. Она не видела, как серая полупрозрачная фигура неуклюже вывалилась из зеркала у портрета, а затем легко и бесшумно полетела к ней.

Призрачное лицо кривилось в улыбке маньяка в предвкушении забавы. Видимо, женщина ощутила чужое присутствие, потому что, испуганно вздрогнув, обернулась. Ее лицо исказила гримаса ужаса, а горло перехватило от страха — она хватала ртом воздух и не могла вымолвить ни слова. Только, с трудом переставляя ноги, отходила дальше от призрака. А он неотвратимо надвигался на нее, протягивая руки к горлу. И наслаждался ужасом своей жертвы, питался им.

Рукава в жемчужном шелке взметнулись вверх, словно крылья раненой птицы; мгновение — и женщина, коротко вскрикнув, полетела спиной назад, споткнулась о бортик каменного ограждения камина, защищающего паркет от искр.

Приглушенный всхлип близнецов совпал с моим, когда несчастная со всего маха ударилась головой о витую металлическую решетку дровницы. Погибшая сломанной куклой раскинулась на полу, ее волосы на макушке и виске и светлые сухие поленья быстро окрасились кровью.

Если другим очевидцам приходилось следовать за картинками, чтобы не потерять «нить повествования», то мой дар все приближал для меня, не упуская ни единой детали или мелочи. Показывая мне и «зрителям» короткие сценки событий, отматывая их назад, но собирая, словно пазлы, в единое целое. Закусив губу, я стояла у проклятого портрета и «смотрела», как сумасшедший призрак, сконцентрировав энергию на кончиках пальцев, аккуратно отвел рыжие пряди в стороны затем, чтобы обагрить кровью руку и провести по лицу покойницы, оставляя кровавые следы и закрывая мертвые глаза.

— Будь он трижды проклят, — прорычали близнецы в унисон.

Я не успела с ними согласиться — чьи-то ледяные пальцы сомкнулись на моей шее, стискивая так, что стало невозможно дышать. Успела обернуться: взбешенная сущность, веками терроризировавшая домочадцев, в чью вотчину я имела наглость явиться, смотрела на меня.

— Ты зря пришла, отмеченная демонами, — прозвучал потусторонний злобный шепот. — Это мой дом и мои игрушки…

Слишком много зеркал, слишком много эмоций настолько усилили призрака, что он словно обрел плоть. Я хрипела, хватаясь за ледяные руки, пытаясь разжать и чувствуя, что теряю сознание… крики, шум, гам — а затем горячая волна чьей-то магии врезалась в коварного домашнего обитателя, заставив его мгновенно выпустить меня из захвата.

Пока я судорожно хватала ртом воздух, согнувшись в три погибели, Арджан с другим законником отгоняли от меня духа-убийцу.

— К зеркалу гоните, только не к портальному! — прохрипела я.

Они послушались, но их сила таяла — потоки становились меньшей интенсивности. Нам повезло: последний слаженный энергетический удар — и призрак «нырнул» в зеркало. А в следующий миг в ярости рванул наружу, но к делу подключилась я: сконцентрировавшись, сорвала щиты и ударила по наполовину вылезшему из зеркала духу, впаивая его обратно… В результате он застыл в виде отвратительного серебристого барельефа с перекошенным безумным лицом, раззявленным ртом и скрюченными пальцами, вцепившимися в бронзовую оправу.

Оба законника заметно дрожали, но не от страха, а от полного физического и магического истощения. А я опустошенно рухнула на колени — это какой же силой обладала злобная спятившая сущность, если деформировала материальный объект — покрытое амальгамой стекло, которое воспроизвело ее облик?!

— Эва, он оттуда больше не вылезет? — в страхе прохрипела Ясмина, поддерживая меня за плечи.

— Нет. Теперь нет. Я запечатала его дух там навечно… — удовлетворенно просипела я.

— Его надо вынести из дома и разбить на мелкие кусочки, — истерично заявила одна из женщин.

— Вы что?! — возмутилась моя прагматичная подруга и призвала «потерпевших» к «порядку»: — Только представьте, сколько теперь стоит это… зеркало… бывшее, с живым духом внутри.

— Надо продать его экзорцисту, — мстительно злобно поддержал ее Иржи. — На эксперименты!

Я передернулась, представив, что те «душегубы» могут вытворять с безумным призраком. Причем — вечность.

— Счет за дополнительные услуги наша компания пришлет вам в самое ближайшее время, — припечатала Ясмина с радостным оскалом.

Арджан, устало плюхнувшийся в кресло, смерил ее веселым, немного снисходительным, опекающим взглядом. Странный он.

Меня затошнило от слабости и головокружения.

— Пригласите своих внуков… э-э-э… коллег, господин следователь по особо важным делам. Надо нашего уважаемого выдохшегося зеркальщика в машину отнести, — распорядилась подруга.

И, пока мы ждали вызванную по рации подмогу, я тихонько прошептала ей на ухо:

— Руководство компании не расплатится с нами за этот визит!

— Конечно-конечно, оплатят в двойном размере, — хмыкнула практичная реалистка.

К моему тайному сожалению, и не только моему, но и Ясмины, особенно Ясмины, Арджан не спросил, как с нами связаться, когда провожал нас задумчивым взглядом от дверей злосчастного дворца.