Ведьма-хранительница

Ольга Громыко, 2003

Кто сказал «Тяжело в учении, легко в бою»? А подать его сюда, в бой! Школа Чародеев, Пифий и Травниц закончена, но проблемы молодой дипломированной ведьмы только начинаются. Школа магов окончена. Вольху Редную ждут в Догеве, стране вампиров. Но распределение предполагает, а провидение – располагает… Захотелось ей, видите ли, приключений, легендарных подвигов и разгадок великих тайн! Что ж, хлебная должность королевского мага побоку, и пожалуйста – теперь Вольхе Редной будет о чем рассказать внукам… если, конечно, удастся с честью выйти из любезно подкинутых Судьбой испытаний…

Глава 8

За три последующих дня я посетила еще четыре деревеньки. На куртку скопить не удалось, но монетки в кармане позвякивали, так что голодная смерть нам со Смолкой не грозила.

Работа ведьмы нравилась мне все больше и больше. Льстило неподдельное уважение в глазах селян и восторг детей. Смешил боязливый шепоток за спиной, уверяющий собеседников в моем безграничном могуществе. Никому и в голову не пришло ограбить меня, безмятежно спящую у самой дороги, более того: полудюжинная банда лесных грабителей терпеливо дождалась моего пробуждения и очень вежливо попросила исцелить их главаря от весьма распространенной среди татей болезни — стрелы в заду, за извлечение которой я нахально стребовала пять кладней, пообещав скидки при повторном и оптовом обращении.

На широкий тракт я выехала вблизи Камнедержца, миновав его северные ворота вскоре после полудня. В городе, на булыжной мостовой, я запоздало спохватилась, что моя лошадка не подкована. Смолку это нисколько не беспокоило, она знай себе топала по камням, глухо и уверенно. Уговорив лошадь поднять ногу, я осмотрела копыто и сначала испугалась — роговую подошву натрое рассекали две глубокие трещины. Но тут Смолка нетерпеливо двинула бабкой и копыто разложилось на три длинных крючковатых когтя, коими лошадь весьма неласково щелкнула у меня перед носом. Вопрос о подковах отпал сам собой. Я вспомнила, как Вольт таинственным образом перебирался из стойла в стойло… ничего таинственного, он бы и на крышу без труда влез, жди его там очаровательная белокурая кобыла.

Отыскав самое роскошное здание, я уверенно прошла мимо стражи, на ходу отвернув ворот, под которым блеснул цеховой знак магов-практиков — стальная бляха в форме щита с чеканным мечом острием вверх. Середину лезвия перекрывал восьмиконечный пульсар, полыхая на солнце и фосфоресцируя в тени.

Я не ошиблась — здание принадлежало городской администрации. На мраморном полу лежали вытертые ковры, у запертых дверей с безнадежными лицами переминались с ноги на ногу просители, от нечего делать перечитывая свои жалобные и кляузные грамотки. Простой люд сюда не пускали, только начиная с десятников городской стражи, купцов и глав ремесленных гильдий. Второй этаж охранялся еще бдительнее, пришлось представиться, назвать цель визита и несколько минут ждать, пока меня примут.

Городской маг мне не понравился. Камнедержцу вообще не везло с дипломированными специалистами, близость Догевы заметно охлаждала их трудовой энтузиазм. Они менялись каждые два года, по окончании стажировки. Прошлого так и вовсе загрызли — правда, не вампиры, а свой же коллега-маг, но популярности вакансии это не прибавило.

На недавнего выпускника нынешний маг не походил, разве что сидел на каждом курсе по три года. Скорее всего, успел сменить несколько мест работы, успеха нигде не добился и предпочел стать большой рыбкой в маленьком пруду, пусть и не слишком чистом.

С коллегой он общался подчеркнуто вежливо, но без малейшей приязни. «Что ты, девчонка, можешь знать такого, чего не знаю я сам?» — сквозило во взгляде мага. Я тоже не сочла его достойным симпатии — светлоглазый, безликий, неопределенного возраста, с тусклыми редеющими волосами цвета пыльной мыши. Бесценная находка для тайной службы короля, да он, скорее всего, на нее и работал.

Я коротко сообщила о подозрительном разгуле нежити возле Гребенчатых гор и предложила коллеге связаться с Ковеном Магов, но он выслушал меня со скучающим видом.

— Вы опоздали, Ковен давно оповещен. Два месяца назад в одной из горных пещер был найден и интереса ради активирован Ведьмин Круг. К сожалению, молодой неопытный маг, — он едва удержался, чтобы не добавить: «Вроде вас», — поплатился за свое любопытство и погиб, а несколько тварей вырвались на свободу. Не спорю, они представляют некоторую опасность для местных жителей, и я должен выразить вам благодарность за ликвидацию жмыря, однако повода для беспокойства не вижу. Круг разобран, а десяток-другой нежити не окажет заметного влияния на местную экологию.

Маг встал и официально пожал мне руку, но садиться не спешил, намекая на скорое прощание.

— Приятно было познакомиться, — вынужденно буркнула я.

Интересно, назвал бы маг влияние жмыря «незаметным», окажись тот у него за стулом? Ладно, сообщила и выбросила из головы.

В коридоре меня поймал градоправитель, толстенький, благодушный и успевший закрепить хорошее настроение бутылочкой вина, а то и двумя. Ссылаясь на занятость городского мага, он подкинул мне небольшую халтуру — вурдалака средней упитанности, загнездившегося в развалинах старой тюрьмы. Уговорившись с градоправителем об оплате, я оставила кобылу на постоялом дворе, расспросила местных жителей и отправилась в гости к жертве.

Тюрьма была разрушена гораздо сильнее, чем мне описывали. Вдобавок она просела — видимо, из-за многочисленных подкопов постояльцев. Еще три года назад в ней содержали разбойников и убийц, осужденных на вечное заточение, так что времени у них было предостаточно. Одно время вурдалак питался заключенными, потом нашел, что тюремщики куда нежнее на вкус, и тюрьму пришлось перебазировать. Вурдалак выразил свое возмущение акцией протеста, в ходе которой был изрядно погрызен целовальник, ночной порой возвращавшийся со свадьбы племянницы. Следующим оказался градоправитель, предшественник моего работодателя. Несмотря на безграничную благодарность, испытываемую последним по отношению к вурдалаку, обещанная мне сумма несколько превышала обычный гонорар мага-практика.

Пристроившись на ополовиненной статуе богини правосудия, серый бюст которой интригующе выглядывал из кущи лопухов и лебеды, я развернула свиток с планом. Итак, вурдалак приватизировал подвальный этаж тюрьмы, состоявший из коридора и ряда пыточных камер. Туда вело три входа — одним пользовались палачи и тюремщики, второй предназначался для заключенных, а по третьему выносили тела — он был прорублен в стене с видом на унылое кладбище, поросшее люпинами. Третий вход с некоторых пор стал для вурдалака парадным выходом — первые два были завалены фрагментами стен и перекрытий: года три назад некий алхимик-самоучка попытался ликвидировать вурдалака, ликвидировав тюрьму. Рвануло так, что стены распустились пионом. Вурдалак пересидел опыт в подвале, а окрестные селяне еще месяц собирали обломки кирпича с возделанных полей и латали соломенные крыши, кроя алхимика последними словами. Теперь к развалинам было не подступиться. В одном месте мне даже пришлось раскрыть небольшой телепорт, чтобы перебраться через нагромождение глыб с вмурованными железными крючьями, в которые превратились прутья оконных решеток.

Я решила не тянуть. Как говорится, раньше зайдешь — раньше выйдешь, а если вурдалак днем спит, то это его проблемы.

Дверь, ведущая в подземелье, была приоткрыта и заботливо подперта кирпичом.

«Какой гостеприимный вурдалак» — подумала я, с опаской спускаясь по влажным каменным ступеням. Двух нижних не хватало, их словно выдолбили и куда-то унесли, не оставив ни кусочка. Приглушив шаги заклинанием, я соскочила на усыпанный щебнем пол. Прямо мне в глаза смотрел скелет, распятый на дыбе. В прекрасно сохранившемся камине лежали на обрешетке щипцы, большие и маленькие, крючки мерзопакостного вида и погнутый железный сапог. На стене висел припорошенный известкой гобелен — грешники в преисподней, с энтузиазмом лижущие раскаленные сковородки. Подивившись фантазии ткача, я осмотрела комнатушку, но не обнаружила ничего интересного, и на цыпочках вышла в коридор. Щебень хрустел, несмотря на заклинание. Тихо ругнувшись, я остановилась, за неимением метлы сняла со спины меч в ножнах, оседлала его, ухватившись руками за крестовину, подпрыгнула и зависла в воздухе (разумеется, левитировать можно и без подручных средств, но это психологически сложнее, а так возникает хотя бы иллюзия опоры).

Беззвучно расхохотавшись, как и положено отпетой ведьме, я полетела вдоль коридора. Черные проемы распахнутых камер мелькали справа и слева. Я прощупывала их на расстоянии, посылая импульсы с помощью амулета, зажатого в кулаке. Вурдалак не показывался, зато я заметила четкую цепочку следов в пыли, ведущих в одну сторону от входа. Насколько я знала, нежить не признавала обуви, будь то лапти или сапоги на рифленой подошве. Очень, кстати, знакомо рифленой…

Взмыв к потолку, я оглядела темный коридор и заметила встречное движение в его противоположном конце. Спустя минуту клиент сапожника прошел подо мной, настороженно озираясь и вращая длинным узким мечом. Несколько десятков локтей я беззвучно летела следом, снизившись до уровня его затылка, пока свет из приотворенной двери не помог опознать черную всклокоченную шевелюру с длинной проплешиной-шрамом в области темечка. Ну что ж, раз он возвращается, значит, вурдалак почил в мире. Иначе возвращался бы вурдалак. Облегченно вздохнув, я позволила зловещему ведьминскому смеху раскатиться во всей красе.

Шквал обрушившейся на меня ругани мог сбить ворону на лету, но на дипломированную ведьму не подействовал.

— Идиотка! — Вал наконец убрал меч в ножны — после неудачной попытки пырнуть меня под ложечку. — Меня чуть мамырц (Прим. автора: очень неприличное троллье ругательство) не хватил!

— Так ты и есть вурдалак? Имидж сменил или как?

— Или как, — хмуро буркнул тролль. — Ты его нашла?

— Нет. А ты?

— Тоже. Лежбище нашел — последняя дверь по коридору, куча тряпок, костей и линялой шерсти. Что за лабарр (Прим. автора: еще более неприличное троллье ругательство), днем вурдалаки на улицу не выходят!

— Может, ходил в гости и заночевал?

— Гхыр (Прим. автора: это ругательство считается неприличным даже среди самих троллей) его знает. Тебя кто финансирует, цыпа?

— Градоправитель.

— А меня купец Бобрыкин, евойную дочку вурдалак давеча пошамал. Слушай, ты не говори своему, лады?

— Вот еще. Тебе лапа и мне лапа, деньги по факту предъявления.

— Угу. Ну, вдвоем мы его живо уделаем!

— А он один?

— Да вроде бы. Только где? Может, ты, ведьма гхыровая (Прим. автора: ну, я думаю, тут вы и сами догадаетесь), его спугнула?

— В начале коридора его не было.

— В конце тоже. Давай анекдоты травить — глядишь, заржет поганец.

— Если он здесь.

— Здесь. Нюхом чую.

— Меня небось не вычуял.

— Так ты ж с воздуха подкралась!

Одна и та же мысль поразила нас одновременно, мы задрали головы, и тут вурдалак прыгнул. Вал профессионально кувыркнулся в сторону, я взвизгнула и свалилась с меча. Вурдалак по-кошачьи извернулся, приземлившись на все четыре лапы прямо передо мной, и падающий меч метко треснул его по макушке. Пока монстр озадаченно мотал головой, тролль выхватил свой клинок и вскочил зверю на спину, сжав коленями бока. Вурдалак злобно взревел и ткнул в Вала раззявленной пастью, да так и застыл, скованный моим заклинанием. Всего на пять секунд, но в нашем ремесле хватает и одной.

Переждав конвульсии, Вал выдернул засаженный по самую рукоять меч, поднялся и презрительно сплюнул на пол возле безжизненной туши.

— Вовремя заметили. Вон он, гад, где сидел. — Тролль ткнул мечом в потолок, под которым в одной из стен образовалась изрядная ниша. — Слетай, погляди — вдруг там у него выводок остался?

— Не остался. — Я медленно перевернулась на живот, нащупала меч и встала на четвереньки. — Чур, мне передняя правая. Сколько тебе обещали?

— Сорок.

— За такие деньги можешь выпотрошить гада и вернуть купцу остатки доченьки. Кстати, о деньгах…

Вал криво и виновато ухмыльнулся, развел руками.

— Извини, цыпа, разминулись. Я бы отнес тебе эти паршивые сто монет в тот же день, но мне пришлось срочно уехать из города.

— Ничего себе, паршивые! — возмущенно хохотнула я. — Добрый жеребец или стельная корова! Если это такая мелочь, то, полагаю, тебя не затруднит вернуть мне старый должок?

— Конечно, паршивые, — нахально подтвердил наемник, — были бы приличные, у меня бы хоть что-нибудь от них осталось, а так — могу предложить тебе только своего старого мерина.

— Это который доживает последние дни в первом стойле слева от двери на конюшне постоялого двора? На кой он мне? Ему цена — десять монет, и то если живодер расщедрится.

— Ну, могу и не предлагать, — охотно согласился Вал.

— Вот сейчас превращу тебя самого в мерина и продам обоих на живодерню! — пригрозила я.

— Валяй, — философски пожал плечами тролль.

Естественно, колдовать я не стала, и Вал прекрасно это знал. Я распрощалась со своей половиной нашего совместного заработка еще полтора года назад, тем более что Лён с лихвой возместил мне ее потерю. Мстить троллю было глупо, попытаться выбить деньги силой — еще глупее.

— Не переживай, цыпа! — Наемник ободряюще похлопал меня по плечу. — Главное не деньги, а связи. Если я тебе понадоблюсь — только свистни, за мной не заржавеет!

— Вот уж точно: связалась, так не отвяжешься, — проворчала я.

К постоялому двору мы пошли вместе. По дороге я тщетно пыталась выспросить у тролля об Арлиссе вообще и неприязни Лёна к этой долине в частности, но Вал только загадочно и как-то на редкость гнусно ухмылялся, разжигая мое любопытство.

Конец ознакомительного фрагмента.