Мышки из книжки

Ольга Горбачева

Сказка для самых маленьких о дружбе и веселой истории, в которую попало семейство почтенных мышей. Но друзья пришли им на помощь. Что случилось с мышами, вы сможете узнать, если прочитаете эту книжку до конца.

© Ольга Горбачева, 2023

ISBN 978-5-0056-9422-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

В старом-старом чулане, что стоял неподалеку от добротного дома, началась эта история.

В том доме уже несколько поколений жила одна большая и очень дружная семья, поэтому отслужившие свое вещи никогда не выбрасывали, а бережно, можно даже сказать с особым уважением, складывали в чулан. Мало ли что и когда может еще пригодиться? Но, как правило, старые вещи так и не находили применения, а может быть про них просто забывали успешно заменяя новыми, и чулан продолжал наполняться потертыми абажурами, допотопными платьями и, немодными нынче, гобеленами.

Выброшенные вещи знали, что обрели свой последний приют в уютном и гостеприимном чулане, но в тайне, все равно надеялись, что когда-то у них еще появится возможность вернуться в большой дом и доказать хозяевам, что они еще на многое способны.

Время шло, как всегда «на цыпочках», пролетая над головами озабоченных своими делами людей со скоростью падающей звезды. Ведь именно по причине огромной скорости падения звезды почти никто не успевает в этот момент загадать желание. Хотя, может быть и так, что звезды совершенно не виноваты, просто люди сами не знают, чего хотят, а значит, не имеют по-настоящему заветных желаний.

Может быть и так…. А может быть сами звезды по какой-то причине недолюбливали людей так сильно, что даже падая, не хотели ничего для них делать, открыто пренебрегая своими звездными обязанностями. Может быть как угодно, и этого никто не знал наверняка, да и проверить было невозможно. Однако, считалось, что если ты увидел, как падает с неба звезда, то надо успеть загадать желание и звезда на прощание обязательно его исполнит. Но, люди всегда так мало знали о звездах. Впрочем, как показала практика, еще меньше они знали о своих желаниях.

Правда, время летело с бешеной скоростью для тех, кто все время был чем-то занят, а для вещей, что теперь проживали в чулане, оно тянулось неимоверно долго. В основном вещи скучали, и чтобы хоть как-то скоротать день, развлекались, рассказывая друг другу истории своей жизни. И, поверьте, это были удивительные повествования. Дряхлая ручная кофемолка уже несколько десятков лет надоедала всем старожилам, в тысячный раз рассказывая, как она сломала зуб, потому что вместо зернышка кофе ей подсунули камень. Бедная труженица все пыталась пролить свет на эту ужасную драму. Ведь за сто лет работы ей, как и любому другому представителю славного рода кофемолок, никогда не попадался камень вместо кофе. Страдалице так отчаянно хотелось верить, что камень этот в жернова подсунули те, кто мечтал о закате ее карьеры. Каждый день она озвучивала тысячи новых версий на тему «кто бы это мог быть». Но, все они разбивались о здравый смысл, словно мошки, летящие в ночи на лампу абажура, как правильно заметил сам абажур, и бесконечно расстроенной госпоже кофемолке ничего не оставалось, как согласиться с торжеством фактов, и на время замолкнуть, чтобы перебирая струны памяти выискивать новых виновников своей трагедии и новых врагов. Хотя, в действительности, какие враги могут быть у старой и забытой кофемолки?

Когда в запыленное окошко чулана заходило погостить солнышко, то в нем нежились и разминали затекшие бока абсолютно все обитатели. Охрипший когда-то свисток принимался скрипящим голосом насвистывать польку, и тут же к нему на помощь приходили старенькие клавиши благородного рояля из дворца какой-то там герцогини. Само собой, имени этой герцогини, да и была ли она когда-то на самом деле, никто не знал, но выброшенные клавиши так гордились своим высоким происхождением, что ни у кого из жителей чулана язык не поворачивался задавать неудобные вопросы. К тому же сами клавиши частенько жаловались на то, как бесстыдно и не оправдано их разлучили с «отцом». Так они называли рояль, для которого когда-то были созданы и с которым провели лучшие годы своей жизни. Еще бы, ведь в то время они блистали на балах, ублажая своей музыкой кружащиеся в танце пары, а теперь пылились на самодельной полке между граммофоном и выцветшим веером из страусиных перьев. Веер был ужасно ворчливым соседом, а когда в нем заводилась моль, то становился и вовсе невыносимым. От его ворчания и постоянного зуда страдали все восемьдесят восемь клавиш. Пятьдесят две белые и тридцать шесть черных. Особенно неудобно было то, что некоторые октавы умудрились поссориться между собой. Ссора между первой клавишей «Ля» и последней «До» пятой октавы тут же стала известна всем, поскольку вся клавиатура начала неимоверно фальшивить. Дружные обитатели чулана умоляли их помириться, но «До» пятой октавы никак не желало идти на компромисс. Что поделать? Приходилось лишь принимать их такими, какими они были созданы. Больше остальных страдал от этого музыкального скандала величавый граммофон. Все знали, что у граммофона абсолютный слух, и он совершенно не переносит фальши. Бедняга ворчал и чесал свое единственное, огромное ухо валявшейся рядом и частенько выпадающей ручкой.

В старом чулане жило еще много интересных вещей. Периодически, когда хозяева дома покупали что-то новенькое, то по традиции относили отслужившую утварь сюда же, в кладовую, и обитателей чулана становилось все больше и больше. Хозяева даже не догадывались, как скучали за ними их бывшие друзья и какая надежда теплилась в этих, неодушевленных на первый взгляд, предметах, которые очень хотели хотя бы на один день пригодиться и послужить верой и правдой своим любимым владельцам.

Заброшенные вещи, объединенные общей бедой, старались всячески поддерживать друг друга, ведь вместе было намного легче верить, что когда-нибудь придет время, и все они вернутся на свои места.

Мы уже говорили о том, что время для ожидающих своего часа всегда идет очень медленно, а чаще всего не наступает и вовсе никогда. С этим надо было что-то делать, но что именно, не знала даже многотомная и очень умная энциклопедия.

Наша история возможно так и оставалась на одном месте и была крайне скучна для прочтения, если бы однажды ночью у матушки-мыши не появились на свет маленькие, новорожденные мышата. Это были ее первенцы, и матушка-мышь никак не могла на них насмотреться. Её муж, по имени мистер Саблехвост тоже очень гордился своим потомством и даже отметил, что малыши необычайно похожи со своим прадедушкой в 19 степени, который служил главным сырогрызом при дворе самой королевы Англии и поэтому являлся почетными мышером всех мышиных норок до скончания времен. Его выгрызенный на корочке хлеба портрет висел в коридоре почета величайших грызунов подземелья. К тому же портрет это талантливо выгрызал не кто-нибудь, а сам великий Масловский! А Масловского, между прочим, признавали лучшим даже несговорчивые хомяки! Мистер Саблехвост высоко ценил свое происхождение и теперь усиленно ломал голову над тем, какие имена надо дать новорожденным, чтобы не уронить достоинство и честь своего великого прадедушки.

Глава 2

Пока маленькие мышата тихо посапывали в колыбельке, отец одно за одним перебирал подходящие для них имена.

— Злобный и Котоцвет! Они будут настоящими пожирателями котов! Придет время и эти имена станут наводить ужас на каждую кошку окраины!

— Что это за имя — Злобный? Не знаю, что по этому поводу подумают коты, но вот друзей с таким именем точно тяжело будет завести. А Котоцвет? Разве среди наших детей есть кто-то в пятнышко или в полосочку? — отвечала напуганная такими предложениями матушка-мышь.

— Ну, ладно! На этот раз ты права. Перемудрил! Но, ведь я хочу для них только хорошего!

— Тогда может назовем их Бантик и Лютик? Это так мило! Наши мышата такие красивые и имена у них тоже должны быть красивыми, — мечтательно заявила мамаша.

— Ну, какой может быть Бантик? Это же настоящее девчачье имя! Наш сынок вырастет и станет большим и сильным, а с таким именем над ним даже коты смеяться будут! А вот насчет Лютика стоит наверно подумать. Довольно интересное имя, особенно если учесть наше главное мышиное дело. Знаешь, давай так: ты выберешь имя для одного малыша, а я для другого. Это будет по-честному.

— Хорошо, я согласна, — с заметным облегчением сказала жена.

— Только я тебя умоляю! Никаких Котобоев и Котогрызов! Это пошло и отвратительно! И к тому же, подобные имена уже давно ушли в прошлое. Да и котов это никогда не останавливало. Они только смеются над нами еще больше….

— То есть, ты хочешь сказать, что коты смеются надо мной? Над моим именем? — с негодованием спросил взволнованный папаша.

— Неужели ты сам не догадался, Саблехвост? Неужели ты так ни о чем и не догадался? — прошептала матушка-мышь.

— Ты правда думаешь, что местные коты трепещут при виде твоего хвоста? Разве ты забыл, как в прошлом году тебя поймали и посадили в старый чулок, а потом вытащили в дырочку твой хвост и колотили им орехи? Спасибо, что хоть самого отпустили живого и здорового. Я тогда такое пережила, такое пережила…

Матушка-мышь продолжала причитать, со слезами вспоминая ужасную историю, произошедшую с ее хвастливым мужем, и мистер Саблехвост вынужден был отказаться от дерзкой идеи, уступив здравому смыслу и справедливому замечанию жены.

— Ну, что же! Тогда я назову его Кусачий и пусть он…

— Саблехвост! — строгим голосом одернула все дальнейшие рассуждения матушка-мышь, и очередной вариант громкого имени испарился сам по себе.

— Тогда может Солнце, или Юлий? Или Громобой? Нет, нет. Эти тоже никуда не годятся. Как же мне его назвать? Как назвать? Надо же такое имя, чтобы было имя! Думай, думай, Саблехвост! Ты должен назвать своего сына самым лучшим именем! Как же мне его назвать? Как назвать?

— Назови его Эстебаном. В честь своей двадцать третьей прабабушки, что жила в полке под телевизором и больше всего на свете любила сериалы.

Мистер Саблехвост хотел было возразить, но жена так убедительно смотрела в его глаза, что он не осмелился.

— Ну, что же! Эстебан, так Эстебан! — с небольшой горечью в голосе произнес счастливый отец, после чего взял обоих малышей на руки.

— Ты всегда умел выбирать самые красивые имена, любимый, — нежно проворковала довольная матушка-мышь.

— Да, это я действительно умею. Ничего не скажешь, — согласился с ней Саблехвост и заботливо обнял новорожденных.

Глава 3

На той удивительно счастливой неделе почти в каждом мышином доме появились малыши. Некоторые семьи впервые стали родителями, точно так же как Саблехвост и Нора (именно так звали матушку-мышь), но были и такие, где мышат было уже несколько. Маленькие мышки, точно так же как и человеческие детки ходят в детский садик, а потом и в мышиную школу. Только вот время в подземном королевстве течет намного быстрее и поэтому мышата очень быстро растут и так же быстро становятся взрослыми. Но, до первого посещения малышовой группы было еще очень далеко — целых четыре недели. А по мышиным меркам времени это была целая вечность. Сейчас все родители трогательно заботились о своем потомстве и принимали многочисленных родственников, которые в огромном количестве приходили в гости, чтобы своими глазами увидеть новорожденных.

В домике Норы и Саблехвоста были искренне рады гостям, к тому же счастливым родителям самим не терпелось похвастаться перед близкими своими очаровательными первенцами. Первыми, конечно же, прибежали бабушка и дедушка со стороны Норы, а вслед за ними родители Саблехвоста. И те и другие пришли в восторг от своих внуков и наперебой хвалили деток, обнаруживая в них все больше и больше прекрасных необыкновенностей.

По утверждению обеих бабушек ушки у малышей были такие особенные, что наверняка могли слышать все происходящее как минимум в тысяче километров, а хвостики самые длинные и самые нежные. Ни у кого еще таких не было! И вполне естественно, что цвет еще слабо пробивающейся шкурки, бабушки дружно назвали «неповторимым», после чего заявили, что еще ни один представитель мышиного племени не имел шубки подобного нефритового цвета. Дедушки тоже не отставали в похвалах, но они придавали особое значение качеству пока что не появившихся зубов, размаху хвоста и невероятной остроте когтей, которые, как вы уже догадались, тоже не успели вырасти. Маленькие мышата мирно лежали в своих колыбельках и во все глаза разглядывали восхищенных родственников. Добрые и улыбающиеся мордочки мамы и папы, бабушек и дедушек были первыми, что они увидели, едва появившись в этом огромном мире. И эти улыбки, прекрасные теплые слова вероятно привели малюток в такой восторг, что они практически одновременно улыбнулись в ответ. Растроганные бабушки тут же принялись утирать слезы умиления, а заодно фотографировать улыбающихся внуков, чтобы тут же опубликовать удивительные снимки в Мышеграме, Мышбуке и везде где только можно было поделиться с миром своей радостью запечатленной в вечности кадра. Но, если вы думаете, что это были единственные улыбающиеся дети в мышиных сообществах, то вы глубоко ошибаетесь. В тот день, все счастливые семьи, в которых появились маленькие мышата, фотографировали своих деток. И все эти детки радостно улыбались глядя своими голубенькими глазками на мир. Это происходило потому, что все дети рождаются счастливыми, и с самых первых минут своей жизни начинают улыбаться. И если детей никто и никогда не будет обижать, то они попросту не научатся плакать. Вот почему самое важное в жизни — поддерживать мир в семье.

Конец ознакомительного фрагмента.