Страсть под чужим именем

Ольга Володарская, 2011

У Галки был великий дар… Она умела любить! Искренне, преданно, бескорыстно. Не требуя взаимности… Да и как иначе, если объектом ее чувств стал популярный певец? Галка обожала Руслана так сильно, что, услышав по радио о его гибели, чуть не умерла сама. Но ее кумир выжил! И снова появился на поп-олимпе. Только совсем другим… Галка чувствовала – это не настоящий Руслан, его кем-то подменили… Любящее сердце ей это подсказывало! Два года назад у него было все: семья, успех, деньги, слава. Он сам себе завидовал… Но наступил день, когда ему пришлось бросить благополучную жизнь и умчаться из родной Москвы в провинциальную глушь. Вот только затеряться не получилось! Он понял это, когда обнаружил в своей квартире труп единственного друга – из той, прежней жизни…

Глава 3

Влад открыл дверь. Поскольку на улице было темно, он рассмотрел только силуэт. Темный, подвижный, но не опасный.

— Добрый вечер! — приветствовал его силуэт женским голосом.

— Ночь, — поправил Влад.

— Что вы говорите?

— Ночь сейчас, не вечер.

— А… Ну да… Извините, если побеспокоили. Но вы ведь не спали, да? У вас свет горел…

— Может, я со светом сплю? — буркнул Влад и хотел закрыть дверь, но визитерша не собиралась ретироваться.

— Разрешите войти? — спросила она. — Уж коли мы явились вот так, среди ночи…

— Мы? — удивился Влад, но тут заметил, что женщина не одна. Из темноты вынырнули еще два силуэта. — Кто там с вами?

— Подруги.

— А вы сама кто?

— Я-то? Ой… А вы что, не узнали меня? Я соседка ваша, Галя.

Влад, естественно, ее не узнал. Во-первых, было очень темно. А во-вторых, он плохо помнил соседскую Галю. Судя по голосу, это была младшая, но, как она выглядела, Влад, убей, не помнил.

— Так можно войти? — настаивала на своем девушка.

— Что вам нужно? — недоуменно спросил Влад.

— Галя, отстань от человека, — услышал он другой голос, более низкий. — Не видишь, не до тебя ему.

— На самом деле, девочки, пошли восвояси, — подхватил еще кто-то. Ясно, что тоже женщина, но и ее Влад не смог рассмотреть.

— Ладно, пойдем, — откликнулась Галина. — Но сначала кое-что выясним… — И она шагнула на порог.

Ее маневр был столь неожиданным для Влада, что он не успел ничего предпринять. И вот уже в его прихожей стоит соседка, которую он все ж таки вспомнил.

Галя была из породы тех женщин, про которых говорят — уютная. Среднего роста и комплекции, с очень милым румяным лицом и русыми кудряшками. Именно таких барышень снимают в рекламе йогуртов, приправ или быстрорастворимой лапши. Гале наверняка еще не исполнилось тридцати, и она была довольно стройна, но лет через пять-семь, если не будет за собой следить, раздобреет и тогда станет живой рекламой каких-нибудь пудингов или готового слоеного теста.

— Вы извините еще раз, — проговорила она. — Мы не займем много вашего времени…

Что оставалось Владу? Только смириться. Не выгонять же Галю и ее подружек.

— Не могу пригласить вас в комнату, у меня там бардак, — сухо сказал он. — Поэтому проходите на кухню.

— Там бардака нет? — с сомнением спросила Галя. По всей видимости, она считала, что на кухне холостяка горы грязной посуды, крошки и вонючие полотенца — нормальное явление.

Влад не стал реагировать на ее замечание. Молча указал на нужную дверь.

Галя направилась к кухне, предварительно махнув своим подругам. Те последовали ее примеру.

Когда девушки вошли в дом, Влад смог их рассмотреть. Примерно одного возраста, обе симпатичные, стройные. Только одна высокая, вторая маленькая. Та, что ниже, красивее. На какую-то артистку похожа. Изабель Аджани, кажется. Такая же черноволосая, синеглазая, с точеным личиком. Но Владу больше понравилась высокая. В ней было что-то от амазонки. Спортивная фигура, смуглое лицо, выгоревшие прядями (именно выгоревшие, а не мелированные) волосы. Девушка олицетворяла собой энергию, силу и свободу. Когда-то он и сам был таким…

Был, да весь вышел!

— Здравствуйте, — приветствовала хозяина «Амазонка». — Еще раз простите, но обещаю, мы сейчас же уйдем.

— Да, — поддакнула «Аджани», обернувшись. Теперь, когда обе девушки смотрели на Влада, стало ясно, что они близкие родственницы, скорее всего, сестры. — Нам просто очень нужно выяснить одну вещь.

Он тяжко вздохнул. Чего им от него надо?

— Нет, посмотрите на него! — возмутилась «Аджани». — К нему среди ночи три красотки заваливаются, а он еще и недоволен!

Тут до Влада дошло, что визитерши пьяны. Причем изрядно. И как он не заметил этого сразу?

— Вас как зовут? — спросила Галя, вперив в него внимательный взгляд.

— Вы же знаете, я представлялся.

— И все же…

— Меня зовут Влад Соловьев.

— А меня Ника! — представилась «Аджани». Затем и имя сестры назвала: — Это Соня.

Влад не стал отвечать стандартной фразой «Приятно познакомиться!», потому что ему было плевать на то, как девушек зовут.

— А вас, значит, Влад? — не отставала Галина.

— Да, — из последних сил сдерживался он.

— Паспорт покажите.

— С какой кстати?

— Ну, пожалуйста…

— Так, все, девушки, разговор окончен. Прощайте!

Он решительно направился к Галине, чтобы взять ее под локоток и выпроводить, но тут заметил, что «Амазонка», кажется, Соня, взяла с холодильника его паспорт, который он бросил, придя из банка днем, и раскрыла его.

— Владислав Сергеевич Соловьев, — прочла она и вернула документ на место. — Ты проспорила, Галка!

— Не факт, — тряхнула кудряшками соседка. — Паспорт может быть поддельным.

— Тогда какого черта ты просила его показать? — насупилась «Аджани». А ее сестра подхватила:

— И вообще… Как ты собралась отстаивать свою правоту, если паспорт не доказательство нашей?

— Я могу узнать, о чем вы? — начал злиться Влад.

— Галя утверждает, что вы не Влад Соколов, а Руслан.

— Какой еще Руслан?

— Певец такой популярный. Не слышали?

— Нет.

— Вы что же, телевизор не смотрите? — вскинула бровь Галина.

Соня дернула ее за руку и сказала:

— Пошли, девочки.

«Аджани»-Ника кивнула и двинулась к выходу, а вот Галя никак не желала уходить.

— Постойте! — воскликнула она. — Я знаю, как проверить, обманывает он или говорит правду. У Руслана была татуировка выше запястья. Обычная синяя. Кажется, армейская.

— Если я покажу вам свою руку, вы отстанете? — хмуро спросил Влад.

— Клянусь.

Соловьев задрал рукав толстовки и продемонстрировал руку от запястья до локтя.

— Не эту, правую.

Влад задрал другой рукав. Рука оголилась. На ней не было никакой татуировки.

— Довольны? — обратился он к соседке.

— А у вас там шрам, — задумчиво проговорила она. — Такие остаются после того, как тату сводят.

— А еще после того, как вены режут. Хотел, знаете ли, с собой в двадцать лет покончить из-за несчастной любви.

Повисла пауза. Нарушила ее Соня:

— Простите нас, Влад. Мы уходим. — И сурово кивнула Галине.

Та больше не упрямилась. Кинув цепкий (если не сказать препарирующий) взгляд на Влада, она последовала за подругой. Ника ушла последней. И тоже посмотрела на него, но с задумчивой внимательностью.

Когда барышни наконец ушли, Соловьев запер за ними дверь и облегченно выдохнул. Эта мгновенная передышка позволила ему избавиться от дрожи в руках и ногах. Интересно, незваные гостьи заметили, как его трясло?

Влад вернулся в кухню, выпил стакан воды. Затем еще один. Но в горле оставалось сухо. Решив не обращать внимания на жажду, Соловьев достал сотовый телефон. В нем было так мало номеров, что телефонная книжка вся умещалась на экране. Даже листать не надо.

Влад быстро нашел нужный номер и нажал дозвон. Трубку сняли после второго гудка.

— Слушаю, — раздался хриплый со сна голос.

— Санек, привет, извини, что разбудил.

— Ничего.

— Это Влад.

— Да я слышу… — Санек Калязин прокашлялся. Дальше заговорил привычным, слишком высоким для крупного мужчины голосом: — Что случилось?

— У меня большие проблемы. Обратиться не к кому. Не подъедешь ко мне? Я только посоветоваться хочу.

— Лады. Через десять минут жди.

Санек Калязин был единственным человеком в Приреченске, к которому Влад относился с симпатией. Да и общался с ним чаще, чем с остальными аборигенами.

Этот огромный, мускулистый, весь в синих наколках молодой мужчина работал охранником в торговом центре, том самом, где располагалось фотоателье Влада. За то время, что Соловьев там работал, блюстителей безопасности сменилось немало. И только Санек никуда не исчезал. Работал и работал. Кажется, даже без выходных. По крайней мере, Влад сталкивался с ним каждое утро, а трудился он пять дней в неделю. И выходило, что Санек работает не как его собратья по профессии, сменами два дня через два, а по какому-то другому графику. Влад, когда встречал его, думал о том, что Калязину очень нужны деньги. И сделал вывод, что у того есть семья, дети. Жена, скорее всего, в декретном отпуске, а еще мать-старуха или отец-инвалид. Но оказалось, тот живет один. Причем в деньгах особо не нуждается. Это выяснилось, когда Влад встретил Санька на реке. У того было отличное обмундирование и японская лодка с мотором. На зарплату охранника такую не купишь. Значит, Калязин имел еще какой-то приработок, более денежный, а пропадал в торговом центре все дни не из-за зарплаты. Ему просто нечем было заняться дома, а чтобы порыбачить всласть, хватало одного выходного.

До той встречи на реке Влад с Саньком только здоровались. Но когда оказалось, что у них общее увлечение, они стали иногда беседовать на интересующие обоих темы. Чем Санек нравился Владу, так это своей ненавязчивостью и немногословностью. Говорил он только по делу и рублеными фразами. И никакого мата для связки слов, как у большинства аборигенов.

А однажды Влад здорово Санька выручил. Поздним вечером он возвращался с вокзала домой. Приехал на последней электричке из областного центра. Машин у вокзала не было. Пришлось топать ножками. А путь был не близкий и проходил он по темным переулкам «славного» Приреченска.

Влад шел с опаской. Подсвечивал себе телефоном. Вдруг он услышал в одной из подворотен характерные звуки борьбы. Кто-то дрался. И дрался жестоко. Влад хотел пройти мимо (он никогда не был героем), но тут узнал одного из дерущихся. Это был Санек Калязин. И он отмахивался сразу от троих.

У Влада в телефоне был очень своеобразный рингтон. Под вой милицейской сирены некто грубо матерился и хриплым голосом орал: «Стой, стрелять буду!» А фонарик в том же мобильном светился голубым. И Влад решил попробовать Саньку помочь. Он врубил рингтон и принялся включать и выключать фонарь. Как будто это работает мигалка на крыше милицейской машины. В довершение всего Влад начал громко топать, будто по переулку кто-то бежит. Его усилия не пропали даром. Нападавшие на Санька мигом разбежались. Сам он рухнул на асфальт. Влад подбежал к нему, помог подняться.

— Че такое? Менты где? — тупо тряс головой Санек.

— Нет никаких ментов. Это я… — И снова включил рингтон. — Надо же было как-то тебя отбить…

— Спасибо, чувак. Я теперь твой должник.

— Да брось ты, — отмахнулся Влад.

Лицо Санька было в крови. Из рассеченной брови капало, из носа текло. Губа тоже кровоточила. Но Калязин будто не замечал этого.

— Как же ты вовремя, — бормотал он. — Я был уже без сил. Укатали бы меня…

— Слушай, Сань, пошли ко мне домой, тут недалеко, умоешься хоть.

— Ага, веди…

И Влад повел Калязина к себе. Добрались до дома минут за десять. Могли бы скорее, да Санек шел нетвердо. Умывшись и стянув с себя окровавленную футболку, он попросил:

— Можно чайку?

— Конечно. У меня и спиртное есть. Хочешь коньяку или пива?

— Нет, спасибо. Мне нельзя сегодня. Завтра соревнования.

Влад удивленно воззрился на Санька.

— На меня и напали из-за них, — объяснил тот. — Я явный фаворит. На меня все ставили. Но если я выйду из игры… О-о-о… Кто-то очень хорошо заработает.

— Я не понял, о чем ты.

— Я участвую в боях без правил. Только ты никому, ладно?

— Да кому я?.. — хмыкнул Влад.

— Знаю, ты не трепач. Потому и рассказал тебе.

— Я предполагал, что ты имеешь побочный доход. Но, честно говоря, не думал, что такой. Мне ты всегда казался очень безобидным.

— Я такой и есть. В жизни не дерусь. По молодости было, ввязывался. Но когда силы не рассчитал и убил, завязал.

— Ты убил человека?

— Было дело. За женщину заступился, в электричке. Чудом избежал тюремного срока. Отмазал хороший человек. Тренер по самбо. Я у него много лет занимался. Он же потом меня на соревнования по боям вывел. Сейчас нет его уже в живых. А я все на ринге воюю. Деньги-то надо как-то зарабатывать.

— А у тебя специальность есть?

— Есть. Художник я.

— Серьезно?

— Иллюстратор. Две детские книжки оформлял. Но там тоже заплатили какие-то гроши. А у меня только страховка за машину сорок тысяч в год.

— У тебя есть машина? — удивился Влад. На работу Санек всегда приходил пешком.

— Есть. Внедорожник. Я раз в год в Астрахань езжу на рыбалку. Лодку за собой таскать на чем-то надо. Да и на соревнования ездить…

Влад тем временем заварил чай. Поставил перед Саньком дымящуюся кружку.

— Я что сказать хочу… — Калязин отхлебнул добрый глоток. Обжегся, стал надувать щеки, чтобы охладить ротовую полость. — В общем, если понадобится помощь, ты обращайся.

— Надеюсь, что не понадобится. Но спасибо.

И вот спустя каких-то пару месяцев он обратился-таки к Саньку, потому что больше не к кому!

«Наверное, это глупо, доверить такую тайну незнакомцу, — размышлял Влад, ожидая приезда Калязина. — Но что сделать? Помощь нужна. А ждать ее неоткуда. Тот единственный человек, который всегда приходил мне на помощь, сейчас лежит мертвый в моей спальне. И необходимо избавиться от трупа…»

Время тянулось невероятно медленно. Влад нервно расхаживал по кухне, хватался то за бутылку воды — но либо делал лишь глоток, либо просто крутил крышку, — то за телефон, то за занавеску. Он поминутно выглядывал в окно, чтобы проверить, не идет ли Санек. Но даже если б тот и появился, Соловьев вряд ли рассмотрел бы его — на улице стояла непроглядная тьма.

Наконец в дверь постучали. Влад бросился открывать.

— Фу! — выдохнул Санек, вваливаясь в прихожую. — Еле отбился.

— От кого? — испугался Влад. Сначала он подумал, что на Калязина снова напали отморозки, решившие вывести его из строя накануне соревнований. А после вообще решил, что тот столкнулся с киллером.

— От девок пьяных, — добродушно улыбнулся тот. — Зацеловали меня, дуры.

— Их было трое?

— Ага. Пари они какое-то заключили. Проигравшая обязана была поцеловать первого встречного. Но кто выиграл спор, они так и не решили, поэтому накинулись на меня все сразу.

— И где они сейчас?

— Одна в дом ушла. В твой же. Две зашагали вниз по улице. Повезло им со мной. А то до утра бы стояли.

Санек разулся. Кроссовки не расшнуровал, а просто стянул их с ног, наступив носком на пятки.

— Можно чаю?

Влад уже знал, что Санек страстный чаевник. За день он выпивал до десяти чашек. Любил чай крепкий, сладкий, обязательно свежезаваренный. На рыбалке вообще с кружкой и термосом не расставался. Другие водочку с собой брали, а Санек только чай. Заваривал его в котелке и пил, пил, пока пот ручьями не начинал стекать. Остатки переливал в термос, садился в лодку и приканчивал любимый напиток в процессе рыбной ловли.

— Саш, боюсь, придется без чая обойтись…

Калязин внимательно посмотрел в лицо Влада и коротко кивнул. Он понял, что дело серьезное.

— Говори, что случилось.

— Пошли, покажу.

И провел Санька в спальню.

Тот, увидев труп на полу, нахмурился. Затем подошел к нему, присел на корточки, повернул за плечо, рассмотрел рану на груди, коснулся лица покойного. Зачем он сделал последнее, стало ясно мгновением позже.

— Холодный совсем, — сказал Санек. — Но трупных пятен пока нет. Убит, скорее всего, днем.

— Ты в этом разбираешься?

— Полтора года в морге проработал. — Калязин поднялся на ноги, вытер руки о штаны. — Я видел тебя днем в банке. Ты в очереди стоял. А она была нехилой. Думаю, ты проторчал там часа два. У нас тут одно отделение на весь город.

— Да, я провел там много времени.

— Значит, не ты убил этого чувака. Хотя… Ты мог плюнуть и уйти из банка.

— У меня есть чеки оттуда, и на них проставлено время. Если надо, покажу. После банка я забегал домой на минуту. Бросил паспорт, банковские документы, квитанции по оплате квартиры, деньги и снова ушел на работу. Заказ срочный нужно было доделать. Вернулся полчаса назад и… — Влад указал на труп и закончил: — И вот что обнаружил.

— То есть, когда ты забегал сюда после банка, покойника не было?

— Не знаю. Я только в кухню зашел. Попил и оставил документы на холодильнике.

— Скорее всего, труп уже был.

— Возможно.

— Ты знаешь этого человека?

— Да. И очень хорошо. Это мой друг из Москвы. Несколько дней назад он позвонил, сказал, что у него неприятности. Обещал приехать и все рассказать.

— Приехал, — вздохнул Санек. — Но рассказать не успел.

Влад угрюмо кивнул.

— А почему ты позвонил мне, а не в милицию?

— Никакой милиции…

— Они установят точную дату смерти, проверят твое алиби. И если ты говоришь правду, тебе ничего не угрожает.

— Я не могу светиться. Поэтому нужно избавиться от трупа. У меня сейчас голова не соображает. Я думал, ты подскажешь, как это сделать.

— Подскажу. И даже помогу вынести труп. Но с одним условием.

— Каким?

— Ты расскажешь мне правду о себе. Начнем с главного. Как тебя зовут?

— Влад Соловьев, ты же знаешь.

— Да перестань ты! Ты первое время на это имя через раз откликался, я заметил. Сейчас, конечно, привык. И родом ты не из Самары, как уверял. У тебя явно московское «аканье». И уж точно ты не работал журналистом. Ты пишешь с ошибками.

— Не знал, что ты такой наблюдательный, — проворчал Влад. Слова Санька его поразили. Он-то был уверен, что придумал себе вполне убедительную биографию (в Самаре он бывал много раз и хорошо знал город, и в работе журналистов разбирался, потому что много раз давал интервью), а на деле оказывалось, что достаточно быть просто внимательным человеком, чтобы его «раскусить».

— Да, я наблюдательный, — поддакнул Санек. — Когда мало говоришь, много видишь. Я сразу понял, что ты темная лошадка. Но так как это не мое дело, я оставил свои мысли при себе. Однако сейчас я должен знать правду. Если ты мне ее не расскажешь, я просто уйду. Я не буду тебе помогать, но и вредить не стану. — И он показал подбородком на труп, намекая на то, что не сообщит о нем куда следует.

Соловьев тяжко, по-стариковски вздохнул и нехотя заговорил:

— Ты прав, меня зовут не Владом. И в Самаре я не жил. Я родился в Москве. И мое настоящее имя Руслан…