Я тебя не ждала, или 5 месяцев любви

Ольга Викторовна Аверс, 2023

«Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь… » Такое случилось с Дианой Орловой в один из солнечных сентябрьских дней. Университет… Первый курс… Студенческая любовь… Какая она? Романтичная или жестокая? Настоящая или игра? История Дианы наивная и трогательная. Здесь рассказывается о настоящей дружбе, любви, предательстве. Книга описывает один эпизод из жизни девушки. Удивительно, насколько всё в жизни связано и переплетено между собой! История научит не потерять себя и ценить тех, кто дорог…

Глава 6 Признание

Смски от Игната стали приходить чаще. Теперь телефон пиликал постоянно: и утром, и в автобусе, иногда даже на парах. Я не отключала звук, потому что знала — писать мне особо некому. Сейчас же приходилось постоянно выставлять режим «Вибрация».

Чаще всего мы встречались перед парами. Несколько раз Игнат приходил в универ вечерами и провожал на автобус. В такие дни мы, не торопясь, прогуливались пешком. Как-то он мне сообщил, что тогда за пропущенный четверг имел серьёзный разговор с отцом.

— И что же ты ему сказал?

— Что встречался с хорошенькой девушкой, — лукаво посмотрел Игнат и улыбнулся.

Смутилась. Любопытство распирало изнутри. Хотелось узнать, рассказал ли он отцу, с кем именно встречался. Почему-то мне казалось, что когда его родители узнают обо мне, совсем не обрадуются.

— Сказал с кем?

— Мне и не надо было об этом говорить. Батя и так знал, — процедил сквозь зубы Игнат.

— Откуда?

Друг закатил глаза, поиграл желваками и обречённо произнёс:

— Адель. Видела нас двоих в четверг из окна автобуса.

— И…

— И всё сразу доложила бате. Та ещё ябеда!

Игнат внутри бесился. Негодование расходилось от друга волнами. Дальше расспрашивать не стала.

— Ты уж больше не прогуливай спевки. Не хочу, чтобы из-за меня возникали проблемы.

— Да какие проблемы? — отмахнулся он. — Ты завтра до какого часа? До шести?

Кивнула.

— Я приду. И да, завтра — не четверг, — улыбнулся он.

* * *

Он пришёл на следующий день вечером. И не просто пришёл, а приехал к университету на машине. Игнат хотел произвести на меня впечатление, и у него это получилось. Главное: мои одногруппники видели, как я садилась к нему в машину.

Избалованной я никогда не была. Пять лет отучилась в колледже и всё время ездила на общественном транспорте. Плечи резал ремень набитой книжками сумки. Единственное желание после учебного дня — плюхнуться на тёпленькое место в автобусе и подремать 30-45 минут, пока добираешься до родного города Z*.

В моей семье держали старенький вишнёвый москвич, который эксплуатировали исключительно 3-4 раза за всё лето: привезти постель на дачу по весне, картошку на посадку, увезти урожай и постель поздней осенью.

Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я загорелась желанием выучиться на права. Хотелось, пусть на стареньком драндулете, но ездить в колледж. Лучше плохо ехать на дряхлом автомобиле, чем хорошо стоять наперевес с сумкой, набитой учебниками, в новеньком автобусе и троллейбусе (добиралась с пересадками!). Мой энтузиазм не нашёл никакой поддержки. Родные в один голос заявили — машина старая, могла развалиться на ходу, что я тогда делать буду. А ещё им казалось, что в 18 лет я почему-то непременно угожу в аварию. На том мои порывы получить права и водить автомобиль закончились. Однако в душе всё же продолжала мечтать: «Всё равно однажды буду ездить за рулём!»

Игнат, конечно, меня удивил и впечатлил. Несмотря на то, что я садилась в видавшую и лучшие времена семёрку, чувствовала себя неимоверно важной и крутой. Я совсем не обратила внимания на то, что автомобиль завёлся не с первого раза, и не заметила, что глушитель требовал ремонта, не придала значения, что ехала я будто без двери — звуки улицы не приглушались. Все это пропустила, потому что сравнить особо не с чем. Я смотрела только на него, Игната, деловито сидящего за рулём автомобиля и, конечно, воображавшего из себя гонщика Формулы-1. Я же нервно держалась за ручку и молилась, чтобы Бог уберёг нас от аварии. Игнат снисходительно улыбался и, так уж и быть, поддавался просьбам сбавить скорость. Время от времени он поругивался на других участников дорожного движения, но так, без мата, конечно, просто называл всех «уродами» и «дебилами». Меня даже это восхищало.

До КПП города Z* всё-таки довёз без приключений, чему я несказанно обрадовалась. Красноречиво выразила своё восхищение и машиной, и водителем. Игнат остался довольным. Он рисовался как мог, и, надо сказать, успешно.

Я собралась выходить из машины.

— Диана! — остановил.

— Что?

— Как ты будешь до дома добираться?

— Автобус подожду на той стороне, — указала рукой.

— Посиди со мной.

— Ладно.

Разговор не клеился. В машине накалялся воздух и царила смущающая тишина. Игнат смотрел на меня, не отрываясь, но молчал. Вроде бы и слова не нужны: и моё, и его поведение свидетельствовали об одном, о зародившейся симпатии.

— Диана, я… — всё-таки начал Игнат и осторожно взял меня за руку.

Мне, как и всем девочкам, хотелось услышать то, о чём догадывалась. Посмотрела на свою руку в его такой большой ладони и переплела наши пальцы.

— Ди, — он сделал глубокий вдох, — ну, в общем, ты мне нравишься… очень… и я хочу, чтобы ты стала моей девушкой, — выпалил последнюю фразу.

В моей душе вспорхнули бабочки, защекотало в животе. Господи, я снова кому-то нравилась! Это уже совсем по-другому. Ощущения иные. Всё так осознанно, ведь мне не шестнадцать, а двадцать. На этот раз я не ошибусь! Я достаточно взрослая, чтобы отличить хорошего мальчика от плохого. С Игнатом всё закрутилось так быстро. Меня ни капли не смущали наши отношения, развивающиеся с реактивной скоростью. Игнат однозначно и умнее, и благороднее Коли. Одно то, что учился в университете, уже говорило о многом. Ветров смог в своей жизни осилить лишь строительный лицей и выучиться на штукатура-маляра. Да и родители у Митрофанова — потомственные христиане. Отец — пресвитер. Разве могло в такой семье быть что-то плохое? Однозначно Игнат лучше. Главное же, он мне нравился, чему сама удивлялась. Как так вышло, что столько лет в упор его не замечала, а одна случайная встреча в университете так круто изменила мою жизнь именно тогда, когда я совсем не ждала.

— Ди, — Игнат нежно сжал мне руку, — ты мне, может, что-нибудь скажешь?

А я смотрела вперёд сквозь лобовое стекло, в глазах блестели слёзы счастья. Разве могла я знать утром, что мой день закончится вот так?!

Медленно повернулась и посмотрела в настороженные синие глаза. Игнат всё понял, но продолжал ждать ответа.

— Я… ты мне тоже нравишься, — выговорила, стараясь сохранить голос ровным, а крупная слеза непрошено капнула на наши сплетённые пальцы. — И я согласна стать твоей девушкой. Кажется, автобус приехал…

Игнат сверкнул глазами, улыбнулся и лениво оторвался от моего лица. Посмотрел обречённо на автобус:

— У нас ведь ещё есть время всё обсудить, правда? — виновато улыбнулся он. — Ещё успеем обо всём поговорить…

— Конечно.

Потянулась выбраться из машины. Сердце бешено стучало. Щёки полыхали огнём. Боже, мне только что предложили стать девушкой. Поняла, что глупо как-то убегать вот так. Оглянулась на Игната. Некая внутренняя сила подтолкнула нас друг к другу. Не сговариваясь, мы поцеловались.

Это был короткий, но осознанный, многоговорящий о чувствах поцелуй. Улыбнулись, и я, вся смущённая, выскочила из машины. Побежала догонять автобус. Довольный Игнат резко стартанул, круто и со свистом развернулся, посигналил и сорвался с места.

Сегодня вечером меня ждали великие дела: рефлексия поцелуя и разговор с Наташкой.

* * *

— Слушай, Орлова, ты сияешь, как медный таз, — мой довольный вид не ускользнул от внимания Алёны Крикуновой.

— У нашей тихони теперь точно парень завёлся, — огрызнулся Рыжий, выпуская дым от сигареты через нос.

— Кто? — округлила глаза Алёна.

— Сектант с дурацким именем. Кто же ещё! — Платон смачно сплюнул.

— Он же друг вроде? — уточнила Крикунова.

— Провожает на пары, вечером встречает… Друг в губы не целует, — Улиткин разговаривал так, будто меня не было рядом.

— Я здесь, вообще-то, — напомнила о себе.