На сцене – ведьма Марьяна

Ольга Васильевна Чемерская (2023)

Марьяны долго не было в родном селе, и, вернувшись, она поняла, что здесь совершенно ничего не изменилось. Её магические способности по-прежнему необходимы односельчанам. Кто ещё, если ни она, потомственная ведьма, сможет справиться с духами, проклятиями и нежитью разного толка? Избавить от вечный мук навьи, вернуть потерянную душу жене ольгинского миллионера, побывать в логове Карачуна и, конечно, разгадать все тайны Ольгинки.Более тридцати историй: мрачных, сентиментальных и захватывающих из жизни Марьяны познакомят вас с традиционными славянскими верованиями, а также окунут в мир собственных фантазий автора на тему славянской мистики.

Проклятое кладбище

Проклятое кладбище

Марьяна очень быстро освоилась в Ольгинке после долгого отсутствия. Раньше ей казалось, что эти девять лет будут отделять её от прошлого, как гигантская пропасть, и село надолго останется чужим. Но вот прошёл месяц, другой, и Марьянка словно никуда и не уезжала. Значит, правильный она сделала выбор — вернуться.

Уже несколько раз, наведываясь в старый дом, Марьяна встречала Ульянку. К концу учебы в школе, прямо в последний год перед выпуском, в классе сложилось сразу три влюбленные парочки. Марьяна, наконец, осознала, что любит своего Васю. Лариска, как первая красавица и злейшая подруга Марьяны, ухватилась за Яшку: глупого, но наивного сынка богатенького папочки владельца мясокомбината. А Славка Процик влюбился в Ульяну без памяти!

Вот повезло же парню урвать такую завидную пару в селе! Да чтоб любовь да через край! Ульяна относилась к тому типу девочек, что расцветают поздно, но переменами во внешности поражают всех, кто хотя бы некоторое время не наблюдал за этим преображением. Тёти, дяди, односельчане с окраин и парни, раньше не замечавшие Ульянку в упор, неожиданно стали оказывать ей знаки внимания.

А вот Ульяна любила Славку с детского садика. Если было у неё две конфеты, одну она отдавала Славке. Делилась пластилином на уроках труда, помогала с домашкой в школе и оказывала парнишке всевозможные знаки внимания.

Много раз Ульяна и Славка сидели бок о бок за одной партой, и в том, что Ульяна ему помогает, Славка не видел ничего особенного. Ульянка — хороший друг. Только позже, когда девушка расцвела, он вдруг понял, что всё было не просто так. И у неё, и у него. Но всё равно первое время стеснялся проявлять свои чувства. Боялся выпускать их наружу. Драться, хулиганить — пожалуйста, это он первый, а вот любовь… слишком неожиданно и сложно. Не дорос, видно. Но всё поправимо. Или почти всё. Когда время пришло, с чувствами Славка разобрался и понял, что не может без Ульяны.

Жизнь вокруг пошла богатая. Город почти вплотную подступил. Деревенские видели, как городские живут, и завидовали. Тоже хотелось красиво да богато, а не в отдельной комнатке в доме родителей ютиться.

Что говорить! Негде было жить Славке и Ульянке после свадьбы. Вот и тянул жених с предложением руки и сердца. Приводить жену невесть куда не хотелось. Хотел для своей королевы королевские хоромы. А на них деньги заработать нужно.

В Ольгинке про Славку только и болтали. Рассказывали, что после школы была у него подработка с пацанами. Они на одного хмыря работали, деньги с должников в городе вышибaли. Но тут всё больше хмырю доставалось, а не пацанам… Так, погулять, в ресторан Ульянку сводить, безделушку подарить, но не более.

И решил Славка податься в наёмники. Ещё в армии он отличился: понравилось парню. Даже думал в военное училище поступать. Спасибо бате, на охоту брал, стрелять учил. Но учиться Славке показалось делом долгим, и с точки зрения денег, ненадёжным. А вот на пару месяцев…

— Ульяна, я быстро. Каких-то два месяца. Только заработаю денег на свадьбу и вернусь. Хорошая подработка попалась, денежная. Можно будет и квартиру купить в городе, и свадьбу сыграть…

— Слав, боюсь я. Сердцем чувствую, что не к добру эта твоя подработка. Знаю я, как ты деньги зарабатываешь… — ответила Ульяна, и обрывки этого разговора эхом влетели в распахнутое окно дома, в котором сидела на чемоданах Марьяна, только что вернувшаяся в Ольгинку.

Сказал Славка в деревне, что нашёл работу на вахте и уехал туда, где война, мечтая получить за «службу» вне родины очень длинный… доллар.

Ульянке звонил регулярно и расписывал во всех красках, как они заживут в новой городской квартире. Про шубы, про золото и бриллианты… Мёд в уши лил. А Ульянка и верила. Одно ей не нравилось, что в трубку попадали чужие голоса, и говорили они на непонятном наречии.

— А ты где? За границей? Что за язык такой…

— Почему? Нет. Здесь недалеко. Просто ребят много понаехало. Гастарбайтеры. Откуда только нет, — оправдывался он.

Только вот через месяц серьёзные люди привезли родителям парня оставшиеся после него вещи. Оказалось, что воевал он не там, где надо, и не за тех, за кого надо. И назывался теперь Славка — предателем…

И родителям горе, и местные восстали против того, чтобы Славкины останки захоронили на местном кладбище. И вот схоронили его тихо за холмом, где крапива хилая да конопля… на пустыре.

А Ульяна не поверила. Не в предательство, не в смерть своего любимого. Не могла она поверить, что был он всё это время за сотни километров отсюда и воевал в чужой, враждебной армии. И не верила. Смотрела в телефон, ежеминутно ожидая звонка… день, месяц, год. Истончилась вся, одни глаза серые на всё лицо и остались. Все за деревенскую красавицу переживали, и Марьяна. Но как судьбу девичью изменить?

Однажды в торговом центре Марьяне пришлось наблюдать душераздирающую картину: Ульяна с матерью примеряли босоножки. Ульянка обернулась и, заглядевшись на манекен в свадебном платье, будто заметила Славку своего. Пока мать бегала за другой парой туфель, пошла Ульянка к нему, как загипнотизированная.

Шла, ряды платьев рукой задевала, поднимая из омута памяти тот самый день, когда и они со Славкой здесь были. Платье присматривали на свадьбу, мечтали…

Увидела она: стоит спиной к ней парень, платье рассматривает бледно-голубое, нежное-нежное… и так похож на Славку.

Повернулся к ней, и, не поднимая головы, всё ещё рассматривая узоры на платье, произнёс:

— Вот это то, что нужно. Говорю тебе! В нём ты будешь словно короле… — он поднял голову и понял, что ошибся.

— Славка! Славка! Наконец ты вернулся! — завизжала от радости Ульяна.

Подбежавшая мать потеряла дар речи. То же можно было сказать и про молодого человека. Он растерялся и не мог вымолвить ни слова. Совершенно не вовремя рядом появилась его невеста и, обняв жениха за шею, невинным голосом осведомилась, мило улыбнувшись Ульяне:

— А что здесь происходит?

Теперь пришла очередь Ули поразиться. Такого предательства она совсем не ждала… Мать взяла дочь за руку и потащила прочь. Ульяна свернула голову, глядя на парочку: «Почему? Почему Славка предал меня?» — непрерывно шумело в голове девушки. Назревала буря…

Буря и правда началась. Небо затянуло свинцовыми тучами, загремел гром. Сверкнули яркие полосы стрел-разрядов молнии на сочном весеннем небе. Они вторили Ульянке, закатившей неистовую истерику. Всё перемешалось в её голове: правда, ложь, любовь, предательство… смерть.

— Вот оно, спасение… Она, родимая, всё разрешит… — прошептала Ульяна, сама не своя и, вырвавшись из рук матери, бегом из торгового центра — на мост! Было до него рукой подать. Мост в виде дракона, (условного дракона), сидящего на ветке, соединял Ольгинку с новым городским районом. Мать за ней. Парень из отдела свадебных платьев, его невеста, охранники, все побежали, услышав настораживающие слова. Поняли, что Ульянка задумала. Кто-то из прохожих увязался, и так всей оравой бежали, кричали что-то, пытаясь вразумить, утешить, но не могли. Тех тридцати-пятидесяти метров, что разделяли Ульяну от сердобольных да неравнодушных, но таких чужих людей могло оказаться вполне достаточно…

Только парень тот, из «обознатушек» почти успел, схватившись за рукав летящей в бездну Ульянки. Но не судьба. Ободрал всю руку об острые края мостовой арматуры. Лишь глаза Ульянкины, дикие от шока и безнадежности, увидел и запомнил навсегда. Глаза, которые покинула грёза, надежда, мечта… томившая Ульянку больше года. Иссушающая плоть слезами горьких сожалений. Грёза выскользнула чёрной тенью из летящего вниз тела и повисла над мостом, решая, в ту или другу сторону направить свой ход…

Лишь глаза Ульянкины — дикие от шока и безнадежности увидел и запомнил навсегда.

* * *

Славка этот и не думал её предавать.

Конец ознакомительного фрагмента.