Миниатюры

Ольга Александровна Коренева, 2021

Весёлые, ироничные миниатюрные рассказики развлекут и развеселят любого читателя. Написаны легко и прозрачно.

Бархатная орхидея

Это случилось с моей приятельницей. Мы обе хохотали, пили мартини (я — напополам с апельсиновым соком, она — неразбавленный), и хохотали до слёз — очень уж смешно она рассказывала и изображала в лицах. За окном колдобились крутые девяностые, всё бродило и пенилось, жизнь менялась. И у моей приятельницы тоже.

Безумная ночь! Она целовала его литое рельефное тело и удивлялась собственному кайфу! От каждого прикосновения губами к его горячей коже она испытывала сверхъестественный оргазм! «Во! Ну и мускулы!» — восторгалась она. Он был рассеянно ласков, но от его поглаживаний она готова было запрыгнуть на люстру! Был он утомлён, к вину не притронулся. Пригубил лишь газировку. Словно избегая расспросов, он всё время читал стихи классиков, говорил только о стихах, и ей казалось, что фонтан стихов сейчас брызнет из его небольшого тугого члена, который она так неистово ласкала языком.

Ого, он кончил пять раз, но не стихами! Дважды сделал это уже во сне. Что-то забормотал, когда она с него сползала, какие-то сонные рифмы. Он был шефом её бывшего мужа.

Супруг бывший так достал её по телефону, что она согласилась принять у себя его начальника — тот уже давно в гости напрашивался, давно положил на неё глаз. Она была хороша, свежа, с пушистой причёской и длинными ножками, с весёлым блеском синих глаз. С трудом согласилась, так как у неё после нескольких лет замужества возникла стойкая аллергия на мужчин. Сразу вдруг вспоминался бывший благоверный — совсем не рельефный, вечно хмельной и нудный. Сколько же она от него натерпелась! Кроме обычных для российского пьяницы вредных привычек, он имел ещё две: весьма убедительно врал на каждом шагу, а также сводил с ума соседей заунывным воем под струнное треньканье — он играл на гуслях, которые подарили ему друзья. Где уж они надыбали сей инструмент, непонятно. Возможно, кто-то сам его смастерил, а может, спёрли из какого-нибудь захолустного музея. Подруги потешались над ней, злословили, говорили ей с ехидцей: «Когда ты уходишь на работу, твой выпивает все туалетные воды и духи — поэтому они у тебя исчезают, все твои настойки календулы и эвкалипта, и мрачно дрочит о струны член, пугая соседей шаманскими звуками».

И вот когда она развелась и выперла его из своей квартиры — а дело это оказалось весьма непростое — этот гусляр внедрился в фирму рельефного, разжалобив его душераздирающими выдумками о жутком горе, несчастной любви, изодранной душе, разбитом сердце, и так далее. Отогревшись за пазухой у доверчивого шефа и самоутвердившись, он пошёл в наступление на бывшую жену. Гусляр решил доконать её. Ну наивный человек, разве такую, как моя приятельница, доконаешь? У неё железное терпение и весёлый нрав, ей всё смешно! А гусляр, чудак такой, дал объявление во все риэлтерские фирмы о размене квартиры. И вот ей с утра до вечера названивали риэлторы и менеджеры. И не только ей — даже её начальнику на работу. В результате её уволили.

Но она не унывала. Усмехнулась, встряхнулась. Теперь у неё куча свободного времени! Можно заняться собой. Ну, и маленькой местью. Ха-ха! Ну теперь она ему пока-ажет! Теперь уж она задаст ему перца! Он ведь жутко ревнив — как, впрочем, все пьяницы.

Вот тогда она и решила принять у себя его шефа.

О, какая неожиданность! Он оказался удивительно сексуален! Он галантен, ласков, щедр! О, какая ночь!

Вот так у них завязались отношения. Рельефный занял все её мысли. В её мобильник были забиты все его телефоны — рабочий, сотовый, домашний. Она была счастлива.

А потом наступила самая потрясающая ночь в её жизни. Точнее, полночь! Чудесная такая полночь! За окном висела огромная тугая, как коровья сиська, молочно белая луна. Кнопки телефона игриво вспрыгивали под нежными пальчиками моей приятельницы. На другом конце Москвы гусляр блаженствовал среди кучи бутылок и пьяных друзей, но поросячье взвизгивание мобильника заставило его оторваться от стакана и взять трубку.

— Алло! — раздался голос его бывшей жены.

— Что? Это ты? — откликнулся гусляр, и торжествующе обвёл взглядом всю пьяную братию. — Что, опять в любовь играешь? Но не вздумай умолять меня вернуться! Я не один, я с друзьями! — с пафосом, словно Гамлет на сцене, произнёс он.

— Какая ещё любовь — возмущённо отозвалась бывшая благоверная. — Это чёрт знает что такое! Ко мне вчера вломились твои риэлторы, два атлетически сложенных красавца, и заявили, что ты задолжал им уйму денег! Я решила выручить тебя, ведь не чужие же мы, в самом-то деле, столько вместе прожили! Но расплачиваться мне, сам понимаешь, нечем, ничего же не осталось, кроме натуры. Так они, скоты, меня затрахали по методу камасутры, ах! — она истомлённо вздохнула и простонала с нескрываемым сладострастием. — Ах, шалуны! Весь паркет спермой залили, все стены, какая наглость! Так что с тебя тысяча баксов за ремонт, не то твоему шефу пожалуюсь! Позвоню по всем его телефонам! — тут она продиктовала его телефонные номера. — И сама приглашу его делать ремонт. Он как-то обещал помочь в случае чего. А случай уже подвернулся.

И она крепче прижала трубку к уху, вслушиваясь, как на том конце провода безумствует её бывший муж.

«Какая ночь!» — подумала она и подмигнула луне. — «Ах, какая ночь!»

Это был самый лучший оргазм в её жизни!