Инструкция к любви (не) предъявляется

Ольга Александровна Волкова (2024)

Проснуться в одной постели с двумя мужчинами? Реально!Обнаружить, что компанию разбавляет еще одна девушка? Прийти в ужас!Знакомьтесь, это Валерия, или просто Лера, — сотрудница кадрового отдела в крупной компании. Погуляв на свадьбе у подруги, она никак не ожидала оказаться в щекотливой ситуации. Так, что же произошло на самом деле?Серия «Инструкции»1. «Инструкция к сексу (не) прилагается»2. «Инструкция к любви (не) предъявляется»

ГЛАВА 3

Как только с моих уст слетел вопрос, Тимофей накинулся с жадным поцелуем. Так сильно прижал к себе, впиваясь пальцами в мои бедра. Кажется, их пламя я почувствовала даже через ткань пижамных штанов. Бесстыдно приподнимает край моей футболки, теперь касаясь разгоряченной кожи, заставив все мои нервные оголенные клеточки встрепенуться. Поцелуй углубился, затмевая действительность вокруг. Впившись своими ногтями в его шевелюру на затылке, намеренно провожу по коже, оставляя после себя царапины. Мужчина испускает горловой стон — настоящий мужской тембр вибрирует в моей душе, возбуждая струны страсти до предела. Пусть Тимофей помнит о моих прикосновениях, как только я выпровожу мужчину, иначе последствий не избежать. Я должна остановиться, и заставить его оставить меня. Котову надо разобраться в отношениях со Стефой, а пока он для меня запретная зона. Черт!

— Всё, — уворачиваюсь, разрывая наш поцелуй, уже жалея о своем решении. Знаю, сейчас произнесу самые глупые слова в своей жизни, но так будет лучше для нас двоих. — Уходи, пожалуйста, — смотрю в упор, не моргая и не дыша. Сам Тимофей пытается обуздать в себе порыв продолжить, наплевав на мою просьбу. Он видит, что все мое тело кричит об обратном, словно идет некое сопротивление разума и желания. Нахмурившись, что-то решает для себя, а затем в последний раз проводит по моей щеке, наслаждаясь близостью, отступает. И я ощутила, что между нами образовалась пропасть.

— Ты права, — вдруг соглашается со мной, прочищая горло. Наше молчание становится неловким. Я продолжаю стоять на месте. Наш чай, приготовленный мамой, давно остыл. Но чтобы разрядить обстановку и занять свои руки, хватаю кружку и протягиваю ее мужчине. Тимофей удивился, а потом хохотнул. — Я привез твою сумочку, — начинает, зачесав встрепанные волосы назад. У меня пересохло во рту от вида, как он это сделал. И, конечно, Котов заметил мой голодный страстью взгляд. — Лера, — его голос вновь проникает в мое сознание, потому как я уже начала витать в облаках, представляя мужчину не только в своих объятиях, но и гораздо в большем смысле. Вновь подходит ко мне, забирая из моих рук кружку, ставит на столешницу, затем прикасается лбом к моему, и мы дышим одним воздухом на двоих. Закрыв глаза, ощутила необходимость в его ласках, о которых так давно мечтала. С той самой секунды, как встретила мужчину в клубе, мое сердце само готово прыгнуть в его ладони, но вот сможет ли уберечь его Тимофей. Примет ли такой подарок, пока на горизонте будет постоянно другая. Наши дыхания слились, и остались считанные миллиметры до губ, но Тимофей отстраняется. В глазах решительность, как будто он давно знал о чем-то, а тетерь готов заявить. — Ты тянешься ко мне, таешь в моих объятиях, но продолжаешь сопротивляться, — холодность его тона ударяет словами, будто получаю пощечину. Мгновенно отрезвела от колдовских чар, ведь не только Тимофей чувствует эту запретную химию, но и я тоже.

— О чем ты? — всматриваюсь в его карий взгляд, выискиваю ответ.

— Вчера, — напоминает, а я только хмурюсь сильнее, пытаясь понять его смысл намеков. — Неужели не помнишь своего обещания? — как-то с обидой прозвучал вопрос мужчины.

— Прости, я совсем не помню, что вчера было, — виновато признаюсь, а мысленно даю себе такой хороший пинок под зад, что буквально ощущаю его, затем передергиваюсь всем телом. Черт возьми, что я наобещала по пьяни мужчине, который мне далеко не безразличен. А Макар? Тимофей улыбнулся, но совсем вышло не искренне. Он понял, что я говорю правду. — Скажи мне, пожалуйста, что я пообещала, — почти шепотом прошу, уже испугавшись своих необдуманных поступков. Он отрицательно качает головой, сжимает губы в тонкую полоску, оставляя за закрытыми дверями то, что было вчера. Нет-нет, я должна знать. Только собираюсь сделать шаг вперед, но он останавливает меня, убивая своим взглядом. Сердце мгновенно пропускает удар, и я замираю на месте.

— Пусть это останется во вчерашнем вечере, Лер, — сказал так, что я не смогла возразить. — Знаешь, — продолжает, — ты любишь спорить, а сможешь принять тот факт, если бы поспорили на тебя?

— Что? — я пискнула, не веря своим ушам. Не веря тому, что это говорит Тимофей, зная, что я никогда не смогу простить того, кто посмеет сыграть над моими чувствами. Нахмурившись, пытаюсь уловить логику в его словах, или хотя бы понять, к чему она приведет.

— Ты все услышала, — искоса посматривает, затем выходит из кухни, оставив меня в подвешенном состоянии. Это что вообще только, что было?!

— Тимофей! — позвала его, кинувшись вслед. Мама сидела в своей комнате, и увидев нас в коридоре, поспешила закрыть дверь, ведь разговаривала по телефону. Мужчина остановился и резко развернулся на пятках, а я врезалась в него, вновь очутившись лицом к лицу. Только теперь в глазах Тимофея веял холод, и не было той страсти, которая нас окружала секундами ранее. — Объясни, что вчера произошло, прошу, — умоляюще смотрю на него, но мужчина непоколебим в своем решении. Стукнув кулаком ему по груди, только нарвалась на подобную грубость. Он оттолкнул меня, совсем легонько, а показалось, словно отшвырнул от себя.

— Разберись сначала со своими причудами в голове, Лера, а потом мы обязательно с тобой поговорим. И, если то, что ты мне вчера сказала — это правда, я лично извинюсь перед тобой и буду на коленках ползать, вымаливать прощение. Но… — он запнулся, беззвучно ругаясь матом, смотрит мне в глаза, затем стремительно преодолевает расстояние между нами и хватает за затылок, притягивает ближе к своему лицу, будто в душу заглядывает. От его твердого порыва я пугаюсь, потому перехватываю ладонь, не зная, как вести себя в подобной ситуации. Он дышит глубоко и тяжело, будто сам с собой борется, чтобы не сдать позиций. — Но, если это ложь, чтобы задурить мне мозги…

— Да объясни же, ты, мне, что я вчера тебе сказала! — воскликнула, отталкивая от себя Тимофея. Он навеял на меня столько сомнений, что мозг отказывается работать в удвоенном темпе, чтобы воскресить в памяти все, что случилось ночью. Руки сильно трясутся, отдаваясь вибрацией по всему телу, отчего-то вдруг стал веять холод отовсюду, и я машинально обняла сама себя.

— Нет, — твердо отвечает. — Это будет уже не то признание от тебя, которое я хотел бы услышать. Макару передавай привет, раз твоя память до сих пор отказывается возвращаться, — смотрит с укором, будто не верит, что я действительно не помню о вчерашних событиях.

— Тим, — делаю еще одну попытку, а подбородок предательски задрожал. Он нахмурился, но не стал сопротивляться. Кажется, сейчас я взаправду разрыдаюсь, а ведь утро было не совсем таким уж плохим, не считая совместного пробуждения. — Что между нами всеми произошло? — со страхом на глазах и в голосе, задаю вопрос. Тимофей сначала хотел просто развернуться и оставить меня без ответа, но сжалился надо мной, подбирая слова так, чтобы я больше не задавала лишних вопросов.

— Ничего. — Затем положил мою сумочку на комод, развернулся оставив меня стоять разбитой посреди коридора. Черт возьми, что я натворила вчера?! Хватаюсь за голову, затем закричала во все горло.

— А-а-а!

Тимофей наверняка слышал мой крик, но не вернулся на него, считая, что не заслуживаю знать о нашей ночной вылазке. Зато выскочила мама, перепугавшись не на шутку.

— Что случилось, доченька? Где Тимофей? — она обеспокоено осматривает меня, а я вся дрожу и заливаюсь слезами. Не знаю, что сказать маме, ведь нет никаких оправданий или догадок. Есть только яркая вспышка поцелуя с Котовым в баре, а потом будто снова током пробивает мозг, и перед глазами стоит Макар, который все это видел. Боже! А дальше то что? Смахиваю слезы со щек. Да пошло оно все к черту! Набравшись храбрости, как обычно, утираю нос и улыбаюсь маме своей вымученной улыбкой.

— Ничего особенного, — уверяю ее, но она, нахмурившись, качает неодобрительно головой.

— Если бы так оно было, ты б не лила крокодильи слезы, — подмечает факт того, что мои глаза все еще на мокром месте. — Ты влюблена в этого мужчину? — решившись, мама задает мне вопрос, и я, конечно, не смогла больше скрывать этого, согласно кивнула, говоря да. — А он?

— Не знаю, — сквозь новый поток слез, говорю маме, и она прижимает меня к себе, успокаивая. Мне до одури обидно, что Котов не может сказать мне четко или «да», или «нет» нашим чувствам, продолжая мучить дистанцией, а потом будто срывается и сам не может противостоять себе.

— Тише, дорогая, — мама тоже расстроилась, и как нарочно, еще я со своими ухажёрами. — А как же Макар? — она отстраняется, заглядывая в мои теперь изумрудные глаза, сама стирает мокрые дорожки. — Я, надеюсь, ты не играешь с ними двумя, ведь это будет не совсем честно…

— Да, знаю, что может случиться. Но Тимофей сам не может определиться, черт возьми! — теперь во мне бушуют злость и ярость, с такой непреодолимой силой, с которой невозможно справиться, стараясь игнорировать их взрывоопасное свойство. Попадись сейчас мужчина на глаза, я бы набросилась на него с расспросами, и выбивала бы правду до тех пор и любыми методами, пока он бы не сдался. А на деле, растеклась лужицей перед ним я.

— Остынь, — уговаривает мама, — выспись сегодня. А завтра будет новый день и ясная голова. Но оставлять не стоит в таком напряжении. Если любишь его, так признайся. Пусть он подумает, стоит ли лукавить перед самим собой в первую очередь. — Слова мамы настолько пропитаны мудростью, что я ненароком снова разрыдалась, прижимаясь к ней.

Конечно, ночь прошла практически бессонно. Несколько раз порывалась набрать Тимофею, поговорить по-хорошему, а потом раздался звонок от Макара, где стало понятным, что мужчина немного в обиде на меня за мое поведение. Разговор выдался очень тяжелым, но все же я не молчала и не оправдывалась перед ним.

— Привет, — Макар как всегда вежлив со мной, а я идиотка использую мужчину в своих целях.

— Макар, — начинаю я, желаю признаться, что пора все закончить. То есть, между нами ничего не начиналось, чтобы заканчивать, но и продолжать все в таком подвешенном состоянии тоже не дело. — Я хотела бы встретиться с тобой на неделе, и обсудить кое-какие вопросы, если ты не против, конечно.

Мужчина молчал, дыша в телефонную трубку. Буквально представляла, как он сжимает губы в тонкую линию, чтобы не послать меня ко всем чертям со своими свиданиями. От нервов закусила свою щеку, а потом стала грызть ноготь, ожидая хоть какого-нибудь ответа. Даже представила на мгновение, как Макар отключит телефон, прерывая разговор.

— Хорошо, — короткий ответ, который заставил меня выдохнуть с легкостью и будто отлегло все внутри.

— Как прошло утро? — захожу издалека, надеясь, может он прояснит мне немного событий. Но рано радовалась на его снисходительный ответ.

— Лер, давай не будем о вчерашнем, — не желая говорить мне о случившемся, только разозлили еще больше.

— Да что произошло-то! — не смогла удержаться и прокричала в телефон. — Почему все такие загадочные, черт возьми. Ну, хоть ты то мне скажи, Макар… — взмолилась.

— Значит от другого ты ответа тоже не получила, — это был удар ниже пояса, потому как сама себя выдала. Вот, дуреха! Бью себя по лбу, ругаясь мысленно, на чем только белый свет стоит. — Ладно, мне сейчас некогда. Увидимся на работе, — затем он первый отключается, заставив меня пожалеть о своей просьбе, чтобы встретиться с ним с глазу на глаз. Да как я буду смотреть на него, если оба мужчины что-то знают, а я нет.